«Православное учение о бесах и бесновании. О злых духах и их влиянии на людей
Отец Амвросий показал о. Венедикту бесов таким образом:
Накрыл его мантией, потом подвел его к окну и говорит:
— Видишь?
— Да, вижу, Батюшка, вижу, что идет множество арестантов грязных, изодранных, со страшно-зверскими лицами. Батюшка, откуда столько их? Идут, идут, и конца нет, и кто их пустил одних в Скит? Вероятно, весь Скит оцепили казаки?
А эти арестанты все идут, идут, расходятся направо, налево, за церковь.
— Ну, что видишь, о. Венедикт?
— Да, Батюшка, что же это?
— Это бесы. Видишь, сколько должно приходиться на каждого из братии?
— Батюшка, да неужели?
— Ну, теперь смотри.
Снова посмотрел о. Венедикт, и уже ничего более не увидал, все тихо по-прежнему.
Вот видите, против скольких мы должны бороться, но, конечно, Бог попускает борьбу сообразно силам каждого...
Домовые и современные барабашки - суть те же бесы
Начальник нашего Скита, отец Анатолий также лично передавал мне следующий случай. В доме его знакомого, который ныне служит управляющим казенной палатой в одной из губерний Царства Польского, завелся бес. Появление его ознаменовалось стуком по ночам, передвижением мебели в комнатах, а главное - ужасом, который нападал на всех живущих в доме, особенно по ночам. Детям он представлялся в виде небольшого мальчика, одетого в красную куртку и выделывавшего разные кувыркания и прыжки.
Этот знакомый рассказывал о всем бывающем в его доме одному городскому протоиерею, ученому-академику. Многоученый отец-протоиерей в ответ на это только посмеялся над простотой и легковерием своего друга, но впрочем, обещал зайти и лично убедиться в бесовских проделках. По приходе его, во время вечернего чая, вдруг он, да и все прочие, сидя в комнате видят, что по воздуху идет рюмка с водкой и становится против него на столе. За ней - другая, далее - третья, так что множество рюмок, наполненных водкой, настойками, винами появились таким же образом пред Протоиереем, который от изумления и ужаса не мог прийти в себя, видя совершающееся пред его глазами; при этом он весьма был сконфужен еще тем, что действительно любил выпить. Поневоле поверил ученый в существование бесов.
Бесы могут материализовываться
Скитский мантийный монах о. Адриан рассказывал мне следующий случай. Ему было около 7 лет. Однажды пошел он в гости к родственникам, которые жили в одном с ним селе. У этих родственников в доме было, как принято говорить вообще про подобные дома, «неспокойно». Играя в комнате с хозяйскими детьми, они все увидели какое-то существо, выглядывавшее из-под кровати. Это было среди дня, хотя в комнате никого из взрослых не было. Самой старшей девочке, игравшей с ними, дочери хозяйки, было не более 12 лет. Дети бросились бежать из комнаты, и он с ними; девочка бежала последней, а он перед ней, и когда выбежал в сени и оглянулся, то увидел, что какое-то живое существо, похожее на шар и покрытое волосами, выбежало из-под кровати. Девочка в это время хотела затворить дверь, но существо уперлось в дверь лбом и не допускало ее затворить, так что дверь оставалась не затворенной на четверть, и в это время он и успел разглядеть невидимое существо.
На крик девочки и прочих детей прибежали взрослые, но в ту самую минуту, когда они приблизились к девочке, упершейся в дверь из сеней, существо мгновенно исчезло и они его не видели. Высота неизвестного существа была около аршина, и это была не собака, не кошка и не еж.
Игумен Раифской Пустыни, что близ Казани, отец Вениамин, передавал мне, что лично слышал от бывшего казначея этой Пустыни о неоднократно повторявшемся ему искушении от беса. Казначей страдал запоем, и вот во время приступа этой страсти по ночам, когда он тщетно искал в своей келье водку, являлся ему видимо бес, в образе мальчика-негра, держа под рукою бочонок с водкой, которую он наливал в рюмку и ставил пред казначеем на стол, прося его знаками выпить. Соблазн был столь велик, и страсть к водке в эти минуты столь распалялась в нем, что он после некоторых колебаний выпивал водку, принесенную бесом.
На вопрос мой, как это может быть, о. Игумен отвечал: "Бес может материализовываться и в этом виде. Он брал из любого винного подвала бочонок с водкой и рюмку, с которыми и проникал в келью казначея чрез какой-либо ход (например, чрез печную трубу или же чрез подпол), ибо может легко проходить в землю, подобно кроту".
Сети бесовские
Враг всюду расставляет свои сети, желая погубить человека, и губит неосторожных.
Отсюда, из монастыря, виднее сети диавола, здесь раскрываются глаза, а там, в миру, действительно, ничего не понимают. Возблагодарим Создателя, что мы отошли от мира, этого чудовища...
Блудный бес искушает молитвенников
Рассказывал мне о. Феодосий, проживавший на покое в нашем Скиту, что одному иноку, проходившему молитву Иисусову, являлся козел, который становился между ним и иконостасом прямо пред лицом молящегося инока и, вставши на задние ноги, покушался лизнуть его в лицо своим мерзким языком; но однако сему Бог не попускал исполниться. Козел простаивал иногда больше часа, искушая инока. Думается мне, что этот инок не был ли сам о. Феодосий? Старец о. Амвросий сказал на это: "Хорошо еще, что козел не мог достать языком инока, а иначе последним овладела бы жестокая и лютая блудная страсть, ибо этот козел был бес блудный".
Бесовские искушения
Он же [о. Феодосий] рассказывал, что в то время, как он жил в хибарке на нашей монастырской даче, бес сбросил его однажды за ногу с кровати, и он упал на пол, но не ушибся.
Он же рассказывал, что лично передавал ему о. Порфирий, бывший келейник у Затворника Задонского Георгия, о великом искушении, которому подвергся Затворник. Дело было так. Приехала однажды в Задонск на богомолье г-жа Кологривова с дочерью девушкой. Последняя, желая беседовать с Затворником, пошла к нему во время всенощной. Уступая ее усиленным и неотступным просьбам, Затворник принял ее в келью. Между тем, мать ее хватилась и узнавши от монахов, что дочь ее отправилась к Затворнику, пошла к нему. Начала стучаться в дверь его кельи, которую Затворник отворил не скоро.
Вся взволнованная, г-жа Кологривова войдя в келью, спрашивает Затворника, где ее дочь и, получивши отрицательный ответ от него, идет в следующую келью, где и находит дочь, спрятавшуюся за дверью. Вне себя от бешенства она со всего размаха дает Затворнику пощечину; последний молча поворачивает к ней другую щеку, и она наносит ему другой удар, называя его при этом всякими поносными именами. Она, конечно, все это поняла по своему развращенному уму и сердцу, подобно всем злым людям, которые во всяком добродетельном поступке видят одну гнусность. Таковы бывают искушения от врага истинным рабам Божиим.
Господь не всегда попускает бесам искушать истинных рабов Своих
Рассказывал мне о. Венедикт, иеромонах нашего Скита: «Позвали меня напутствовать схимонаха о. Николая (Лопатина). Это было дня за два до кончины его. Больной находился в полном сознании и памяти. Пред Причащением я попросил соседа его по келье монаха о. Пиора сходить в церковь к пономарю за теплотой. Тот ушел. Исповедовав больного, я приобщил его. Приходит о. Пиор и чрез перегородку своей кельи сердито говорит: «Пономарь не дал теплоты!» Я ответил, что обойдусь без нее и дам больному отварной воды из самовара. Объясняю, что о. Нектарий не дал теплоты, как сообщил сейчас пришедший от него о. Пиор, и потому придется запить Св. Тайны водою. О. Николай говорит: "Я ничего не слышу!" - "Как, - спрашиваю я его, - не слышите? Вот о. Пиор говорит, что о. Нектарий отказал в теплоте." - "Нет, - отвечает больной, - ничего не слышу!" Я удивился. Но в эту минуту отворяется дверь кельи и входит о. Пиор, неся в руках сосуд с Пиорой. Спрашиваем его: приходил ли он сейчас в келью к себе? "Нет, - отвечает тот, - не приходил. Прямо от пономаря пришел сюда!"
Таким образом, врагу хотелось привести в смущение умирающего по принятии Св. Таин. Умирал о. Николай от чахотки, и, как все чахоточные, был очень раздражителен, особенно во время болезни предсмертной. Но Господь не попустил врагу искусить причастника Своего, закрыв ему слух, так что бесовские слова слышал только я один».
Враг научает злословить рабов Божиих, чтобы отвлечь от них людей
Враг научает злословить рабов Божиих, чтобы отвлечь от них людей. Действительно, врагу выгоднее всего, когда люди бегут от светильников Божиих и пребывают во тьме. Происки врага бывают и у нас в Оптиной. У о. Макария, несмотря на его святую жизнь, было много недоброжелателей из скитян. Бывали такие случаи: приедут из Москвы богатые купцы на тройках (железной дороги тогда не было) к батюшке о. Макарию. Подъезжают к Скиту и спрашивают:
— Где живет известный о. Макарий?
— У нас такого нет, - отвечают ему.
— Как же такого нет, а нас именно и послали к о. Макарию.
— Макариев-то в монастыре много, которого же вам?
— Да это Оптин Скит?
— Оптин, Оптин!
— Ну как же, тогда нет сомнения, что здесь живет о. Макарий.
— Ах, вам, верно, иеромонаха Макария, есть, есть, только зачем это вы к нему приехали, никакой пользы от него не получите. Не советуем к нему идти. - Озадаченные такими словами, купцы, выругавшись, поворачивали обратно.
Некоторые иноки с негодованием передавали о. Макарию о случившемся и говорили:
— Как вы, Батюшка, подобных монахов терпите? Да их метлой надо гнать из монастыря. Если уж вам все равно, так обитель лишается помощи, ведь среди купцов были богатые фабриканты. Мы же живем милостыней.
