Федор иванович шубин - биография художника, известные произведения, выставки. Шубин Федот Иванович

(он же Шубный) - скульптор, сын крестьянина, родился в Куроостровской волости, Холмогорского уезда, Архангельской губернии, 17 мая 1740 г., умер в С.-Петербурге 12 мая 1805 г. Отец его - Иван Афанасьевич Шубный известен тем, что выучил грамоте М. В. Ломоносова и помог ему направиться в Москву.

Ш. рос любознательным мальчиком.

В детстве еще пристрастился к резьбе из моржовой кости и перламутра и этому любимому занятию отдавал все время, свободное от рыбной ловли. В 1759 г., когда умер его отец, Ш. с обозом рыбы отправился в С.-Петербург, где и жил первое время на заработок от продажи небольших перламутровых образков, которые охотно pacкупались.

Узнав о земляке, М. В. Ломоносове, он отыскал его и показал ему образцы своей работы.

Ломоносов через своего покровителя И. И. Шувалова определил Ш. придворным истопником.

В 1761 г., по Высочайшему повелению, Ш. был определен в Академию Художеств, где вскоре сделался одним из лучших учеников профессора скульптуры Жиле. Во время прохождения курса в Академии Ш. получил две серебряных медали, а в 1766 г. он окончил Академию с золотой медалью и в следующем году отправлен, для дальнейшего усовершенствования, в Париж в качестве академического пенсионера.

Он обратил на свои работы внимание французской Академии Художеств, которая ходатайствовала через Фальконета перед императрицей Екатериной II о продлении срока его пенсионерства, с тем, чтобы он имел возможность посетить Рим. В 1772 г. Н. А. Демидов совершил с ним путешествие в Италию и заказал свой мраморный бюст. Возвратившись в С.-Петербург, он по воле императрицы Екатерины II исполнил ее бюст с натуры, считающийся самым схожим из всех (находится в Императ.

Эрмитаже).

Затем он около 20 лет имел постоянные работы из мрамора для высочайшего двора и для князя Г. А. Потемкина, который покровительствовал Ш. В 1774 г. Академия Художеств избрала Ш. академиком, но интриги Гордеева, Щедрина и друг, скульпторов долго мешали ему получить высшее художественное звание, хотя он уже приобрел репутацию мастера, не имеющего себе равного среди русских скульпторов.

Только в 1794 г. он получил звание профессора.

В царствование императора Павла I он оставил Академию с полной пенсией.

Произведения Ш. отличаются особенной мягкостью передачи натуры в рубке из мрамора.

Бюсты его работы славились поразительным сходством, почему многие из лиц знатных и богатых обращались к нему с заказами.

Известны его бюсты: кн. Безбородко, Суворова, Шереметева, адмир. Чичагова, Румянцева и др. Его статуей императрицы Екатерины II украшена конференц-зала Имп. Академии Художеств.

Из прочих его работ славятся горельефные изображения русских великих князей в Оружейной палате и в Московском Петровском дворце. "Искусство" 1860, №№ 1, 2. - "Архангельск.

Губерн. Ведом." 1868, № 12. - П. Иванов "Ф. И. Шубный", ibid. 1868, № 21. ? П. H. Петров, "Сборник материалов для истории Имп. Академии Художеств". - "Иллюстрация" 1862, № 226. - Энцикл. словарь Брокгауза и Ефрона.

П. Дилакторский. {Половцов} Шубин, Федот Иванович - скульптор, сын крестьянина; род. 17 мая 1740 г. в Куроостровской волости, против Холмогор.

Зимой 1759 г. пришел, подобно своему земляку, Ломоносову, в СПб. с обозом трески.

По ходатайству Ломоносова, заметившего необыкновенную способность юноши к скульптуре по образцам его резьбы из кости, он был зачислен истопником в придворный штат и в 1761 г. по Высочайшему повелению определен в академию художеств, где вскоре сделался лучшим из учеников профессора Жиле. Во время прохождения академического курса был награжден двумя серебряными медалями, малой в 1763 г. и большой в 1765 г., а в 1766 г. окончил этот курс с золотой медалью и в следующем году отправлен для дальнейшего своего усовершенствования в Париж в качестве пенсионера академии.

В Париже Ш. обратил на себя внимание французской академии, которая ходатайствовала перед императрицей Екатериной II через Фальконе о продлении срока его пенсионерства, для того чтобы он имел возможность посетить Рим. В 1772 г. H. А. Демидов совершил с ним путешествие в Италию и заказал ему свой мраморный бюст. Возвратившись оттуда в СПб., он исполнил, по воле Екатерины II, ее бюст с натуры, считающийся самым схожим из всех (находится в Императорском Эрмитаже) и после того постоянно, в течение 20 лет, занимался работами из мрамора для высочайшего двора и для князя Г. А. Потемкина, в лице которого нашел себе горячего покровителя.

В 1774 г. академия избрала его в академики, но интриги товарищей Ш. по специальности, Гордеева и Ф. Щедрина, долго, во все время управления академией И. Бецкого, мешали Ш. получить высшее художественное звание, хотя он и приобрел себе репутацию мастера, не имеющего себе равного среди русских скульпторов, и только в 1794 г. академия возвела его в профессора.

Он умер в СПб., 12 мая 1805 г. Кроме других достоинств, произведения Ш. отличаются особенно мягкостью передачи натуры в рубке из мрамора.

Конференц-зала академии художеств украшена превосходной статуей Екатерины II, исполненной Ш. для князя Потемкина.

Из прочих его работ известны бюсты русских полководцев: Шереметева, Румянцева, Суворова и адмирала Чичагова (в Императорском Эрмитаже), горельефные изображения русских великих князей (в Оружейной палате и Петровском дворце в Москве) и бюст князя Безбородко. {Брокгауз} Шубин, Федот Иванович (Шубный собственно), проф. скульптуры и адректор Акад. худ. с 1802 г.; род. 5 мая 1740 г., † 1805 г. 12 мая. {Половцов} Шубин, Федот Иванович (Шубной; 1740-1805) - скульптор-портретист, из холмогорских крестьян.

С детства самоучкой резал по кости. В 1758 (1759) прибыл в Петербург, по протекции Ломоносова поступил ко двору истопником.

В 1761-66 - в Академии художеств, сперва в классе живописи, а позже у скульптора Жилле. С 1767 - пенсионер в Париже, где работал под руководством Пигалля.

В 1769 переехал в Рим. В 1773 Ш. "назначен" в академики.

В 1774 - академик за портретные бюсты, выполненные взамен мифологических тем, требовавшихся академической программой.

В 1761, когда истек срок выданного архангельскими властями паспорта, возникло дело о "беглом черносошном крестьянине Шубном", длившееся до 1775. В 1794 получил звание профессора и члена совета Академии (1795). В 1802 - адъюнкт-профессор.

Выдающийся мастер рус. скульптуры 18 в., Ш. в своих портретных работах стоит почти на уровне лучших представителей современной ему западной скульптуры.

За редкими исключениями ("Скульптор Шварц", 1792, в Русском музее, "Ломоносов", 1793, в Большом Детскосельском дворце) шубинские бюсты являются портретами представителей петербургской знати и отражают идеологию господствующего класса.

