Понятие системы. Система языка

1. Понятие о системе и структуре языка

Сохранность языка объясняется устойчивостью его звукового и грамматического строя. Другими словами, устойчивость языка опирается на его системность и структурность .

Термины система и структура нередко заменяют друг друга, но они совпадают не во всех значениях.

В «Толковом словаре русского языка»: слово система (греч. происх., букв. «целое из составных частей»), слово структура (лат. происх., «строение, расположение»)

Система и структура языка подразумевают, что язык имеет внутренний порядок , организацию частей в единое целое .

Системность и структурность характеризуют язык и его единицы как единое целое с разных сторон. Под структурой понимается единство разнородных элементов в пределах целого. Система – это единство однородных взаимообусловленных элементов.

Для языка типична сложная структура взаимосвязанных и разнородных элементов. В структуру языка входят разные элементы и присущие им функции. Ее образуют следующие уровни (ярусы ):

Ø фонетический ,

Ø морфологический ,

Ø лексический ,

Ø синтаксический ,

Ø (текстовый ),

Ø (культурный ).

Представление о последних двух уровнях/ярусах введено в научный обиход сравнительно недавно, однако не все ученые придерживаются мнения, что эти уровни следует рассматривать в рамках лингвистического анализа языковой системы. Действительно, эти два уровня/яруса выводят нас за пределы собственно языковой системы в традиционном лингвистическом смысле и связывают язык непосредственно с социумом и культурой, в которых язык функционирует.

2. Единицы языка (элементы уровней) и их функции

Единицами фонетического яруса являются фонемы (звуки ) – материальные воплощения языка; они реализуют две основные функции: перцептивную (функцию восприятия) и сигнификативную, или дистинктивную (способность различать значимые элементы языка – морфемы, слова, предложения, ср.: тот, рот, кот, стал, стол и т.п.).

Единицы морфологического яруса – морфемы – выражают понятия:

а) корневые (вещественные ), ср.: [-стол-] [-зем-] и т.п.;

б) некорневые 2-х видов: значения признаков , ср.: [-ость], [без-], [пере-], и значения отношений , ср.: [-у], [-ишь] и пр., например, сиж-у, сид-ишь, стол-а, стол-у.

Это – семасиологическая функция выражения понятий, но не называния . Морфема не называет, только слово обладает номинативной функцией. Называя что-либо, мы превращаем морфему в слово. Например, корень красн- выражает понятие определенного цвета, но краснота (существительное) называет явление. Поэтому считается, что морфема как мельчайшая значимая единица языка обладает значением, но это значение – связанное, оно реализуется только в сочетании с другими морфемами. Правда, это утверждение в полной мере справедливо для аффиксов, и лишь частично справедливо для корневых морфем (см. приведенный выше пример).

Единицы лексического уровня – лексемы (слова) – называют вещи и явления действительности, они выполняют номинативную функцию. Лексический уровень системы языка особенный в том смысле, что его единицы считаются основными единицами языка. На лексическом уровне наиболее полно представлена семантика . Изучением лексического состава языка занимается целый ряд лингвистических дисциплин: лексикология , фразеология , семантика , семасиология , ономастика и др.

Единицы синтаксического уровня – словосочетания и предложения – выполняют коммуникативную функцию, то есть необходимы для общения. Этот уровень называют еще конструктивно-синтаксическим или коммуникативно-синтаксическим . Можно сказать, что основной единицей этого уровня является модель предложения . Вопросами изучения предложения занимается синтаксис .

Элементы всех уровней в языке образуют единство, которое выражается в том, что каждая низшая ступень является потенциально следующей высшей и, наоборот, каждая высшая ступень состоит как минимум из одной низшей. Например, предложение может состоять из одного или более слов, слово – из одной морфемы или более, морфема – из одной фонемы или более.

Языковые единицы формируются на более низком уровне, а функционируют на более высоком.

Например, фонема строится на фонемном уровне, но функционирует на морфемном уровне как смыслоразличительная единица.

Это свойство языковых единиц связывает уровни языка в единую систему.

В пределах каждого уровня/яруса языковой структуры (фонетического, морфологического, лексического, синтаксического) его единицы образуют свою отдельную систему, то есть все элементы данного уровня выступают как члены системы. Системы отдельных ярусов языковой структуры образуют общую систему данного языка.

3. Основные типы отношений между единицами языка.

Чтобы говорить об отношениях между единицами языка, необходимо ввести и определить следующие понятия: единицы языка , категория языка , уровень /ярус , языковые отношения .

Единицы языка – его постоянные элементы, отличающиеся друг от друга строением, назначением и местом в системе языка.

По своему назначению единицы языка делятся на:

Ø Номинативные – слово (лексема)

Ø Коммуникативные – предложение

Ø Строевые – фонемы и морфемы, формы слов и формы словосочетаний

Категории языка – группы однородных единиц языка; категории объединяются на основе общего категориального признака, обычно семантического. Например, в русском языке имеются категории времени и вида глагола, падежа и рода, категории собирательности, одушевленности и др.

Уровень (ярус ) языка – совокупность однотипных единиц и категорий языка: фонетических, морфологических, лексических, синтаксических.

Языковые отношения – взаимосвязи между ярусами и категориями языка, его единицами и их частями.

Основные типы отношений между единицами языка: парадигматические , синтагматические и иерархические .

Парадигматические отношения (греч. paradigm – пример, образец) – это отношения, которые объединяют единицы языка в группы, разряды, категории. Элементы, состоящие в парадигматических отношениях, составляют класс однотипных явлений. Парадигматические отношения – это отношения выбора.

Например, на парадигматику опираются система согласных, система склонения, синонимический ряд. При использовании языка парадигматические отношения позволяют выбрать нужную единицу, а также образовывать слова, их формы по аналогии с уже имеющимися в языке, например, падежные формы одного слова, синонимические ряды.

Синтагматические отношения объединяют единицы в их одновременной последовательности. Это отношения единиц, расположенных линейно, например, в потоке речи. На синтагматических отношениях строятся морфемы как сочетания фонем, слова как совокупности морфем и слогов, словосочетания и предложения как совокупности слов, сложные предложения – как совокупности простых предложений.

Иерархические отношения связывают уровни языка между собой, это отношения структурно более простых единиц к более сложным (вспомните: единицы формируются на более низком уровне, а функционируют на более высоком).

Все эти типы отношений в системе языка не изолированы, они в той или иной степени определяют друг друга.

4. Фонология. Основные понятия фонологии

Первоначально звуки речи определялись как звуковые образования, которые соответствовали буквам: буквы «произносились», они были «твердыми» и «мягкими», «гласными» и «согласными». С развитием языкознания в XIX веке дало возможность по иному посмотреть на соотношение букв и звуков, поскольку к этому времени накопился достаточный материал по сопоставлению звуков современных и древних языков, а также звуков родственных языков.

Звуки речи имеют сложную природу, поэтому в рамках языкознания со временем выделились отдельные фонетические дисциплины, которые изучают различные аспекты звуков речи: фонетика фонология (функциональная фонетика).

Фонетика изучает звуковой строй языка: звуки речи и правила их сочетания в слова в потоке речи, инвентарь звуков языка, их системные свойства, звуковые законы. В сферу интереса фонетики входят также слог, ударение, интонация.

Как природное явление звук речи может рассматриваться в трех аспектах:

Ø акустическом (изучается акустикой речи );

Ø артикуляционном (артикуляционная фонетика );

Ø функциональном (фонология ).

Фонология изучает звуки речи в их функциональном, или социальном аспекте. Здесь важно не физическое качество звуков речи. Но их функции в системе языка.

Звуки речи с этой точки зрения представляют собой способ материализации морфем и форм слова, выступающих как единство звучания и значения.

Многоаспектность звука речи вызвала неоднозначность основных фонетических терминов звук речи и фонема .

Звук речи – акустическое явление, артикуляционный комплекс, необходимый для произнесения конкретного звука, единица звуковой системы языка.

Фонема – мельчайшая единица языка, она не имеет собственного значения и служит лишь для различения звуковых оболочек слов. Это звуковая единица языка, т.е. звук речи в системе фонем данного языка. Количество фонем в языке невелико, в любом языке мира оно ограничивается двузначным числом.

Описание единиц фонетического уровня началось давно, еще до становления лингвистики как науки. К настоящему времени этот уровень языковой системы может считаться предельно описанным. Как уже говорилось, характеристикой единиц фонетического уровня занимаются фонетика (акустическая и артикуляционная) и фонология (функциональная фонетика).

Создателем учения о фонеме является Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ. Он заложил основы фонологии. Его учение основывается на двух базовых положениях:

Ø фонема – совокупность артикуляционных и акустических представлений;

Ø фонемы сами по себе значения не имеют, но и они выполняют смыслоразличительную функцию (сигнификативную).

Идея фонемы была подхвачена другими учеными. Представитель пражской лингвистической школы, русский ученый Николай Сергеевич Трубецкой в 1939 г. написал книгу «Основы фонологии». С этого момента фонология становится отдельной лингвистической дисциплиной.

Для Николая Сергеевича Трубецкого и других ученых Пражской лингвистической школы фонема является единицей противопоставления , способной различать морфемы или слова.

Ядро фонологической концепции Трубецкого – смыслоразличительная функция фонемы. Звуки объединяются в фонемы не по артикуляционной или акустической близости, но по функциональной общности . Если в зависимости от позиции в слове звуки произносятся по-разному, но выполняют одну и ту же функцию, образуют одни и те же слова, они рассматриваются как разновидности одной и той же фонемы. Следовательно:

Ø фонема – кратчайшая языковая единица, служащая для различения материальной оболочки слова и морфем;

Ø фонема – сложная звуковая единица, совокупность разных акустических и артикуляционных свойств, которая по-разному проявляется в звуковой цепи и по-разному выполняет сигнификативную функцию.

Центральное понятие учения Николая Сергеевича Трубецкого – фонологические оппозиции , звуковые противопоставления, способные дифференцировать значении слов данного языка. Например, противопоставление согласных по признаку звонкости/глухости в русском языке.

Фонологические оппозиции образуют фонологические системы конкретных языков.

Во всех языках мира всего 12 пар дифференциальных признаков (ДП). Для разных типов звуков характерны разные пары ДП. Например, для гласных характерны подъем, ряд, лабиализация. В разных языках пары ДП различны, существует определенный набор ДП для фонем данного национального языка. Например, в русском языке ДП долгота/краткость гласных не “работает”, т.е. не является существенным, а в английском это признак различает смыслы, т.е. является существенным, ср.:

Ø русский: звонкость/глухость, шумность/сонорность, твердость/мягкость, переднеязычность/заднеязычность;

Ø английский: долгота/краткость, лабиальность/нелабиальность;

Ø французский: носовой/неносовой и пр.

Каждая фонема представляет собой пучок дифференциальных признаков , которые отличают фонемы друг от друга и способствуют распознаванию слов и морфем. У фонем имеются также и несущественные (неинтегральные ) признаки, которые не используются для разграничения фонем языка.

Условия, в которых произносятся фонемы, называются позициями .

Понятие фонемы тесно связано с понятием позиции , т.е положения звука в слове или морфеме. Выделяют сильные позиции, в которых фонема реализует все свои дифференциальные признаки, и слабые, в которых некоторые из этих признаков утрачиваются. Систему сильных и слабых позиций в русском языке можно представить следующим образом.

В сильной позиции фонема реализует все свои дифференциальные признаки, в слабой – нейтрализует (утрачивает) некоторые из них.

Фонемы выступают в вариантах и вариациях .

Вариация – это позиционная разновидность одной и той же фонемы (ми р – жи р ).

Варианты – это общие позиционные разновидности разных фонем (роз – рос ).

Только в сильных позициях выявляется система фонем данного языка.

Все фонемы конкретного языка образуют его фонологическую систему , т.е они взаимосвязаны, взаимообусловлены и объединяются общей смыслоразличительной функцией.

Фонетические системы разных языков различаются:

Ø количеством фонем (английский – 44, русский – 41, французский –35, немецкий – 36);

Ø соотношением гласных и согласных (русский – 6 гласных:: 35 согласных; английский – 12 гласных:: 8 дифтонгов:: 17 согласных; французский – 18 гласных:: 17 согласных; немецкий – 15 гласных:: 3 дифтонга:: 18 согласных);

Ø специфическими законами сочетаемости фонем в потоке речи (в разных языках (в русском языке, несмотря на небольшое количество гласных фонем, их встречаемость в речи составляет почти половину фонемного состава).

5. Основные фонологические школы

Дальнейшая разработка идей Ивана Александровича Бодуэна де Куртенэ и Николая Сергеевича Трубецкого в России привела к образованию основных фонологических школ: Московской (МФШ) и Ленинградской (ЛФШ).

Представители МФШ (Р.И. Аванесов, П.С. Кузнецов, А.А. Реформатский, В.Н, Сидоров и др.) рассматривают фонему как кратчайшую звуковую единицу, являющуюся элементов звуковой оболочки значимых единиц языка (лексем и морфем). В основе концепции МФШ лежит понятие позиции , т.е условий употребления и реализации фонем в речи (см. выше). Здесь сильная позиция рассматривается как благоприятная для выявления функций фонем, а слабая – как неблагоприятная. Фонемы выполняют две функции: узнавания (перцептивная) и различения (сигнификативная). В зависимости от функции в одних и тех же слабых позициях будут проявляться совершенно разные результаты: перцептивно слабая позиция дает вариации, а сигнификативно слабая – варианты.

ЛФШ (Л.В. Щерба, Л.Р. Зиндер, Н.И. Матушевич и др.) рассматривает фонему как звуковой тип , связанный с конкретными фонетическими представлениями. По мнению ЛФШ, фонема – это не только пучок дифференциальных признаков, но конкретная звуковая единица.

Теоретические разногласия МФШ и ЛФШ связаны именно с этим различием в понимании фонемы. Так, в словах дуб, роз, пруд и т.д. представители первой школы увидят варианты фонем [б], [з], [д], а представители второй – фонемы [п], [с], [т]. С точки зрения МФШ мягкие звуки , , не являются самостоятельными фонемами, поскольку никогда не встречаются в одинаковых с твердыми звуками позициях, а с точки зрения ЛФШ – это фонемы, акустически отличные от твердых.

Однако, общим во взглядах этих двух фонологических школ является то, что они

Ø признают социальную природу фонемы;

Ø опираются на связь фонетики и фонологии;

Ø рассматривают фонему как единицу языка;

Ø исходят из наличия фонологической системы конкретного языка и ее исторической изменчивости.

6. Грамматика. Основные грамматические традиции

Морфология и синтаксис являются частями грамматики – науки о грамматическом строе языка , под которым понимаются:

Ø способы и средства изменения лексических единиц (морфология);

Ø построение предложений из лексических единиц в речи соответственно выражаемой мысли.

Морфология – это учение о грамматической форме слова и его структуре. Морфология занимается изучением единиц морфологического уровня. Она предлагает классификации морфем, описывает их характеристики и законы функционирования в языке.

Синтаксис – учение о правилах сочетаемости единиц в предложении и отношениях между ними. Изучает способы построения словосочетаний и предложений.

Современные положения грамматической теории испытали на себе большое влияние греко-латинской традиции, так как древние ученые внесли большой вклад в разработку грамматических проблем.

Платон пытался классифицировать части речи на логической основе, он выделил имя и глагол. Глагол – это то, что относится к действиям, имя – обозначение того, кто совершает это действие.

Аристотель исследовал структуру предложения. Он считал, что в предложении выражается мысль. Кроме того, Аристотель занимался анализом частей речи: имени, глагола и союза. Он ввел понятие падежа имени или глагола, под которым понимал косвенные формы этих частей речи.

Во 2-м веке до н.э. в Древней Греции была создана Александрийская грамматическая школа, представителями которой являются Аристарх Самофракийский, Аполлоний Дискол, Дионисий Фракиец. Александрийцы определяют слово как наименьшую значимую часть связной речи, а предложение – как соединение слов, выражающее законченную мысль. Этой школой подробно разработано учение о частях речи. Дионисий выделял 8 частей речи: имя, глагол, наречие, причастие, местоимение, артикль, предлог, союз. Аполлоний изучал синтаксические свойства и функции частей речи. Но александрийцы еще не дошли до понимания необходимости анализа морфологической структуры слова.

Римская грамматика в целом следовала правилам греческой грамматики, используя их для анализа латинского языка. Разработка грамматики латинского языка стала очень важна в Средние века, когда латинский язык становится языком религии, науки и образования.

В XVII-XVIII веке появляются разработки в области грамматических различий европейских языков (английского, французского, немецкого, русского). «Российская грамматика» Михайло Васильевича Ломоносова появилась в 1757 г.

В развитии лингвистической мысли XVII века особое положение занимает так называемая «Общая и рациональная грамматика», или грамматика Пор-Рояля., написанная аббатами монастыря Пор-Рояль А. Арно и К. Лансло. Философскую основу этой грамматики составляют идеи Рене Декарта, подчеркивавшего всесилие человеческого разума, который должен служить критерием истины.

Целью Грамматики Пор-Рояля являлось изучение логических принципов , лежащих в основе всех языков мира, т.е. существование языка исследовалось в точки зрения способности выражения логически правильной мысли. Авторы исходили из отождествления логических и языковых категорий и ставили своей задачей выявление универсальных категорий, встречающихся во всех языках.

Универсальные грамматики, созданные на материале разных языков – это, по существу, попытка осмыслить структуру языка.

Грамматика как лингвистическая наука изучает форму и содержание, строение и функционирование грамматических единиц и категорий. Сложная природа грамматических единиц и категорий привела к возникновению различных подходов к их изучению. Эти подходы лежат в основе классификации типов грамматик. Основные типы грамматик:

Ø формальная грамматика изучает, прежде всего, грамматические формы, их строение, группировки по частям речи и правилам словоизменения (парадигмам), сочетания (синтаксическим связям). Основные единицы грамматики – словообразовательная и словоизменительная модель, форма слова и словосочетания;

Ø функциональная грамматика изучает потенциальные функции языковых единиц и категорий и их функционирование в пределах одного современного состояния языка. Для функциональной грамматики характерно рассмотрение языковых единиц во взаимодействии грамматических и лексических единиц языка в пределах схематического и реального контекста;

Ø Абстрактно-языковым грамматикам противопоставлены речевые, коммуникативные грамматики, в которых объектом исследования является речевое общение, речевая деятельность.

7. Грамматические категории

Совокупность грамматических форм, выражающих одинаковые или взаимопротивопоставленные значения, составляет грамматическую категорию . Например, все падежи составляют категорию падежей. Наборы грамматических категорий в разных языках не совпадают.

Грамматическая форма – это единство грамматического значения и выражающих это значение грамматических средств. Грамматические формы представляют собой такие разновидности слов, которые, имея одно и то же лексическое значение, различаются грамматическим значением. Грамматические формы образуют парадигмы , представляющие собой совокупность грамматических форм, установленную в определенном порядке.

8. Свойства слова. Лексикология

Словарный состав языка называется лексика (гр.: lexicos – словарный, logos – учение).

Лексикология – раздел языкознания, который изучает закономерности, свойственные всей лексике языка, а также особенности различных групп слов. Поскольку у слова множество разных сторон, выделяется целый ряд разделов лексикологии.

Ø Семасиология – изучает значения слов (структуру значения, семантические противопоставления, семантические признаки и пр.).

Ø Ономасиология – изучает процесс наименования.

Ø Ономастика – имена собственные. Делится на антропонимику (учение об именах людей), топонимику (учение о географических наименованиях), этнонимику и пр.

Ø Фразеология – устойчивые словосочетания.

Ø Этимология – происхождение слов.

Ø Лексикография – наука о методах описания лексики и принципах составления словарей и т.д.

Лексикология может быть синхронической и диахронической (исторической), а также общей и частной.

Совокупность всех слов языка – его словарный состав (лексика ). В развитых языках – сотни тысяч слов. Словарь В.И. Даля содержит 200 000 слов, Большой академический словарь (БАС) – 120 тыс., Современный словарь русского языка – 500 тыс. Ни один человек не употребляет все слова: в словарном составе выделяется основной фонд слов (слова активного употребления ). Для конкретного человека различаются активный и пассивный словарь. Словарь ребенка составляет ок. 3 тыс. слов, подростка – ок. 9 тыс. слов, а взрослого человека – 11-13 тыс.

Слово – одна из основных единиц языка. В отличие от других единиц обладает номинативной функцией – функцией называния.

Можно сформулировать множество определений слова, но ни одно из них не может быть исчерпывающим. Все определения будут различаться в зависимости от того, в каком аспекте рассматривается слово (например, с точки зрения графики слово – это цепочка графем между двумя пробелами). Для того, чтобы дать определение слова, необходимо выделить его основные признаки.

Слово – это:

Ø звуковое единство по законам фонетики данного языка;

Ø грамматическое единство по законам грамматики данного языка;

Ø значимая единица языка, обладающая номинативной функцией;

Ø обладает позиционной самостоятельностью (т.е. характеризуется отсутствием жесткой линейной связи с соседними словами, ср.: Сегодня теплая погода – Погода сегодня теплая );

Ø обладает синтаксической самостоятельностью (т.е. способностью получать синтаксическую функцию члена предложения или отдельного предложения).

Таким образом, слово – это фонетическое, грамматическое и лексическое единство. Обратите внимание на то, что указанные характеристики представляют разные стороны слова с точки зрения разных уровней системы языка.

Не у всех слов соотношение этих характеристик одинаково.

Можно дать рабочее определение слова : это минимальная относительно самостоятельная единица языка, которая обладает лексико-грамматической отнесенностью и свободно воспроизводится в речи для построения высказывания .

Слово как единица языка (в системе) называется лексемой . Лексема – это “идеальное слово”. В речи мы имеем дело с аллолексами (вариантами реализации отдельной лексемы), или словоформами , ср. Человек человеку друг (3 слова, но 2 лексемы).

Всякое слово представляет собой единство звучания и значения. Связь между звучанием и значением произвольна, она закрепляется общественной практикой. В значении слова проявляется связь языка с внешним миром. Однако лексикология описывает слова , а не предметы окружающего мира.

Лексическое значение – это то, что данное слово обозначает, это значение соотносится с понятием и относит слово к определенному разделу лексико-семантической системы языка. Грамматическое значение – это принадлежность слова к определенной грамматической категории, определяет сочетаемость слова и способы его видоизменения.

Ядро лексического значения – мыслительное отображение того или иного явления действительности, предмета или класса предметов. Обозначаемый словом предмет называется денотат .

Александр Афанасьевич Потебня говорил о ближайшем и дальнейшем значении слова, а также указывал на диалектическое единство языкового и внеязыкового содержания слова.

Различают денотативное и коннотативное значение слова. Денотативные значения бывают конкретные (собака, зеленый ), абстрактные (радость, честно ), воображаемые (русалка ). Коннотативное значение – это эмоциональные, экспрессивные, оценочные и стилистические характеристики слова (ср.: собака – собачонка ).

Лексические значения конкретны и индивидуальны, т.е. каждое лексическое значение принадлежит одному слову, но по отношению к предмету каждое лексическое значения оказывается обобщенным.

Лексические значения классифицируются в зависимости от отношению к предметам и явлениями действительности:

Ø Номинативные (дом, береза ) сигнальные (этот, он )

Ø Прямые (голова, рука ) переносные (время бежит )

Ø конкретные абстрактные

По характеру предметной отнесенности значения бывают собственные (единичные) и нарицательные (общие).

В основе лексического значения лежит понятие : обобщенная мысль о данном предмете или явлении. Разные типы слов по-разному соотносятся с понятием, хотя каждое понятие может быть выражено словом или словосочетанием. Но слово не равно понятию. Понятие – это категория логики . Можно сказать, что значение шире, а понятие – глубже. Например, одно слово может иметь несколько значений, т.е. соотноситься с несколькими понятиями; одно понятие может обозначаться несколькими словами; понятие может быть выражено составным наименованием.

Отношение между звучанием и значением возникает случайно, но, однажды возникнув, оно становится обязательным для всех носителей данного языка.

Лексическое значение может содержать и внутреннюю форму (мотивированность , т.е. указание на причину, по которой данное значение оказалось выраженным именно данным сочетанием звуков (например, звукоподражательные слова, или такие как луноход , самолет и т.п.).

Не у всех слов мотивировка сохранилась. В каждом языке существуют свои основания для мотивировки. Ср.: подоконник , самолет . Со временем слово претерпевает процесс деэтимологизации (т.е забвения мотивировки; ср. капуста от caput – голова). В случае домысливания мотивировки возникает такое явление, как ложная (народная ) этимология ; ср.: полуклиника , полувер, гусеница и т.п.

Весь словарный состав языка может рассматриваться как система, структуру которой определяют типы лексических значений и лексико-грамматические разряды слов. Так, все слова могут быть распределены по категориям частей речи в соответствии с их лексико-грамматической отнесенностью. В зависимости от отношений лексического значения могут выделяться полисемантичные слова, омонимы , синонимы , антонимы , паронимы и т.д. С точки зрения изменения языка в лексическом составе выделяются неологизмы (появившиеся в языке новые слова, являются результатом разного рода заимствований или изменениями семантической структуры существующих в языке слов – компьютер , дилер ), историзмы (слова, называющие вышедшие из обихода реалии – кольчуга , лапти ), архаизмы (устаревшие слова – очи , ланиты ).

Понятие о системности языка и его структуре пришло в науку о языке на рубеже XIX-XX веков. Этим языкознание в какой-то мере отразило общую тенденцию формирования научного знания (ср. появление представлений о системности в других науках: теория происхождения видов Чарльза Дарвина, система химических элементов Дмитрия Менделеева и т.д.).

Нужно добавить, что система языка находится в процессе постоянного изменения. Правда, разные уровни языка изменяются по-разному как в качественном, так и в количественном отношении. Самым подвижным оказывается лексический уровень: появляются новые слова и новые значения, какие-то слова выходят из употребления и пр.

