Чужой для всех ничем не связан. Александр Пушкин — Письмо Татьяны к Онегину: Стих

Письмо Онегина к Татьяне помечено в рукописи: «5 октября 1831». Согласно сюжету романа время написания письма приходится на весну 1825 года. Примечательно, что в письме Татьяны содержится 79 строк. И было бы справедливо ожидать от поэта такого же количества строк в письме Онегина, как зеркальное отображение. Именно эффект зеркальности ощущается в сюжетах поэмы – письмо Татьяны, отповедь Онегина – письмо Евгения Онегина и отповедь Татьяны. В первоначальном варианте письма Онегина было такое же количество строчек 79. Но в процессе обработки Пушкин выбросил из текста 19 строк, располагавшихся в разных местах послания.

Письмо Онегина изложено четырехстопным ямбом со свободной рифмовкой. Стихи читаются легко, они выразительны, отражают чувства главного героя. Литературные критики обратили внимание на то, что в письме Онегина присутствуют отголоски из «Адольфа» Бенжамена Констана де Ребека, французского романиста, изданного в 1816 году.
, в которой было вставлено это послание Онегина, была издана отдельной книжкой в начале 1832 года. На титульном листе значилось, что это «Последняя глава «Евгения Онегина».

Предлагаем вашему вниманию текст письма Евгения Онегина к Татьяне:

Предвижу все: вас оскорбит
Печальной тайны объясненье.
Какое горькое презренье
Ваш гордый взгляд изобразит!
Чего хочу? с какою целью
Открою душу вам свою?
Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю!

Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел:
Привычке милой не дал ходу;
Свою постылую свободу
Я потерять не захотел.
Еще одно нас разлучило…
Несчастной жертвой Ленский пал…
Ото всего, что сердцу мило,
Тогда я сердце оторвал;
Чужой для всех, ничем не связан,
Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан.

Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюбленными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой все ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть… вот блаженство!

И я лишен того: для вас
Тащусь повсюду наудачу;
Мне дорог день, мне дорог час:
А я в напрасной скуке трачу
Судьбой отсчитанные дни.
И так уж тягостны они.
Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я…

Боюсь: в мольбе моей смиренной
Увидит ваш суровый взор
Затеи хитрости презренной -
И слышу гневный ваш укор.
Когда б вы знали, как ужасно
Томиться жаждою любви,
Пылать - и разумом всечасно
Смирять волнение в крови;
Желать обнять у вас колени
И, зарыдав, у ваших ног
Излить мольбы, признанья, пени,
Все, все, что выразить бы мог,
А между тем притворным хладом
Вооружать и речь и взор,
Вести спокойный разговор,
Глядеть на вас веселым взглядом!..

«Я знаю: век уж мой измерен;
Но чтоб продлилась жизнь моя,
Я утром должен быть уверен,
Что с вами днем увижусь я...»

Помнится, в 1991 году мой друг Д.К. жил со своею женой в однокомнатной квартире в девятиэтажке на улице Елизаровых, буквально в пяти минутах ходьбы от моего дома. Последнее обстоятельство привело к тому, что я, по чести сказать, от него не вылезал; вот и сидели подчас целыми ночами, пили палёную водку и играли в настоящие шахматы… Однажды, выйдя из подъезда, в котором жил Дима, и бросив взгляд на девятиэтажку, стоящую напротив, я ошалел: на уровне чуть выше окон девятого этажа здоровенными буквами белой краской было аккуратно написано: «Я знаю, век уж мой измерен…»
*
Трудно представимо, кто и как мог сделать эту надпись. Кажется, что без специальной лебёдки обойтись было невозможно. Но столь же трудно понять, кто и как ночью тёмною мог орудовать здоровенной кистью на уровне девятого этажа, то и дело перетаскивая лебёдку по ходу надписи?..
*
Итак, Пушкин А.С., слова Евгения Онегина, обращённые понятно к кому… Мне тогда стало грустно отчего-то. Нелепый жест неведомого мне романтика вызвал у меня обыкновенную зависть, - зависть человека, неспособного к столь экстравагантному и впечатляющему поступку… Припомнился мне тогда ещё и рассказ моего давнего наставника В.Л.К. Как-то, неожиданно разоткровенничавшись, он поведал о том, что однажды в юности, в 60-е годы, пытаясь изъясниться своей возлюбленной в переполнявших его чувствах, он поступил вот как:
*
(Дело было зимой.) Взял ведро чёрной краски, взял валенки, спустился на лёд Томи как раз под знаменитым Лагерным садом и, окуная валенки в краску, за два-три часа (ночью) вытоптал на девственно чистом заснеженном льду что-то вроде «Таня, я тебя люблю!» Надпись получилась огромной, и несколько дней кряду жители Томска, фланировавшие по Лагерному саду, могли свысока почитывать её. Должно быть, и девочка Таня была в их числе.
*
Когда бородатый дядька взахлёб рассказывает нескольким 16-летним соплякам о своём странном подвиге, когда глаза его светятся неимоверною теплотою и ребячливой гордостью, - невольно в голове проносится скорым поездом: «Блин, блин, блин, не зря человек на белом свете жил!» Так думал я тогда, так думаю и ныне.
*
Это на перемене я нынче листал «Евгения Онегина», да вот наткнулся на эти строки, да вот вспомнил, и заволновался: осталась ли надпись?.. Кончились уроки, я второпях забежал домой, схватил свою «мыльницу» и поспешествовал в тот самый двор, где давненько не был, - незачем мне там теперь. Подходя к месту, уже издалека вздохнул с облегчением: есть. Итак, 17 лет пушкинская строчка пребывает над окнами девятого этажа этого самого дома, и, думается, никуда она теперь не денется до той поры, пока дом не снесут.
*
Что за любовь была?.. Закончилась ли она печально, то есть никак, или же всё у них хорошо и того лучше? Бог весть. Но даже если всё, что было, закончилось ничем, то есть печально, глядя на эти большущие, выцветающие с каждым годом буквы, радуешься чему-то, как дурачок солнышку.

Из книги Уроки Изящной Словесности автора Вайль Петр

ВМЕСТО «ОНЕГИНА». Пушкин Бросается в глаза неуверенность всех писавших о «Евгении Онегине». Критики и литературоведы как бы заранее сознают порочность замысла и ничтожность шансов на успех. Даже смелый и независимый Белинский оговаривался с первой же строки:

Брэйн Даун. Код Онегина «Амфора», Санкт-Петербург Существует некий загадочный текст (Десятая глава «Евгения Онегина»), в котором предсказано будущее России (и особенно события 2008 года), за которым охотятся несколько организаций (ФСБ, негры-вудуисты) и который попадает в

ВМЕСТО «ОНЕГИНА». Пушкин Бросается в глаза неуверенность всех писавших о «Евгении Онегине». Критики и литературоведы как бы заранее сознают порочность замысла и ничтожность шансов на успех. Даже смелый и независмый Белинский оговаривался с первой же строки: