Кто написал архипелаг. Солженицын «архипелаг гулаг» – история создания и публикации

«Архипелаг ГУЛАГ», том первый - увидел свет 28 декабря 1973 года в парижском издательстве YMCA–PRESS. Книгу открывали слова автора (которые во всех последующих изданиях уже не воспроизводились):

«Со стеснением в сердце я годами воздерживался от печатания этой уже готовой книги: долг перед ещё живыми перевешивал долг перед умершими. Но теперь, когда госбезопасность всё равно взяла эту книгу, мне ничего не остаётся, как немедленно публиковать её. А. Солженицын Сентябрь 1973».

Цена этого издания на современном антикварном рынке пока невелика: до 500 USD, но это пока...

606, (1), (1) pp. + 657, (1), (1) + 581, (1) pp. Illustrated with photographs. YMCA Press, 1973, 1974, and 1975. 3 volumes, softcover. First Western editions and moreover, the historic first appearances of these books in the West. The Gulag Archipelago is a three-volume series on the Soviet prison camp system. It was based upon Solzhenitsyn"s own experience as well as the testimony of 227 former prisoners and Solzhenitsyn"s own research into the history of the penal system. Written between 1958 and 1968, it was published in the West in 1973, circulating thereafter as an underground publication in the Soviet Union until its official publication in 1989. These books are some of the most important works put out by the Paris Press. Soon after this French publication Solzhenitsyn, who had been awarded the Nobel Prize in 1970, was arrested by the K.G.B. and exiled to the West.

Через полтора месяца после выхода первого тома А.И. Солженицын был арестован и выслан из СССР. В 1974 году издательство YMCA–PRESS выпустило второй том, в 1975 - третий. Первое издание «Архипелага ГУЛАГа» на русском языке соответствовало последней на тот момент редакции 1968 года, дополненной существенными уточнениями, сделанными автором в 1969, 1972 и 1973 годах.

Текст заканчивался двумя авторскими послесловиями (от февраля 1967 и мая 1968), объяснявшими историю и обстоятельства создания книги. И в предисловии, и в послесловиях автор благодарил свидетелей, вынесших свой опыт из недр Архипелага (227 человек), а также друзей и помощников, однако не приводил их имён, ввиду очевидной для них опасности:

«Полный список тех, без кого б эта книга не написалась, не переделалась, не сохранилась, - ещё время не пришло доверить бумаге. Знают сами они. Кланяюсь им».

В 1945 г. Александр Солженицын был арестован. Поводом к аресту послужили резкие высказывания о Сталине в переписке с другом детства (содержание писем стало известно контрразведке при перлюстрации). Осужден по 58-ой статье на восемь лет лагерей и вечную ссылку. Срок отбывал в лагере в Новом Иерусалиме под Москвой, на стройке на Калужской заставе в Москве, в Марфинской «шарашке» (секретном научно-исследовательском институте, где работали заключенные), в Экибазстузском лагере в Казахстане. По окончании срока заключения (февраль 1953 г.) Солженицын был отправлен в бессрочную ссылку. Он стал преподавать математику в районном центре Кок-Терек Джамбульской области Казахстана. После реабилитации в 1956 г. Солженицын вернулся в Россию, работал учителем в сельской школе под Рязанью, затем в Рязани. Литературное призвание Солженицын осознал очень рано, однако жизненные обстоятельства долго не позволяли его реализовать. В лагере он заучивал наизусть написанные пьесы, поэмы, фрагменты будущих романов. Жизнь подпольного писателя описана в книге “Бодался теленок с дубом”.

«Архипелаг ГУЛАГ» был написан Солженицыным в СССР тайно в период с 1958 по 1968 год (закончен 2 июня 1968 года), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 года. 23 августа 1973 года автор дал большое интервью иностранным корреспондентам. В тот же день КГБ задержал одну из помощниц писателя Елизавету Воронянскую из Ленинграда. В ходе допроса её вынудили выдать местонахождение одного экземпляра рукописи «Архипелага ГУЛАГ». Вернувшись домой, она повесилась. 5 сентября Солженицын узнал о случившемся и распорядился начать печатание «Архипелага» на Западе (в эмигрантском издательстве «ИМКА-Пресс»).

Тогда же он отправил руководству СССР «Письмо вождям Советского Союза», в котором призвал отказаться от коммунистической идеологии и сделать шаги по превращению СССР в русское национальное государство. С конца августа в западной прессе публиковалось большое количество статей в защиту диссидентов и, в частности, Солженицына. В СССР была развёрнута мощная пропагандистская кампания против диссидентов. 31 августа в газете «Правда» было напечатано открытое письмо группы советских писателей с осуждением Солженицына и А.Д. Сахарова, «клевещущих на наш государственный и общественный строй». 24 сентября КГБ через бывшую жену Солженицына предложил писателю официальное опубликование повести «Раковый корпус» в СССР в обмен на отказ от публикации «Архипелага ГУЛАГа» за границей. Однако Солженицын, сказав, что не возражает против печатания «Ракового корпуса» в СССР, не выразил и желания связывать себя негласной договорённостью с властями. Различные описания связанных с этим событий находятся в книге Солженицына «Бодался телёнок с дубом» и в воспоминаниях Н. Решетовской «АПН - я - Солженицын», опубликованных после смерти Решетовской: Решетовская отрицала роль КГБ и утверждала, что пыталась добиться соглашения между властями и Солженицыным по своей личной инициативе.

В последних числах декабря 1973 года было объявлено о выходе в свет первого тома «Архипелага ГУЛАГа». В советских средствах массовой информации началась массированная кампания очернения Солженицына как предателя родины с ярлыком «литературного власовца».

Упор делался не на реальное содержание «Архипелага ГУЛАГа» (художественное исследование советской лагерно-тюремной системы 1918-1956 годов), которое вообще не обсуждалось, а на якобы имевшую место солидаризацию Солженицына с «изменниками родины во время войны, полицаями и власовцами». Информацию для этого труда Солженицыну предоставили, как указывалось в первых изданиях, 227 человек. Позднее, во второй половине 2000-х годов был раскрыт список «свидетелей архипелага, чьи рассказы, письма, мемуары и поправки использованы при создании этой книги», включающий 257 имён. Некоторые фрагменты текста были написаны знакомыми Солженицына (в частности, Г.П. Тэнно и В.В. Ивановым).

К работе над «Архипелагом ГУЛАГ» Солженицын пытался привлечь В.Т. Шаламова и Ю.М. Даниэля, но им не удалось договориться. Вопреки распространённому мнению, присуждение Солженицыну Нобелевской премии по литературе в 1970 году никак не связано с «Архипелагом ГУЛАГ», который к тому моменту не только не был опубликован, но и оставался тайной даже для многих близких Солженицыну людей. Формулировка, с которой присуждена премия, звучит так:

«За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы».

СОДЕРЖАНИЕ

Цель Солженицына, поставленная им в трехтомной работе «Архипелаг ГУЛАГ» - описать и разоблачить существование в Советском Союзе грандиозной бойни, более масштабной, чем истребление евреев в Германии и других народов во Второй мировой войне. Десять миллионов советских граждан оказались в заключении, где испытывали ужасные мучения и часто погибали от рук собственного правительства. «Архипелаг» в заглавии отсылает к трудовым лагерям, «тысячам островов», разбросанным по стране «от Берингова пролива до Босфора», но «психологией скованным в континент, - почти невидимой, почти неосязаемой страны, которую и населял народ зэков». «ГУЛАГ» - акроним, обозначающий советскую карательную систему. Канвой повествования служит собственный опыт заключения Солженицына с 1945 по 1953 годы; к этому добавлены рассказы, воспоминания и письма 227 очевидцев. Во второй главе первого тома, «Истории нашей канализации», устанавливается, что правительственные репрессии с 1917 по 1956 годы были непрерывны, обнаруживаются их истоки. Сталинские чистки, ограниченные во времени и масштабах, признанные Советским правительством, включаются в панораму репрессий. Структура текста следует действительности - от сцен ареста и допросов до заключения. Далее читатель путешествует с заключенным через всю страну, пока последний не попадает в «порты», тюрьмы «архипелага». Место назначения - исправительно-трудовые лагеря. Каждая глава проиллюстрирована опытом отдельных заключенных. Четыре другие главы описывают изменения советских законов и системы «правосудия», отношения и процедуры внутри нее, где отказ от высшей меры наказания сменялся ее массовым использованием. Одно из важных наблюдений: аресты и заключения не ограничиваются тремя крупнейшими волнами репрессий. Эти признанные чистки в 1937-1938 годах, которым подвергали «людей с положением, людей с партийным прошлым, людей с образованием», во-первых, не были основной волной, во-вторых, не были точно представлены. Уверенность, что арестовывали в основном коммунистическое руководство, не согласуется с тем фактом, что около 90% из «миллионов арестованных» были вне пределов этого круга.

«А истинный посадочный закон тех лет был - заданность цифры, разнарядки, разверстки. Каждый город, район, каждая воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить ее в срок».

Перед этим волна 1929 -1930 годов, «протолкнувшая в тундру и тайгу миллиончиков пятнадцать мужиков (а как бы и не поболе)», а затем волна 1944-1946 годов «гнали по сточным трубам целые нации и еще миллионы и миллионы - побывавших (из-за нас же!) в плену, увезенных в Германию и вернувшихся потом». Хронология чисток открывается указом В.И. Ленина, выпущенным в конце 1917 года. Сталин продолжил - усовершенствовал и расширил - ленинскую тактику. Аресты охватили большую часть населения: десятки тысяч заложников; крестьян, бунтующих против продразверстки; студентов - «за критику системы»; религиозных деятелей и верующих, которых «арестовывали непрерывно»; рабочих, не выполнивших план; националистские группировки в Средней Азии. Советских солдат, побывавших в плену, также арестовывали и отправляли в исправительно-трудовые лагеря, даже если они бежали из плена и присоединились к своим. Считалось, что пленные солдаты стали изменниками или «набрались вредного духа, пожив среди европейцев».

Уголовный кодекс 1926 года, в частности, 58 статья, определял преступления против государства. Действовавший много лет, Кодекс базировался на принципе, что любое действие или бездействие, направленное на ослабление государственной власти, является контрреволюционным. Наряду с вооруженным бунтом, шпионажем, подозрением в шпионаже или недоказанным шпионажем, список преступных деяний включал подрывную деятельность в промышленности, на транспорте и в торговле; пропаганду или агитацию, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти... а равно и распространение, изготовление или хранение литературы того же содержания, под это подпадали дружеская (или даже супружеская) беседа с глазу на глаз, частное письмо; каралось также недонесение о любом из перечисленных деяний, сознательное неисполнение определенных обязанностей или умышленно небрежное их исполнение. Обвинения против жертв оставались без ответа. В самом деле, «в обвинениях по 58-й практически никогда не пытались докопаться до правды», но просто добивались признания в предполагаемом преступлении или заставляли подписать самооговор. Презумпция невиновности не действовала, у людей не было никакой возможности предоставить доказательства своей невиновности, об их правах им никто и не говорил. Признаний добивались пытками:

«... сжимать череп железным кольцом, опускать человека в ванну с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями, клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие («секретное тавро»), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого лёгкого - пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо...»

Использовались и психологические пытки - допросы по ночам, оскорбления, запугивание и лживые обещания, игра на любви к близким, угрозы посадить всех родных.

«Чем фантастичнее обвинение, тем жесточе должно быть следствие, чтобы вынудить признание».