Таким образом, система языка, с одной стороны, стремится к изменению, а с другой стороны, она должна сохранять целостность, иначе язык перестанет выполнять свои функции, поскольку люди перестанут понимать друг друга. Это два противоположных процесса, которые воздействуют на систему, поэтому принято говорить, что система языка всегда находится в состоянии относительного равновесия .

ЗАДАНИЯ ПО ТЕМЕ 5

Вопросы и практические задания

1. Как Вы думаете, почему люди пришли от понимания связей между предметами и явлениями окружающей действительности к описанию этих связей в соответствии с принципом системности именно в XIX веке?

2. Какие примеры системного описания из других наук Вы можете привести?

3. Почему говорят, что язык – это «система систем»?

А . Изобразите систему языка в виде схемы. Постарайтесь показать на этой схеме все типы отношений между единицами языка.

Б . Решите задачу.

Даны предложения

· Слон удивляет всех большими ушами.

· Он вел машину пыльной дорогой.

· Я знал ее маленьким мальчиком.

· Он читал книгу теплым вечером.

· Ракета пронзила облака черной молнией.

· Он вскопал грядку острой лопатой

· Я знал его маленьким мальчиком.

· Я считал его круглым дураком.

· Он покинул Курск вечерним поездом.

В этих предложениях творительный падеж последнего существительного имеет разные значения. Чтобы выяснить эту разницу, достаточно переделать (трансформировать) данные предложения так, чтобы смысл их сохранился, но вместо оборота с творительным падежом в них содержалась какая-либо другая грамматическая конструкция (разрешается трансформировать все предложение, а не только оборот с творительным падежом).

При помощи таких трансформаций попытайтесь отличить друг от друга как можно больше (все?) из этих предложений.

Придумайте свои предложения для подобного задания.

В . Решите задачу.

Даны слова тоже и также . Найдите: а) такое предложение со словом тоже, где вместо тоже нельзя употребить также (предложение станет неправильным); б) такое предложение, где вместо также нельзя употребить тоже ; в) такое предложение, где эти слова взаимозаменяемы.

Г. Прокомментируйте высказывание Джин Эйтчисон. К чему автор хочетт привлечь наше внимание?

ЛИТЕРАТУРА

1. Рождественский В.С.. Лекции по общему языкознанию.

2. Хроленко А.Т. Общее языкознание.

3. Лингвистический энциклопедический словарь.

4. Степанов Ю.С. Основы языкознания.

ПРЕДИСЛОВИЕ

В предлагаемом вниманию читателей учебном пособии освещается ряд спорных проблем, изучаемых в вузовском курсе «Общее языкознание» и в курсе «Введение в языкознание» в педучилищах, пединститутах и университетах. Автор не ставил перед собой задачу рассмотреть все спорные проблемы этих курсов. Он выделил ряд проблем, относящихся к разделу «Теория языкознания», которые так или иначе затрагивают вопрос о соотношении языка и мышления и входят в круг философских проблем языкознания. Это следующие проблемы:

1. Система и структура языка.

2. Природа и сущность языка.

3. Знаковая теория языка.

4. Проблема языкового значения.

5. Строй языка и строй мышления.

6. О двух языковых картинах мира – статической и динамической.

Третья – шестая из указанных проблем представляют собой, в сущности, разные аспекты проблемы соотношения языка и мышления. Первая проблема касается соотношения языка и мышления постольку, поскольку одной из структурных характеристик языка является противопоставленность плана выражения и плана содержания (материальной и идеальной сторон в системе языка). Что касается природы и сущности языка, то они не могут изучаться изолированно от исследования взаимосвязи языка и мышления: одну из сущностных характеристик языка составляет его связь с мышлением.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

СИСТЕМА И СТРУКТУРА ЯЗЫКА

По отношению к языку термины «система» и «структура» используются неоднозначно. Признавая язык целостным, единым образованием, все стороны и элементы которого взаимосвязаны и взаимообусловлены, некоторые исследователи квалифицируют его в целом как структуру в соответствии со своим пониманием терминологического содержания слова «структура». В связи с этим системой именуется способ организации структуры, совокупность связей и отношений между ее компонентами. Г.С. Шур, например, утверждает, что «совокупность элементов (единиц) данного объекта называется структурой. Совокупность связей, существующих между элементами данной структуры, называется системой». Такое же понимание указанных терминов наблюдаем у Н.Д. Арутюновой, полагающей, что термин «структура» означает «материальное строение, состав», а термин «система» – «сеть отношений между некоторыми элементами», и в ранних работах Ю.С. Степанова, утверждающего, что «структура языка – это его фонемы, морфемы и конструкции и отношения между ними» (т.е. язык как объект исследования в целом – П.Ч.). «Под структурой вообще, и в современном языкознании в частности, понимается такое сочетание элементов, в котором каждый элемент обусловлен всеми другими».

Иногда структурой называют целостное, единое образование, объединяющее разнородные элементы в своем составе (гетерогенное построение), в то время как для единства, совокупности однородных элементов (гомогенного построения) используется наименование «система». В этом случае отдельные языковые сферы (например, звуковой состав языка или его словарный состав) признаются системами, а язык в целом рассматривается как система систем, или структура. Такое словоупотребление принято, например, в учебнике по общему языкознанию В.И. Кодухова и в учебнике по курсу «Введение в языкознание» А.А. Реформатского. Оно восходит к традиции Пражской школы, в лингвистическом словаре которой со ссылкой на А.В. Исаченко утверждается: «Под языковой структурой мы понимаем всю совокупность фактов, которая сводится к отношению «слово – предложение». Это общая организация предложений, или грамматическая организация данного языка... Грамматическая структура языка в целом проявляется в ряде частных систем. Поэтому мы предлагаем говорить о системе склонения, о фонологической системе и сохраняем термин «структура» для обозначения глобальных свойств грамматической организации данного языка».

Поскольку в содержании терминов «структура» и «система» пражские лингвисты не усматривают качественного различия, а видят лишь различие в степени обобщения фактов языка, не противопоставляя язык как целостное образование, как совокупность элементов его внутренней организации, постольку термин «система» используется ими и для квалификации языка в целом. Поэтому языку даются и такие характеристики:

«Язык – незамкнутая система», «Язык – система знаков», «Язык – функциональная система».

Наблюдается и противоположное рассмотренному употреблению понимание терминов, когда структурой называют гомогенные, а системой – гетерогенные объединения элементов.

Допускается также использование терминов «структура» и «система» как равнозначных. Например, в учебном пособии по курсу «Введение в языкознание» Л.И. Баранникова пишет: «Все языковые единицы взаимосвязаны между собой и составляют вместе единую сложную структуру языка». Наряду с этим утверждается: «Можно говорить о наличии в языке фонетической, морфологической, лексической и синтаксической систем. Однако каждая из этих систем существует не изолированно, а как составная часть языка в целом, т.е. каждая система является как бы частной системой по отношению к общей системе языка в целом». Как видим, и термин «структура», и термин «система» используются для характеристики языка в целом как совокупности всех его компонентов, тесным образом связанных между собой. Как известно, Ф. де Соссюр пользовался для характеристики языка только термином «система», понимая систему как целостное образование, состоящее из взаимосвязанных частей. По его определению, «язык есть система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только от одновременного наличия прочих».

Представляется целесообразным использовать в языкознании термины «система» и «структура» в том значении, которое приписывается им в философии. Так, в «Философском энциклопедическом словаре» понятиям «система» и «структура» даются следующие определения:

«Система (греч. – целое, составленное из частей; соединение), совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которая образует определенную целостность, единство».

«Структура (от лат. struktura – строение, расположение, порядок), совокупность устойчивых связей объекта, обеспечивающих сохранение его основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях; основная характеристика системы, ее инвариантный аспект».

В «Лингвистическом энциклопедическом словаре» и в книге В.М. Солнцева «Язык как системно-структурное образование» определения «системы» и «структуры» формулируются применительно к языку:

«Система языковая (от греч. sistema – целое, составленное из частей; соединение) – множество языковых элементов любого естественного языка, находящихся в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность. Каждый компонент системы языка существует не изолированно, а лишь в противопоставлении другим компонентам системы».

«... система есть целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях».

«Устройство, организация, упорядоченность системы представляют собой структуру этой системы».

«Поскольку мы определили систему как некоторый объект в целом, включающий в себя элементы и взаимосвязи элементов, а структуру – как совокупность внутрисистемных связей, или, что то же самое, как внутреннюю организацию, упорядоченность объекта, постольку между системой (объектом) и структурой следует проводить различие. Структура не равна объекту в целом. Структура есть объект минус составляющие его элементы, или система минус элементы системы».

Аналогичную трактовку понятий «структура» и «система» наблюдаем в коллективном труде «Общее языкознание», в работах Г.П. Мельникова, З.Д. Поповой, А.Т. Хроленко, А.С. Мельничука, Ф.М. Березина и Б.Н. Головина, в книге Ю.С. Степанова «Основы общего языкознания».

При указанном подходе структура должна рассматриваться как одна из сторон, как одна из характеристик системы. Поэтому вполне справедливыми следует признать замечания Г.П. Мельникова и А.Т. Хроленко, утверждающих, что «структура – это хотя и важнейшая, но лишь одна из характеристик системы», что «структура, таким образом, является атрибутом системы», что «система – понятие синтетическое, а структура – аналитическое». Весьма ценным является последнее соображение: оно квалифицирует понятия «система» и «структура» как отражающие одно и то же реальное явление – единство целого и частей (элементов), но с разных сторон. Понятие «система» отражает это единство со стороны частей (как совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, в которую, естественно, входят и сами элементы). Понятие «структура» отражает указанное единство со стороны целого (как расчлененность целостного объекта на части – его составляющие, его элементы, и одновременно их взаимосвязь, всю совокупность связей между ними, внутреннюю организацию целостного объекта, которая противопоставляется частям и отражается отвлеченно от них как схема отношений). Нельзя не согласиться с А.С. Мельничуком, признающим, что «под системой понимается совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, образующих более сложное единство, рассматриваемое со стороны элементов – его частей, а под структурой – состав и внутренняя организация единого целого, рассматриваемого со стороны его целостности».

Таким образом, понятие «система» действительно выступает как синтетическое, поскольку отражает синтез (объединение) частей в рамках целого, а понятие «структура» – как аналитическое, ибо вскрывает расчлененность целого на части, т. е. отражает целое аналитическим способом. Первое понятие есть отображение субстанции объекта, т.е. материала, из которого он построен, каким и являются части; второе – его внутренней формы в отвлечении от субстанции.

В связи со сказанным нужно признать неудачными бытующие в лингвистике выражения «система языка», «язык есть структура», ибо система есть всегда совокупность (объединение) ряда сущностей, а не одна сущность (система есть система многих), а структура представляет собой признак объекта, а не целостный объект (структура есть структура чего-то). Допустимы лишь выражения типа «язык как система элементов», «структура языка», «язык обладает структурой».

Принимая в общем дефиниции системы и структуры, предлагаемые А.С. Мельничуком, внесем некоторое уточнение в определение структуры, которая прежде всего характеризуется расчлененностью целого на части, наличием у целого частей, противостоящих друг другу и целому, причем расчлененность на части не всегда выступает как дискретность, как отдельное существование компонентов (например, в синонимическом ряду), она может носить и недискретный характер, состоять лишь в наличии разных сторон, слитных частей у объекта (например, противопоставленность интегральных и дифференциальных признаков у фонемы или различных сем в значении слова).

В свете сказанного понятие «структура» можно определить следующим образом:

структура есть расчлененность целостного объекта на составляющие компоненты и их взаимосвязь, внутренняя организация объекта, рассматриваемого со стороны его целостности.

Признавая зависимость каждого компонента от системы, не следует, однако, преувеличивать эту зависимость, полагая вслед за Ф. де Соссюром и его последователями, что система полностью определяет роль и специфику каждого компонента. Компонент системы настолько определяется системой, насколько он сам влияет на систему, и система в целом определяется компонентами, так как она есть не что иное, как совокупность взаимозависимых и взаимообусловленных компонентов. В пределах языковой микросистемы «категория числа имени» значение и функционирование (частотность и условия употребления) формы множественного числа зависит, разумеется, от наличия определенных других чисел с их специфическими значениями и функциями. Если в языке имеются лишь формы единственного и множественного числа, то вторая из них используется во всех случаях, когда речь идет о количестве предметов, превышающем единицу. Если существуют и другие числа (двойственное, тройственное и т.д.), то семантика формы множественного числа сужается соответственно до значений «больше двух», «больше трех» и т.д. и, следовательно, снижается частотность употребления формы множественного числа. Но, с другой стороны, возможность появления других чисел в равной степени зависит от специфики значения и функционирования формы множественного числа, которая, сужая свою семантику, как бы отдает часть ее объема другим формам, без чего возникновение форм двойственного числа, тройственного числа и т.д. было бы невозможным.

Четырехпадежная система имени в немецком языке обусловливает большее количество семантических функций у каждого падежа по сравнению с шестипадежной системой имени в русском языке. Но наличие большего количества семантических функций у каждого немецкого падежа в сравнении с русскими падежами, в свою очередь, позволяет немецкому языку обходиться меньшим количеством падежей, определяя этим четырехпадежную немецкую систему.