Однако крестьянское происхождение Ш., вступление в Академию уже взрослым, а может быть и доакадемические навыки резчика-самоучки кладут отпечаток некоторой самобытности на все его творчество.

Интересно, что в эпоху преобладания стиля "барокко" в русской скульптуре Ш. примыкает к реалистическому течению европейской скульптуры, в котором прогрессивная буржуазия выступала против отживших аристократических форм. Этот реализм сказался в барельефах для Мраморного дворца и в таких еще барочных бюстах, как А. Голицына, М. Паниной (Третьяковская галерея), А. Орлова-Чесменского (Русский музей), и в более классических произведениях, как бюст Безбородко, статуя Екатерины, 1794, в Рус. музее, "Неизвестный", 1800, в Третьяковской галерее, и в "Ломоносове". Пристрастие к портретным бюстам и антипатии к академическим аллегориям и мифологии сближают Ш. с рядом его современников: Гудоном во Франции, Колдекенсом в Англии и др. Еще при жизни он заслужил похвалы академий - Французской, Римской и Болонской, избравшей его почетным членом; однако благодаря интригам петербургских академиков лучший русский скульптор нуждался почти всю жизнь и несмотря на покровительство двора умер в крайней бедности.

Кроме скульптуры Ш. занимался живописью ("Автопортрет" в Русском музее, "Портрет Ф. Н. Голицына") и рисованием (профильные изображения Екатерины II 1790 и 1794 в Русском музее). Работы Ш. имеются: в Гос. русском музее ("Михельсон", 1785, "Чулков", 1789, "Екатерина II", 1791, "П. Зубов", 1795, и др.), в Гос. Третьяковской галерее ("И. Чернышев", "З. Чернышев", 1774, "П. Чернышев", 1779, "Барышников", 1778, и др.), в Кускове (бюсты Шереметьевых), в Оружейной палате (барельефы) и т. д. Лит.: Ухтомский С. А., Федот Иванович Шубин, в кн. Материалы по русскому искусству, т. I, изд. Гос. рус. музея, Ленинград, 1928; Врангель H. H., История скульптуры ("История русского искусства" Игоря Грабаря, т. V), M., s. а., гл. IX; его же, Русский музей имп. Александра III, т. II, СПб, 1904. А. Лебедев.

С именем Федота Ивановича Шубина связаны наивысшие достижения русской и мировой скульптуры XVIII века. Вместе с архитектурой В.И. Баженова и М.Ф. Казакова, живописью Д.Г. Левицкого и поэзией Г.Р. Державина его портретное творчество составляет славу и гордость Отечества. Для искусства Шубина было характерно обостренное чувство современности и вместе с тем устремленность в будущее.

Связанный вначале с народной пластической традицией холмогорских косторезов, не знавшей конкретной натуры и оперировавшей обобщенными художественными образами, Шубин в процессе учебы в Академии художеств постепенно освобождается от этой зависимости.

Серьезное изучение памятников античности и западноевропейского искусства, знакомство с современной скульптурой Франции и Италии и новыми эстетическими веяниями сформировали его творческое кредо, которому он был верен всю свою жизнь. Натура, в ее живом многообразии, стала главным источником его творческой деятельности. Основным призванием Шубина был портрет, но он также создал значительное число замечательных произведений монументально-декоративной пластики.

Его рельефы и круглая скульптура украшают Троицкий собор Александро-Невской лавры, Мраморный дворец в Санкт-Петербурге, Петергофские фонтаны.

Федот Иванович Шубин (Шубной) родился 5 (16) или 17 (28) мая 1740 года в деревне Течковская (Тючковская) Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии, расположенной близ Холмогор - родины М.В. Ломоносова, в семье черносошного крестьянина Ивана Шубного. Выходец из социальных низов, как и многие русские художники, он прошел в детстве и юности суровую жизненную школу.

В 1759 году Шубной прибыл в Санкт-Петербург, где стал зарабатывать на жизнь резьбой по кости и перламутру. Благодаря своему земляку Ломоносову он в 1761 году устраивается в дворцовое ведомство истопником. Также по его протекции и по ходатайству И.И. Шувалова в ноябре этого же года Шубной был зачислен в состав учеников Академии трех знатнейших художеств с фамилией Шубин.

До 1766 года он учился у профессора Н.Ф. Жилле, вначале в классе «орнаментальной» скульптуры, а затем, за год до окончания, в «скульптурно-статуйном». За успешное обучение в 1763 и 17б5 годах был премирован малой и большой серебряными медалями. В 1766 году за программный рельеф из русской истории «Убиение Аскольда и Дира» (не сохранился) получил большую золотую медаль. В стенах Академии им также были выполнены жанровые композиции с народной тематикой «Валдайкас баранками» и «Орешница с орехами» (не сохранились), которые упоминаются в академическом каталоге 1768 года.

Во время ученичества Шубина теоретики нарождающегося классицизма призывали художников к подражанию древним, считая, что только в произведениях античности верны и отчетливы все соотношения и формы. Говорили о необходимости видеть натуру не непосредственно, а как бы сквозь призму античных памятников.

Против доктрины классицизма в своих Размышлениях о скульптуре выступал также Э.М. Фальконе. Подражательность и эклектика были чужды молодому Шубину. Примыкая к традициям художников предшествующего поколения, он в течение всего своего творческого пути не порывал с принципами искусства барокко и его поздней фазы - рококо.

Вместе с золотой медалью Шубин получает в 1767 году аттестат первой степени со званием классного художника и право пенсионерской поездки во Францию и Италию.

Зарубежные стажировки были особенно важны для молодых скульпторов, так как обучение в Императорской Академии художеств было несколько в стороне от новых исканий и достижений западноевропейской пластики.

Русские скульпторы, впервые оказавшись за границей и познакомившись с виртуозным мастерством своих именитых наставников (Ж.Б. Пигаля, Ж.Б. Лемуана, О. Пажу, Ж.Ж Каффиери), сразу же попадали под их влияние и слепо подражали им. Наиболее самостоятельным в этом плане был Шубин. В 1767-1770-х годах он жил в Париже и работал в мастерской прославленного скульптора Пигаля, создавшего очаровательные детские образы, отмеченные большой жизненностью и непосредственностью («Мальчик с клеткой», 1749, бронза, Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург). Шубин занимался лепкой с натуры в Королевской Академии живописи и скульптуры, общался с передовыми французскими художниками и слушал лекции знаменитого просветителя и энциклопедиста Д. Дидро. Именно во Франции он определился в своих творческих исканиях и стал портретистом. В Париже скульптор создал многофигурную группу со сложной композицией «Хронос» (1767-1770, бронза, золочение), «Голова Авраама» (1770, терракота, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) и статую «Греческий пастушок» (1770, алебастр, не сохранилась).

В 1770-1772 годах Шубин переехал в Рим для изучения искусства античности и эпохи Возрождения. Тогда в художественной среде безраздельно господствовала эстетическая теория классицизма, к которой он, несмотря на кратковременное увлечение сохранил критическое отношение. Это видно, за некоторым исключением, в его ранних зарубежных работах, где уже присутствует свойственное скульптору живое чувство натуры с ее индивидуальным и неповторимым своеобразием.

Первые произведения Шубина были замечены в творческой среде Рима, и он стал получать заказы. В 1773 году за «барельеф с натуры» он был удостоен звания члена Климентинской Академии в Болонье. Строгость композиции при минимальном использовании декоративных элементов в рельефном Портрете НИ. Шувалова (1771, мрамор, диорит, дерево, позолота) и бюстах Екатерины II (1771, мрамор, местонахождение неизвестно), А,Г. Орлова, Ф.Г. Орлова и Ф.Н. Голицына (все - 1771, мрамор, Государственная Третьяковская галерея, Москва) говорит об увлечении молодого скульптора античным искусством.

В рельефном Портрете И,И. Шувалова реалистически передан образ первого президента Академии трех знатнейших художеств в период его опалы, когда он получил отставку от Екатерины II. Большая значительность ощущается в лице с умным лбом, внимательным взглядом, сжатыми волевыми губами. В скульптурных портретах Н.А. Демидова и А.Е. Демидовой (оба - 1772, мрамор, Государственная Третьяковская галерея, Москва) Шубин уже отходит от композиционной фронтальности к более свободной постановке бюста и его живописному пластическому решению.

Живя в Риме, скульптор посетил Флоренцию, Неаполь и Болонью, а также дважды уезжал из Италии в Париж. Его пенсионерское пребывание в Европе завершилось в Лондоне, где он полтора месяца работал в мастерской портретиста Ноллекенса.

В дальнейшем «Шубину предстояло развить и переработать традиции европейской пластики, подчинив их новым задачам - ответить своим творчеством на запросы русской жизни, выразить в новых художественных формах национальное русское содержание».

В 1773 году, по возвращении в Россию, начинается для Шубина самая благоприятная и счастливая полоса в его в общем-то драматической судьбе. В этом же году за статую «Греческого пастушка», выполненную в Париже, он становится «назначенным» в академики. Уже через год, в 1774 году, за мраморный бюст Екатерины II (начало 1770-х) скульптор получает в Академии художеств звание академика, а от императорского двора - государственные заказы. Представители аристократии желали иметь свои портреты, созданные только Шубиным.

Первой работой, которая принесла ему славу и привлекла к нему внимание общественности, был Портрет князя AM. Голицына (1773, мрамор). Знаменитый Фальконе, автор Медного всадника, увидев этот бюст, писал: «В этом молодом скульпторе я заметил самые выдающиеся способности».

Портрет князя A.M. Голицына воплотил в себе художественный образ целого поколения русского дворянства второй половины XVIII века. Удивительно, но мягко и одновременно уверенно моделировано, немолодое, с чуть оплывшими чертами, но еще красивое лицо аристократа с высоким лбом и правильной, с небольшой горбинкой, формой носа. Просто и легко Шубин драпирует плечи и торс глубокими и живописными складками плаща, тем самым усиливая отточенную пластику головы. С изяществом и аристократизмом общего облика русского барина-сибарита сочетаются глубоко спрятанные внутри разочарование и усталость.

В композиции бюста А.М. Голицына скульптор использует характерное для барокко контрастное движение пластических масс, передающих напряженность и внутреннюю динамику образа. Голова Голицына слегка откинута назад и энергично повернута вправо, укутанные плащом грудь и плечи развернуты чуть влево. Винтообразность движения масс подчеркивается широкими складками ткани, расположенными по диагонали справа налево и придающие бюсту характер естественного и непринужденного движения.

Портреты Шубина, несмотря на сходство композиционно-пластического решения, всегда имеют свою глубоко индивидуальную, образную трактовку. В посмертном Портрете графини М.Р. Паниной (середина 1770-х, мрамор), умершей в 29-летнем возрасте, присутствуют тот же поворот головы вправо и активно решенные складки платья, драпирующие плечи и грудь, что и в бюсте А.М. Голицына.

Сложной формы высокая прическа с завитыми локонами и вплетенными в них жемчужными бусами и розами, а также большой бант на груди, придают Портрету графини М.Р. Паниной повышенную декоративность, характерную для рокайльных произведений французского скульптора Каффиери, с творчеством которого Шубин познакомился, будучи во Франции. Но если в виртуозно и декоративно выполненном Портрете графини Дюбарри работы французского автора передается только внешний облик надменной и капризной фаворитки Людовика XV, то совсем иное - в шубинской работе. В красивом, с правильными чертами лице Паниной, при всей его светской холодной отстраненности, чувствуется большой ум, образованность и независимый характер. Этот портрет, отмеченный тонкой психологической характеристикой, передающей едва уловимые оттенки чувств, напоминает живописные образы Федора Рокотова.

Портреты Шубина привлекали к себе внимание современников не только умением автора добиться большого сходства с оригиналами, но и верной передачей различных граней их характеров. Откровенно-насмешливое и самодовольное лицо в Портрете графа ИГ. Орлова (1778, мрамор) выдает человека, считающего себя хозяином жизни, при этом не стяжавшего, в отличие от своих знаменитых братьев, лавров воинской славы. Круглящиеся складки ткани, мягко и комфортно драпирующие плечи, придают портрету уютно-домашний характер.

Некоторая фронтальность изображения, а также энергичность и строгость лепки грубоватого лица в Портрете графа З.Г. Чернышева (1774, мрамор), генерал-фельдмаршала и главнокомандующего города Москвы, создают впечатление четкости и прямоты его характера. Это уже портрет не вельможи, а военачальника, в крупных чертах которого читаются решительность и собранность.

Естественные складки плаща с расстегнутым воротником и небрежно повязанным шарфом органично сочетаются со свободной и непринужденной лепкой головы в Портрете графа П.В. Завадовского (середина 1790-х, гипс).

Сделав себе громкое имя на работах портретного жанра, Шубин пробует себя, и вполне успешно, в области монументально-декоративной пластики. В 1770-1780-е годы в Петербурге возводятся величественные дворцы (Мраморный, Чесменский), грандиозный ансамбль Александро-Невской лавры и создававшие их крупнейшие архитекторы считают за честь привлечь к скульптурному оформлению этих сооружений Шубина.

Надо сказать, что к середине 1770-х годов в творческом сознании скульптора наметились существенные перемены, связанные с выполнением им в 1774-1775 годах по заказу двора 58 овальных мраморных рельефов с поясными портретами великих князей и царей, входящих в цикл «Родословие российских государей». Портретные медальоны предназначались для украшения зала Чесменского дворца в Петербурге (архитектор Ю.М. Фельтен), а в 1849 году они были перенесены в Оружейную палату Московского Кремля.

В качестве оригиналов Шубину были представлены бронзовые рельефные портреты, исполненные ранее нюрнбергским резчиком И. Доршем. Работая над историческими портретами князей и царей от Рюрика до императрицы Елизаветы Петровны, Шубин не ограничивается знакомством только с рельефами Дорша, а изучает летописные источники. В этой работе он вновь приходит к народным истокам, от которых ему пришлось избавляться во время обучения в Академии и за границей.