После осуждения страдания заключенных продолжались при перевозке по железной дороге в вагонах для скота или на баржах. Переполненные, душные, слишком низкие или, напротив, высокие температуры, недостаток еды, издевательства уголовников, едущих вместе с осужденными в одном вагоне, и охраны. В комментариях к первому тому «Архипелага ГУЛАГ а» говорится о том, что коррупция коснулась не только верхушки власти, но и официальных лиц всех уровней, развращенных своей властью, и, зачастую, оправдывалась страхом, что если они поступят иначе, то станут жертвами. По сути, Солженицын утверждает, что уничтожение миллионов невинных людей было следствием большевистской революции и советской политической системы. Автор создает иронический контрапункт, сравнивая советскую и царистскую практики. Например, в течение тридцатилетнего периода революционной агитации и терроризма 1876- 1904 годов, приговоры и казни были редки - 17 человек в год на всю страну. С другой стороны, во время волны 1937 -1938 годов за полтора года было вынесено полмиллиона приговоров политзаключенным и почти столько же уголовникам, по другим сведениям, общая цифра достигала 1,7 миллиона. Еще один контрапункт: общее количество жертв в Советском Союзе колеблется между 15 и 25 миллионами, тогда как число жертв нацистской Германии - между 10 и 12 миллионами. Ужас жизни и смерти в «истребительно-трудовых», или концентрационных, лагерях - главная тема второго тома. Во время сталинского режима от 10 до 15 миллионов мужчин, женщин и детей старше двенадцати лет были заключены в эти «фабрики уничтожения» только за один год. Солженицын проводит разницу между тюрьмами, где человек находился «лицом к лицу со своей виной», и концлагерем, где выживание, зачастую за счет других, требовало полной отдачи сил. Жизнь заключенных состояла из «работы, работы, работы; голода, холода и изворотливости». Солженицын дает краткий обзор типов работ и описывает изнуряющий, выматывающий труд: непосильную работу кирками и лопатами на земле, в шахтах и каменоломнях, на кирпичных заводах, в тоннелях и на фермах (самая почетная работа, там можно было найти еду), лесоповалах. Рабочий день летом длился «иногда по шестнадцать часов». Зимой время работы сокращалось, но, чтобы «выполнить норму», работать иногда приходилось в шестидесятиградусный мороз. И как же за все это их кормили? Наливалась в котел вода, ссыпалась в него хорошо если нечищеная мелкая картошка, а то - капуста черная, свекольная ботва, всякий мусор. Еще - вика, отруби, их не жаль. В ряде глав Солженицын рассматривает отношения между системой наказания - ГУЛАГом и советской экономикой, «когда план по сверхиндустриализации был отвергнут в пользу плана по сверх-сверх-сверхиндустриализации... с массовыми работами на первую пятилетку...» Рабский труд позволил Сталину дешево индустриализовать страну. Из работников выбивали все, что могли: жертвы отправлялись в изолированные регионы и трудились на износ безо всяких условий и мер предосторожности на строительстве железных дорог, каналов, шоссе, гидроэлектростанций и городов. Их труд не оплачивался.

«Принудительные работы должны быть устроены так, чтобы заключенный не получал ничего за свой труд, а государство - прямую экономическую выгоду».

Но система работала плохо, коррупция и воровство цвели пышным цветом. Строительные материалы разворовывались, техника ломалась. Заключенные не были старательными работниками, к тому же они были настолько ослаблены условиями содержания, что просто не могли эффективно работать. Как и в первом томе, частные случаи рассматриваются для уточнения и сопоставления деталей. Чрезвычайно эмоциональная глава описывает судьбу детей, осиротевших из-за войны или ареста их родителей. Их собирали и безжалостно посылали в колонии или трудовые лагеря. С двенадцати лет их могли судить в соответствии с Уголовным кодексом и отправить в «архипелаг».

«В 1927 году заключённых в возрасте от 16 (а уж более молодых и не считают) до 24 лет было 48 % от всех заключённых».

Солженицын перечисляет и объясняет «особенности жизни на свободе», которая определяется ужасом перед «архипелагом»: постоянный страх - ареста, чисток, проверок; увольнение с работы, потеря прописки, ссылка; рабство; атмосфера секретности и подозрения; полное неведение; предательство как норма жизни; коррупция; ложь как форма существования и жестокость. В третьем томе автор уходит от зверств и страданий рабского труда и фокусируется на сопротивлении в лагерях. В пятой части, «Каторга», Солженицын рассказывает о попытках бегства отдельных лиц и групп. Две большие главы посвящены реакции и действиям «убежденного беглеца» - «это тот, кто ни минуты не сомневается, что человеку жить за решеткой нельзя». Подвиги сумевшего успешно совершить побег, но пойманного, потому что он отказался убивать невинных людей, а также планы и способы других подтверждают энергию и решимость тех, кто не сдавался. Идея бунта возникала и распространялась особенно широко в специальных лагерях, созданных, чтобы отделить «социально безнадежных» политических узников от остальных. Мстители убивали доносчиков. Хотя лишь немногие могли добыть нож, результат был впечатляющий: доносчики переставали доносить и воздух «очищался от подозрений». Успешность бунтов была разной; для подавления особо серьезных мятежей призывалась армия. В мае 1954 года окруженные войсками узники Кенгира удерживали контроль над лагерем в течение сорока дней, без какой бы то ни было поддержки из внешнего мира; их обманывали, что их требования будут выполнены. Обманные посулы в итоге сменились танками. Было убито свыше 700 человек. Ссылка - еще один репрессивный инструмент власти, позаимствованный из царского правления.

«Удаление нежелательных элементов» началось вскоре после революции; в 1929 году ссылка стала сочетаться с принудительными работами. Особенно активно эта система развивалась во время Второй мировой войны и в послевоенные годы, в «освобожденных» (оккупированных) территориях и западных республиках. Преступления, за которые ссылали граждан, - «принадлежность к преступной нации [целиком народы, а в случае с Прибалтикой - особые категории граждан]; срок в лагерях за плечами [заключенные и освобождались на вечное поселение"] и пребывание в криминальной среде».

«И всеми потоками вместе, даже без ссылки мужицкой, была много раз, и много раз, и много раз превзойдена та цифра в полмиллиона ссыльных, какую сложила за весь XIX век царская Россия, тюрьма народов».

Со смертью Сталина началась политическая оттепель; для заключенных наступило некоторое облегчение. Многие были освобождены. Солженицын говорит, что в дохрущевские времена, в 40-е годы, освобождение означало «промежуток между двумя арестами». Даже если заключенный был реабилитирован, признан ложно обвиненным, виновники его ареста избегали правосудия и наказания. И лагеря, созданные партией, продолжали существовать.

«Так же сидят миллионы, и так же многие - беспомощные жертвы неправосудия: заметены сюда, лишь только б стояла и кормилась система».

Солженицын признается в совершенной им ошибке, заблуждении, в которое его ввели. Он позволил убедить себя при якобы полном одобрении властей опубликовать «Один день из жизни Ивана Денисовича», решив, что произошло смягчение политического строя. Он пишет:

«Но я (даже я) поддался, и нет мне за это прощения».

ЦЕНЗУРНАЯ ИСТОРИЯ

Произведения Солженицына перестали печатать в Советском Союзе после того, как Хрущев в 1964 году потерял власть; при хрущевском режиме был опубликован «Один день из жизни Ивана Денисовича». Д.М. Кутзее ссылается на анализ Дины Спечлер «периода оттепели» в СССР со смерти Сталина в 1953 году по 1970 год. Преобразивший советскую политическую жизнь Хрущев, реагируя на «сопротивление недовольной партии и бюрократии, использовал «Новый мир» [в котором в 1962 году была опубликована повесть «Один день из жизни Ивана Денисовича»] как проводник, чтобы „разоблачить проблемы и открыть факты, демонстрирующие необходимость предлагаемых им перемен"». В феврале 1974 года Солженицын был арестован, его лишили советского гражданства и выслали из страны. Русскоязычное издание первого тома «Архипелага ГУЛАГ» было опубликовано в Париже в сентябре 1973 года. Американское издание, которое должно было выйти сразу вслед за русским, задержалось на полгода, автор в воспоминаниях «Бодался теленок с дубом» связывает это со своим арестом и высылкой. Он верит, что если бы «вся Америка прочла «ГУЛАГ» к Новому году», Советы бы воздержались от действий против него. События, предшествовавшие публикации, наглядно иллюстрируют текст произведения. Оно было закончено в 1968 году, микрофильм с текстом был тайно с большим риском переправлен на Запад, но автор отложил публикацию. Решение опубликовать «ГУЛАГ» было вызвано тем, что женщина из Ленинграда, которой он доверил рукопись, выдала место хранения копии после пяти бессонных ночей, проведенных в застенках КГБ в августе 1973 года. (Ее освободили после того, как нашли рукопись; она повесилась.) Автор понял, что у него нет другого выбора, кроме как немедленно опубликовать книгу: в ней было несколько сотен имен людей, снабдивших его информацией. Основной причиной действий против Солженицына в связи с публикацией этого тома было неприятие им общепринятой тогда версии, что «ошибки правосудия при сталинизме были следствием личности диктатора». Солженицын утверждал, что террор начался при Ленине и продолжился при Хрущеве. Вопреки Декларации о правах человека ООН, которая обязывает своих членов поддерживать распространение идей и информации «через любые СМИ и невзирая на границы», «Архипелаг ГУЛАГ» был убран с полок двух книжных магазинов Швейцарии. Стало известно, что изъятие спровоцировано Советским Союзом. Генеральный секретарь ООН Курт Вальдхайм на пресс-конференции в июле 1974 года упомянул о попытках давления на книжные магазины, что косвенно подтвердил женевский представитель Витторио Уинспер-Джаккьярди, сказав, что их «обязанность» - избегать «публикаций a caractare outrageant pour un Etat Membre» [публикаций, оскорбительных для членов ООН]. Пресс-конференция была проведена в ответ на протест против изъятия книг, высказанный более чем 250 сотрудниками ООН. После смерти Хрущева книги Солженицына в Советском Союзе не издавались.

Архипелаг ГУЛаг - это система лагерей, раскинувшаяся по всей стране. «Аборигенами» этого архипелага становились люди, прошедшие через арест и неправый суд. Людей арестовывали, в основном, по ночам, и полураздетых, растерянных, не понимающих своей вины, бросали в страшную мясорубку лагерей.

История Архипелага началась в 1917 году с объявленного Лениным« Красного террора». Это событие стало« истоком», от которого лагеря наполнились« реками» невинно осуждённых. Сначала сажали только инопартийцев, но с приходом к власти Сталина грянули громкие процессы: дело врачей, инженеров, вредителей пищевой промышленности, церковников, виновников смерти Кирова. За громкими процессами скрывалось множество негласных дел, пополняющих Архипелаг. Кроме того, арестовывалось множество« врагов народа», в ссылку попадали целые национальности, а раскулаченных крестьян ссылали деревнями. Война не остановила эти потоки, напротив, они усилились за счёт обрусевших немцев, распростра­нителей слухов и людей, побывавших в плену или тылу. После войны к ним добавились эмигранты и настоящие предатели - власовцы и казаки-красновцы. Становились« аборигенами» Архипелага и те, кто его наполнял - верхи партии и НКВД периодически прореживались.

Основой всех арестов служила Пятьдесят Восьмая статья, состоящая из четырнадцати пунктов, со сроками заключения 10, 15, 20 и 25 лет. Десять лет давали только детям. Целью следствия по 58-ой было не доказать вину, а сломить волю человека. Для этого широко применялись пытки, которые ограничивались только фантазией следователя. Протоколы следствия составлялись так, что арестованный невольно тянул за собой других. Прошёл через такое следствие и Александр Солженицын. Чтобы не навредить другим, он подписал обвинительное заключение, обрекающее на десятилетнее заключение и вечную ссылку.

Самым первым карающим органом стал Революционный Трибунал, созданный в 1918 году. Его члены имели право расстреливать« предателей» без суда. Он превратился в ВЧК, затем - во ВЦИК, из которого и родилось НКВД. Расстрелы продолжались недолго. Смертная казнь была отменена в 1927 и оставлена только для 58-ой. В 1947 году Сталин заменил« высшую меру» на 25 лет лагерей - стране требовались рабы.

Самый первый« остров» Архипелага возник в 1923 году на месте Соловецкого монастыря. Затем появились ТОНы - тюрьмы особого назначения и этапы. Люди попадали на Архипелаг разными способами: в вагон-заках, на баржах, пароходах и пешими этапами. В тюрьмы арестованных доставляли в «воронках» - фургончиках чёрного цвета. Роль портов Архипелага играли пересылки, временные лагеря, состоящие из палаток, землянок, бараков или участков земли под открытым небом. На всех пересылках держать« политических» в узде помогали специально отобранные урки, или« социально близкие». Солженицын побывал на пересылке Красная Пресня в 1945 году.

Эмигранты, крестьяне и «малые народы» перевозили красными эшелонами. Чаще всего такие эшелоны останав­ливались на пустом месте, посреди степи или тайги, и осуждённые сами строили лагерь. Особо важные заключённые, в основном учёные, перевозились спецконвоем. Так перевозили и Солженицына. Он назвался ядерным физиком, и после Красной Пресни его перевезли в Бутырки.

Закон о принуди­тельных работах был принят Лениным в 1918 году. С тех пор« аборигенов» ГУЛага использовали как бесплатную рабочую силу. Исправительно-трудовые лагеря были объединены в ГУМЗак(Главное Управление Мест Заключения), и которого и родился ГУЛаг(Главное Управление Лагерей). Самыми страшными местами Архипелага были СЛОНы - Северные Лагеря Особого Назначения - в число которых входили и Соловки.

Еще тяжелее стало заключённым после введения пятилеток. До 1930 года работало только около 40% «аборигенов». Первая пятилетка положила начало« великим стройкам». Магистрали, железные дороги и каналы заключённые строили голыми руками, без техники и денег. Люди работали по 12−14 часов в сутки, лишённые нормальной еды и тёплой одежды. Эти стройки унесли тысячи жизней.