В приведенных примерах была показана взаимообусловленность элементов и системы в рамках одноуровневых (гомогенных) систем, где взаимодействовали однопорядковые единицы.

Однако взаимодействие системы и ее компонентов прослеживается и на материале взаимодействия гетерогенной системы и ее компонентов (подсистем), взаимообусловливающих друг друга, а значит, настолько обусловливающих более широкую систему, насколько она обусловливает их. В бирманском языке насчитывается 112 фонем (в отличие от индоевропейских языков, где количество фонем колеблется вокруг числа 40), что позволяет бирманскому языку довольствоваться небольшим количеством морфологических показателей деривационного типа (агглютинативных аффиксов), т.е. быть языком изолирующим, поскольку при столь значительном количестве фонем слова могут создаваться непосредственно за счет их многочисленных комбинаций. В то же время бедность морфологических показателей делает необходимым существование большого количества фонем. Эти особенности двух языковых подсистем (фонологической и морфологической) обусловливают изолирующий характер языка в целом, который, в свою очередь, детерминирует указанные особенности фонологической и морфологической подсистем.

Бедность подсистемы морфологических средств, служащих для выражения синтаксических отношений в английском языке, порождает необходимость разветвленной подсистемы чисто синтаксических (аналитических) средств, что, в свою очередь, делает излишней разветвленную подсистему морфологических средств, которая была бы лишним осложняющим фактором в языке, препятствующим осуществлению принципа экономии. Объединение двух подсистем с отмеченными свойствами есть не что иное, как аналитическая система средств грамматических, которая настолько же обусловлена каждой из рассматриваемых подсистем (с одной стороны, подсистемой морфологических средств, с другой – подсистемой синтаксических средств), насколько каждая из них обусловлена аналитическим характером грамматической системы в целом: аналитизм грамматического строя определяет ограниченность средств морфологических для выражения синтаксических отношений и богатство средств чисто синтаксических (аналитических) для их выявления.

Поскольку языковая система не только определяет характер своих элементов, но и сама определяется составляющими ее элементами, постольку внутренняя организация системы (ее структура) небезразлична к элементам системы и зависит от них; это значит, что структура системы не может быть понята при полном отвлечении от ее элементов, от которых зависят внутрисистемные отношения. Следовательно, при рассмотрении структуры языковой системы, т.е. структуры языка, говоря о расчленении языковой системы на составляющие компоненты – на подсистемы и их компоненты, необходимо иметь в виду не только сам факт расчленения, не только отношения между целостной системой и ее компонентами и отношения компонентов между собой, но и характер составляющих компонентов.

Описывая структуру языка, исследователи зачастую стремятся расположить его основные компоненты (его подсистемы) в одной плоскости, выстроить их, так сказать, в одну линию, расценивая их как однопорядковые, а затем – выделить в пределах каждой подсистемы единицы, находящиеся в парадигматических отношениях, при этом между подсистемами обнаруживаются иерархические отношения. Выделяемые основные структурные компоненты (подсистемы) обычно получают наименование уровней или ярусов. Так, В.И. Кодухов выделяет в качестве основных ярусов фонетико-фонологический, морфемоморфологический, синтаксический и лексико-семантический, а в качестве промежуточных – морфонологический, словообразовательный и фразеологический. З.Д. Попова приводит перечень уровней, предлагаемый в модели И.П. Распопова: «Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица: фонема), морфологический (единица: морфема), лексический (единица: слово) и коммуникативно-синтаксический (единица: предложение). Выделяются промежуточные уровни: морфонологический (единица: грамматическая форма), лексико-морфологический (единица: словообразовательный тип) и конструктивно-синтаксический (единица: синтаксическая конструкция)». Отмечая определенную ценность этой модели, З.Д. Попова справедливо критикует ее как недостаточную, не охватывающую всех сфер языка. В ней «не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения». Подобные «модели не рассчитаны и на отражение значений разных единиц. Они дают лишь самую грубую разбивку языка на отдельные блоки, собственная системность которых еще остается проблематичной».

Основной же недостаток таких моделей – стремление поставить в один ряд разнопорядковые сферы языка, в результате чего разные языковые сферы, называемые без разграничения уровнями, противопоставляются не по одному основанию. Фонетико-фонологический, морфемный, лексический, синтаксический уровни противопоставляются на основе интегративных отношений (отношений включения) между их единицами: единицы нижестоящих уровней соотносятся с единицами вышестоящих уровней как части с целыми. Но интегративные отношения не наблюдаются между лексемами, грамматическими (морфологическими) формами и словообразовательными моделями (типами), между фразеологизмами и синтаксическими конструкциями (словосочетаниями и предложениями). Здесь имеют место совсем другие отношения. И уж совсем не может быть поставлен в один ряд с другими уровнями языка выделяемый иногда семантический уровень, поскольку семантика свойственна всем уровням, кроме фонетико-фонематического.

На чисто интегративных отношениях построена модель уровней у Э. Бенвениста, но эта структурная модель языка, хотя она логически последовательна и непротиворечива, является односторонней и, следовательно, неполной. Подобная модель уровней с описанием сложности отношений между уровнями и в пределах каждого уровня предлагается О. Лешкой.

В связи с неполнотой моделей уровней, основанной на интегративных отношениях, и логической несостоятельностью (непоследовательностью, противоречивостью) моделей, ставящих в один ряд подсистемы, относящиеся к разным плоскостям, некоторые исследователи, например В.Г. Адмони, относятся скептически к самой возможности представить строго упорядоченно все многообразие фактов языка.

Для того чтобы раскрыть крайне сложную гетерогенную структуру языка, нужно отказаться от попыток выстроить все подсистемы языковой системы в один ряд и прежде всего установить основные структурные плоскости этой системы, из пересечения которых складывается ее целостная структура, а затем в пределах каждой плоскости выявить структуру соответствующей ей подсистемы языковых факторов.

Представляется возможным выделить три основные структурные плоскости языковой системы, которые целесообразно назвать основными измерениями в ее структуре, а именно измерение уровней, измерение аспектов и измерение планов.

1. Измерение уровней . В этом измерении различаются структурные уровни, или ярусы, т.е. такие группировки единиц языка, между единицами которых существуют интегративные отношения, иначе говоря, отношения частей и целых, при которых единицы нижестоящих группировок включаются в состав единиц вышестоящих группировок в качестве их частей, их конститутивных компонентов. Такие отношения должны быть квалифицированы как иерархические в отличие от парадигматических отношений между единицами одного уровня (одной подсистемы), вступающими в линейном ряду в синтагматические отношения.

Яркую характеристику измерения уровней встречаем в упоминавшейся ранее книге В.М. Солнцева:

«Уровнем языка, по-видимому, следует назвать совокупность относительно однородных единиц, не находящихся в иерархических отношениях между собой и обнаруживающих иерархические отношения (либо как величины более крупные, либо как величины более мелкие) с другими единицами, также составляющими некоторую совокупность.

Совокупности таких единиц представляют собой сверхпарадигмы относительно однородных единиц (например, все фонемы данного языка, все морфемы данного языка, все слова данного языка). Единицы, составляющие сверхпарадигму, или уровень, обнаруживают парадигматические и синтагматические свойства относительно друг друга: они группируются в классы, или парадигмы (например, разные классы фонем, разные классы морфем, разные классы слов), и сочетаются между собой в линейных (синтагматических) цепях (цепочки фонем, цепочки морфем, цепочки слов).

Единицы разных сверхпарадигм, или разных уровней, не вступают между собой ни в парадигматические, ни в синтагматические отношения. Так, не может быть класса, составленного из фонем и морфем, из морфем и слов и т. п., так же как линейных последовательностей, состоящих из расположенных друг за другом фонем, морфем и слов».

«Единицы разных уровней обнаруживают, таким образом, только иерархические отношения, которые можно определить в терминах “состоит из...” или “входит в...”.

Соответственно уровни, рассмотренные или взятые как большие классы (сверхклассы или сверхпарадигмы), не образуют никаких более крупных классов и не могут вступать в межклассные линейные или синтагматические отношения. Сверхклассы в отношении друг к другу обнаруживают только иерархические отношения.

Из изложенного... следует, что иерархические отношения между величинами исключают как парадигматические, так и синтагматические отношения между ними. Наоборот, наличие парадигматических и синтагматических отношений между величинами свидетельствует об отсутствии иерархических отношений между ними и в силу этого о принадлежности их к одному уровню».

Представляется правомерным выделить следующие уровни: уровень фонем, уровень морфем, уровень слов, уровень словосочетаний, уровень структурных предложений, т.е. наименьших предикативных единиц, которые могут функционировать и как самостоятельные простые предложения, и как предикативные части сложных предложений, уровень сложных предложений и уровень сверхфразовых единств как определенных логико-грамматических объединений предложений.

Выделение особого слоя дифференциальных признаков (уровня меризмов – по Бенвенисту, нулевого уровня – по Якобсону) в качестве низшего уровня, с нашей точки зрения, не целесообразно, так как единицы этого слоя, во-первых, не являются частями единиц фонемного уровня, составляя лишь их различные стороны (свойства), а во-вторых, не обладают внутренней структурой в рамках языковой системы и, следовательно, могут быть структурно охарактеризованы только в пределах других единиц.

Супрасегментные явления (ударение, тон и т.п.) подключаются соответственно к тем уровням, единицам которых они идентичны по своим функциям. Например, если различие в ударении обусловливает различие морфем и содержащих их слов, то его следует отнести к уровню фонем (ср. му́ка и мука́); если же разная постановка ударения связана с разницей в грамматической форме, то ее следует рассматривать как явление морфемного уровня.

Сходные уровни объединяются в общие на основе семантико-структурной однотипности их единиц. Уровни структурных предложений и сложных предложений, объединяясь, образуют общий уровень предложений. Уровни словосочетаний, предложений и сверхфразовых единств составляют один более общий синтаксический уровень (уровень синтаксических построений), поскольку свойством их единиц является наличие внутренних, внешних или тех и других синтаксических отношений (т.е. обобщенных смысловых отношений, выражаемых определенными грамматическими средствами). Уровень синтаксических построений совместно с уровнями морфем и слов можно объединить в предельно широком уровне семантических построений, специфика которого состоит в обладании его единиц тем или иным смысловым содержанием, что определяет его противопоставленность уровню фонем, единицам которого непосредственная связь со смыслом не свойственна.

2. Измерение аспектов. Вэтом измерении как разные структурные сферы противопоставляются разные стороны (аспекты) одних и тех же единиц на всех структурных уровнях. В структуре языка выделяется три аспекта – субстанциальный, формальный и функциональный. Первый охватывает единицы языка как целостные образования, как конкретные данности, второй – формы их построения, способы их организации, их внутреннюю структуру, третий – характеризует функционирование единиц в пределах вышестоящего уровня, воплощая связь уровней между собой, причем все три аспекта касаются как семантики, так и ее материальных манифестаций. Эти аспекты имеют разновидности для каждого уровня.

На фонемном уровне определенные звуковые воплощения фонем (фонетический аспект как разновидность субстанциального аспекта) противостоят своим структурам, представляющим собой комбинации дифференциальных признаков (меризматический аспект как разновидность формального аспекта), а оба аспекта противополагаются аспекту функционирования звуковых единиц как определенных фонем в рамках значимых единиц – морфем и слов. Конкретные звуки объединяются в определенные фонемы на основе их одинаковой функциональной роли. Функции же фонем состоят в образовании и различении значимых единиц. Первую функцию можно назвать идентифицирующей, поскольку для образования одной и той же значимой единицы могут употребляться разные звуки, порождая лишь различные звуковые варианты этой значимой единицы, которые и воспринимаются как одна и та же значимая единица, т.е. идентифицируются. Так, в словоформах «плод[т]» и «плоды[д]» звуки [т] и [д] служат для образования одной и той же корневой морфемы, несмотря на разное звучание, и, следовательно, идентифицируют звуковые варианты этой морфемы (алломорфы), а значит, и сами выступают как варианты одной функциональной единицы, т.е. фонемы.

Московская фонологическая школа, выдвигающая на передний план идентифицирующую функцию фонем, и называет фонемой такую единицу звукового строя, которая объединяет разные звуки на основе их одинаковой роли в образовании значимых единиц. Но при таком подходе приходится признавать воплощением разных фонем одну и ту же звуковую единицу, если в силу перекрестных чередований варианты разных значимых единиц совпадают в звучании. В словоформах «плод» и «плот» последние согласные совпадают в звучании [т], но их приходится квалифицировать как воплощение фонем «д» и «т», т.к. они идентифицируют корни этих словоформ с разными корнями, различающимися по звучанию в формах множественного числа («плоды» и «плоты»). Вторая (дифференцирующая) функция в данном случае не учитывается.