Из-за обязательств придерживаться официальной иконографии наименее интересными у него получились портреты правителей из дома Романовых. В изображении остальных государей Шубин свободно следовал за своей фантазией. В поисках национальных образов скульптор обращался к реальной действительности, к миру русских типов и характеров, хорошо знакомых ему с раннего детства, когда он жил в далекой глуши, на Севере. Игорь Рюрикович, Изяслав Ярославин, Ярослав Владимирович, Мстислав Удалой, Иван Грозный представлены им как воины - сильные, крепкие и могучие, удивительно похожие на бородатых поморских крестьян и рыбаков.

Также меняется отношение скульптора к образу своих современников, в портретах которых он решает уже новые задачи и придает им иные качества. В портрете Генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского (1778, мрамор) он создает более приподнятый образ, чем в бюсте фельдмаршала Чернышева, при этом не стремясь приукрасить во имя героизации отнюдь не римские черты круглого, со вздернутым носом лица Румянцева-Задунайского. В силуэтной линии формы уже нет непрерывности и плавности, свойственной более ранним работам Шубина. Здесь намеренно усилен контраст между пластическими массами головы и торса, дающий возможность резко выделить лицо как главное в портрете. Умело используя старую композиционную схему, он находит новое, глубоко продуманное решение, в котором на первый план выступает задача психологического раскрытия натуры.

Минимальное использование деталей в композиции помогает скульптору сосредоточить внимание и всю силу пластической выразительности на голове и лице портретируемого, что видно в портрете президента Императорской Академии художеств И.И. Бецкого (середина 1790-х, гипс). В этом произведении уже нет былого увлечения Шубина внешним изяществом и элегантностью персонажа и полностью преодолено влияние французского портрета. Формальные изменения в его творчестве вызвали изменения и в самом образе. Так, скульптор изобразил Бецкого беззубым, худым старцем в мундире со звездами на груди.

В бюсте П.А. Румянцева-Задунайского, а также в близких к нему по времени и стилю Портрете И.С. Барышникова (1778) и Портрете графа П.Г. Чернышева (1779, оба - мрамор) реалистические тенденции в искусстве Шубина обостряются и приобретают новый смысл. Он стремится не только выразить индивидуальный характер правдиво переданной натуры, но и создать новый социальный тип - активных, целеустремленных людей, служащих во благо Отечества, и при этом усилить и акцентировать национальные черты в их облике.

В первой половине 1780-х годов Шубин выполняет Портрет графа П.Б. Шереметева (1783, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), Портрет И.И. Михельсона и парный к нему Портрет Ш.И.Михелъсона (оба - 1785, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), в которых прослеживается ряд новых элементов, проявившихся в реалистической системе Шубина. В них с беспощадной правдивостью раскрываются черты: надменности и высокомерия (П.Б. Шереметева), целеустремленности и энергичности (И.И. Михельсона), сентиментальной недалекости (Ш.И. Михельсона).

Как отмечал искусствовед В.Н. Петров, ироничность шубинских произведений этих лет своеобразно перекликалась с сатирой и критикой писателей и просветителей Д.И. Фонвизина и Н.И. Новикова.

Надо сказать, что Шубин виртуозно владел техникой обработки особенно любимого им мрамора, используя в работе не только молоток и резец, но и сверло, которым выполнялись многие декоративные элементы (локоны причесок, кружевные воротники, жабо, а также зрачки глаз).

Поразительную пластичность формы скульптор достигал при помощи тончайшей моделировки, без малейшего «нажима» создающей впечатление молодой, шелковистой или мягкой и холеной кожи лица у представителей дворянства. Он всегда находил нужные приемы для передачи грубоватых мужских или дряблых старческих лиц, тяжелых и легких тканей, ажурной пены кружев, мягких или жестких волос.

В конце 1780-х годов на художественной арене появляются молодые представители русского классицизма: М.И. Козловский, Ф.Ф. Щедрин, И.П. Мартос, И.П. Прокофьев, которые оттеснили стареющего скульптора, и для Шубина наступило безрадостное время. Не получая государственных заказов, он вынужден был существовать случайными заработками.

Увенчалась неудачей его попытка получить платную должность профессора в Академии художеств, чему активно препятствовал Ф.Г. Гордеев, имеющий там высокое положение, так как портрету тогда отводилось низшее место в академической иерархии жанров. Шубин с большим чувством обиды говорил: «Ничего не может быть горестнее, как слышать от сотоварищей - он портретной».

Несмотря на жизненные трудности, творчество Шубина продолжало развиваться, и он активно проявляет себя в монументально-декоративной пластике. Скульптор участвовал в украшении внешнего вида и интерьеров Мраморного дворца, создав для него по рисункам архитектора А. Ринальди статуи и рельефы. Два барельефа исполнены на сюжеты из римской истории – «Великодушие Сципиона Африканского» и «Великодушие Павла Эмилия» , а два запечатлели «Великодушные действия к свободе военнопленных графа АГ. Орлова-Чесменского в 1771 году» («Освобождение пленных турок» и «Освобождение пленных женщин», все - 1780-1782, мрамор, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Выполненные Шубиным бюсты изображали победителей Русско-турецкой войны графов А.Г. Орлова, Г.Г. Орлова и их братьев.

В убранство мраморного зала дворца органично вошли наддверные рельефы «Игры детей» и шестнадцать крупных настенных медальонов на тему «Жертвоприношение», расположенных по его периметру. Аллегорические беломраморные статуи («Утро», «Ночь», «Флора», «Весеннее равноденствие», 1780-1782) и «Портрет архитектора А. Ринальди» (1780-1782) украсили парадную лестницу.

В Мраморном дворце находился удивительно тонкий по пластическому исполнению рельеф с мифологической сценой «Диана и Эндимион» (1780-1782, мрамор). Здесь Шубин проявил себя как мастер классицистической формы и композиции. Кроме того, в интерьерах размещались многочисленные рельефные изображения военных трофеев и орлов с фестонами.

Подобные композиции из щитов, шлемов и оружия можно увидеть на филенках, размещенных над полуциркульными окнами главного фасада дворца и на столбах решеток со стороны сада. Над аттиком здания по сторонам башни с часами были установлены две декоративные статуи, представляющие собой стоящие женские фигуры (мрамор).

Сорок восемь барельефных портретных медальонов (1784-1787, мрамор), созданных Шубиным и объединенных им в цикл «Российские государи», украсили Екатерининский зал (Большой круглый зал) московского Сената в Кремле (архитектор М.Ф. Казаков) вместе с прямоугольными рельефами на тему деяний Екатерины II, выполненными по рисункам Г.Т. Замараева. Обрамленные рамками из цветочных гирлянд и листьев, портреты попарно помещены между окнами барабана купола круглого зала. По своим художественным качествам они значительно уступают размещенным ниже рельефным композициям Замараева и выполненной Шубиным в 1774-1775 годах портретной серии «Родословие российских государей» для Чесменского дворца.