Без побегов не обходилось, однако бежать« в пустоту», не надеясь на помощь, было практически невозможно. Население, живущее вне лагерей, практически не знало, что происходит за колючей проволокой. Многие искренне верили, что« политические» на самом деле виновны. Кроме того, за поимку сбежавших из лагеря неплохо платили.

К 1937 году Архипелаг разросся на всю страну. Лагеря для 38-ой появились в Сибири, на Дальнем востоке и в Средней Азии. Каждым лагерем управляли два начальника: один руководил производством, другой - рабочей силой. Основным способом воздействия на «аборигенов» была« котловка» - распределение пайка согласно выполненной норме. Когда« котловка» перестала помогать, были созданы бригады. За невыполнение плана бригадира сажали в карцер. Всё это Солженицын в полной мере испытал в лагере Новый Иерусалим, куда попал 14 августа 1945 года.

Жизнь« аборигена» состояла из голода, холода и бесконечной работы. Основной работой для заключённых служил лесоповал, который в годы войны называли« сухим расстрелом». Зеки жили в палатках или землянках, где невозможно было высушить мокрую одежду. Эти жилища часто обыскивали, а людей внезапно переводили на другие работы. В таких условиях заключённые очень быстро превращались в «доходяг». Лагерная санчасть в жизни заключённых практически не участвовала. Так, в Буреполомском лагере в феврале каждую ночь умирало 12 человек, а их вещи опять шли в дело.

Женщины-заключённые переносили тюрьму легче, чем мужчины, а в лагерях умирали быстрее. Самых красивых брало себе лагерное начальство и «придурки», остальные шли на общие работы. Если женщина беременела, её оправляли в специальный лагпункт. Мать, закончившая кормить грудью, отправлялась назад в лагерь, а ребёнок попадал в детский дом. В 1946 году были созданы женские лагеря, а женский лесоповал отменён. Сидели в лагерях и «малолетки», дети до 12 лет. Для них тоже существовали отдельные колонии. Ещё одним« персонажем» лагерей был лагерный« придурок», человек, который сумел получить лёгкую работу и тёплое, сытое местечко. В основном, они и выживали.

К 1950 году лагеря наполнились« врагами народа». Встречались среди них и настоящие политические, которые даже на Архипелаге устраивали забастовки, к сожалению, безрезультатные - их не поддерживало общественное мнение. Советский народ вообще ничего не знал, на этом и стоял ГУЛаг. Некоторые заключенные, однако, сохраняли верность партии и Сталину до последнего. Именно из таких ортодоксов получались стукачи или сексоты - глаза и уши ЧК-КГБ. Пытались завербовать и Солженицына. Он подписал обязательство, но доносительством не занимался.

Человек, доживший до конца срока, на волю попадал редко. Чаще всего он становился« повторником». Заключённым оставалось только бежать. Пойманные беглецы наказывались. Исправительно-трудовой кодекс 1933 года, который действовал до начала 60-х, запрещал изоляторы. К этому времени были изобретены другие виды внутрилагерных наказаний: РУРы(Роты Усиленного Режима), БУРы(Бригады Усиленного Режима), ЗУРы(Зоны Усиленного Режима) и ШИзо(Штрафные Изоляторы).

Каждую лагерную зону непременно окружал посёлок. Многие посёлки со временем превратились в большие города, такие как Магадан или Норильск. Прилагерный мир населяли семьи офицеров и надзирателей, вохра, и множество различных авантюристов и проходимцев. Несмотря на бесплатную рабсилу, лагеря стоили государству очень дорого. В 1931 году Архипелаг был переведён на самооку­паемость, но из этого ничего не вышло, поскольку охранникам надо было платить, а начальникам лагерей - воровать.

На лагерях Сталин не остановился. 17 апреля 1943 года он ввёл каторгу и виселицу. Каторжные лагпункты создавались при шахтах, и это был самый страшный труд. Осуждались на каторгу и женщины. В основном, каторжанами становились предатели: полицаи, бургомистры, «немецкие подстилки», но раньше они тоже были советскими людьми. Разница между лагерем и каторгой стала исчезать к 1946 году. В 1948 году был создан некий сплав лагеря и каторги - Особые Лагеря. В них сидела вся 58-ая. Заключенных называли по номерам и давали самую тяжёлую работу. Солженицыну достался особый лагерь Степной, затем - Экибастузский.

Восстания и забастовки заключённых случались и в особлагерях. Самое первое восстание произошло в лагере возле Усть-Усы зимой 1942 года. Волнение возникали потому, что в особлагерях были собраны только« политические». Сам Солженицын тоже участвовал в забастовке 1952 года.

Каждого« туземца» Архипелага после окончания срока ждала ссылка. До 1930 года это был« минус»: освобож­дённому можно было выбирать место жительства, за исключением некоторых городов. После 1930 года ссылка стала отдельным видом изоляции, а с 1948 она стала прослойкой между зоной и остальным миром. Каждый ссыльный в любой момент мог снова оказаться в лагере. Некоторым сразу давали срок в виде ссылки - в основном, раскулаченным крестьянам и малым нациям. Солженицын оканчивал свой срок в Кок-Терекском районе Казахстана. Ссылку с 58-ой начали снимать только после XX съезда. Освобождение тоже трудно было пережить. Человек менялся, становился чужим для своих близких, и должен был скрывать своё прошлое от друзей и сослуживцев.

История Особых лагерей продолжилась и после смерти Сталина. В 1954 году они слились с ИТЛ, но не исчезли. После освобождения Солженицын начал получать письма от современных« туземцев» Архипелага, которые убедили его: ГУЛаг будет существовать, пока существует создавшая его система.

ГУЛАГ - аббревиатура, составленная из начальных букв названия советской организации «Главное управление лагерей и мест заключения», которая занималась содержанием под стражей людей, преступивших советский закон и осужденных за это.

Лагеря, где содержались преступники (уголовные и политические) существовали в Советской России с 1919 года, подчинялись ВЧК, находились в основном в Архангельской области и с 1921 года назывались СЛОН, расшифровка означает «Северные лагеря особого назначения». С ростом террора государства в отношении своих граждан, а так же увеличением задач по индустриализации страны, добровольно решать которые мало кто соглашался, в 1930 году было создано Главное управление исправительно-трудовых лагерей. В течение 26 лет своего существования в лагерях ГУЛАГа отсидело в общей сложности более восьми миллионов советских граждан, огромное количество которых были осуждены по политическим статьям без суда.