— Успокойся, - отвечал обычно о. Макарий, - иноки тут не причем, значит, не дорога этим людям быть у меня; кого Бог посылает, тот меня найдет.
Потерпев поражение в борьбе, с твердостью и мужественной готовностью следует востать и продолжить борьбу, не впадая в уныние и отчаяние
За одним монахом бес ходил 30 лет, стараясь соблазнить его, и все не удавалось. Наконец, через 30 лет, он соблазнил его блудом, и монах пал. Впасть в этот грех монаху все равно, что уничтожить все свои предшествовавшие труды. Бес пришел к падшему и сказал ему, что он теперь отпал от Бога и стал рабом греха и диавола.
— Ты теперь мой, - говорил бес.
— Никогда, я - Божий.
— Да как же ты можешь быть Божиим, когда впал в мерзейший грех? Ты ужаснейший грешник.
— Но что ж грешник? Я - Божий, а тебя знать не хочу.
— Да ведь ты пал?
— А тебе-то какое до этого дело?
— Куда же ты теперь пойдешь?
— В монастырь.
— Разве место тебе в монастыре, сделав такое ужасное дело? Твое место теперь в миру. Да к кому ты идешь?
— К духовнику на исповедь.
Бес всячески хулил духовника, останавливал монаха, но тот настоял на своем. Что же сказал духовник? Грех он его отпустил.
— Достойно плача, брате, все свои прежние труды уничтожил ты своим падением. Встань и начинай сначала.
А в ночь Игумену того монастыря, мужу высокой жизни, явился Господь Иисус Христос. Он держал за руку монаха.
— Узнаешь ли ты, кто это? - спросил Господь Игумена.
— Узнаю, Господи; это монах из моего стада, да еще падший.
— Узнай же и то, что этот монах, не поддавшись наветам бесовским, склонявшим его к унынию и отчаянию, в самом падении своем посрамил беса; и Я оправдал его.
Такое значение имеет твердость и мужественная готовность, потерпев поражение в борьбе, начать ее снова, не впадая в уныние и отчаяние.
СТРАХОВАНИЯ БЕСОВСКИЕ
Именем Господним изгоняются бесы
Отгоняйте его псаломским словом, как учили старцы: «от страха вражия изми душу мою» (Пс. 63, 2).
Страшные явления бывают иногда в кельях иноков. У нас живут в отдельных кельях, но обязательно не менее двух человек в отдельном помещении. Это для того, чтобы в случае каких-либо бесовских наваждений можно было постучать в келью соседа и попросить помощи.
Был у нас флигелек, где жил один монах, но теперь там не позволяют жить одному. Однажды был такой случай. После вечернего правила он увидел, что в его келье сидит какой-то человек, уже преклонных лет, и говорит ему:
— Что ты здесь только небо коптишь! Вернись к своим прежним занятиям, ты там принесешь гораздо больше пользы, и, получая хорошее содержание, будешь жить в свое удовольствие.
— Но как отсюда уйти? Двери Скита крепко заперты.
— Ты об этом не беспокойся, только пожелай, и я мгновенно перенесу тебя. У ворот уже стоит тройка.
— Но кто же ты? Верно, демон? Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! - воскликнул пришедший в себя инок, и злой дух исчез. Было около двенадцати часов ночи, когда инок прибежал к батюшке о. Амвросию и рассказал ему о случившемся.
— Да, страшное видение ты имел, - сказал Старец. - У тебя был восьмилегионный бес, и кому он является, почти всегда того убивает.
— Как же я-то спасся?
— Господь известил меня, что ты в опасности, - ответил о. Амвросий, - и я встал на молитву; и тебе Господь напомнил о страшном и славном имени Своем, которого трепещут адские силы.
Да, страшные вещи бывают у нас иногда. Но в монастыре легче победить диавола, в миру же несравненно труднее, и восьмилегионный бес, явившись, убивает. А является он людям, которые еще не начали жить, а только еще думают об исправлении жизни.
В позапрошлую же ночь, рассказывал тот же о. Борис, бесы страшно приступали к нему и стучали в ворота, прося отворить их. В оба эти раза о. Борис отогнал бесов молитвою Иисусовой.
Этот же самый о. Борис прежде сего жил тогда года три в одной из угловых башен Скита. В это время бесы очень много докучали ему. Например, по ночам начнут плясать над потолком его кельи, петь скверные песни, играть на музыкальных инструментах; иногда являлись в виде больших крыс.
О других страхованиях о. Борис умалчивает, только рукой махнет. Говорят, что если пройти мимо этой башни ночью, можно слышать вопль и вой бесов. Удостоверяться я в этом не считаю нужным, ибо и так верую в полную возможность сих явлений.
Известно, что бесы называют нас, православных христиан, «сынами Божиими». Господь создал сначала мир невидимый, но горсть его возмутилась и отпала от Бога, тогда все они были свержены с неба. Места же остались вакантными. Вот Господь создает землю, украсил ее, как невесту. Сатана смотрит, что дальше будет, для кого это? Уж, конечно, не для нас, - думает. Затем Господь создает Адама и Еву, дает заповедь им о невкушении от древа познания добра и зла. «А, так это вот что, - говорит сатана, - надо их погубить». И губит. Сначала падает Ева, затем Адам. Многим покажется странным, как это Бог, всемогущий, допустил диаволу погубить их. Но Господь попустил это для того, чтобы воссоздать Адама во Христе, сделать его еще лучше, чем Он создал его. Бог сошел на землю и открыл нам путь, чтобы мы могли совершенствоваться, то есть стать богоподобными. Но путь этот тяжел, усыпан страданиями.
Когда я был еще в миру, лет 40 тому назад, посетил меня один схимник с Афона. Принял я его, как мог угостил, деньги у меня в миру не хворали. Пришел он ко мне вечером, так часов в 7. Сидим мы, беседуем. Рассказывает он мне, что бесы могут являться и чувственно. «А вам, Батюшка, являлись?» - спрашиваю. «Как же, один раз в жизни только видел. Пришел как-то я от обедни, лег отдохнуть до трапезы, дверь заперта, вдруг вижу, стоят два арапчонка, думаю, да откуда же это? Слышу - один и говорит другому по-русски:
— Убьем, убьем его!
Я открыл глаза.
— Да он не спит, - отвечает тот.
— Ничего, неси скорей!
Вижу, несут что-то в виде шали или облака.
— Бросай на него, он задохнется, никто и не узнает, отчего умер.
Я привстал, осенил себя крестным знамением: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!» - мигом арапчонки отскочили в конец комнаты. Говорю:
— Что вам, окаянные, от меня нужно? За что вы так ненавидите нас, православных христиан?
— Из зависти, что Бог к нам несправедлив: зачем вы хотите занять наши места?
— Как так?
— Да как же, грешите вы, грешите, а потом пойдете к духовнику, пошепчетесь там с ним, и все вам прощается.
— Да ведь и вы можете вернуться опять на свои места.
— Так, смиритесь, подойдите вот хоть сейчас к иконе и помолитесь.
— Ни за что!
— Ну вот вы сами и виноваты, гордыня вас погубила».
За беседой мы не заметили, как и ночь прошла. Отдергивает он занавеску и говорит: «Ну, а теперь на часок прилегли бы отдохнуть». - «Как на часок», - удивляюсь. «Да вам к которому часу на службу нужно?» - «К девяти», - отвечаю. «Ну, а теперь который?» Вынул часы, смотрю, семь как раз, до восьми один час, и в восемь я всегда встаю, пока умоешься, оденешься, напьешься чая и час прошел, в девять уже иду на службу.
На отшельников бес нападет сильнее
[Однажды ст. Варсонофий посетил Василь-Сурского отшельника Василия]. Разговорились мы с ним. Стал я расспрашивать, как он живет, как угождает Господу.
«Жить в лесу - от людей спокойно, - сказал Старец, - вот только с бесами воевать приходится. Каких только страхований не нагонят они! Однажды, среди белого дня, вдруг вижу, едет к моей келье множество саней, в которых сидят чуваши. Остановились, стучат в дверь:
— Отвори скорее, - говорят, - мы иззябли.
— Отец Настоятель запретил мне пускать кого-либо без молитвы; вот я и говорю: сотворите молитву.
— Какую там молитву, - отвечают, - отвори!
— Скажите: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!
За дверьми раздался смех. Затем все садятся в сани и уезжают. Вышел я на улицу посмотреть, вижу - никаких следов на снегу, сугробы кругом моей кельи огромные, следовательно, все это было призрачное. А то покойник приходит по ночам, стучит кулаком и ревет, что есть мочи.
Такой раз был случай со мной, никому не рассказывал, а тебе скажу.
Стал я вечером на молитву, есть у меня не то что рогожа, а так себе, ковришко... Ну, стою я на коленях и вдруг чувствую: шевелится ковер. Все больше и больше, и поднимаюсь на воздух. Достигнул потолка, он раздвинулся, я поднялся на страшную высоту. Узенькой ленточкой виднелась Волга и Сура с нею, наш город казался совсем крошечным; подо мной расстилалась бездна: Господи! Если грохнусь, косточек не останется! Прильнул головой к своему коврику и стал молиться: Господи, спаси меня! Господи, помози мне! Поднимаю голову и вижу, что я опять в своей келье».
Много и других искушений пришлось вытерпеть Старцу.
В нашем Скиту живет три года монах Софроний. Будучи на Афоне, он принял там схиму, но так как для того чтобы быть признанным постриженным в схиму по прибытии в российские монастыри, необходимы разные формальности и переписка, то о. Софроний остается тайным схимонахом, считаясь простым монахом, ибо уже был пострижен в нашем Скиту прежде сего. Вот что он мне рассказывал. Недалеко от монастыря Св. Пантелеимона на Афоне есть отведенный участок земли, на котором находятся отдельные кельи, называемые калибы. В такой калибе жил и он, о. Софроний, а недалеко от него - другой монах. Последний приходит к нему и рассказывает, что видел бесов. "Иду, - говорит он, - сегодня в Русик, (а приходилось идти по месту пустынному), и вижу - идут бесы. Их было до сотни, и вид их был совершенно такой, как изображают у нас на картинах, то есть в виде козлов. Шли стадом. Старший бес шел с палкой, как бы пастух". Когда он (монах) догонял их, они рысью бежали вперед и пробежав некоторое расстояние, опять шли шагом, а потом исчезли.
"Спрашиваю его, - говорит о. Софроний, - что же ты не боялся их, не нападал ли на тебя ужас?" - "Нет, - говорит,— никакого страха не чувствовал: бесы шли молча, только пастух их иногда злобно смотрел на меня, когда оглядывался".
Тот же монах рассказывал о. Софронию, что идя однажды в монастырь, ему встретился монах из Пантелеимонова монастыря, которого он лично знал. Пошли вместе и разговорились дорогой. Но когда они расстались, мнимый монах отошедши, пустил в него огромным камнем, и он едва успел посторониться, иначе камень раздробил бы его на мелкие куски. По приходе в монастырь, где жил тот монах, он встретил его там и оказалось, что он никуда из монастыря не уходил.
Тот же о. Феодосий рассказывал мне, что когда он жил в Лебедяне, то устроена ему была келейка в монастырском саду. Много понес он там искушений от врагов видимых и от невидимых. Между прочим, нередко слышал по ночам под окнами кельи вой волков, как бы собравшихся в числе нескольких сотен.
Бесы могут принимать и облик человеческий
Тот же монах рассказывал о. Софронию, что к нему в калибу зашла днем монахиня, которая приказала ему передать начальнику ближайшего скита, чтобы он упокоил ее, а иначе, пригрозила она, скажи ему, будет плохо от меня. На вопрос его: кто она? - та ответила: - та, которая ухаживала за вами. Замечательно, что вошла она, произнеся отчетливо Иисусову молитву и, войдя в келью, поклонилась на свв. иконы и приложилась к ним. Одета была просто. Ни страха, ни радости особенной при ней монах не чувствовал. По уходе она начала подниматься на воздух и постепенно удаляясь все выше и выше, исчезла. Когда монах объяснил об этом видении начальнику Скита, последний счел это за прелесть вражию.
О. Венедикт, передавал мне, что в то время, когда о. Амвросий еще жил в Скиту, он, т.е. о. Венедикт, возвращаясь от обеденной трапезы к себе в келью увидел у калитки, ведущей на двор кельи отца Анатолия (Начальника Скита) о. Арсения. "Вид о. Арсения был ужасен; он был мрачен от злобы. Мне стало тяжело, и я поспешил пройти мимо. Но в эту минуту на повороте святой дорожки к церкви, встречаю идущего с противоположной стороны о. Арсения в обычном виде. Рассказал ему сию минуту виденное мною, и оба весьма изумились. О таком вражеском искушении тогда же сообщил отцу Амвросию. Не встреться со мною о. Арсений, я принял бы привидение за истинное". Отец Арсений и сейчас живет в Скиту, но я его об этом пока еще не расспрашивал.
Отец Иларий, благочинный Оптиной Пустыни рассказывал мне замечательный случай. Был в Оптиной иеромонах о. Виталий. Неизвестно почему, но он приразился к старцу о. Амвросию и начал порицать его. Совсем отстал от него, а также и в церковь перестал ходить и приобщаться Св. Таин. Впал в прелесть. Архимандрит Исаакий советовал ему посещать церковные службы, но о. Виталий отказывался, под предлогом болезни ног. Отказывался даже и тогда, когда о. Архимандрит предложил ему лошадь для проезда из кельи в церковь. Вот однажды пред обеднею является к о. Виталию иеромонах Рафаил, что ныне в монастырской больнице и говорит ему: "Пойдем, отец Виталий, к обедне. Архимандрит лошадь прислал за тобою!.." Но о. Виталий, отказываясь от сего, вдруг и говорит о. Рафаилу: "Кто тебя знает, может быть ты меня не к обедне, а в ад потащишь?!" - и начал читать молитву. В эту минуту мнимый о. Рафаил мгновенно исчез.
Оказалось, что это был бес. О. Виталий после этого случая исправился.
В нашем Скиту живет схимонах Борис, старец лет восьмидесяти, хорошей жизни, всеми любимый и уважаемый. Недавно он рассказывал мне, что ночью к дверям его кельи подходило множество бесов, в виде странников и стучались к нему. Он исполняет послушание вратаря в Скиту, и келья его выходит окном в лес, окружающие Скит, а дверь во двор Скита. Так как на ночь ворота запираются, то, следовательно, никто из посторонних в Скит проникнуть в ночное время не может.
Господь избавляет от страха бесовского
Рассказывал мне мой сокелейник, послушник Федор, что он до 10 лет весьма боялся разных привидений, леших; даже в комнате не решался оставаться один. В то время, как ему шел 11 год, он служил у одного торговца и ему приходилось нередко ходить от него домой чрез кладбище. Проходя чрез него однажды ночью, он в темноте с разбегу упал в могилу, вырытую в этот день, в которой и провел целую ночь. Было летнее время, и земля в могиле была еще мягкая, поэтому он и не ушибся, но чувствовал невыразимый ужас, когда сидел в могиле. Утром его вытащили, и в этот день он ничего не мог говорить, точно в нем что-то оборвалось и язык не ворочался. На другой уже день рассказал все случившееся.
Замечательно, что с этой самой ужасной ночи, он перестал чувствовать страх, ничего не стал бояться и спокойно по ночам проходил чрез кладбище. Так Господь избавил его от боязливости.
Господь воздаст терпеливо переносящим вражеские наваждения
Рассказывал мне Начальник нашего Скита отец Анатолий: "В Скиту нашем жил в качестве послушника некто Жадкевич, родом из дворян. Бес не давал ему покоя, смущая его помысел тем, что он при смерти тотчас схватит его душу и увлечет в ад. Наводил на него бес и страхования. Так, когда Жадкевич однажды шел по Скиту, он увидал, как вдруг из трапезы выбежал повар с помелом, на котором были горящие угли, и кинулся, чтобы нанести ему удар помелом. В ужасе Жадкевич кинулся от него бежать, но повар внезапно при этом исчез. Оказалось, что это был не повар, а бес, принявший его образ. Кроме того, по рассказам Жадкевича, бес неоднократно наносил ему удары рукой по голому телу сзади, когда он шел например для естественной надобности.
По смерти Жадкевича, один монах читал в церкви Псалтирь и вот видит он явно, что в церкви стоит Жадкевич и держит великий крест из сияющего золота, что продолжалось полчаса и даже более.
Не упомню, как Батюшка называл этого монаха, помню только, что в миру фамилию носил Карпенко и был родом также из дворян.
Бесы, чувствуя приближающуюся кончину человека, стараются погубить его
Да, как верно предчувствие. Уж какой я старец, а все же через меня бывают откровения. У меня вчера был этот о. Иоанн. Мне, как духовному отцу, все известно про него. Последнее время на него напал бес и довел его до того, что он решил уходить в мир. Приходит ко мне и говорит:
— Благословите уходить.
Я ему отвечаю:
— Разве могу я благословить на такое дело? Представь себе, что ты едешь на пароходе ночью. На море буря, пароход летит на всех парусах. И вот ты говоришь мне: «Благословите меня броситься в эту бездну и темь...» - вот тоже и теперь.
— Да, это Батюшка, не то.
— Да не то, это еще хуже. Сам посуди, с твоим здоровьем ты долго не проживешь, что было, то прошло. Оставайся здесь.
И вот видите, что случилось. Это всегда так. Бесы видят, что человеку не долго жить, вот они и стараются его вытащить из монастыря, надеясь его там перед смертью погубить, столкнуть в бездну. Одно нарушение обета уже гибельно.
Был здесь один случай, что какой-то сын миллионера поступил в Скит. Прежде жил он очень разгульно, вскоре ему надоела и монашеская жизнь и он ушел. И какую жизнь влачит этот несчастный теперь. Ходит в цилиндре с тросточкой по Невскому проспекту и более ничего. Но о. Иван, слава Богу, умер на кресте. Верую, что спасен.
Можно ли чувствовать милость к бесам и молиться за них?
Заметьте, это не сам еп. Игнатий говорит, а он приводит только слова Исаака Сирина. Это единственный Святой, который молится о бесах. Но как молиться? Можно молиться, чтобы Господь уменьшил их муки, ослабил по неизреченной Своей милости. Затем, что можно святому великому, того нельзя нам. Все птицы высоко летают, но выше всех орел; подобно орлу св. Исаак парит между святыми. Нам же молиться за бесов опасно.
Знаю одну начальницу общины. Она молилась за бесов. Я предостерегал ее. Она не послушалась и продолжала. Вскоре бесы стали являться ей и благодарить за молитвы о них. Последствием всего этого было то, что она пала с одной сестрой своей общины однопольным грехом, стали заниматься спиритизмом с этой же сестрой. Конечно, обе они ушли из общины. Смотрите, как же плохо она кончила...
Иногда некоторые люди утверждают, что им было видение святых, Богородицы или Ангелов. Святые отцы советуют относиться к подобным явлениям с осторожностью, чтобы не впасть в духовную прелесть, так как в таком виде могут приходить и бесы. Мы собрали изречения афонских святых, которые помогут понять, какие видения истинные – от Бога, а какие – ложные, от лукавого.
1. «Лучше советуйте таким людям (ред. - которые рассказывают о бывших им видениях) быть осторожными, сдержанными. Такое отношение к видениям более надежное, потому что не все люди в состоянии различить, от Бога было видение или же от диавола».
2. «Человек становится посмеянием для бесов. И тогда они издеваются над ним с помощью картин и видений, явлений и откровений, символов и чисел, предрассудков и гаданий и целой кучи суеверий. Бог да сохранит от такого извращения!».
(Преподобный Иосиф Исихаст)
3. «Дважды я был в прелести, дважды ошибался. Один раз враг мне показал свет, и помысел говорил мне: «Прими, это благодать». Другой раз я принял одно видение и много пострадал за это».
(Преподобный Силуан Афонский)
4. «Если явившийся человеку Святой действительно был Святым, а человек этого видения не принял, то Бог знает, каким способом известить душу этого человека и привести ее туда, куда Он хочет. Необходимо внимание, потому что (вместо Святого) может прийти тангалашка, который включит (бесовский) «телевизор» и начнет свою передачу…».
(Преподобный Паисий Святогорец)
5. «Однажды в конце бдения, когда запели «Всякое дыхание да хвалит Господа...», я услышал, как царь Давид в небе поет славословие Богу. Я стоял на хорах, и мне казалось, что нет ни крыши, ни купола и что я вижу отверстое небо. Я говорил об этом четырем духовным мужам, но никто мне не сказал, что враг посмеялся надо мною, а я сам думал, что бесы не могут славословить Бога и что, значит, это видение не от врага. Но прелесть тщеславия борола меня, и я снова стал видеть бесов. Тогда я познал, что обманулся, и все открыл духовнику, и просил его молитв; и за молитвы его я теперь спасен, и я всегда молю Господа даровать мне дух смирения».
(Преподобный Силуан Афонский)
6. «Один видел Пресвятую, другой ангелов, когда отходила его душа. И ныне такое случается. Что перед смертью видят видения, чтобы Бог их забрал с миром. И так как я слышал подобное, то бежал, когда они были при смерти с жаждой видеть, слышать, что они говорят».
(Преподобный Иосиф Исихаст о старцах-пустынниках)
7. «Даже если видение от Бога – с первого раза человек не должен его принимать. Бог, видя, как Его создание – человек – не принимает видения (не огорчается, но наоборот), некоторым образом, приходит в умиление. Ведь такое отношение к видению показывает, что у человека есть смирение».
(Преподобный Паисий Святогорец)
8. «Что говорит Господь? «Блажени чистый сердцем, яко тии узрят Бога» (Мф. 5:8). Не говорит: «Блаженны видящие явления, видения, откровения»».
(Преподобный Иосиф Исихаст)
9. «Помню одну женщину, которая не получила от людей никакой помощи и поэтому имела право на помощь Божественную. Бог, желая помочь этой женщине, дал ей некое видение. Однако после этого видения диавол внушил ей следующий помысл: «Кто знает, может быть, Бог удостоил тебя такого видения, потому что Он предназначает тебя для какой-то высшей миссии!» С того момента как она стала верить подобным диавольским внушениям, диавол начал свою работу и она попала под его власть. Однако в конце концов Бог вновь над ней умилосердился. Ей было видение, и она услышала голос, говоривший ей: «Напиши письмо отцу Паисию и опиши все видения, которые тебе были». Она написала мне письмо и рассказала обо всех бывших ей видениях. Лукавый истрепал ее как следует. Да, все ее видения были настоящими, однако почти все они были от искусителя. Изо всех бывших ей видений только первое и последнее были от Бога. Желая привести ее в чувство и помочь освободиться от прелести, Бог позволил произойти этому последнему видению. В конечном итоге несчастная послушалась моих советов и сумела выпутаться (из сети) тех диавольских видений, которые ей были».
(Преподобный Паисий Святогорец)
10. «Когда мы плачем и смиряем душу, то благодать Божия хранит нас, а если оставим плач и смирение, то можем увлечься помыслами или видениями. Смиренная душа не имеет видений и не желает их, но чистым умом молится Богу, а тщеславный ум не бывает чистым от помыслов и воображения и даже может дойти до того, что будет видеть бесов и говорить с ними».
(Преподобный Силуан Афонский)
11. «…чтобы диавол не прельстил нас с помощью фантазий, воображения. Воображение - вещь хорошая, и если она используется с толком, то обладает великой силой. Люди, подверженные прелести, воображают увиденное или прочитанное ими так, как им хочется. А потом верят, что картина, нарисованная их воображением, является действительной. Для того чтобы эти несчастные получили помощь, им следует находиться под постоянным [духовным] наблюдением, потому что диавол постоянно обводит их вокруг пальца».
(Преподобный Паисий Святогорец)
12. «Отцы говорят, что при вражеском видении душа почувствует смущение. Но это только смиренная душа, которая не считает себя достойной видения, при вражеском действии почувствует или смущение, или страх, а тщеславный может не испытать ни страха, ни даже смущения, потому что он хочет видений и считает себя достойным, и потому враг легко обманывает его. С врагами борись смирением. Когда видишь, что с твоим умом борется другой ум, то смирись, и брань прекратится»».
(Преподобный Силуан Афонский)
Мы то и дело слышим, мы постоянно читаем о духовных существах, совершенно несхожих с нами, людьми, но обладающих, как и мы, сознанием и свободной волей. О существах высших, предстоящих Творцу, сияющих Его отраженным светом и служащих Ему; и о существах низших, падших, неустанно творящих зло, преследующих единственную цель: поработить мир отцу их, сатане. А сатана был некогда прекраснейшим из Ангелов…
Но что мы знаем о тех и о других, а главное — что нам нужно о них знать? Об этом — наша очередная беседа с главным редактором нашего журнала игуменом Нектарием (Морозовым).
— На чем основывается вера христиан в Ангелов и бесов? Почему невозможно быть православным христианином, отрицая их существование?
— Вера в Ангелов и бесов — это не совсем корректная постановка вопроса. Мы верим в Бога, а все остальное не предмет веры, а та реальность, с которой мы сталкиваемся. Мы просто признаем, что это есть. Нельзя же сказать, что наша вера в реальность атмосферных осадков основывается на том, что они периодически выпадают. И в Ветхом, и в Новом Завете содержится масса упоминаний и об ангельском, и о демонском мире. Мы не можем не верить Богу, голос Которого звучит на страницах Священного Писания. Кроме того, о наличии как светлых, так и темных сил постоянно говорят нам подвижники благочестия; многие из них видели и Ангелов, и демонов своими духовными очами. У нас нет оснований не верить этим людям, они жили по истине и по правде Божией, потому-то мы и почитаем их как святых. Наконец, в своей повседневной жизни мы неизбежно сталкиваемся с действием ангельских и демонских сил: либо с благотворным и спасительным, либо с разрушительным и губящим.
— Как же мы с ними сталкиваемся?
— Духовная жизнь для человека, который к ней даже не приступал, являет собой область чрезвычайно таинственную, и зачастую человек не понимает, почему в какой-то момент в нем со страшной силой возгорается, например, страсть гнева. Почему страсть блуда, которая до сей поры таилась и при тех же раздражителях себя не проявляла, вдруг превращается в бурный поток, сметающий все плотины. Почему вдруг при тех же обстоятельствах, при которых человек ранее был здоров, бодр и работоспособен, он повергается — даже не просто в уныние, а в какое-то безысходное отчаяние. Если же человек живет духовной жизнью сознательно, он старается приобщиться к тому опыту духовной жизни, который сохраняется в Предании Церкви. Знакомясь с трудами подвижников благочестия, он начинает понимать, кто и зачем воздействует на него.
— Воздействует извне? Но почему мы именно это должны в подобных случаях предполагать? Ведь каждый из нас и сам по себе — существо грешное.
— Греховная страсть в человеке подобна тлеющему угольку. Для того чтобы этот уголек разгорелся в пожар, нужно, чтобы кто-то намеренно его раздувал. Страсти — это то, что принадлежит нам, это следствие испорченности человеческой природы грехом. Но вот раздуть этот уголек может именно враг, это в его интересах. И когда мы переживаем некое чрезвычайное восстание страстей, мы должны понимать, что где-то рядом находится враг, может быть, и не один.
— А почему это так важно знать?
— Мы очень часто грешим именно потому, что считаем: то, что влечет нас ко греху,— наше; человеку сложно бороться с самим собой, противиться себе. Но бороться гораздо проще, если мы знаем: здесь, рядом — тот, кто хочет нашей смерти. Это он влечет нас к тому, чего нам как бы самим очень хочется. Враг — он действительно обманщик. Он похож на человека-афериста, который предлагает нам нечто невероятно заманчивое, например, сказочное обогащение без всяких трудозатрат, как пресловутые строители финансовых пирамид; но на деле это влечет за собой только огромные потери. И если мы смотрим на этого человека и видим, что он — просто жулик и не одного уже вкладчика вот так погубил, то мы, конечно, не согласимся на его предложения, как бы обольстительны они для нас ни были. Точно так же и в жизни духовной; мы должны знать: здесь стоит враг, лжец и человекоубийца искони. Там, где он, ничего хорошего быть не может. Понимая это, мы не допустим того, чего он хочет.
Преподобный Иоанн Лествичник в своей «Лествице» рассказывал о том, что видел очами духовными во время общей молитвы братии монастыря. Одни демоны повисают на плечах у монахов, другие отягощают их веки, третьи заставляют их зевать… Любой человек, живший в монастыре, это подтвердит. Почему бывает так, что во время богослужения человеку страшно хочется спать, болят ноги, спина? Но вот служба кончилась, человек вышел на улицу, и с ним уже все в порядке: и спать не хочется, и спина не болит. То же нередко происходит и при домашней молитве. Почему? Потому что бесу не надо, чтоб человек молился. И если человек знает, что это бес действует, а не его собственное естество, то он не поддастся жалости к себе, не скажет: «Нет, я, похоже, слишком устал, зачем мне такое переутомление, пойду лягу».
— Значит, нам нужно изучать опыт отцов Церкви, именно он в данном случае для нас полезен?
—Безусловно, полезен, как и во всех других случаях. Есть поговорка: предупрежден — значит вооружен, а бесы прекрасно вооружены, они воюют тысячи лет против человека, они изучают как человечество в целом, так и каждого из нас в отдельности буквально с рождения. А мы их не изучаем, у нас нет таких возможностей. Таким образом, мы с ними не в равных условиях. Но, когда мы читаем святых отцов-подвижников, мы можем соотнести то, что узнаем из их трудов, с собственным опытом и различить: вот это — я, а вот это — не я, это кто-то другой, и реагировать соответственно. Старец Ефрем Катунакский порой встречал врага смехом: почувствовав приближение искушения, ощутив, например, тщеславный помысел, он смеялся: «Что, опять?». Потому что бес ему сто раз это приносил, бес ведь каждый раз одно и то же притаскивает. И каждый раз это оборачивалось для беса стыдом и посмеянием. А если бы старец предполагал, что тщеславные помыслы исходят только от него самого, ему гораздо труднее было бы над ними смеяться.
— Не случайно ведь единственная молитва, воспринятая современниками непосредственно от Спасителя, содержит прошение об избавлении от лукавого…
— Да, но слово «избавление» в данном случае не нужно воспринимать буквально. Пока существует этот мир, пока не настала жизнь будущего века, мы вполне от лукавого не избавимся, он так и будет спутником нашей жизни, каждого ее дня, каждого часа, спутником, желающим одного — нашей погибели. Но одновременно — уже не по его собственному желанию, а по Промыслу Божию — способствующим нашему спасению. Каким образом? Здесь надо вспомнить слова преподобного Марка Подвижника: содействует злое благому намерением неблагим. Когда враг нас искушает, когда он хочет нашего падения, он невольно нас «тренирует», закаляет, делает крепче. Брань — это тяжелое время, но это и время стяжания венцов. Разумеется, только в том случае, если мы боремся. Наша задача — доказать бесам, что мы не их. Что мы не с ними, что мы расторгаем с ними тот союз, который заключаем посредством греха. И мы просим Бога, чтоб Он не дал нам по нашей слабости, малодушию, немощи стать добычей лукавого. Избави нас от власти лукавого — именно в этом смысл прошения из молитвы Господней.
 |
— Что такое одержимость бесами? Может быть, мы все в той или иной мере ими одержимы?
— Нет, одержимость — это особое состояние, когда человек оказывается во власти страшного черного духа; настолько во власти, что проявления этого состояния напоминают танец марионетки — в такой степени человек не владеет собой. Однако если этого человека осмотрят врачи-психиатры, они могут сказать, что он совершенно здоров. Могут, правда, сказать и иное. Утрата психического здоровья может быть следствием беснования, которое, безусловно, разрушительно действует на психику; и, с другой стороны, психически больные люди гораздо более подвержены бесовскому влиянию, нежели здоровые.
— Но не каждый же пациент психиатров одержим бесом…
— Не каждый, конечно, есть сколько угодно психически больных, у которых никакого беснования нет. Но больным человеком бесу гораздо проще играть, и вот почему. У нас есть защитные барьеры на пути наших врагов. Во-первых, наши грубые «кожаные ризы», наше плотское устроение, лишающее нас возможности непосредственно воспринимать духовный мир. Это благо для нас, потому что, как говорят святые отцы, если бы нам была оставлена способность первозданного человека общаться с миром духовным, мы в нашем падшем, греховном состоянии были бы куда способнее к общению с падшими духами, нежели с Ангелами. Второй защитный барьер — это разум. Конечно, разум может надмеваться, он может быть примитивным или, напротив, изощренным, извращенным, но если человеку присуща хотя бы минимальная трезвость, он по одному только здравому смыслу некоторых вещей, которые предлагает ему враг, делать не будет. Безусловно, самым надежным барьером на пути врага являются благочестие и страх Божий. Психически больной человек лишен этих защитных барьеров. Он не может трезво мыслить, он не может быть благочестивым и богобоязненным, и, что самое страшное,— истончается какая-то его телесная составляющая, он становится гораздо более способным к восприятию мира духовного. И, находясь в таком болезненном обостренном состоянии, опять же, не с Ангелами в общение вступает.
— В таком случае, как отличить психическую болезнь от одержимости? Современный врач, читая в Евангелии о бесноватом отроке или о гадаринском безумце, может сказать, что первый страдал эпилепсией, а второй — шизофренией.
— Действительно, подчас не скажешь, что это — психическое расстройство, вызванное соматическими факторами — например, черепно-мозговой травмой,— или одержимость. Бывают случаи явные: когда абсолютно здоровый человек, сидя на стуле, вдруг начинает на нем подпрыгивать, словно мячик, но при этом не теряет ясности сознания. Или — когда двухлетняя девочка вдруг начинает говорить мужским басом, и такие вещи, которых она услышать нигде не могла. Я помню, как однажды ожидал исповеди у архимандрита Кирилла (Павлова). Нас было много, все были сосредоточены, каждый готовился к своей исповеди, и вдруг нас всех из этого состояния вывел… не крик, не плач, не стон, а такой звук, которому на земле названия нет, его определить невозможно, не с чем сравнить. Это было нечто леденящее душу. Этот звук издавал человек, стоявший на коленях перед отцом Кириллом. У всех было ощущение запредельного ужаса. Потому что никто из нас ничего подобного никогда не слышал.
Старец Паисий Святогорец использовал такой способ отличить одержимого от душевнобольного: он клал в воду частицу мощей и потом давал человеку эту воду выпить. Если с человеком ничего особенного не происходило, значит, это был просто больной человек. Одержимый же начинал биться, кричать, ругаться.
Но в целом, повторю еще раз: как одержимость разрушает психику, так и психически больной более подвержен бесовскому влиянию, нежели здоровый. Душевное заболевание имеет все-таки духовную основу. Да, иной психиатр будет говорить, что причина — биохимические изменения в коре головного мозга, но вряд ли он ответит на вопрос, из-за чего произошли эти изменения. Между тем можно заметить, что психическим отклонениям подвержены в первую очередь люди гордые. Смиренный человек может перенести любые потрясения и не заболеть, потому что он готов, он понимает, откуда это пришло. А гордый человек ломается. Безумие — один из самых странных, самых страшных, но все-таки — способов самосохранения человека. Человек не может с чем-то справиться и убегает в безумие. Безумие дает ему возможность как бы скорчившись, закрывшись существовать в этом мире.
— В одержимость бесами человек впадает по собственной вине?
— Вообще, не бывает так, чтобы мы не были виноваты в том, что с нами произошло: как говорят святые отцы, крест каждого из нас сделан из дерева, выросшего на почве нашего сердца. Если же говорить о детях, то они всегда расплачиваются за грехи взрослых. Точнее — на них сказываются эти грехи, как сказывается пережитая родителями болезнь или облучение радиацией.
— Почему нас призывают очень осторожно относиться к так называемым отчиткам одержимых? В Церкви нет о них единого мнения? Мне приходилось слышать, что большая часть людей, приезжающих на отчитки,— это либо корыстные симулянты, вошедшие в роль, либо психопаты, которым нужно любой ценой привлечь к себе внимание и которые начинают бессознательно в этом состязаться.
— Единое мнение как раз есть. По благословению правящего архиерея хороший, праведной жизни священник назначается читать над мучимыми от нечистых духов определенные молитвы. И в тех случаях, когда действительно присутствует действие духов злобы, этим людям по молитве Церкви подается помощь. Жития святых и патерики полны такими случаями, когда бесы оставляли человека по молитвам святого. Относительно людей, просто нездоровых,— тем-то и страшны самочинные отчитки, проводимые без благословения священниками, не имеющими духовных прав и полномочий, что бес через этих священников обольщает людей. Они приезжают к нему просто больными, а уезжают порой уже бесноватыми. Действия этих священников напоминают о семерых сыновьях иудейского первосвященника Скевы, которые пытались изгнать нечистого духа, заклиная его Иисусом, Которого Павел проповедует . Злой дух ответил им тогда: Иисуса знаю, и Павел мне известен, а вы кто? (Деян. 19 , 13, 15), и они немало от одержимого им пострадали…
— Жития святых, особенно монахов-пустынников, содержат рассказы об их борениях с бесами. Святые отцы видели их. Почему мы не видим? Потому что жизнь наша не такова, как у святых, молитва не такова, не представляем мы собою такой опасности для бесов, не бросаем такого вызова сатане, как святые?
— Мы бесов не видим, потому что Господь, к нашему счастью, не дает нам их увидеть. Если бы мы их увидели, то неизвестно, перенесли бы мы это или нет. Бес, демон — синонимов много, но один из этих синонимов — дух злобы. Бес — это персонифицированное зло. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в одной из своих проповедей сказал, что в мире исполняется симфония зла. Автор ее скрывается, но он есть, и симфония эта по-своему гениальна. Мы знаем, как страшно зло на земле, видим, что люди делают друг с другом на протяжении веков; а теперь представьте, как страшен тот, кто все это производит. Вот почему Господь не дает нам его видеть — потому что мы к этому не готовы совершенно.
— Все-таки о природе бесов и о природе Ангелов. Бесы ведь — те самые ангелы, которые пали с Денницей, с сатаной?
— Да, это они. И коль скоро мы не можем ничего сказать о том, каковы Херувимы и Серафимы, предстоящие Богу, то и о том, каковы падшие Ангелы, мы тоже ничего не можем сказать. По Иоанну Дамаскину, Ангелы суть вторые светы умные, заимствующие свой свет от Первого и Безначального Света. Ангел — это вестник, посланник, который приходит, чтобы сообщить волю Божию или чтобы исполнить ее в отношении нас. Ангел приносит нам свет от Источника, от Того, Кто и есть Свет. Свет Ангела — отраженный, его можно сравнить с зеркалом, отражающим солнечный луч.
— Ангелы обладают свободной волей, однако, по слову святителя Василия Великого, неудобопреклонны ко греху — в отличие от нас,— потому что непосредственно созерцают Бога и все вещи в нем. Но могла же часть из них когда-то пасть и превратиться в свою полную противоположность…
— Относительно возможности падения Ангела — единого мнения среди учителей Церкви здесь нет, мы можем, вслед за святителем Василием, считать, что они всего лишь неудобопреклонны ко греху, или, вслед за другими отцами — что Ангелу вообще невозможно пасть. Искушение, которое постигло ангельский мир, было кратковременным, но колоссальным. Оно разделило Ангелов на два мира: мир тех, кто сохранил верность Богу, и мир ангелов падших, бесовский мир, и это разделение — навсегда. У нас нет никаких оснований считать, что Ангел, подобно грешному человеку, может падать и вновь подниматься. И нет оснований считать, что бес может вдруг покаяться.
Дело в том, что человек — духовное, но при том и телесное существо — имеет оправдание в своей бренной плоти, об этом писали святые отцы. Страх болезни, страх беды, потери, смерти — все это заставляет нас быть неверными от малодушия. А чего бояться демону? Или Ангелу? У них нет нашей немощи, слабости. Выбор духа — это выбор свободный и бесповоротный.
— Как понимать слова Христа: не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18, 10)? Речь идет об Ангелах Хранителях, каждый из которых придан одному из людей?
— Эти слова говорят прежде всего о высоком достоинстве человека. Мы, люди, склонны пренебрегать человеком, если он кажется нам малым и незначительным, если это убогий, калека, нищий… Но у этого человека есть Ангел, который печется о нем и который предстоит Лицу Божию. Таково попечение Бога об этом человеке.
Мы не обязаны считать, что к каждому из нас приставлен персональный Ангел или что персональный бес приставлен, чтобы искушать нас. Не исключено, что это именно так, мы встречаем указания на это в житиях и в творениях некоторых святых, но может быть и иначе. Что мы можем знать о происходящем в духовном мире? Нам достаточно знать, что Ангелы хранят нас, а бесы ищут, как погубить. А стремление уложить это в какую-то умопостигаемую систему вызвано гордостью человека, мыслью, что это для него возможно.
— Как сочетаются возможное воздействие на нас Ангела Хранителя и наша свободная воля?
— А как сочетаются наша воля и наличие у нас добрых умных друзей, которых мы слушаем, от которых ждем совета и поддержки в трудную минуту? Есть, однако, очень важное различие в воздействии на нас бесов и в воздействии Ангелов. Бес не может знать мысли человека. Он может действовать, исходя из того, что известно ему о нас как великому психологу и великому аналитику. Наблюдая за нами, он догадывается, что в нас происходит. Ангел же действует Духом Святым и в Духе Святом,и мы для Ангела прозрачны.
— Жития святых хранят немало рассказов о явлении Ангелов. Чаще всего их видят в образе прекрасных мужей или юношей в светоносных одеждах. Значит, у них есть-таки зримый облик?
— Важно понимать, что святые видели Ангелов не телесными очами, но очами духовными — умным, необразным зрением. Нам трудно это себе представить: мы, земные люди, мыслим образами, за каждой нашей мыслью возникает вещественный образ. Но святые, когда на них нисходил Дух Святой, благословение Божие, видели явления иного мира, видели райское блаженство. Не в образах, а как оно есть. Нам очень трудно понять, что в той, другой жизни уже не будет привычных нам образов, что это будет жизнь совсем другая. Когда человеком овладевает духовная радость, он не может сказать, чему он, собственно, радуется, для этого нет слов. Апостол Павел был очень красноречивый человек, он мог выразить словами все, что ему было нужно выразить, но он не мог рассказать о том, что видел, когда был восхищен до третьего неба, потому что это нельзя на человеческом языке выразить, это совершенно разные области. Он слышал там неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12 , 4). Такие видения бывали у святых. Но бывают и иные видения — когда нам, как маленьким детям, показывают что-то в доступных для нас образах. Демон с черными перепончатыми крыльями, со страшными рогами, клыками — это очень подходящий образ для того, чтобы этот демон явился человеку, но ошибочно при этом думать, что у демона действительно есть такие крылья, рога. Что же касается Ангела — сущность его лучше отражает, наверное, не этот традиционный образ — прекрасный юноша, а наше понимание того, что коль скоро Бог есть любовь, то и служитель Его тоже есть любовь. Присутствие Ангела — это всегда мир, глубокая сердечная успокоенность и ощущение того, что тебя согревает любовь.
Всё поприще нашей земной жизни – это поприще духовной брани. Когда же мы говорим о брани, то есть о войне, которую мы призваны вести, очень полезно бывает вспомнить, кто является в ней нашим врагом и кому мы вынуждены постоянно противостоять. Безусловно, противостоять приходится своим собственным страстям, своему ветхому человеку, миру сему с его искушениями и соблазнами, но, конечно же, главным нашим противником остается тот, кого мы именуем врагом нашего спасения. И поэтому очень важно понять, какими орудиями пользуются бесы, чтобы нас побеждать.
Орудия у них, безусловно, есть разные, но лишь одно из них носит глобальный и всеобъемлющий характер. И вот об этом хотелось бы сегодня поговорить.
Когда Господь говорит в Евангелии о сатане, Он называет его лжецом и отцом лжи. Именно ложь является тем самым главным орудием, которым против нас враждует и которым нас очень часто побеждает враг. В чем эта ложь может заключаться, и почему ложь так страшна? Для того чтобы ответить на этот вопрос, вспомним, с чего начались все бедствия человеческого рода. Грехопадение нашего праотца имело своим началом именно диавольское лукавство: ведь Адам и Ева пали не сами по себе, а тогда, когда появился в Эдеме змий и начал искушать Еву предложением съесть плод с древа познания добра и зла. И тут можно сразу заметить несколько ложных моментов, которые поселили сомнения в ее неискушенном сердце. Во-первых, змий сказал ей о том, что не умрут люди смертью, если вкусят этот плод, в противоположность тому, что говорил и заповедал об этом Господь. Во-вторых, он сказал о том, что первые люди, вкусив плод этого древа, не только не умрут, но и будут как боги. Эти ложные доводы и послужили причиной того, что Ева прельстилась. Прельстилась Ева, прельстился Адам, и всё это так бедственно и так страшно сказалось на всей истории человеческого рода. В « » есть такой эпизод: Господь на Страшном суде обвиняет диавола, и обвиняет прежде всего в том, что он обманул первого человека и стал причиной грехопадения, а следовательно, и всех прочих зол, несчастий и трагедий, которые в истории человеческого рода имели место быть.
Нам надо знать, что всё это носит не только какой-то исторический характер, но и повторяется, реализуется в жизни каждого из нас буквально каждый день, потому что в основе любого искушения, которым враг пытается нас сбить с пути истинного, также всегда лежит ложь. Искушает ли он нас гневом, искушает ли блудной страстью, искушает ли желанием выпить – механизм всегда будет один и тот же. Вначале враг влагает в сердце человека желание запрещенного, и это желание всегда бывает вызвано тем, что он представляет человеческому воображению фантазии о том, насколько предлагаемое сладостно, насколько оно прекрасно, насколько оно способно дарить наслаждение и счастье. На самом деле это всегда не так, и человек где-то в глубине души об этом догадывается, но весь напор и все усилия врага направлены именно на то, чтобы убедить его, что это сейчас самое важное, самое приятное, самое вожделенное. Человек попадается на эту удочку, принимает предложение врага, ну а потом происходит всё то, что каждый из нас на собственном опыте неоднократно испытывал: короткое время нам действительно приносит какое-то удовольствие то, чем враг нас искушал, а потом приходят скорбь, разочарование и ощущение огромной внутренней пустоты. И, конечно же, боль оттого, что мы вновь оказались предателями по отношению к Богу.
Но есть и другие виды вражеской лжи – и, наверное, еще одним распространенным ее типом следует назвать стремление диавола «спрятаться», то есть сделать вид, что его не существует. Знаете, всегда проще творить зло, когда тебя не видят и думают, что тебя нет. Если в детстве кто-то читал книжки про индейцев, то, может быть, помнит, что в индейских племенах были такие провокаторы: они брали стрелу одного племени, выпускали ее в спину индейца другого племени, тот погибал, и из-за этого начиналась война, тогда как ни одно из этих племен ее не хотело. Враг действует порой подобным образом. Он сначала влагает в сердце нашему ближнему что-то недоброе по отношению к нам сказать, а затем в наше сердце влагает какое-то совершенно превратное понимание сказанных слов. И вот уже на пустом месте возникает ссора, и там, где только что царил мир, разгорается вражда.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) в своей проповеди « » говорит, что вокруг нас звучит целая симфония зла, и было бы очень чудно, если бы у этой симфонии не было дирижера. Он есть, и он очень искусен и очень талантлив – но, теряя бдительность, мы нередко думаем, что его нет, и потому очень часто остаемся совершенно беззащитными. Если мы знаем, что кто-то может столкнуть нас с края пропасти или крыши вниз, мы никогда на этот край не встанем. Если же мы думаем, что диавола в этом мире нет и он за нами постоянно не следит, то рано или поздно окажемся по неосмотрительности у края и, ощутив в следующее мгновение толчок в спину, погибнем, разбившись. Поэтому так важно бывает в духовной жизни всегда принимать необходимые меры предосторожности.
И еще, наверное, нужно вспомнить о том, что диавол является очень глубоким и тонким психологом, обладающим огромным опытом. Причем он не только психолог, знающий человечество в целом, но он знает и каждого из нас, поскольку следит за каждым человеком с его рождения. Он гораздо внимательней к нам, нежели мы сами по отношению к себе. И потому, помимо технологий обмана людей в общем, у него существуют какие-то индивидуальные конкретные способы для каждого из нас. И я надеюсь, что после беседы у каждого из вас будет повод задуматься: как враг обманывает именно меня? Мы же можем рассмотреть здесь лишь еще несколько наиболее распространенных видов лжи – уловок врага, от которых мы все на протяжении своей жизни многократно страдаем.