В 1770-1780-х годах Шубин работал над скульптурным оформлением Троицкого собора Александро-Невской лавры (архитектор И.Е. Старов). Двадцать статуй святых, среди которых канонизированные русские князья, расположились над колоннами главного нефа, а над основным входом был помещен барельеф Вход Господень в Иерусалим. Остальные пять барельефов, исполненных на сюжеты из Ветхого Завета, украсили фасады собора и двери главного и северного входов.

Для интерьера Таврического дворца (архитектор И.Е. Старов) в Санкт-Петербурге Шубин по заказу Г.А. Потемкина создал парадную мраморную статую «Екатерина II – законодательница» (1789). Используя эскиз памятника императрице, созданный в 17б8 году Фальконе (бронза, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), Шубин изобразил императрицу с лавровым венком на голове, орденской цепью на груди, с царским скипетром в левой руке, а правой указующей на книгу законов, изданных ею для процветания государства Российского. Платье свободного покроя и горностаевая мантия подчеркивают величественность фигуры Екатерины II, но в ее лице с индивидуальными чертами видны отчетливые признаки приближающейся старости.

Шубин делает вклад и в развитие мемориальной скульптуры, которая получит в дальнейшем широкое распространение в русской пластике, создав двухфигурную композицию к мраморному надгробию П.М. Голицыну (1781-1783) на кладбище в Донском монастыре в Москве.

1790-е годы были особенно тяжелыми для скульптора. «Так что воистину не имею чем и содержаться, будучи без жалованья и без работы», - пишет он в Академию художеств. Преследуемый бедностью, Шубин в 1792 году просит помощи уже у государыни императрицы. Однако все его просьбы остаются без ответа. Несмотря на бедность, мастер продолжает трудиться в любимом им жанре - портретном. В 1794 году он был утвержден в звании профессора, но без денежного содержания, а в 1795 году назначен членом Совета Императорской Академии художеств.

В серии бюстов, выполненных Шубиным в начале 1790-х годов, появляются новые черты, обогатившие его творческий метод. Среди них мраморные портреты - петербургского полицеймейстера Е.М. Чуйкова (1791), князя Н.В. Репнина (1791-1792) и профессора Академии художеств И.Г. Шварца (1792, все - Государственный Русский музей, Санкт-Петербург). Небольшого размера бюсты отличаются камерным, непарадным характером, в них нет и намека на нарочитое позирование. Создавая эти образы, Шубин внимательно анализировал внутреннее и эмоциональное состояние моделей и при этом оживлял их лица улыбкой.

В произведениях последнего периода своего творчества, который верно назван исследователем Г.М. Пресновым «рембрандтовским», - в портретах И.И. Бецкого (середина 1790-х, гипс, Государственная Третьяковская галерея, Москва), светлейшего князя А.А. Безбородко (около 1798, гипс) и Павла I (1800, бронза) Шубин поднимается до вершин мирового пластического искусства. Время его позднего творчества совпадает с расцветом таланта выдающегося французского мастера-реалиста Ж.-А. Гудона, создавшего знаменитый «Портрет Вольтера, сидящего в кресле».

Внутренний мир шубинских героев раскрывается во всей своей многогранности и органической цельности. В самой лучшей работе этого времени, Портрете Павла I, Шубин смело разрушает все каноны парадного репрезентативного портрета, показывая российского самодержца таким, каким он был в жизни, «замечательно нехорошим собой» - с коротким вздернутым носом, чуть выступающей вперед челюстью, выпяченной нижней губой и с круглыми, на выкате глазами.

Реалистическая правдивость в передаче натуры Павла I сочетается здесь со сложной психологической трактовкой, которая меняется при медленном обходе бюста. Император предстает сразу в нескольких ипостасях: то жалкой, дегенеративной личностью, то напыщенным и спесивым, то незащищенным и легко ранимым.

В самом начале XIX века, в 1801 году, стареющий скульптор, отдавая дань классицизму, создает декоративную статую «Пандора» (бронза, позолота), которая органично вошла в скульптурный ансамбль Большого каскада в Петергофе. В этом же году появляется и его последняя портретная работа - мраморный бюст 24-летнего Александра I. Как подлинный «портретист души», Шубин мастерски передает в нем характерную для молодого императора противоречивость и двойственность натуры.

Созданная Шубиным грандиозная портретная галерея ныне воспринимается как обобщающий портрет эпохи XVIII века. Опираясь на русскую народную культуру и достижения мировой пластики, он воплотил в своем творчестве народные представления и взгляды на жизнь. «Замечательный чародей формы, поэт изящного реализма», Шубин первый среди русских скульпторов вышел на путь реалистического искусства, которому принадлежало будущее.

Но не было будущего у старого, полуслепого, обремененного женой и шестью детьми замечательного мастера. Прослужив почти 40 лет на государственной службе, он не мог материально обеспечить себя и свою многочисленную семью. В 1801 году сгорели его дом и мастерская со всеми находившимися там работами. По указанию Александра I в 1803 году Академия художеств зачислила Шубина в свой штат, предоставив ему должность адъюнкт-профессора с преподаванием в скульптурном классе.

12 (24) мая 1805 года в Петербурге в бедности и забвении умирает великий русский скульптор России, «воплотивший в мраморе всех главных деятелей эпохи Великой Екатерины». Вначале он был похоронен на Смоленском кладбище, а затем его прах перенесли в некрополь Александро-Невской лавры.

Нелегок был путь к вершинам мастерства для основоположника русской портретной скульптуры Федота Ивановича Шубина. Сын холмогорского помора, земляк М. В. Ломоносова, с малых лет он познал и тяжесть крестьянского труда на скудной северной земле, и опасности рыбацкого промысла. Но были в его детстве и светлые минуты приобщения к художественному творчеству. В семье Шубиных исстари занимались резьбой по кости, и юный Федот вместе с опытными резчиками работал над поделками из моржовой кости и перламутра.

Федот Иванович Шубин

Неутолимая жажда знаний, пример великого земляка привели девятнадцатилетнего Шубина в Петербург. Здесь заметили одаренность молодого резчика, и он получил возможность поступить в скульптурный класс Академии художеств. Годы учения в Академии, работа в Париже под руководством лучших французских скульпторов того времени, изучение памятников античности и Возрождения в Риме приобщили Шубина к высшим достижениям мировой художественной культуры, но не прервали его духовную связь с народным творчеством.

Живым ощущением натуры, стремлением раскрыть индивидуальное своеобразие личности, полноту ее душевных движений проникнуты уже ранние, выполненные в Риме скульптурные портреты Ф. Н. Голицына (1771, ГТГ ) и А. Г. Орлова (1771, ГРМ ).

Федот Шубин. Екатерина II - Законодательница.
1789-1790. Мрамор.

Федот Шубин. Екатерина II - Законодательница.
1789-1790. Мрамор.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Признанным мастером вернулся Шубин в Петербург в 1773 г. Столичные вельможи спешили заказать ему свои портреты. Отныне почти все время скульптор отдает портретным бюстам.