Заключенные ГУЛАГа принимали непосредственное участие в строительстве огромного числа промышленных предприятий, дорог, каналов, шахт, мостов, целых городов.
Некоторые из них, наиболее известные

• Беломорско-Балтийский канал
• Канал имени Москвы
• Волго-Донской канал
• Норильский горно-металлургический комбинат
• Нижнетагильский металлургический комбинат
• Железнодорожные пути на севере СССР
• Тоннель на остров Сахалин (не достроен)
• Волжская ГЭС (расшифровка Гидроэлектростанция)
• Цимлянская ГЭС
• Жигулёвская ГЭС
• Город Комсомольск-на-Амуре
• Город Советская Гавань
• Город Воркута
• Город Ухта
• Город Находка
• Город Джезказган

Крупнейшие объединения ГУЛАГа

• АЛЖИР (расшифровка: Акмолинский лагерь жён изменников Родины
• Бамлаг
• Берлаг
• Безымянлаг
• Белбалтлаг
• Воркутлаг (Воркутинский ИТЛ)
• Вятлаг
• Дальлаг
• Джезказганлаг
• Джугджурлаг
• Дмитровлаг (Волголаг)
• Дубравлаг
• Инталаг
• Карагандинский ИТЛ (Карлаг)
• Кизеллаг
• Котласский ИТЛ
• Краслаг
• Локчимлаг
• Норильсклаг (Норильский ИТЛ)
• Озерлаг
• Пермские лагеря (Усольлаг, Вишералаг, Чердыньлаг, Ныроблаг и др.), Печорлаг
• Печжелдорлаг
• Прорвлаг
• Свирьлаг
• СВИТЛ
• Севжелдорлаг
• Сиблаг
• Соловецкий Лагерь Особого Назначения (СЛОН)
• Таежлаг
• Устьвымлаг
• Ухтпечлаг
• Ухтижемлаг
• Хабарлаг

По данным Википедии в системе ГУЛАГа насчитывалось 429 лагерей, 425 колоний, 2000 спецкомендатур. Самым многолюдным был ГУЛАГ в 1950 году. В его учреждениях содержалось 2 миллиона 561 тысяча 351 человек, самым трагическим в истории ГУЛАГа был 1942 год, тогда погибли 352 560 человек, почти четверть всех заключённых. Впервые численность содержащихся в ГУЛАГе людей перевалила за миллион в 1939 году.

В систему ГУЛАГа входили колонии для несовершеннолетних, куда отправляли с 12 лет

В 1956 году Главное управление лагерей и мест заключения было переименовано в Главное управление исправительно-трудовых колоний, а в 1959 — в Главное управление мест заключения.

«Архипелаг ГУЛАГ»

Исследование А. Солженицына, посвященное системе содержания и наказания заключенных в СССР. Написано тайно в 1958-1968 годах. Впервые опубликовано во Франции в 1973 году. «Архипелаг ГУЛАГ» бесконечно цитировался в передачах на Советский Союз радиостанций «Голос Америки», «Свобода», «Свободная Европа», «Немецкая волна», благодаря чему советские люди были более менее осведомлены о сталинском терроре. В СССР книга была открыто издана в 1990 году.

В конце 1973 года Александр Солженицын издал первый том своей книги «Архипелаг ГУЛАГ», в который он рассказывал о репрессиях в СССР с начала его основания вплоть до 1956 года. Солженицын не просто писал о том, как тяжело жилось жертвам репрессий в лагерях, но и приводил множество цифр. Далее попытаемся разобраться в этих цифрах, чтобы узнать, какие из них являются правдивыми, а какие нет.

Жертвы репрессий

Основные претензии, конечно, к завышенным цифрам репрессированных – точной цифры в «Архипелаге» Солженицын не приводит, но везде пишет про многие миллионы. В 41-м, на момент начала войны, как пишет Солженицын, у нас были 15-миллионные лагеря. Точной статистики Солженицын не имел, поэтому цифры брал с потолка, на основе устных свидетельств. По последним данным за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления всего с 1921 по 1954 было осуждено около 4 миллионов человек. А на момент смерти Сталина в лагерях находилось – 2,5 миллиона человек, из них около 27% политических. Цифры и без приписок огромные, но подобная неряшливость в цифрах, конечно, снижает достоверность произведения и дает основания неосталинистам утверждать, что репрессий и вовсе не было, а посадки были по делу.

Беломорканал

А вот статистика Солженицына о жертвах Беломорканала: «Говорят, что в первую зиму, с 1931 на 1932 г., сто тысяч и вымерло – столько, сколько постоянно было на канале. Отчего ж не поверить? Скорей даже эта цифра преуменьшенная: в сходных условиях в лагерях военных лет смертность один процент в день была заурядна, известна всем. Так что на Беломоре сто тысяч могло вымереть за три месяца с небольшим. А еще было одно лето. И еще одна зима». Утверждение основано опять же на слухах. Внутреннее противоречие заметно сразу – если все вымерли, то кто же тогда построил канал? Но и эту цифру Солженицын называет преуменьшенной, что уже вне всякой логики.

Посадили четверть Ленинграда

Также Солженицын утверждает, что во времена массовых посадок в Ленинграде «сажали четверть города». И дальше разжевывает мысль: «Считается, что четверть Ленинграда была расчищена в 1934-35-м. Эту оценку пусть опровергнет тот, кто владеет точной цифрой и даст ее». Солженицынская статистика опровергается очень легко. В 1935 г. население Ленинграда составляло 2,7 млн человек. Репрессиям подвергались в основном мужчины, в 30-е годы женщины составляли не более 7% от общего количества репрессированных, в 40-е, правда, количество репрессированных женщин стало больше от 10 до 20%. Если допустить, что в Ленинграде репрессировали четверть города, то получится - 700 тысяч. Из них мужчины должны были составлять около 650 тысяч (93%), то есть половину от общего количества мужского населения города (не более 1,3 млн). Если вычесть от оставшейся половины детей и стариков (400 тыс. - 30% от общего числа), получим, что в Ленинграде осталось около 250 тысяч трудоспособных мужчин. Подсчеты, конечно, грубые, но солженицынские цифры явно завышены. Спрашивается, кто же тогда работал на ленинградских заводах, кто в 1941-42 отражал натиск гитлеровцев на блокадный город, ведь только в народное ополчение уже к 6 июля 1941-го записалось 96 тыс. человек?