Ленинградская фонологическая школа, отдающая предпочтение дифференцирующей функции фонем вслед за Л.В. Щербой, называвшем фонемами «такие звуковые элементы, или элементы речи, которые способны сами по себе дифференцировать слова», возможность совпадения разных фонем в одной звуковой единице в результате чередования, приводящего к отождествлению материальных оболочек разных значимых единиц, полностью исключает, так как тождественные звуковые единицы дифференцировать значение не могут: для семантической дифференциации нужны различные звуковые единицы. Поэтому для Ленинградской школы вполне естественной является квалификация фонемы как звукового типа, что, однако, не позволяет до конца последовательно выдержать принцип дифференцирующей роли фонемы. Так, в словоформах «плоты» и «плот» звуки [т] и [т] относятся, естественно, к одному звуковому типу и, значит, признаются воплощением одной фонемы, но их дифференцирующая сила различна в связи с различными позициями.

Из сказанного следует, что в Московской и Ленинградской фонологических школах фонемами называются разные функциональные единицы: в Московской – единица, обладающая функцией идентификации значимых единиц, в Ленинградской – единица с функцией дифференциации значимых единиц. Обе функциональные единицы являются реальными фактами языка.

Для разграничения этих фонологических единиц Р.И. Аванесов использует различные термины: для единицы с дифференцирующей функцией – «фонема», для единицы с идентифицирующей функцией – «фонемный ряд».

На морфемном уровне наряду с конкретными морфемами и их алломорфами и вариантами (субстанциально-морфемный аспект) наблюдаются формальные типы морфем, общие модели фонемосочетаний в составе морфем (формально-морфемный, или морфонологический, аспект), а также функциональные типы морфем, определяемые их ролью в составе словоформ, – корень, префикс, суффикс, инфикс, интерфикс, флексия, постфикс (функционально-морфемный аспект).

На словесном уровне, кроме конкретных лексем и их вариантов (лексический аспект как разновидность субстанциального аспекта), существуют определенные типы словесных структур, формальные образцы (модели) словообразования и словоизменения (морфологический аспект как разновидность формального аспекта), а также функциональные типы словоформ (функционально-словесный, или синтаксико-словесный, аспект). В этом аспекте словоформы квалифицируются по их функции в составе единиц вышестоящих уровней (словосочетаний и предложений). В зависимости от характера и степени обобщения возникают разные синтаксические классификации словоформ, например их объединение в качестве традиционных членов предложения, или синтаксических позиций, или синтаксем, или тагмем, или синтаксических элементов, или синтаксических форм. При этом следует иметь в виду, что каждая из таких характеристик и возникших на их основе классификаций отражает реально существующие синтаксические классы словоформ, объединяющие словоформы по их различным функциональным признакам (различным реальным основаниям).

На всех синтаксических уровнях прежде всего обращают на себя внимание формальные типы (модели построения) словосочетаний, структурных предложений, сложных предложений и сверхфразовых единств (соответственно аспекты формы словосочетания, формы структурного предложения, формы сложного предложения, формы сверхфразового единства). Субстанция, т.е. конкретная лексическая наполняемость, синтаксических построений в большинстве случаев относится к сфере не языка, а речи и настолько многообразна и случайна с точки зрения его закономерностей, что не может быть объектом изучения науки. Научному изучению могут подвергаться лишь типы сочетаемости лексических единиц определенных лексико-семантических классов, выступающие как типы субстанции синтаксических построений. В этом смысле показательна книга А.А. Цоя, посвященная анализу семантической структуры простого нераспространенного двусоставного глагольного предложения в современном русском языке, в которой семантическая структура предложения указанного вида рассматривается как типовое значение, отражающее определенную типовую ситуацию, при этом средством выражения такого значения признается типовое сочетание лексических единиц определенных лексико-семантических классов.

Лингвистическая дисциплина, изучающая типовые сочетаемости классов лексем и типовые значения синтаксических построений как отражение типовых ситуаций, получила в наших работах наименование лексинтактики, которая соответствует лексикологии на уровне слова.

И все же иногда определенная субстанция синтаксических построений, т.е. конкретная лексическая наполненность, закрепляется в системе языка, что приводит к образованию фразеологизмов (фразем, устойчивыхфраз и, крайне редко, устойчивых сверхфразовых единств), которые относятся к соответствующим субстанциальным аспектам: к субстанции словосочетания, к субстанции предложения (структурного и сложного) и к субстанции сверхфразового единства. Таким образом, фразеология не составляет особого уровня в структуре языка, а относится к аспекту субстанции синтаксических единиц, занимая в нем особое место – область системно закрепленных субстанциальных фактов синтаксического уровня.

В функциональном аспекте словосочетание характеризуется тем, что оно может выступать либо в роли сложного компонента структурного предложения, синтаксически членимого в рамках предложения на наименьшие синтаксические компоненты (члены предложения, лексемы и т.п.), либо в роли синтаксически неразложимого компонента предложения (одного члена предложения, одной лексемы и т.п.). Ср.: «В комнату вошла девушка с длинной косой » и «В комнату вошла девушка с голубыми глазами ».

Структурное предложение как наименьшая предикативная единица способно функционировать и в качестве самостоятельного простого предложения, и в качестве предикативной части сложного предложения («Корабль вошел в бухту» и «Когда корабль вошел в бухту, качка прекратилась»). Таким образом, самостоятельное простое предложение – это не общая единица определенного уровня, а определенный функциональный тип единиц соответствующего уровня, а именно такой тип синтаксического построения, в котором совпадают наименьшая предикативная и наименьшая коммуникативная единица. Этот тип принято называть простым предложением.

Простое предложение, в свою очередь, в одних случаях выполняет функцию компонента сверхфразового единства, выступающего всегда в роли абзаца как наименьшего структурного отрезка текста, его непосредственной структурной ячейки, а в других случаях – функцию однофразового абзаца, непосредственного строительного «кирпичика» текста. Простое предложение в функции однофразового абзаца и простое предложение в функции компонента сверхфразового единства, т.е. многофразового абзаца, различаются интонационно и разграничительными паузами, что является внешним материальным показателем их функционального различия.

Сложное предложение в любом случае выполняет функцию наименьшей коммуникативной единицы и с точки зрения процесса коммуникации аналогично простому предложению. Поэтому простое и сложное предложения объединяются в одном коммуникативном типе единиц – типе наименьшей коммуникативной единицы, которую называют предложением . Подобно простому предложению сложное может функционировать и в качестве компонента сверхфразового единства (следовательно, и компонента абзаца), и в качестве отдельного однофразового абзаца с теми же материальными показателями, которые наблюдаются при соответствующих функциональных различиях у простого предложения.

Что же касается сверхфразового единства, то оно однофункционально, ибо всегда выступает в функции абзаца.

Абзац, как видим, не является единицей одного структурного уровня языка, а представляет собой общую функциональную единицу, объединяющую функциональные единицы разных уровней и выступающую в роли наименьшего конструктивного компонента текста, который строится непосредственно не из предложений, а из абзацев.

3. Измерение планов . В этом измерении разграничиваются две сферы – сфера идеальных фактов, воспроизводимых средствами языка (мыслей с наслаивающимися на них наглядными образами, эмоциональными состояниями и волевыми импульсами), и сфера материальных средств, манифестирующих эти факты. Первую принято называть планом содержания, вторую – планом выражения. Отношения между ними и сам их характер изменяются в зависимости от уровней языковой структуры и связаны с ее аспектами.

Фонема не обладает непосредственной связью с каким-либо смысловым содержанием, она соотносится с определенной семантикой не сама по себе, а только в сочетании с другими такими же единицами.

Это значит, что на уровне фонем план содержания отсутствует, а следовательно, нет оснований говорить и о плане выражения.

Морфема лишь соответствует одной из сторон того целостного, реально не расчлененного смыслового содержания, которое выражается словом, но сама отдельного содержания не воссоздает. Так, в русском «дома», в английском «boots», в немецком «Felder» аффиксы множественного числа -a, -s, -er сами по себе не выражают идеи множества. Они лишь придают словоформе в целом способность воспроизводить эту идею слитно с ее лексическим значением.

Слово как единица языка отличается тем, что оно само по себе передает целостную, нерасчлененную единицу мысли. В отличие от слова словосочетание, структурное предложение, сложное предложение и сверхфразовое единство выражают мысли расчлененные, образующиеся в результате соединения нескольких более мелких мыслительных единиц (сегментов мысли). При этом словосочетанием воспроизводится мысль непредикативная (сложное, расчлененное понятие), структурным предложением – минимальная предикативная мысль (структурная логема), сложным предложением – сложная предикативная мысль (сложная логема), сверхфразовым единством – цепь самостоятельных предикативных мыслей (логическая цепь). Таковы особенности плана содержания в формальном аспекте на всех уровнях, стоящих над уровнем фонем.

В субстанциальном аспекте план содержания этих уровней характеризуется отражением определенных фактов объективной действительности в семантике их единиц с возможными эмоциональными и волевыми наслоениями.

В функциональном аспекте план содержания всех значимых единиц характеризуется теми обобщенными семантическими отношениями, в которых они находятся друг к другу в пределах ближайшего вышестоящего уровня как компоненты его единиц.

Семантические функции морфем определяются их семантическими отношениями друг к другу в составе слов, семантические функции словоформ – их синтаксическими отношениями (т.е. обобщенными смысловыми отношениями) к другим словоформам в составе словосочетаний и структурных предложений, семантические функции словосочетаний как сложных номинаций – аналогичными синтаксическими отношениями в составе структурных предложений, семантические функции структурных предложений – либо их синтаксическими отношениями как наименьших предикативных единиц в составе сложных предложений, либо их синтаксическими отношениями в составе сверхфразовых единств, являющихся абзацами, либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами выступают в качестве абзацев. Семантические функции сложных предложений обусловливаются их синтаксическими отношениями к самостоятельным предложениям (простым или сложным) в пределах абзаца либо их синтаксическими отношениями к другим абзацам, если они сами оказываются в роли абзаца, семантические функции сверхфразовых единств как абзацев – их синтаксическими отношениями к другим абзацам. Если предложения или сверхфразовые единства, функционирующие в качестве абзаца, используются изолированно, не противополагаясь другим абзацам, то их семантическая функция и состоит в том, что они являются изолированными коммуникативными единицами (изолированными абзацами) и не соотносятся с другими абзацами.

План выражения образуют материальные средства языка, которые усложняются с переходом от более низких уровней к более высоким: для уровня фонем это звуки; на уровне морфем не только звуки, но и порядок их расположения и, следовательно, звукосочетания; на уровне слов к ним добавляются ударение, тон, слоготделение; на уровне словосочетаний ко всем этим средствам присоединяются паузы, соотнесенность материальных форм слов; на уровне структурного предложения подключаются интонация и логическое ударение; на уровне сложного предложения добавляется порядок расположения его предикативных частей; на уровне сверхфразового единства появляются еще особая интонация, объединяющая предложения, входящие в его состав, и различная длительность пауз внутри сверхфразового единства и на его стыке с другими сверхфразовыми единствами.

Все материальные средства, служащие для выражения значений конкретных морфем и конкретных лексических значений и их объединений в более крупные содержательные единства, относятся к субстанциальному аспекту плана выражения. Те же материальные средства, с помощью которых раскрываются формальная или функциональная стороны семантики языковых единиц разных уровней, составляют соответственно формальный или функциональный аспект плана выражения. Например, сочетание звуковых комплексов отдельных словоформ, объединяющихся в единый, но расчлененный звуковой комплекс словосочетания, образует план выражения словосочетания как грамматической формы, воспроизводящей форму сложного, расчлененного понятия. Сочетания звуковых комплексов подчинительных союзов со звуковыми комплексами структурных предложений в единстве с особой интонацией, а иногда и с особым порядком слов представляют собой план выражения придаточных частей сложноподчиненного предложения как особых функциональных синтаксических единиц, семантически зависящих от главных частей и поясняющих их, т.е. распространяющих их содержание.

Уровни, аспекты и планы языковой структуры неразрывно связаны между собой, что находит отражение в лингвистической теории. Взаимодействие уровня фонем с уровнем морфем порождает морфонологию. Учение о словообразовании имеет отношение и к лексическому, и к морфологическому аспектам. Различные построения плана выражения исследуются, как правило, в единстве с их семантикой, а семантические факты, в свою очередь, в их связи с материальными средствами выражения языковых значений. Фразеология отражает связь синтаксического уровня и субстанциального аспекта.

В общем и целом можно сказать, что все лингвистические дисциплины, изучающие реализацию определенных аспектов на определенных уровнях, отражают связь соответствующих аспектов с определенными уровнями: фонетика – связь фонетического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта с уровнем фонем, фонология – связь фонологического аспекта как реализации общего функционального аспекта тоже с уровнем фонем, морфология – связь морфологического аспекта как реализации общего формального аспекта с уровнем слов, лексикология – связь лексического аспекта как реализации общего субстанциального аспекта тоже с уровнем слов и т.д. Разумеется, в науке не сформировался целый ряд дисциплин, соответствующих некоторым аспектам на тех или иных уровнях. Так, отсутствуют лингвистические дисциплины, посвященные изучению формального аспекта фонем (меризматического аспекта) или функционального аспекта словосочетания.