Федот Шубин. Бюст - портрет князя А.М. Голицына.
1774. Мрамор
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Федот Шубин. Бюст - портрет князя А.М. Голицына.
1774. Мрамор
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Среди первых петербургских произведений Шубина - мраморный бюст А. М. Голицына (1775, ГТГ). Смелый поворот и гордая осанка головы, скептическая усмешка изящно вылепленного рта, небрежно распахнутый кружевной воротник рисуют образ блестящего царедворца и дипломата и одновременно живого и умного человека, изображенного без идеализации и льстивого раболепия. Духовную стойкость и энергичный характер сумел разглядеть Шубин за внешней непримечательностью, даже заурядностью облика полководца 3. Г. Чернышева (1774, ГТГ).

С годами все более совершенствуется глубоко реалистическое искусство Шубина в создании психологически неоднозначного, многогранного образа. Знаменитый мраморный бюст Павла I (ок. 1797, ГРМ) на первый взгляд граничит со злой карикатурой, настолько подчеркнуты в нем дегенеративность облика самодержца, его приплюснутое лицо, вздернутый нос, капризно выпяченная нижняя губа. Но высокий лоб и скорбные глаза вносят новые оттенки в характеристику Павла, делают портрет психологически сложным.

Федот Шубин. Бюст Павла I
1798. Мрамор

Федот Шубин. Бюст Павла I
1798. Мрамор
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Образы дорогих и близких скульптору людей согреты теплотой непосредственного чувства, проникнуты искренним уважением. Это портреты преподавателя Академии художеств И. Г. Шварца, М. В. Ломоносова (оба бюста - 1792, ГРМ).

Федот Шубин. Бюст М.В. Ломоносова
До 1793. Гипс
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Федот Шубин. Бюст М.В. Ломоносова
До 1793. Гипс
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В конце XVIII в. наступила эпоха блестящего расцвета скульптуры русского классицизма. Однако и в лучших своих работах младшие современники и преемники великого мастера не смогли превзойти гуманистичность и глубокий психологизм его поздних произведений. Вместе с Ф. С. Рокотовым и Д. С. Левицким Шубин вошел в историю русского искусства как создатель реалистичных портретных образов, утверждавших непреходящую ценность и неповторимость человеческой личности.

Российский скульптор, представитель классицизма.

Ранние годы. Учёба в Академии художеств

Федот Шубной родился 17 (28) мая 1740 года в семье крестьянина-помора Ивана Шубного в деревне Течковская Архангельской губернии, неподалёку от Холмогор - родного города М. В. Ломоносова. Прозвище черносошных крестьян Шубных, по всей видимости, произошло от названия Шубоозёрского ручья. Фамилией Шубин Федот обзавёлся уже в бытность учеником Академии.

В детстве Федот с отцом и братьями ходил на рыбный промысел, занимался резьбой из кости и перламутра - распространённым в этих местах видом прикладного искусства. Как принято считать, протекцию своему талантливому земляку составил Ломоносов, которому в своё время помог отец будущего скульптора. Он порекомендовал его И. И. Шувалову, куратору основанной в 1757 году Академии художеств. В 1759 году Шубной уехал в Петербург. В столице он работал как резчик по кости и перламутру, а затем был определён во дворец истопником. Только в 1761 году он был зачислен в Академию художеств. В соответствующем распоряжении отмечалось, что Федот Шубной «своей работой в резьбе на кости и перламутре даёт надежду, что со временем может быть искусным в своём художестве мастером».

Первым учителем Шубина стал французский скульптор Никола Жилле. Под его руководством Шубин знакомился с античной и ренессансной скульптурой, работал с натурой. Окончив шестилетний академический курс, Шубин выполнил программу на сюжет из древнерусской истории. За рельеф «Убийство Аскольда и Дира Олегом» ему была присвоена первая золотая медаль. 7 мая 1767 года в числе прочих выпускников Академии Шубин получил аттестат и шпагу - символ личного дворянства. Он стал одним из троих выпускников, которым предстояло отправиться морем во Францию и Италию сроком на три года для «достижения совершенства в художествах». На дорогу им выдали по 150 рублей голландскими червонными, также указав голландскому комиссионеру Академии переводить им по 400 рублей ежегодно.

Жизнь за границей. Ранний период творчества

В Париже Шубин безвозмездно занимался у известного скульптора Ж.-Б. Пигаля. По просьбе самого Шубина Академия художеств продлила срок его пребывания во Франции ещё на год. Здесь молодой скульптор закончил статую «Греческая любовь» (не сохранилась), а также выполнил «Голову Адама» из терракоты. Летом 1770 года по ходатайству Дидро и Фальконе Шубин отправился в Италию. Здесь он работал над скульптурным портретом И. И. Шувалова. В ноябре 1772 года скульптор вернулся в Париж, где вскоре сблизился с крупным заводчиком и меценатом Н. А. Демидовым. Позже они породнились: вернувшись в Россию, Шубин женился на сестре архитектора А. Ф. Кокоринова, чья супруга приходилась Демидову племянницей. Демидов заказал Шубину два парных бюста - свой собственный и своей третьей жены.

В 1773 году Шубин вернулся в Петербург, по пути некоторое время проведя в Лондоне. Сразу по прибытии он приступил к работе над портретом вице-канцлера А. М. Голицына. До сих пор этот бюст считается одной из самых прославленных работ скульптора. За него Екатерина II пожаловала Шубину золотую табакерку и велела ему остаться «собственно при её величестве». В 1770-х годах, в первое время после возвращения Шубина из-за границы, главным направлением его творчества были заказные портреты представителей ближайшего окружения Екатерины II. Стилистически они тяготеют скорее к раннему, нежели к зрелому классицизму. В ту пору скульптор создал свои лучшие работы: бюсты генерал-фельдмаршала З. Г. Чернышёва (1774) и фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского (1778), а также 58 мраморных бюстов (1775) для Чесменского дворца, строившегося архитектором Фельтеном в окрестностях Петербурга в честь одной из выдающихся побед русского флота. Среди героев этой череды бюстов были Рюрик, Александр Невский, Дмитрий Донской, Мстислав Удалой, Иван Грозный и другие герои русской истории - вплоть до Елизаветы Петровны. В 1774 году Шубин выполнил портрет Г. Г. Орлова, а в 1778 году - А. Г. Орлова. В целом же он создал портреты всех пяти братьев Орловых. Самым колоритным из них некоторые исследователи называют бюст старшего, Ивана (1778). Из других работ Шубина 1770-х годов известны портрет кабинет-секретаря Екатерины II П. В. Завадовского, «портрет неизвестного» и бюст промышленника И. С. Барышникова. Два последних стоят особняком на фоне других изображений, выполненных в ту пору Шубиным: в них скульптор отказался от подчёркнутой декоративности, присущей портретам знатных людей.