Пропавший лагерь

Смертность в лагерях по Солженицыну была огромной: «Осенью 1941-го Печорлаг (железнодорожный) имел списочный состав – 50 тысяч, весной 1942 – 10 тысяч. За это время никуда не отправлялось ни одного этапа – куда же ушли сорок тысяч? Узнал эти цифры случайно от зэка, имевшего к ним в то время доступ». Здесь опять возникают вопросы: откуда у зэка доступ к списочному составу? Исчезновение же 40 тыс. объяснимо – заключенные Печорлага строили железную дорогу Печора – Воркута, строительство завершилось в декабре 1941-го, а строители были зачислены в Воркутлаг. Да, смертность в лагерях была большой, но не столько, как пишет об этом Солженицын.

Анонимность

Большая часть свидетельств Солженицына основана на анонимных фактах. В первом издании имена 227 авторов, рассказами, мемуарами и свидетельствами которых он воспользовался, Солженицын по понятным причинам не называл. Впоследствии список появился, но не все рассказчики были довольны «Архипелагом». Так, одним из источников Солженицына были устные рассказы Варлама Шаламова. Сам Шаламов впоследствии Солженицына на дух не переносил и даже записал в своих записных книжках: «Запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим с ним одни мысли, знакомиться с моим архивом».

Из университета – в дворяне

Есть и мелкие недочеты в романе: «Брали дворян по сословному признаку. Брали дворянские семьи. Наконец, не очень разобравшись, брали и личных дворян, т.е. попросту – окончивших когда-то университет. А уж взят – пути назад нет, сделанного не воротишь». То есть по Солженицыну дворянство давали по окончании университета, но против фактов не попрешь – личное дворянство на гражданской службе давали только по достижении IX класса Табели о рангах (титулярный советник). А чтобы получить IX или VIII класс по окончании университета нужно было поступить на гражданскую службу по 1-му разряду, то есть происходить из дворян. По 2-му разряду шли дети личных дворян, духовенства и купцов 1-й гильдии. Прочие шли по 3-му разряду и о IX классе, дающем право на личное дворянство, по окончании университета могли только мечтать. Да и дворянам получить сразу IX класс не всегда удавалось, Пушкин, например, из Лицея вышел коллежским секретарем (Х класс), а титулярным советником стал только 15 лет спустя.

Атомная бомба

Большие вопросы вызывает и сцена, произошедшая якобы на пересылке в Омске: «Когда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из глубины: «Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам атомную бомбу на голову!» И надзиратели трусливо молчали… И так уж мы изболелись по правде, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с палачами». Во-первых, за призывы скинуть атомную бомбу на СССР можно было получить надбавку, а заключенные вовсе не дураки, чтобы кричать об этом сотрудникам системы. Во-вторых, об атомном проекте в СССР знали мало, информация об этом засекречивалась – сложно представить простых заключенных, которые бы знали не только об атомном проекте, но и о планах Трумэна.

«Архипелаг ГУЛАГ» – документально-художественный роман Александра Исаевича Солженицына, повествующий о лагерях тюремного типа, на территории которых автору пришлось провести 11 лет жизни.

Реабилитированный, принятый в Союз советских писателей, одобренный самим Хрущевым, Солженицын не отрекся от своего замысла – создать правдивую хронику о ГУЛАГе, основанную на письмах, мемуарах, рассказах обитателей лагерей и собственном печальном опыте заключенного под номером Щ-854.

Писался «ГУЛАГ» тайно на протяжении 10 лет (с 1958 по 1968). Когда один из экземпляров романа попал в руки КГБ, произведение пришлось оперативно публиковать. В 1973 году первый том трилогии вышел в Париже. В этом же году советское правительство решало судьбу автора. Отправлять в лагерь Нобелевского лауреата, признанного миром писателя побоялись. Андропов подписал указ о лишении Солженицына советского гражданства и его немедленной высылке из страны.

Что за жуткую историю поведал советский писатель миру? Он рассказал лишь правду.

ГУЛАГ, или Главное управление лагерей и мест заключения, был печально знаменит на территории Советского Союза в 30-50-е годы ХХ века. Его кровавая слава до сих пор гремит эхом железных кандалов в ушах потомков и является темным пятном в истории нашего отечества.

Александр Исаевич Солженицын знал о ГУЛАГе не понаслышке. Долгих 11 лет он провел в лагерях этой «дивной» страны, как с горькой иронией называл ее писатель. «Свои одиннадцать лет, проведенные там, усвоив не как позор, не как проклятый сон, но почти полюбив тот уродливый мир, а теперь еще, по счастливому обороту, став доверенным многих его рассказов и писем…»

В этой книге, составленной из писем, воспоминаний, рассказов, нет вымышленных лиц. Все люди и места названы своими именами, некоторые обозначены лишь инициалами.

Знаменитый остров Колыму Солженицын называет «полюсом лютости» ГУЛАГа. Большинство ничего не знает о чудо-Архипелаге, некоторые имеют лишь смутное представление о нем, побывавшие там знают все, но они молчат, словно пребывание в лагерях навсегда лишило их дара речи. Только спустя десятилетия эти калеки заговорили. Они вышли из своих убежищ, приплыли из-за океана, выбрались из тюремных камер, восстали из могил, чтобы рассказать страшную историю под названием «ГУЛАГ».

Как попадают на Архипелаг? Ни в Совтуристе, ни в Интуристе туда нельзя приобрести билет. Если хотите управлять Архипелагом, путевку на него можно получить по окончании училища НКВД. Если хотите охранять Архипелаг – горящие туры предлагает отечественный военкомат. Если хотите умереть на Архипелаге – ничего не делайте. Ждите. За вами придут.

Все заключенные ГУЛАГа прошли через обязательную процедуру – арест. Традиционный вид ареста – ночной. Грубый стук в дверь, полусонные домочадцы и растерянный обвиняемый, еще не достегнувший брюк. Все происходит быстро: «Ни соседние дома, ни городские улицы не видят, скольких увезли за ночь. Напугав самых ближних соседей, они для дальних не событие. Их как бы и не было». А на утро по тому самому асфальту, по которому ночью вели обреченных, с лозунгами и песнями пройдет ничего не подозревающее молодое советское племя».