Лингвистические дисциплины, изучающие конкретные реализации общего функционального аспекта на определенных уровнях, являются показателями связи этих уровней с вышестоящими. Например, фонология – показатель связи уровня фонем с уровнями морфем и слов, учение о членах предложения – показатель связи уровня слов с уровнем структурных предложений.

Теснейшая взаимосвязь всех трех измерений проявляется в том, что одни и те же единицы являются одновременно единицами определенных уровней и единицами реализаций определенных аспектов и планов в пределах этих же уровней. Фонема – единица уровня фонем, и она же единица фонетического, меризматического и фонологического аспектов, которые охватывают ее различные стороны. Морфема единица уровня морфем и в то же время единица субстанциально-морфемного, формально-морфемного (морфонологического) и функционально-морфемного аспектов, а также соответствующих ей плана выражения и плана содержания. Слово – единица уровня слов и одновременно единица лексического, морфологического (включающего и словообразовательный, стоящий на границе с лексическим, т.е. пограничный) и синтаксико-словесного аспектов, а также словесных планов выражения и содержания. Каждому синтаксическому уровню соответствует определенная синтаксическая единица – словосочетание, структурное предложение, сложное предложение, сверхфразовое единство, которые одновременно являются единицами соответствующих им разновидностей лексинтактического, формально-синтаксического и функционально-синтаксического аспектов, а также единицами соответствующих разновидностей планов выражения и содержания. Уровни охватывают единицы в целом, аспекты и планы – лишь их определенные стороны. В единицах и осуществляется пересечение всех трех основных измерений структуры языковой системы.

ЯЗЫК КАК СИСТЕМА И СТРУКТУРА

1. Понятие системы. Система языка.

2. Понятие структуры. Структура языка.

3. Конститутивные и неконститутивные единицы языка. Проблема выделения
языковых единиц.

4. Уровни языковой структуры и их единицы.

Понятие системы. Система языка.

Системный подход к изучению действительности является одним из основополагающих методологических принципов современной науки. Системой называется такая совокупность элементов, которая характеризуется: а) закономерными отношениями между элементами; б) целостностью как результатом этого взаимодействия; в) автономностью поведения и г) несуммарностью (неаддитивностью) свойств системы по отношению к свойствам составляющих ее элементов. Новые качества системы, по сравнению с качествами и свойствами входящих в нее элементов, создаются преобразованием элементов в их взаимодействии. В свою очередь действительное положение элемента, его сущность можно понять, только рассматривая его в системе, во взаимосвязи с другими элементами системы. Поэтому системный подход способствует объективному отражению и познанию явлений действительности.

Научное изучение действительности в широком смысле слова (природы и человека) заключается в открытии законов и закономерностей. Это невозможно сделать без систематизации изучаемых фактов, то есть без установления закономерных связей между ними. Поэтому уже самые ранние опыты научного изучения языка были попытками систематизации языковых фактов на том или другом основании.

Традиционная грамматика со времени своего формирования так или иначе занималась системными отношениями выделяемых единиц, результатом чего

являлись их классификации. К таким традиционным системным связям относится, например, деление слов по частям речи; выделение в составе частей речи тех или других разрядов (виды глаголов, типы спряжения; род, типы склонения существительных). Мысль о том, что язык - не простая совокупность средств общения, высказывалась еще древнеиндийскими исследователями Яски, Панини,древнегреческими философами александрийской школы Аристархом, Дионисием Фракийцем.

Вильгельм фон Гумбольдт, Федор Иванович Буслаев, Александр Афанасьевич Потебня, Иван А.лександрович Бодуэн де Куртенэ подчеркивали внутреннюю системную организацию языка. Большую роль в разработке учения о системе языка сыграли идеи И. А. Бодуэна де Куртенэ о роли отношений в языке, о разграничении статики и динамики, внешней и внутренней истории языка, выделение им наиболее общих единиц системы языка - фонем, морфем, графем, синтагм.

Но общепринятым методологическим требованием системный подход к языку стал после выхода «Курса общей лингвистики» Ф.де Соссюра . Заслугу Соссюра видят не в том, что он открыл системную организацию языка, а в том, что он возвел системность в основополагающий принцип научного исследования. В учении Ф. де Соссюра система языка рассматривается как си­стема знаков.

Ее внутреннюю структуру изучает внутренняя лингвистика, внешнее функционирование системы языка изучает внешняя лингвистика. Соссюр сравнивает язык с шахматной игрой. Главное в игре - системные отношения, функции, какие выполняют фигуры. В случае потери фигуры, например коня, можно заменить его любым другим предметом - спичечной коробкой, пробкой, кусочком сургуча. Игра от этого не изменится, сам материал играет второстепенную роль. Подобное наблюдается в языке. Главное - роль знака в системе, а не его материальная сущность, которая может быть изменена или вообще заменена другой, например письмом.

В концепции системности языка Соссюра важное место занимает понятие значимости. Языковой знак, например слово, обладает не только значением, но и значимостью , которую знак приобретает в результате своих отношений с другими знаками языка. Значимость языковой единицы определяется ее местом в системе языка, ее связями с другими единицами в этой системе. Например, значимость «тройки» будет различной в трехбалльной, пятибалльной, десятибалльной системах оценок. Значимость множественного числа будет большей в языке с двумя формами числа - единственным и множественным, чем в языке, имеющем единственное, множественное и двойственное число. Значимость форм прошедшего времени будет разной в языках, имеющих разное количество таких форм. В современном русском языке значимость форм прошедшего времени больше по сравнению с древнерусским языком, так как в нем есть только одна форма прошедшего времени.

Концепции системности Соссюра и Бодуэна послужили методологической основой формирования структурных направлений в современной лингвистике. Крайняя абсолютизация отношений языковых единиц характерна для Копенгагенской лингвистической школы (Луи Ельмслев, Вигго Брендаль). В воззрениях ортодоксальных представителей этого направления отношения, связи между единицами языка отвлечены от материальных носителей - звуков. Главное - система отношений, материальные же их субстраты - вещь второстепенная и даже случайная. Язык есть сетка отношений, реляционный каркас или конструкт, безразличный к природе своего материального выражения.

В исследованиях конца XX - начала XXI века Виктора Владимировича Виноградова, Владимира Григорьевича Гака, Виктории Николаевны Ярцевой подчеркивается нежесткость, асимметрия системы языка, неодинаковая степень системности различных ее участков. Вячеслав Всеволодович Иванов, Татьяна Вячеславовна Булыгина выявляют отличия языка от других семиотических систем. Михаил Викторович Панов исследует "антиномии развития" системы языка, Георгий Владимирович Степанов, Aлександр Давидович Швейцер, Борис Андреевич Успенский - закономерности функционирования системы языка в обществе, Лев Семенович Выготский, Николай Иванович Жинкин - взаимодействие системы языка с деятельностью мозга.

Существуют разные типы систем. Язык - это вторичная сложная материально-идеальная система. Языковая система имеет характерные черты, некоторые из которых до сих пор являются предметом спора:

1) в последнее время общепризнанным стало положение о том, что язык является знаковой системой. Передача информации осуществляется преднамеренной деятельностью людей, поэтому язык - это вторичная семиотическая система.

2) лингвисты едины в мнении о том, что система языка объединяет неоднородные компоненты (фонемы, морфемы, слова и т.д.) и поэтому относится к разряду сложных систем.

3) острые споры вызывает вопрос о сфере существования языка, о материальности или идеальности знака. Ученые, называющие язык идеальной системой, исходят из того, что язык как система закодирован в мозгу человека в виде идеальных образований: и акустических образов, и соотносимых с ними значений. Однако такого рода код является не средством общения, а языковой памятью. Языковая память - важнейшее, но не единственное условие существования языка как средства общения. Вторым условием является материальное воплощение идеальной стороны языка в материальных единицах. Идея единства материального и идеального в языке наиболее последовательно развивалась в трудах Александра Ивановича Смирницкого.

4) представители структурального направления рассматривают систему языка как закрытую, жесткую и однозначно обусловленную. Это вызывает возражения со стороны приверженцев сравнительно-исторического языкознания. Компаративисты если и признают язык системой, то только системой целостной, динамической, открытой и самоорганизующейся. Такое понимание системы языка является господствующим в отечественной лингвистике. Оно удовлетворяет и традиционные, и новые направления науки о языке.

Система языка образуется следующими факторами:

1) наличие минимальных, далее не делимых компонентов. Компоненты языковой системы называются элементами и единицами языка. Как составные части единиц языка элементы языка несамостоятельны; они выражают лишь некоторые свойства языковой системы. Единицы языка, на­против, обладают всеми существенными признаками системы языка и как целостные образования характеризуются относительной самостоятельностью.

2) наличие структуры. Структура благодаря своей устойчивости (статике) и
изменчивости (динамике) выступает в языке вторым важнейшим системообразующим фактором.

3) третьим фактором образования системы языка выступают свойства языковой
единицы, под которыми подразумеваются проявление ее природы, внутреннего
содержания через отношения к другим единицам. Различаются внутренние
(собственные) и внешние свойства языковых единиц. Внутренние свойства
зависят от внутренних связей и отношений, установившихся между
однородными единицами. Внешние свойства зависят от внешних связей и
отношений языковых единиц (например, их отношений к действительности, к
мыслям и чувствам человека). Это свойства называть что-либо, обозначать,
указывать, выражать, различать, представлять, воздействовать.

Язык - особый вид человеческой деятельности, имеющий двунаправленный характер. С одной стороны, он направлен на внешний, предметный мир: с помощью языка осуществляется осмысление воспринимаемой действительности, а с другой - на внутренний, духовный мир человека. Возникновение и функционирование языка было бы невозможным без тесного взаимодействия этих двух сфер - материальной и идеальной. Ведь основное назначение языка - быть средством общения, а общение, по словам Г.В. Колшанского, - это прежде всего сообщение некоторой мысли, отражающей в своей самобытной плоти реальные предметы, их отношения и процессы, как бы воссоздающие при этом материальный мир в его вторичном проявлении, в идеальном воплощении. Для осуществления такого назначения язык должен обладать необходимым устройством, средствами и механизмами функционирования. Раскрыть закономерности внутреннего устройства языка - одна из основных задач лингвистики.

Мысль о том, что язык - не простая совокупность средств общения, высказывалась еще древнеиндийскими исследователями (Яски, Панини), утверждалась в учении об аналогии древнегреческих мыслителей александрийской школы (Аристарх, Дионисий Фракиец). Уже тогда делались предположения о сложной взаимообусловленности языковых явлений. Однако глубокое и последовательное изучение внутренней организации языка началась только в XIX веке и оформилось в отдельную теорию к середине XX века в связи с утверждением в науке системного подхода. Все это происходило под воздействием стремительно развивающихся системных исследований в различных областях науки. В естествознании системный подход утверждался А.М. Бутлеровым и Д.И. Менделеевым. Наиболее яркое представление о нем дает всем известная со школы Периодическая система химических элементов Д. И. Менделеева. Познание закономерных связей между последними позволило ученому даже описать строение и свойства еще не открытых к тому времени химических элементов. Системные отношения в капиталистическом обществе рассматриваются в «Капитале» К. Маркса. В области языкознания системный метод наиболее последовательно применил Фердинанд де Соссюр в «Курсе общей лингвистики» (1916), хотя представления о языке как системе зарождаются и развиваются в трудах таких его именитых предшественников и современников, как Вильгельм фон Гумбольдт и И.А. Бодуэн де Куртенэ (1845-1929).

Системный подход в языкознании получил диаметрально противоположные оценки: от восторженного поклонения до отрицания. Первое породило лингвистический структурализм; второе отражало стремление сторонников традиционного языкознания отстоять приоритеты исторического метода, ввиду якобы несовместимости системного и исторического подходов . Непримиримость двух подходов исходила главным образом из разного понимания понятия «система». В философии понятие «система» нередко отождествлялось с такими смежными понятиями, как «порядок», «организация», «целое», «агрегат», «совокупность». Например, у Гольбаха природа выступает и как система, и как целое, и как совокупность. Известный французский просветитель Кондильяк писал: «Всякая система есть не что иное, как расположение различных частей <...> в известном порядке, в котором они взаимно поддерживают друг друга и в котором последние части объединяются первыми» .

Происходит дальнейшее смысловое обогащение понятия: «система» понимается как саморазвиваюшаяся идея, как целостность, содержащая в себе множество ступеней. В свою очередь каждая «ступень» есть система. Иными словами, у Гегеля все системно, мир в целом есть система систем. Со второй половины XX века можно говорить об уже сформировавшемся системном стиле мышления. В настоящее время системы классифицируют на материальные (состоящие из материальных элементов) и идеальные (их элементы - идеальные объекты: понятия, идеи, образы), простые (состоящие из однородных элементов) и сложные (они объединяют неоднородные группировки или классы элементов), первичные (их элементы значимы для системы в силу своих природных свойств) и вторичные (их элементы используются людьми преднамеренно для передачи информации; поэтому такие системы называются семиотическим, т.е. знаковыми). Выделяют также системы целостные (связи между составляющими их элементами прочнее, чем связи между элементами со средой) и суммативные (связи между элементами такие же, как и связи элементов со средой); естественные и искусственные; динамические (развивающиеся) и статические (неизменчивые); «открытые» (взаимодействующие со средой) и «закрытые»; самоорганизующиеся и неорганизованные; управляемые и неуправляемые и др.