Очень простая и вроде как бы бытовая, но вместе с тем очень опасная ложь заключается во внушаемом нам врагом помысле: «подожди, начнешь завтра», чего бы это ни касалось. Бывает так, что мы понимаем: пришла пора в чем-то покаяться и исправиться. И вот благодать Божия коснулась уже нашего сердца, и вот уже возникло в нас покаянное чувство и жажда исправления… Враг видит, что ничего не успевает сделать: мы с помощью Божией как-то прорвались через то состояние нечувствия, в котором он нас держал, и начинаем стремительно идти вперед. И тогда он употребляет такое средство: действует очень вкрадчиво, очень ласково – и в нашем сердце начинает звучать его голос, который мы принимаем нередко за голос своего уставшего естества или же измученной различными переживаниями нервной системы. Этот голос нашептывает: «Очень хорошо, что ты решил исправиться, и это обязательно нужно сделать. Но зачем это делать сегодня? Посмотри, уже практически полдня прошло, ты устал и не сможешь этого сделать как следует, так что лучше отложи все это на завтра». А на следующий день с утра происходит ряд каких-то событий, которые нас выбивают из колеи, и к вечеру звучат примерно те же самые слова. Если человек не встрепенется, не поймет, кто ему эти слова нашептывает на ухо, то, безусловно, будет снова откладывать и вновь придет в состояние той сердечной ожесточенности, от которой его на время благодать Божия пробудила. И, как пишет святитель Феофан Затворник в своей книге «Путь ко спасению», может наступить такой момент, когда наше сердце уже станет совершенно глухо по отношению к призывам благодати. А еще он говорит очень строго и определенно, из своего опыта: если ты говоришь: «не сегодня, а завтра», то скажи проще – «никогда», потому что так оно, скорее всего, и будет.
Еще об одной страшной и регулярно повторяющейся лжи пишет преподобный Иоанн Лествичник . Когда враг искушает нас и натыкается на препятствие страха Божия в нашем сердце, он пускает в ход очень простой и действенный способ это препятствие обойти. Нам страшно грешить, и он говорит нам – опять-таки тихо, вкрадчиво, сообщая нашему сердцу в этот момент удивительную теплоту и умиление: «Ты же знаешь, как милостив Господь. Он знает, насколько немощно и несовершенно Его создание. И безусловно, знает, что ты можешь пасть, и Он тебя за это не осудит. Посмотри, сколько было грешников в истории рода человеческого, которые не только такие же грехи совершали, но и кровь человеческую проливали, и ничего, потом каялись, и Господь их прощал». Эта апология греха вкупе со лжепревозношением милосердия Божия может продолжаться иногда пять минут, иногда час, иногда день, а иногда дни напролет. И если в конце концов человек уступает и говорит: «Действительно, ведь Господь милостив и знает, как мне было невыносимо тяжело бороться с этим искушением, так что будет ко мне милосерд», – то он падает. И тут же на смену первой лжи приходит ложь вторая: враг точно так же – он абсолютно в этом смысле бессовестен, как и во всех остальных смыслах, – начинает нашептывать на ухо этому человеку противоположное тому, что он говорил прежде: «Господь правосуден, Господь строг, Господь – Праведный Судия, и теперь тебе прощения нет. Ты же знаешь, каков суд за такие дела». И тут же появляется огромное количество примеров – и из житий святых, и из Священного Писания, которые подтверждают, что да, Господь – Праведный Судия. И действительно, делающие такие дела Царствия Божия не наследуют. И если первая ложь имела целью ввергнуть человека в пучину греха, вторая ложь ввергает его еще и в бездну отчаяния, чтобы не дать уже из этой бездны греха выбраться.
Еще один столь же распространенный обман заключается в том, что, когда Господь посылает нам какие-то испытания, враг влагает в наше сердце предательскую мысль: «Господь о тебе забыл, не видит, не слышит и даже не знает, что с тобой происходит». И человек в этом состоянии испытания начинает изнемогать. Здесь можно провести такую аналогию: когда мы лежим на операционном столе, нас режут и мы, несмотря на наркоз, чувствуем всё же значительную боль, то нам очень помогает мысль о том, что мы в руках опытного врача, которому можно довериться полностью, и даже если больно сейчас, то, значит, так оно и должно быть, ничего страшного в этом нет. Если же у нас во время операции возникнет мысль, что врач неопытен, некомпетентен и, возможно, нас сейчас по ошибке зарежет, начнется паника, и мы уже сами будем дергаться и двигаться так, что даже самый опытный хирург нам может невольно причинить какой-то вред своим скальпелем. Ту же самую панику враг пытается спровоцировать в нас, когда заставляет думать о том, что Господь о нас не помнит; и порой мы так же начинаем суетиться, метаться из стороны в сторону и в результате, во-первых, лишаемся венца за претерпение тяжелых обстоятельств, а во-вторых, просто начинаем ошибаться, что приводит порой к еще более запутанным ситуациям, из которых потом трудно выходить. Очень важно не терять упования на Бога, и когда «кто-то» начинает нам шептать на ухо безумную мысль, что Бог мог нас забыть, никогда нельзя ей внимать.
Другая похожая ложь заключается тоже в том, что в таких тяжелых обстоятельствах враг начинает внушать нам, что эти испытания никогда не закончатся. «Ты заболел, – говорит он, – ты будешь болеть всегда». И действительно, порой болеешь неделю, две недели, месяц – и враг тут как тут: «Вот видишь, сколько времени ты болеешь. Эта болезнь тебя никогда в покое уже не оставит». И на человека начинает наваливаться страшное уныние, потому что одно дело – потерпеть неделю или месяц, а другое дело – принять мысль, что нужно будет это терпеть всю оставшуюся жизнь. Здесь очень полезно бывает как-то оторваться от происходящего и приподняться над этим искушением. А если мы приподнимемся, что мы увидим? Нашему взору предстанет множество подобных ситуаций, которые в нашей жизни уже были, но так или иначе заканчивались. И болезни были, а потом проходили; и кто-то к нам плохо относился, а потом примирялся с нами; и кто-то нас не понимал, а потом начал понимать. Всё когда-то заканчивается – и плохое, и хорошее; и этот опыт надо не терять, не забывать, а с его помощью отражать эту бесовскую ложь.
Еще одно лукавство врага рода человеческого заключается в том, что он заставляет нас становиться очень мнительными и подозрительными, предпочитать верить самим себе, а не объективным фактам. Преподобный авва Дорофей говорит о том, что человек иногда переживает такое искушение: подходя к группе людей, слышит, как они замолкают при его приближении. И ему кажется, что это потому, что о нем только что говорили что-то нехорошее. Если человек начинает верить подобным, скажем так, бесовским «откровениям», он непременно попадет в беду. В Патерике есть такой пример: некий брат поддался искушению подозрительностью и в конце концов стал верить всему, что нашептывал ему враг. Врагу удалось уверить его в том, что в их монастыре один брат живет нерадиво, другой грешит, третий… Словом, кругом негодяи. И вот этот монах, как-то оказавшись на поле, увидел там снопы, и ему почудилось, что это не снопы, а кто-то из братии впал с женщиной в грех блуда. Он долго боролся с собой, потом приблизился, толкнул их ногой и сказал: «Как вам не стыдно, перестаньте!» И тут наваждение спало, и он разглядел, что это на самом деле всего лишь снопы, и разумел тогда, насколько враг овладел им, и принес покаяние в том, что слишком доверял своим помыслам. Может быть, не такие яркие, но подобные примеры мы можем видеть и в своей жизни. И со стороны на нас, оказавшихся в такой ситуации, смотреть смешно, а может быть, и жалко, а может быть, даже и страшно. Поэтому ни в коем случае нельзя без критического отношения и без анализа принимать то, что нам кажется, – всегда надо себя проверять.
Еще одна подобная уловка… Мы все попадаем на протяжении своей жизни в ситуации, когда бывает не совсем понятно: то ли правы мы, то ли правы те люди, перед которыми мы свою правоту отстаиваем. И нам бывает трудно отделить свое представление о том, как должно быть, от тех страстей, которые живут в нашем сердце. Скажем, мы добиваемся справедливости, а точно ли мы хотим именно справедливости, или же это наше самолюбие так проявляется? Решить подчас трудно. И здесь враг очень легко уловляет человеческую душу, начинает внушать: «Конечно же, ты прав». И вот оказывается, что мы «совершенно правы» в одной ситуации, в другой ситуации, в третьей ситуации – соответственно, если мы везде и всегда правы, то все вокруг неправы. Для человека разумного это является основанием серьезно задуматься: а может ли такое быть? Ведь так недалеко и до состояния прелести. Так что, когда нам кажется, что мы правы, надо себя очень серьезно и очень основательно в этом отношении проверять.
Еще одно искушение, напрямую связанное с предыдущим, – это искушение собственной святостью и праведностью. Кажется, это что-то для нас неимоверное, но нет, и такое с нами случается. Бывает, что человек очень ревностен, очень целеустремлен в своей христианской жизни, но враг всегда ищет лазейку, прощупывает слабости каждого из нас. И вот порой оказывается, что слабостями такого человека являются гордость и тщеславие. И буквально мысль за мыслью, доверяясь врагу, этот несчастный совершенно теряет здравое представление о себе самом и о своей внутренней жизни. Мы знаем немало примеров, когда подвижники, люди на самом деле святой и праведной жизни, начав принимать один за другим тонкие помыслы, всеваемые врагом, доходили до состояния прелести: кто-то из них кончал жизнь самоубийством, кто-то возвращался в мир, а кто-то просто впадал в состояние такого умоисступления, что монашествующие собратья с большим трудом выводили или даже совсем не могли вывести его из него.