В первые годы после возвращения в Россию Шубину удалось прочно обосноваться при дворе. Постоянные заказы и финансовая обеспеченность создали у скульптора иллюзию независимости от петербургской Академии художеств, что в конечном итоге вылилось в затяжной конфликт между Шубиным и руководством Академии. В ответ на предложение Совета выполнить программу на звание академика скульптор, сославшись на нехватку времени, предложил «проэкзаменовать» его «по бюстам», которые он делал для императрицы и её приближённых, и другим работам. С учётом того, что портретный жанр считался низкопробным и не котировался у академических художников, это был весьма дерзкий шаг. 28 августа 1774 года Совет Академии единогласно определил «за оказанный опыт в скульптурном художестве» присвоить Шубину звание академика. Произошёл исключительный случай - впервые человек получил это высокое звание без «программы», за работы в непопулярном портретном жанре. Многие коллеги презрительно называли Шубина «портретным», по поводу чего тот сильно переживал. До конца XVIII века российские коллеги Шубина редко работали над портретами: гораздо больше котировались такие жанры, как станковая-аллегорическая, историческая, мемориальная, монументально-декоративная пластика. После присвоения звания академика фамилия Шубина на протяжении полутора десятилетий почти не встречается в академических документах.

Работа в конце 1770-х - 1880-х годах

В конце 1770-х годов и в 1880-х годах получивший широкое признание скульптор занимался выполнением нескольких больших заказов на монументально-декоративное убранство Чесменского и Мраморного дворцов, Исаакиевского собора и Троицкого собора Александро-Невской лавры. Пять портретных бюстов братьев Орловых предназначались как раз для Мраморного дворца. В Троицком соборе Александро-Невской лавры Шубин выполнил часть фигур, расположенных «поверх колонн» под сводами собора, и рельефов на стенах сооружения. Опыт Шубина в области монументально-декоративной пластики и по сей день почти не изучены: нельзя даже с достоверностью сказать, какие работы для вышеупомянутых построек выполнил он, а какие - нет.

В первой половине 1780-х годов Шубин создал серию портретов Шереметевых - генерал-фельдмаршала графа Б. П. Шереметева (мрамор, 1782), его жены (мрамор, 1782), сына (мрамор, 1783) и невестки (мрамор, 1784). Все портреты, кроме изображения П. Б. Шереметева, сына покойного фельдмаршала, были посмертными. Женские портреты оказались менее выразительными, чем мужские. П. Б. Шереметеву понравился портрет отца. Описывая свои впечатления петербургскому главноуправляющему П. Александрову, он писал: «И как буст отделан тщательно и хорошо, видно, что господин Шубин к отделке его прилагал старание, чем я очень доволен». В 1785 году Шубин увековечил в мраморе генерала от кавалерии И. И. Михельсона и его супругу Ш. И. Михельсон. Оба они, впрочем, не отличались привлекательностью. Тенденция скульптора изображать людей в максимальном соответствии с действительностью распространилась даже на выполненные им портреты Екатерины II. Один из первых таких портретов относится к началу 1770-х годов и хранится в Государственной Третьяковской галерее. В нём чувствуется влияние античности: Шубин придал императрице черты античной богини мудрости и в то же время сохранил сходство с прототипом. В барельефе и бюсте 1783 года Шубин, хотя и подчёркивал величие Екатерины, но избегал идеализации её внешнего облика. Он показал, что императрица уже немолода, изобразив тяжело оплывающее книзу лицо. В последующих портретах Шубин передавал такие нюансы, как дряблость кожи, втянутость уголков губ, впалость щёк, отвисший второй подбородок. Особенно ярко это прослеживается на примере бронзового бюста Екатерины II 1788 года, который хранится в Государственной Третьяковской галерее.

Поздний период творчества

Исследователи творчества Шубина отмечают, что в работах начала 1790-х годов наиболее отчётливо видно отношение скульптора к своим героям. К череде самых известных портретов Шубина того времени относятся изображения зодчего А. Ринальди, митрополита Гавриила, скульптора И.-Г. Шварца (1792), а также бюст М. В. Ломоносова (1793). В 1791 году, незадолго до смерти Г. А. Потёмкина, Шубин исполнил его бюст, а также бюст генерал-фельдмаршала Н. В. Репнина. В 1795 году он создал скульптурный портрет последнего фаворита Екатерины II П. А. Зубова. Если в бюсте Шварца прослеживается уважение Шубина к коллеге, то по портрету президента Академии И. И. Бецкого можно понять, что у скульптора с ним не сложились отношения: Шубин запечатлел Бецкого дряхлым, с измождённым старческим лицом и почти бессмысленным взглядом. С начала 1790-х годов скульптор перестал получать большие заказы. В столице Российской империи появлялось множество новых зданий, украшенных скульптурами внутри и снаружи, но имени Шубина в списках их исполнителей не значилось. По всей видимости, Шубин столкнулся со своеобразным бойкотом со стороны работодателей и Академии художеств. Несмотря на ходатайство Г. А. Потёмкина, просившего руководство Академии присвоить Шубину звание профессора, этого не произошло.

Одной из лучших работ Шубина в поздний период его творческой деятельности стал бюст Павла I, впервые выполненный в 1798 году в бронзе, а затем повторённый в мраморе и бронзе в 1800 году. Несмотря на то, что автор максимально точно передал недостатки внешности императора, эта работа получила признание. Впрочем, ни прошение Шубина о материальной поддержке, поданное на высочайшее имя, ни его же прошение в Академию, не нашли положительного ответа. Положение скульптора улучшилось только в 1801 году, после гибели Павла и восшествия на престол Александра I. Академия выдала Шубину пособие в качестве компенсации за сгоревший дом на Васильевском острове, император произвёл скульптора в коллежские асессоры и наградил бриллиантовым перстнем за свой портрет (мрамор, 1802). Лишь в январе 1803 года Академия предоставила Шубину казённую квартиру и должность адъюнкт-профессора. Стать старшим профессором Шубин так и не успел. Он скончался 12 (24) мая 1805 года. Пенсии его вдова не получила. Одной из последних работ скульптора была статуя Пандоры, помещённая среди ряда золочёных статуй Большого каскада Петродворца.

Ф. Шубин (1740-1805). Автопортрет.

Федот Иванович Шубин великий скульптор России

Что вы, о позные потомка, Помыслите о наших днях? М. В. Ломоносов

судьбе великого русского скульптора Федота Ивановича Шубина соединилось много причудливых контрастов. Сын поморского черносошного крестьянина из поселка Холмогор, он был отпущен из деревни.

Так попал в Москву в первой трети века и его земляк - гениальный ученый Михаил Васильевич Ломоносов. От дворцового истопника Шубин прошел путь до «скульптора ее величества» императрицы Екатерины II. В двадцать семь лет он окончил Академию художеств с первой золотой медалью, приобрел немалую славу своим искусством. И все это время разыскивался местным начальством как беглый крестьянин (для уплаты подушной подати), пока не было установлено, что этот «беглый» стал академиком Российской академии «трех знатнейших художеств» и почетным членом Болонской академии в Италии.
Вот перед нами портрет дипломата и военачальника Александра Михайловича Голицына. Это одно из самых совершенных творений мастера. Вельможа изображен в изящном и непринужденном полуобороте. Он словно обращен к невидимому собеседнику и кажется олицетворением великосветской любезности. С замечательным мастерством воплощает скульптор сложный и противоречивый образ.
Удачливый полководец, кавалер высших орденов, богатый помещик, красавец Голицын, безусловно, «баловень фортуны». Шубин не скрывает в своем герое выражения усталости - в тяжелых веках и мешках под глазами. Ощущение горечи, разочарований, пресыщенности - в опущенных уголках губ. Благородное изящество позы переходит в состояние задумчивой отрешенности, чувствуется груз прожитых лет богатой событиями жизни. Внешняя любезность оказывается маской.
В портрете, созданном Шубиным, нет ничего случайного, мешающего восприятию образа. Без чрезмерной детализации переданы и завитые букли парика, и кружево воротника, и горностаем подбитый плащ.