Какое же место в представленной типологии систем занимает язык? Однозначно отнести язык к одному их типов систем невозможно в силу его многокачественной природы. Прежде всего продолжает вызывать острые споры вопрос о локализации (сфере существования) языка. Ученые, называющие язык идеальной системой, исходят в своих суждениях из того, что язык как система закодирован в мозгу человека в виде идеальных образований - акустических образов и соотносимых с ними значений. Однако такого рода код является не средством общения, а языковой памятью (ив этом нельзя не согласиться с Е.Н. Миллером). Языковая память - важнейшее, но не единственное условие существования языка как средства общения. Вторым условием является материальное воплощение идеальной стороны языка в матермальных языковых комплексах. Идея единства материального и идеального в языке наиболее последовательно развивалась в трудах А.И. Смирницкого. Сточки зрения компонентного состава, система языка объединяет неоднородные компоненты (фонемы, морфемы, слова и т.д.) и поэтому относится к разряду сложных систем. Поскольку язык предназначен для передачи информации не «природой», а в результате преднамеренной деятельности людей по закреплению и выражению семантической информации (идеальных систем-понятий, идей), то его следует рассматривать как вторичную семиотическую (знаковую) систему.

Итак, язык - это вторичная сложная материально-идеальная система.

Не менее дискуссионными следует признать и другие свойства языковой системы. Отношение к ним разделяет лингвистику на структуральную и историческую (традиционную). Представители структурального направления рассматривают систему языка как закрытую, жесткую и однозначно обусловленную, что и вызывает решительные возражения со стороны приверженцев сравнительно-исторического языкознания. Компаративисты если и признают язык системой, то только системой целостной, динамической, открытой и самоорганизующейся. Такое понимание системы языка является господствующим в отечественной лингвистике. Оно удовлетворяет и традиционные, и новые направления науки о языке.

Для полного и всестороннего осмысления языка как системы необходимо выяснить, в каких отношениях находится понятие «система» (языка) со смежными понятиями, такими, как «совокупность», «целое», «организация», «элемент» и «структура».

Прежде всего языковая система - это совокупность языковых единиц, однако совокупность не любая, а лишь определенным способом упорядоченная . Понятие «система» (языка) нетождественно также и понятию «целое». Понятие «целое» отражает лишь одно из качеств языковой системы - ее завершенность, пребывание в состоянии относительной устойчивости, конечность восходящего этапа ее развития. Иногда понятие «система» (языка) отождествляется с понятием «организация». И все же имеются достаточные основания для их разграничения. Понятие «организация» шире понятия «система», более того, любая система в языке обладает организацией, но не всякая организация является системой. Понятие «организация» дополнительно отражает и определенный процесс упорядочения элементов языковой системы. Поэтому понятие «организация» является свойством системы, так как выражает характер упорядочения соотношения между состоянием элементов языковой системы и системой языка в целом в соответствии с законами ее существования.

Наконец, все рассматриваемые понятия предполагают наличие минимальных, далее не делимых компонентов, из которых состоит система языка. Ср.: совокупность чего ? целостность чего ? организация (упорядочение) чего ? На место вопроса вполне естественно поставить слово «компоненты» системы. Компоненты языковой системы обычно называют ее элементами или единицами языка (языковыми единицами), их употребление нередко приводит к путанице понятий, этими терминами обозначаемых.

Прежде всего важно разобраться, в каком соотношении находятся элементы и единицы языка. По мнению В.М. Солнцева, «элементы - необходимые компоненты любой системы», в силу чего сам термин «элемент» не является собственно лингвистическим. В качестве такового он использует термин «единицы языка», обозначающий элементы именно языка (Солнцев В.М., 1976: 145. Иными словами, эти термины по содержанию считаются равнозначными, однако различаются по употреблению (как термин общенаучный и термин собственно лингвистический). Вместе с этим, по мере развития системного познания языка и стремлением проникнуть во внутренние свойства языковых явлений, наблюдается тенденция и к содержательному разграничению понятий «элементы» и «единицы» языка как части и целого. Как составные части единиц языка (их плана выражения или плана содержания) элементы языка несамостоятельны; они выражают лишь некоторые свойства языковой системы. Единицы языка, напротив, обладают всеми существенными признаками системы языка и как целостные образования характеризуются относительной самостоятельностью (субстанциональной и функциональной). Они составляют первый системообразующий фактор.

Например, слово - это основная единица языка, обладающая двусторонней сущностью: материальной (звуковой), она называется лексемой , и идеальной (содержательной), она называется семантемой. Каждая из сторон состоит из элементов: лексема - из морфем, семантема - из сем. Элемент - это относительно неделимый компонент языковой системы. Различные комбинации языковых элементов образуют единицу языковой системы.

В определении единицы языка среди ученых существуют известные разногласия, из-за которых весьма сложно установить их качественный состав. Наиболее спорным остается вопрос о минимальной и максимальной единице языка. По достаточно распространенному определению А.И. Смирницкого, единица языка должна а) сохранять существенные общие признаки языковой системы, б) выражать значение и в) быть воспроизводимой в готовом виде.

В этом случае из списка языковых единиц исключаются звуки языка, или фонемы, поскольку они лишены самостоятельных значений. Минимальной единицей языка, в концепции А.И. Смирницкого, выступает морфема, а основой - слово. В работах американских структуралистов (Л. Блумфилд, Г. Глисон) основной единицей языка была названа морфема (корень, префикс, суффикс), которая «растворила» в себе даже слово. Однако эта американская лингвистическая терминология в отечественном языковедении не прижилась. В традиционном же русском языкознании вопрос о единицах языка оставался открытым из-за неопределенности в нем статуса фонемы. В.М. Солнцев считает фонему единицей языка на том основании, что она участвует в выражении смысла и сохраняет существенные общие признаки языка. Д.Г. Богушевич единицей языка предлагает считать любое явление, имеющее отношение к передаче значений и каким-либо образом отраженное в речи. В этом обобщенном определении единиц языка легко снимается вопрос о фонеме как минимальной единице языковой системы, имеющей отношение к смыслораз- личению и соответствующей минимальному сегменту (отрезку) речевой цепи - звуку. За фонемой, по мере усложнения устройства и выполняемых функций, следуют морфемы, слова, фразеологизмы, словосочетания и предложения - основные, в общепринятом понимании, единицы языка.

Наконец, понятие «система» в языкознании теснейшим образом связано с понятием «структура». Многочисленные и нередко противоречивые толкования этих понятий прослежены в работе А.С. Мельничука «Понятие системы и структуры языка в свете диалектологического материализма» (ВЯ. 1970. № 1). Это избавляет нас от необходимости анализировать существующие точки зрения на проблему соотношения этих понятий. Однако укажем, что в самом общем плане все многообразие взглядов на соотношение понятий «система» и «структура» языка можно сгруппировать в следующую триаду:

• 1. Данные понятия не разграничиваются, поэтому для их обозначения а) либо используют один из терминов, б) либо же используют оба термина как синонимы.
• 2. Понятия разграничиваются, и для их обозначения используются оба термина в двух одинаковых значениях.
• 3. Сами термины последовательно различаются, однако то, что у одного автора называется структурой, у другого именуется системой.

Подобная терминологическая пестрота вносит путаницу в понимание сущности языка. Поэтому возникает необходимость расставить правильные акценты, без которых современные лингвистические теории немыслимы.

Из ранее изложенного явствует, что под системой понимается язык в целом, поскольку он характеризуется упорядоченной совокупностью языковых единиц. Структура же в буквальном смысле этого слова есть строение системы. Вне систем структуры не существуют. Следовательно, системность - это свойство языка, а структурность - это свойство системы языка.

Когда говорят о строении чего-либо, то выделяют в первую очередь количество элементов, из которых состоит объект, их пространственное расположение и способ, характер их связи. Что касается языка, то его строение, или структура, обусловливается количеством выделяемых в нем единиц, их расположением в языковой системе и характером связей между ними. Ранее мы определили перечень языковых единиц. При этом отмечалось, что языковые единицы неоднородны. Они различаются и количественно, и качественно, и функционально. Совокупности однородных единиц языка образуют определенные подсистемы, называемые еще ярусами, или уровнями. Причем характер связей между единицами внутри подсистемы отличается от связи между самими подсистемами. Характер связей между единицами одной подсистемы зависит от природы и свойств этих языковых единиц.

Итак, чтобы уяснить специфику структуры языка, необходимо выделить единицы данной языковой системы и затем вскрыть те закономерные связи, по которым эти языковые единицы языковой системы, ??? т.е. ее взаимодействием с окружающим миром, связи между языковыми единицами являются динамическими, что обеспечивает системе языка гибкость в выполнении коммуникативной функции и способность к самосовершенствованию.

Таким образом, структура языка - это совокупность закономерных связей и отношений между языковыми единицами, зависящих от их природы и определяющих качественное своеобразие языковой системы в целом и характер ее функционирования. Для большинства ученых это определение является единственным. Другие, вслед за Г.П. Щедровицким, различают две модели языковой структуры: «внутреннюю» и «внешнюю». Схематически они могут быть представлены следующим образом:

«Вкладывая» первую модель во вторую, можно обсуждать вопрос о связях и отношениях между «внешней» и «внутренней» структурами языковой системы. По существу, характер связей и отношений между единицами языка обусловливает своеобразие языковой структуры. Для этого прежде всего следует выяснить содержание понятий «отношение» и «связь», нередко употребляемых как равнозначные. Вместе с тем имеются достаточные основания для их различения. В.И. Свидерский, например, приходит к выводу о том, что понятие «отношение» шире понятия «связь».

Отношение - результат сопоставления двух или более единиц языка по какому-либо их общему основанию или признаку. Отношение - это опосредованная зависимость языковых единиц, при которой изменение одной из них не ведет к изменению других.

В структуре языковой системы основополагающими являются а) иерархические отношения, которые устанавливаются между неоднородными единицами языка (фонемами и морфемами, морфемами и лексемами), когда единица более сложной подсистемы включает в себя единицы низшие, хотя и не равна их сумме, и б) оппозитивные отношения, когда единицы или их свойства, признаки противопоставляются друг другу (например, оппозиция согласных по твердости-мягкости, оппозиция «гласные-согласные» и т.п.).

Связи языковых единиц определяются как частный случай их отношений. Связь - это непосредственная зависимость языковых единиц, при которой изменение одной единицы вызывает изменения (или производность) других. Ярким примером связи языковых единиц могут служить выделяемые в грамматике согласование, управление и примыкание.

Закономерные связи и отношения между единицами (первый системообразующий фактор) составляют сущность структуры языковой системы. Учитывая конструктивную, системообразующую роль связей и отношений в строении системы языка, можно утверждать, что ее структура - итог движения, изменений элементов и единиц языковой системы, итог их организации, упорядочения. И в этом смысле структура выступает как закон связи этих элементов и единиц в пределах определенной системы или подсистемы языка, что предполагает наличие, наряду с динамизмом, изменчивостью, такого важного свойства структуры, как устойчивость.

Следовательно, устойчивость и изменчивость - две диалектически связанные и «противоборствующие» друг с другом тенденции языковой системы. В процессе функционирования и развития системы языка ее структура проявляет себя как форма выражения устойчивости, а функция - как форма выражения изменчивости. Действительно, для того чтобы язык оставался средством общения для нескольких поколений людей, его система должна иметь устойчивую структуру. В противном случае носители языка, живущие в XXI веке, не смогли бы воспринимать оригинальные произведения писателей XVI-XVII веков. Языковая структура поэтому в определенных пределах характеризуется постоянством, сохраняя тем самым систему в целом. Без устойчивых связей, без взаимодействия частей, т.е. без структуры, система языка как целостное образование распалось бы на свои компоненты и перестала существовать. Структура языковой системы «противостоит» постоянным и неоправданно быстрым (с точки зрения коммуникации) изменениям частей (фонем, морфем, слов и т.д.), удерживает эти изменения в определенных рамках. Однако это вовсе не означает, что система языка не изменяется вообще: наличие структуры - условие накопления количественных изменений внутри системы, являющихся необходимой предпосылкой для ее качественных преобразований, развития и совершенствования. В результате этого в системе языка происходят различные трансформационные и эволюционные изменения (например, переходы в системе частей речи или образование новой системы склонения в восточнославянских языках на базе древнерусской).

Итак, структура благодаря своей устойчивости (статике) и изменчивости (динамике) выступает в языке вторым важнейшим системообразующим фактором.

Третьим фактором образования системы (подсистемы) языка выступают свойства языковой единицы, под которыми подразумевают проявление ее природы, внутреннего содержания через отношения к другим единицам. Отношения между единицами языка и их свойства взаимосвязаны: отношение может быть выражено свойством и, наоборот, свойство - отношением. Целесообразно различать внутренние (собственные) и внешние свойства языковых единиц. Первые зависят от внутренних связей и отношений, установившихся между однородными единицами одной подсистемы (уровня) или между единицами разных подсистем (уровней). Вторые зависят от внешних связей и отношений языковых единиц (например, их отношений к действительности, к окружающему миру, к мыслям и чувствам человека). Это свойства называть что-либо, обозначать, указывать, выражать, различать, представлять, воздействовать и т.п. Свойства языковых единиц иногда рассматривают как функции подсистемы (уровня), образуемой ими.