Близкое знакомство с Родиной
Солженицын не узнал парализующей притягательности ночного ареста, его задержали во время службы на фронте. Еще утром он был капитаном роты, а вечером лежал в заплеванном душном карцере, в котором с трудом помещались три человека. Солженицын был четвертым.

Карцер стал первым пристанищем осужденного Солженицына. За 11 лет ему довелось пересидеть во многих камерах. Вот, например, вшиво-клопяная кутузка в КПЗ без нар, без вентиляции, без отопления. А вот одиночка Архангельской тюрьмы, где окна вымазаны бардовым суриком, чтобы в камеру попадал только кровавый свет. А вот милое пристанище в Чойбалсане – четырнадцать взрослых человек на шести квадратных местах месяцами сидят на грязном полу и меняют ноги по команде, а с потолка свисает 20-ваттная лампочка, которая не гаснет никогда.

За каждой камерой следовала новая, и не было им конца, и не было надежды на освобождение. В ГУЛАГ попадали по знаменитой 58-й статье, состоявшей всего из четырех пунктов, каждый из которых осуждал человека на 10, 15, 20 или 25 лет. По окончании срока наступала ссылка или освобождение. Последнее практиковалось крайне редко – как правило, осужденный становился «повторником». И снова начинались камеры и сроки, длившиеся десятилетия.

Апелляция? Суд? Извольте! Все дела попадали под так называемую «внесудебную расправу» – очень удобный термин, придуманный в ЧК. Суды не упразднили. Они по-прежнему наказывали, казнили, но внесудебная расправа шла обособленно. По статистике, составленной многим позже, только в двадцати губерниях России ЧК расстреляла 8 389 человек, раскрыла 412 контрреволюционных организаций (авт.: «фантастическая цифра, зная всегдашнюю неспособность нашу к организации»), арестовала – 87 тысяч человек (авт.: эта цифра, из скромности составителя статистики, изрядно занижена). И это без числа официально расстрелянных, рассекреченных и осужденных!

Среди обитателей ГУЛАГа ходила легенда о «райских островах», где текут молочные реки, кормят досыта, стелют мягко, и работа там только умственная. Туда отправляют заключенных «особенных» профессий. Александру Исаевичу посчастливилось интуитивно соврать, что он, дескать, ядерный физик. Эта никем не подтвержденная легенда спасла ему жизнь и открыла дорогу в «шарашки».

Когда появились лагеря? В темные 30-е? В военные 40-е? Би-Би-Си сообщило человечеству страшную истину – лагеря существовали уже в 1921-м! «Неужели так рано?» – изумлялась общественность. Что вы, конечно, нет! В 21-м лагеря уже были на полном ходу. Товарищи Маркс и Ленин утверждали, что старый строй, включая существующую машину принуждения, нужно сломать, а на ее месте воздвигнуть новую. Неотъемлемым аппаратом этой машины является тюрьма. Так что лагеря существовали еще с первых месяцев после славной Октябрьской революции.

Почему возникли лагеря? В этом вопросе все тоже до банальности просто. Есть огромное молодое государство, которому нужно окрепнуть в короткие сроки без посторонней помощи. Ему нужна: а) дешевая рабочая сила (еще лучше бесплатная); б) неприхотливая рабочая сила (подневольная, легко транспортируемая, управляемая и постоянная). Где черпать источник такой силы? – В своем народе.

Что делали в лагерях? Работали, работали, работали… От зари до зари и каждый день. Работа находилась для всех. Даже безруких заставляли утаптывать снег. Рудники, кирпичная кладка, очистка торфяных болот, но все зэки знают, что самое страшное – это лесоповал. Не зря его прозвали «сухим расстрелом». Сперва зэку-лесорубу нужно срубить ствол, затем обрубить ветки, потом дотащить ветки и сжечь, после этого распилить ствол и уложить брусья штабелями. И все это в снегу по грудь, в худой лагерной одежонке («хоть бы воротнички пришивали!»). Летний рабочий день – 13 часов, зимний – чуть меньше, без учета дороги: 5 километров туда – пять обратно. У лесоруба короткий век – три недели и тебя нет.

Кто сидел в лагерях? Тюремные камеры ГУЛАГа были радушно открыты для людей всех возрастов, полов и национальностей. Без предрассудков сюда принимали и детей («малолетки»), и женщин, и стариков, сотнями сгоняли фашистов, евреев, шпионов, а раскулаченных крестьян свозили целыми деревнями. Некоторые даже рождались в лагерях. Мать на время родов и грудного вскармливания вывозили из тюрьмы. Когда малыш немного подрастал (как правило, ограничивались месяцем-двумя), женщину отправляли обратно в лагерь, а ребенка – в детский дом.

Предлагаем вашему вниманию биографию Александра Солженицына , которая из-за своей насыщенности и резких поворотов судьбы очень напоминает захватывающий роман или повесть.

В своем романе “Раковый корпус” Солженицын изобразил жизнь пациентов Ташкентсой больницы, а именно ракового корпуса №13, само название которого вселяло многим людям отчаяние и трепет.

У каждого заключенного своя история, достойная целой книги. Некоторые из них приводит Солженицын на последних страницах второго тома «ГУЛАГа». Вот истории 25-летней учительницы Анны Петровны Скрипниковой, простого работяги Степана Васильевича Лощилина, священника отца Павла Флоренского. Сотни их были, тысячи, всех не припомнить…

В период расцвета лагерей в них не убивали, смертная казнь, расстрелы и прочие методы мгновенной смерти были упразднены как заведомо убыточные. Стране нужны были рабы! ГУЛАГ же являлся виселицей, только растянутой в лучших лагерных традициях, чтобы перед смертью жертва успела еще помучиться и потрудиться на благо отечества.

Можно ли убежать из лагеря? – Теоретически можно. Решетки, колючие проволоки и глухие стены для человека не преграда. Можно ли убежать из лагеря навсегда? – Нет. Беглецов всегда возвращали. Порой их останавливал конвой, порой тайга, порой добрые люди, которые получали щедрое вознаграждение за поимку особо опасных преступников. Но были, вспоминает Солженицын, так называемые «убежденные беглецы», которые решались на рискованный побег снова и снова. Таким запомнился, например, Георгий Павлович Тэнно. После очередного возвращения его спрашивали «Зачем ты бегаешь?» «Из-за свободы, – вдохновлено отвечал Тэнно, – Ночь в тайге без кандалов и надзирателей – это уже свобода».

Роман «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Исаевича Солженицына: краткое содержание

5 (100%) 1 vote