Эти подробности не существуют сами по себе. Они слитны с характером изображаемой личности, с ее подчеркнутым аристократизмом. С большим тактом обработана поверхность мрамора. До блеска отполированы складки плаща, свободно драпирующего фигуру. Контрастно выделяется матовость лица, линии которого словно тают в мягких световых рефлексах. Все это придает образу особую одухотворенность. В произведении полностью воплощены эстетические. правила времени, требовавшие передавать «естественную разность между вещами» - фактуру кружев и кожи лица, меха и орденов, усыпанных бриллиантами.
На примере портрета А. М. Голицына можно проследить и характерные для Шубина принципы работы в материале, систему композиционного и образного построения. Скульптурный объем делится на три уравновешенные части: голову, грудь и подставку. Г олова дается чаще всего в трехчетвертном повороте - для создания более живого движения. Можно видеть, как постепенно скульптор проникает в блок камня: вначале обнаруживаешь лишь четкое деление объемов, их компактность. На первой стадии обработки мрамора, выявляя главные формы, мастер пользуется шпунтом - острым стальным инструментом. Обработка троянкой и скарпелью служит для большей детализации форм, раскрывающих индивидуальность модели. Изысканно - узорчатые кружева, парик обработаны буравчиком. На последней стадии дается прорисовка шитья мундиров, орденов…
Все более тонкие нюансы характера портретируемого открываются не сразу, вдруг, а в процессе восприятия. Это свидетельствует о высоком искусстве мастера.

Для создания совершенного портрета по тогдашним понятиям необходимы были «четыре вещи: осанка, цвет, постановка и уборы». И хотя это относилось скорее к живописи, чем к скульптуре, Шубин своим искусством словно вызывает живопись на соревнование. Все эти условия он соблюдает неукоснительно. Искренняя прямота художественного мышления при очевидной изысканности мастерства - главное качество скульптора. Потому-то его произведения - подлинная «красота правды», как было сказано о них впоследствии.
При существовавшем каноне в искусстве мастер проявил редкую широту творческого выражения. Петербургские аристократы желали иметь портреты непременно работы Шубина. Часто он вынужден был создавать образы полярного содержания. Об этом свидетельствуют, например, портреты Орловых.
И. Г. Орлов вместе со своими братьями участвовал в дворцовом перевороте 1762 года, утвердившем Екатерину II на троне. За услуги императрица по-царски отблагодарила Орловых: на них посыпались звания, ордена, огромные богатства. И. Г. Орлов получил генеральское звание, покинул шумную столицу, обосновался в своем поместье.
Это не потомственный аристократ, чьи предки всегда стояли у кормила государства, а обыкновенный гвардейский офицер, волею счастливого случая оказавшийся на вершине жизненного успеха. У Шубина он и предстает таким человеком, любящим спокойную и привольную жизнь, избегающим превратностей света. Грубоватые черты лица светятся торжеством, полны довольства своей судьбой. Скульптор не пытается приукрасить облик Орлова - морщинистый небольшой лоб, широкий нос, неправильной формы рот, тяжелая челюсть, несложный парик и вольная просторность одежды. Во всем облике великолепная непринужденность хлебосольного русского барина. Образ не несет никаких внутренних противоречий, он весь открыт, весь «наружу».

В портрете В. Г. Орлова поза, осанка, претендующие на особую значимость, комично не соответствуют бросающейся в глаза заурядности этого выскочки. Очевидна несостоятельность его претензий выдать себя за государственного мужа. Шубин создает разоблачительные характеристики этих людей, «нечаянно пригретых славой».
Очень показателен и портрет П. А. Зубова. Сколько в его лице, пустом взгляде выражения самодовольства, упоения своим «величием»! Характерна одна подробность пышного, украшенного драгоценностями, орденами и мехами парадного мундира: для всеобщего обозрения выставлен медальон с портретом императрицы, его покровительницы. Вспомним по контрасту едва заметную в складках плаща бриллиантовую звезду А. М. Голицына.
Среди различных важных особ, сановников и фаворитов - тех, кого скульптору приходилось портретировать по долгу службы, есть у Шубина и подлинные откровения - портреты людей, к которым он тяготел душой. Таковы «Портрет неизвестного» и «Портрет М. В. Ломоносова», исполненный через двадцать лет после смерти ученого как благодарная память о великом друге и покровителе. Эти работы - прославление человеческих, а не сословных достоинств личности. Нет здесь ни пышных париков и мундиров, ни парадных поз.

«Портрет неизвестного» покоряет своей одухотворенностью. При внешней простоте сколько гордой независимости в его облике, твердо сжатых губах, умном и смелом взгляде! Он словно бросает вызов миру чинов, удачи, наживы. Это современник Новикова и Радищева, один из тех, кто не боялся говорить горькую истину, кто, как и Ломоносов, боролся за просвещение народа, создавал основы русской демократической культуры. К ним относится и сам Федот Шубин, который из социальных низов поднялся к высотам художественного мастерства. При этом он не утратил ни высоких нравственных начал, ни остроты восприятия.
Честь именоваться «скульптором двора ее величества» оказалась сомнительной. Царская милость была слишком ненадежна, высочайшая опека сковывала творческие способности и требовала от него не правды в искусств.
В портрете императора Павла I мастерство и талант скульптора проявились. Образ увешанного регалиями, орденами, крестами, укутанного в тяжелую мантию верховного российского правителя поражает трагизмом - он страшен и жалок. Шубин не идеализирует свою модель, но и не впадает в карикатуру. Реалистическая природа таланта удержала его от этих крайностей.

Скульптор возмущался, когда недоброжелатели и завистники из Академии художеств называли его пренебрежительно - «портретной» мастер. Портрет в системе искусства XVIII века оценивался гораздо ниже, чем иные жанры, например исторический. Шубин же создавал не только портреты - у него есть и мифологические композиции, и серии барельефов для дворцовых помещений, и многофигурные рельефы, и надгробия. Им создано более двухсот произведений. И все же именно как портретист с необыкновенной зоркостью разглядел он истинное лицо эпохи и воплотил его с удивительным мастерством.
Такое искусство - искусство правды, а не лести - не могло быть по нраву титулованным особам. Скульптор умер полузабытым и почти в нищете. А произведения его, запрятанные по родовым поместьям и дворцовым частным собраниям, надолго оказались недоступными для зрителей. Творчество скульптора почти целый век оставалось «белым пятном» в истории русского искусства.

Ф. Шубин. Портрет Павла I. Мрамор. 1797.