Итак, основными атрибутами (наиболее существенными признаками) системы языка выступают субстанция (элементы и единицы языка - его первооснова), структура и свойства. Это необходимое условие образования любых систем, не только языковой. Так, при построении периодической системы химических элементов Д.И. Менделеев должен был а) исходить из некоторых совокупностей химических элементов, известных в его время; б) установить закономерные отношения между ними и в) их свойства. Обнаруженная структура (закон связи химических элементов и их свойства) позволила ученому предсказать существование неизвестных еще науке элементов, указав на их свойства.

Что же представляет собой структура языковой системы? Ответить на поставленный вопрос - значит раскрыть сущность тех связей и отношений, благодаря которым единицы языка образуют систему. Прежде всего следует отметить, что искомые связи и отношения располагаются по двум направлениям, образующим две системообразующие оси языковой структуры: горизонтальную и вертикальную. Такое устройство языковой системы неслучайно. Горизонтальная ось структуры отражает свойство языковых единиц сочетаться друг с другом, выполняя тем самым основное предназначение языка - быть средством коммуникации. Вертикальная ось структуры отражает связь языковых единиц с нейрофизиологическим механизмом головного мозга как источником своего существования.

Вертикальная ось языковой структуры представляет собой парадигматические 1 отношения между единицами системы (подсистемы), а горизонтальная ось - отношения синтагматические . Их необходимость для системы языка вызвана потребностью приводить в действие два основополагающих механизма речевой деятельности: а) номинации (наименования, называния) и б) предикации (соединения друг с другом названных независимых предметов мысли для языкового выражения какого-либо события или какой-либо ситуации). Номинативный аспект речевой деятельности предполагает наличие в языке парадигматических отношений. Предикация же нуждается в синтагматических отношениях. Исторически (с точки зрения формирования и развития системы языка) синтагматика предшествует парадигматике. В наиболее общей формулировке синтагматическими называются все виды отношений между языковыми единицами в речевой цепи, служащие передаче сообщения. Синтагматическое выражение информации осуществляется путем расположения языковых единиц в линейной последовательности и поэтому представляет собой развернутое сообщение. Синтагматические отношения, таким образом, реализуют главную - коммуникативную - функцию языка. Причем в такие отношения вступают не только слова, но и фонемы, морфемы, части сложного предложения.

Парадигматическими называются ассоциативно-смысловые отношения однородных единиц языка, в результате которых последние объединяются в классы, группы, разряды, т.е. в парадигмы. К таковым относятся различного рода варианты одной и той же единицы языка, синонимические ряды, антонимические пары, лексико-семантические группы и семантические поля. Так же как и в синтагматике, в парадигматические отношения вступают разные единицы языка.

Оба типа отношений тесно взаимосвязаны. Прежде всего это выражается в том, что парадигматические отношения порождаются синтагматическими. По словам В.М. Солнцева, образование классов всех видов происходит путем постановки на одни и те же места речевой цепи разных, хотя и однородных языковых единиц. Языковые единицы, замещающие друг друга в одной и той же позиции, считаются членами этой парадигмы (см. схему).

Нередко парадигматические отношения, характеризующие язык как инвентарь, средство, называют языковыми, а синтагматические отношения, отражающие функциональные свойства языковых единиц, - речевыми. Основания для такого разграничения, конечно, есть. Однако оно требует более тонкого подхода. По справедливому утверждению В.М. Солнцева, синтагматика присуща и языку, и речи.

Синтагматические отношения, выступающие как способность единицы сочетаться в линейной последовательности с другой единицей, являются свойством языка. Реализация же этой способности в процессе построения конкретного сообщения происходит в речи. В этом случае актуальные синтагматические отношения оказываются речевыми.

Наши (1) отважные (2) моряки (3) покоряют (4) Антарктиду (5). Члены 1-й синонимической парадигмы: отважные, бесстрашные, смелые.

Члены 2-й синонимической парадигмы: покоряют, осваивают. См.: Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М.: Наука, 1977. С. 70.

Элементы языка существуют не изолированно, а в тесной связи и противопоставлении друг другу, т.е. в системе. Взаимосвязь элементов языка заключается в том, что изменение или выпадение одного элемента, как правило, отражается на других элементах языка (например, в фонетической системе древнерусского языка падение редуцированных вызвало перестройку всей его системы консонантизма, формирование категорий глухо- сти/звонкости и твердости/мягкости).

Структурную сложность системы языка ученые осознавали давно. О системном характере языка говорил еще В. Гумбольдт: «В языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого». Однако глубокое теоретическое осмысление системности языка появилось позднее, в трудах швейцарского ученого Ф. де Соссюра. «Никто столь ясно, как Соссюр, не осознал и не описал системной организации языка», - писал Э. Бенвенист . Язык, по Соссюру, - «система, все элементы которой образуют целое, а значимость одного элемента проистекает только от одновременного наличия других» . Поэтому, - заключает Соссюр, - «все части этой системы должны рассматриваться в их синхронической взаимообусловленности» . Каждый элемент языка должен изучаться с точки зрения его роли в системе языка. Так, например, в русском языке, утратившем двойственное число, множественное число стало обладать иным значением, нежели в словенском, где категория двойственного числа еще сохраняется.

В языкознании долгое время термины система и структура употреблялись как синонимы. Однако позднее, с развитием структурной лингвистики произошло их терминологическое разграничение. Под системой стали понимать внутренне организованную совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом (т.е. в этом определении учитываются следующие базовые понятия: «совокупность», «элемент», «функция», «связи»), а под структурой - внутреннюю организацию этих элементов, сеть их отношений. Именно система определяет наличие и организацию языковых элементов, поскольку каждый элемент языка существует в силу его отношений к другим элементам, т.е. система является структурообразующим фактором, ибо нет системы без структурной соотнесенности элементов. Образно говоря, структуру языка можно уподобить скелету человека, а систему - совокупности его органов. В этом смысле вполне правомерно говорить о структуре системы. В отечественном языкознании, а также в ряде зарубежных школ разграничение понятий системы и структуры языка часто опирается на характер отношений их элементов. Элементы структуры связаны друг с другом синтагматическими отношениями (ср. принятое в лингвистике словоупотребление структура слова , структура предложения и т.д.), а элементы системы связаны парадигматическими отношениями (ср. система падежей , система гласных и т.д.).

Идея системности языка получила развитие в разных лингвистических школах. Большую роль в разработке учения о системности языка сыграла Пражская лингвистическая школа, в которой система языка характеризуется прежде всего как система функциональная, т.е. как система средств выражения, используемых для определенной цели. В Пражской лингвистической школе был выдвинут и тезис о языке как системе систем. Этот тезис получил в дальнейшем разную интерпретацию: согласно одной точке зрения, система языка представляет собой систему уровней языка, каждый из которых также является системой; согласно другой - система языка - это система функциональных стилей (подъязыков), каждый из которых тоже система.

Существенный вклад в развитие идеи системности языка внесло и отечественное языкознание, развивавшее учение о единицах языка, их системных связях и функциях, разграничении в языке статики и динамики и т.д.

Современные представления о системности языка связаны прежде всего с учением о его уровнях, их единицах и отношениях, так как языковая система, как и любая другая, имеет свою структуру, внутреннее строение которой определяется иерархией уровней.

Уровни языка - это подсистемы (ярусы) общей языковой системы, каждая из которых обладает набором своих единиц и правил их функционирования. Традиционно выделяются следующие основные уровни языка: фонемный, лексический, морфологический и синтаксический. Некоторые ученые выделяют также морфонологический, словообразовательный и фразеологический уровни. Существуют, однако, и другие точки зрения на систему уровней языка. Согласно одним из них, уровневая организация языка более сложная, она состоит из таких ярусов, как гипофонемный, фонемный, морфемный, лексемный, семемный и т.д. Согласно другим - она более простая, состоящая всего из трех ярусов: фонетического, лексикограмматического и семантического. А при рассмотрении языка с точки зрения «плана выражения» и «плана содержания» - только из двух ярусов: фонологического (план выражения) и семантического (план содержания).

Каждый из уровней языка обладает своими, качественно отличными единицами, имеющими разное назначение, строение, сочетаемость и место в системе языка. В соответствии с законом структурного соотношения уровней языка единица вышележащего уровня строится из единиц нижележащего уровня (ср. морфемы из фонем), а единица нижележащего уровня реализует свои функции в единицах вышележащего уровня (ср. морфемы в словах).

В большинстве языков мира выделяются следующие единицы языка: фонема, морфема, слово, словосочетание и предложение. Кроме этих основных единиц, в каждом из уровней (ярусов) выделяется ряд единиц, различающихся степенью абстракции, сложности, например, на фонетическом ярусе - фонетический слог, фонетическое слово, речевые такты, фонетические фразы и т.д. Звуковые единицы языка являются односторонними, незначимыми. Это кратчайшие единицы языка, получаемые в результате линейного членения речевого потока. Их функция состоит в формировании и различении звуковых оболочек двусторонних единиц. Все остальные единицы языковых ярусов являются двусторонними, значимыми: все они обладают планом выражения и планом содержания.

В структурной лингвистике классификация единиц языка основана на признаке делимости/неделимости, в связи с чем выделяются предельные (далее неделимые) единицы языка (например, фонема, морфема) и непредельные (например, группофонемы, аналитические формы слова, сложные предложения).

Конкретные представители одной и той же единицы языка находятся между собой в парадигматических и синтагматических отношениях. Парадигматические отношения - это отношения в инвентаре, они позволяют отличать одну единицу данного типа от всех других, поскольку одна и та же единица языка существует в виде множества вариантов (ср. фонема/алло- фон; морфема/морф/алломорф и т.д.). Синтагматические отношения - это отношения сочетаемостные, устанавливающиеся между однотипными единицами в речевой цепи (например, поток речи с фонетической точки зрения состоит из фонетических фраз, фонетические фразы - из речевых тактов, речевые такты - из фонетических слов, фонетические слова - из слогов, слоги - из звуков; последовательность слов в речевой цепи иллюстрирует их синтагматику, а объединение слов в различные группы - синонимические, антонимические, лексико-семантические - является примером парадигматических отношений).

В зависимости от своего назначения, функции в языковой системе единицы языка подразделяются на номинативные, коммуникативные и строевые. Номинативные единицы языка (слово, словосочетание) служат для обозначения предметов, понятий, представлений. Коммуникативные единицы языка (предложение) используются для сообщения о чем-либо, с помощью этих единиц происходит оформление и выражение мыслей, чувств, волеизъявлений, осуществляется общение людей. Строевые единицы языка (фонемы, морфемы) служат средством построения и оформления номинативных, а через них и коммуникативных единиц.

Единицы языка связаны между собой различными видами отношений, среди которых чаще всего встречаются парадигматические, синтагматические и иерархические. Причем отношения между единицами одного яруса языка и разных ярусов коренным образом отличаются друг от друга. В парадигматические и синтагматические отношения вступают единицы, принадлежащие к одному ярусу языка, например, фонемы образуют классы функционально тождественных звуков, морфемы - классы функционально тождественных морфов и т.д., т.е. это тип парадигматических вариантно-инвариантных отношений. В то же время в линейной последовательности фонемы сочетаются с фонемами, морфемы с морфами. В современной лингвистике синтагматические отношения сравниваются часто с логическими отношениями конъюнкции (отношения и ~ и), а парадигматические - с логическими отношениями дизъюнкции (отношения или ~ или). В иерархических отношениях (типа «состоит из» или «входит в») находятся единицы разных языковых уровней, ср.: фонемы входят в звуковые оболочки морфем, морфемы - в слово, слово - в предложение и, наоборот, предложения состоят из слов, слова - из морфем, морфемы - из фонем и т.д.

Уровни языка не являются изолированными ярусами, напротив, они тесно связаны между собой и определяют устройство языковой системы (ср., например, связь всех уровней языка в такой единице, как слово: разными своими сторонами оно принадлежит одновременно фонемному, морфемному, лексическому и синтаксическому уровням). Иногда в одной звуковой форме могут совпадать единицы разных уровней. Классическим примером, иллюстрирующим это положение, стал пример А. А. Реформатского из латинского языка: два римлянина поспорили, кто скажет короче фразу; один сказал: «Ео rus» ‘я еду в деревню’, а другой ответил: «1» ‘поезжай’. В этом латинском i совпадают предложение, слово, морфема и фонема, т.е. оно включает в себя все уровни языка.

Языкова я система - это постоянно эволюционирующая система, хотя разные ее уровни развиваются с неодинаковой скоростью (морфологический уровень языка, например, в целом оказывается более консервативным, чем лексический, который быстро реагирует на изменения в жизни общества), поэтому в языковой системе выделяется центр (морфология) и периферия (лексика).