В противоположность этому искушению – искушение другое. Это ложная мысль о том, что мы не спасемся, потому что уже погибли. Порой человек начинает верить в то, что он как бы заклеймен печатью: «осужден навеки». Враг собирает всё, что человек сделал в жизни плохого, представляет это его мысленному взору и говорит: «Посмотри, всё это сделал ты. И не только сделал, но и продолжаешь делать то же до настоящего момента; разве можешь ты спастись? Да, другие могут спастись, и грешники спасаются. Почему? Потому, что они были великими грешниками, но и покаяние их было велико. А ты живешь непонятно как, так что надеяться тебе не на что». Но это всегда ложь: пока человек жив, надежда на спасение есть. Один святой старец отвечал лукавому, когда тот искушал его подобной мыслью: «Ну пусть я погиб и буду гореть в аду. Но ты, диавол, ты будешь еще ниже, и жечь тебя огонь будет еще сильнее. Поэтому отойди от меня и предоставь меня самому себе». Так отражая всеваемые ему помыслы, он не впадал в отчаяние.
Есть и другая мера той же лжи, но к тому же нас ведущая. Мы приступаем к какому-то действию – будь то чтение, будь то молитва, будь то труд над собой, а может быть, даже какое-то делание, не связанное с совершением нашего спасения. Тут появляется диавол и говорит: «Ты даже не начинай: у тебя всё равно ничего не получится». Наверняка практически все с этим сталкивались. Стараясь побороть эти помыслы, можно напомнить себе святоотеческую притчу о невозделанном поле. Отец послал сына возделывать поле; когда сын пришел на поле и увидел его размеры, то понял, что одному человеку справиться тут не по силам. Тогда он лег на землю и заснул на этом поле, потому что в состоянии уныния ничего больше сделать не мог. Так продолжалось изо дня в день: он раз за разом уходил, будто бы для работы, ложился на землю и спал. Потом, наконец, пришел отец, увидел сына спящим и говорит: «Сынок, если бы ты каждый день то пространство, которое занимаешь, когда спишь, возделывал, это поле уже было бы возделано хотя бы наполовину».
Так и мы можем отразить диавольский помысл о том, что нет нам спасения. Да, может быть, мы не достигнем святости, но и не погибнем, потому что не бывает так, чтобы человек трудился, прилагал всё усердие, все силы свои, и у него вообще бы ничего не получилось, особенно если речь идет о делании духовном. Мы порой уподобляемся в этом делании ребенку, который что-то пытается мастерить своими слабенькими ручонками из какого-то еще непонятного ему конструктора, однако больше ломает, чем делает. Но родители смотрят на этого ребенка и думают: какой он молодец: еще такой маленький, еще такой глупенький, но уже что-то делает и у него что-то получается – надо ему помочь. Точно так же смотрит Господь на наши усилия. Если Бог видит, что мы искренни, что трудимся в меру своих небольших способностей, не покладая рук и не ссылаясь то и дело на свою немощь, то Он обязательно довершит то, чего мы сами довершить не можем, укрепит нас Своей Божественной благодатью.
И опять-таки, есть одна уловка, которая в той же самой ситуации может таиться. Мы начинаем что-то делать, Господь нам помогает, и враг, не сумев внушить нам помысл о тщетности наших трудов, тут же перестраивается: «У тебя уже очень хорошо получается, и совсем немного надо потрудиться, чтобы у тебя было лучше, чем у всех». И человек, как рыба крючок, заглатывает диавольскую лесть, возносится до небес и… падение бывает великое!
Словом, такого рода способов у врага очень и очень много. Поэтому нужно быть очень бдительными, всегда проверять себя в отношении того, что мы думаем, что нам кажется, наши ли это мысли или «от супостатов». Самое главное – не следовать известной логике: «Ах, обмануть меня нетрудно – я сам обманываться рад!» А мы, к сожалению, порой и понимаем, что враг нас обманывает, но обманываться рады: делая, что нам хочется, вопреки своей совести, мы прячемся потом за известное «оправдание»: враг, дескать, попутал.
***
ВОПРОСЫ ПОСЛЕ БЕСЕДЫ
– Я читала у святых отцов, что враг не может читать мысли людей и он как бы догадывается о намерениях по внешним каким-то проявлениям. Но почему так бывает, что внешне никаких проявлений нет, а уже начинаются искушения? Например, собираешься помолиться, и внешне это никак пока не выражается, а уже начинаются помыслы.
– Это вы так думаете, что нет внешних проявлений. А враг настолько наблюдателен, что для него они очевидны. На самом деле, даже когда два близких человека живут вместе долгое время, они настолько друг друга изучат, что по внешнему виду, по настроению, по выражению глаз один из них может догадаться, что второй собрался помолиться, или собрался варить борщ, или собрался куда-то пойти. Об этом не так трудно догадаться. И уж тем более догадывается об этом враг, потому что он, я повторюсь, внимательней по отношению к нам, нежели мы сами по отношению к себе. Ему наши мысли читать совершенно не нужно. Кроме того, враг зачастую не только угадывает что-то из наших действий, но и «вытаскивает» из человека то, что является содержимым его сердца, путем провокаций. Он в этом смысле играет с нами как кошка с мышкой: вот он взял, уколол нас каким-то образом и смотрит, как мы отреагировали. Наша реакция очень многое дает ему в нас понять. Вот почему очень важно быть человеком сдержанным или, по крайней мере, владеющим своими чувствами.
– Бывает, что надо пойти на исповедь, а еще, кажется, не совершил со времени предыдущей ни чего-то явно хорошего, ни чего-то явно плохого. И кто-то как бы говорит: «У тебя еще ни хороших дел, ни плохих. Ты отложи исповедь на недельку». И иногда кажется, что если будет какой-то грех, мне легче будет пойти исповедоваться. Это тоже сатана говорит?
– Есть «мудрое» решение этого вопроса: тут же согрешить, и тогда можно идти на исповедь. Конечно же, это взгляд совершенно искаженный. Мне кажется, тут уже можно идти исповедоваться, как минимум, в одной вещи – в неведении грехов, потому что не бывает дня и часа, за который мы не совершили бы никакого греха. Помимо этого, если вы понимаете, что кто-то вам подобные вещи именно нашептывает, и вы к ним прислушиваетесь или прислушивались, то в этом тоже нужно на исповеди покаяться.
– А как быть с добрыми делами? Мне стыдно идти к Богу и причащаться, если я то не сделала и это не сделала.
– Я не понимаю, после стольких лет жизни в Церкви вы до сих пор расцениваете Причастие как награду? Это то, без чего невозможно жить, милость и дар Божий. Поэтому ту мысль, о которой вы говорите, нужно гнать от себя незамедлительно.
– Что делать, если ночью снятся страшные сны и, просыпаясь, обнаруживаешь в себе этот страх? Придавать этому значение или нет?
– Нет, стараться не придавать, потому что чем больше человек придает значение подобного рода фактам, тем чаще такие сны будут сниться; причем не важно, боится ли этого человек или же, наоборот, ему это интересно: не должно быть никакого внимания к этому. Естественно, что, проснувшись в состоянии страха после бесовского нападения, надо помолиться, обратиться к Богу, но затем надо постараться это мимо себя пропустить, как плохую погоду. Все святые отцы, хотя и разными словами, говорят о том, что самый здравый образ отношения ко всем бесовским проявлениям – это невнимание и презрение: во-первых, потому, что тогда мы менее всего травмируемся сами, а во-вторых, потому, что враг очень горд и невнимания и презрения не терпит. Любая наша реакция будет ему выгодна, потому что мы его заметили, и он может действовать дальше. А если мы даже не посмотрели в его сторону, ему это быстро становится неинтересно.
– Батюшка, а если не во сне, а наяву? Бывает, что дар речи пропадает, немеешь и не можешь ни подвинуться, ни позвать кого-то, ни перекреститься…
– Это бывает. Такое может происходить, когда человек остается один в квартире, когда человек молится, когда человек болен, потому что есть некий закон психофизического характера: когда плоть измождена, человек становится более способным к общению с миром духов. Но, опять-таки, к этому надо относиться как можно поверхностнее. Когда этот страх нападает, возможно только одно – молиться. Если же не можем и молиться, нужно хотя бы зацепиться за мысль, что без воли Божией не падает даже волос с нашей головы и что в этот самый момент рядом с нами находится наш Ангел Хранитель, который нас защищает, – просто Господь почему-то для нашего испытания определил это потерпеть. На самом деле, этот опыт некоторую пользу человеку приносит, но, опять-таки, если мы боимся, враг начинает нас этим запугивать. Если же мы не боимся и в то же время не проявляем интереса, это самое здравое.
– Батюшка, а бывает, что когда обходишь квартиру, свеча трещит. Почему?
– У кого-то свеча трещит, у кого-то голова трещит, у кого-то гайки какие-то мотаются так, что могут по голове попасть, – всё бывает. Если человек начинает к подобным вещам присматриваться, прислушиваться, то есть придавать им значение, может произойти очень многое. И тарелки будут крутиться, и вилки к рукам прилипать, и деньги из рук пропадать… Еще раз повторю: не надо концентрироваться на таких явлениях, даже если они реальны. И ни в коем случае нельзя их «выдумывать».
И кроме того, не надо обходить квартиру со свечой. Что это еще за традиция такая? Можно кропить ее святой водой с молитвой, это другое дело…
– Почему во многих голливудских фильмах – не во всех, но во многих – враг рода человеческого не преподносится как враг, а преподносится как нечто промежуточное, что может быть лояльно настроено? Например, в фильме «Адвокат диавола» и некоторых других.
– Дело в том, что на самом деле, как мы говорили, есть такая ложь, посредством которой диавол пытается внушить людям мысль, что его не существует. А другая подобная ложь заключается в том, что он есть, но на самом деле он очень обаятельный и приятный. В отечественной литературной традиции мы находим это в наиболее совершенном виде в романе «Мастер и Маргарита». Враг рода человеческого действительно обладает неким обманчивым обаянием. Это что-то сродни тому, что называют обаянием власти. Ведь мы с вами знаем, что власть – любая, в том числе и диавольская, может обладать определенной привлекательностью и очень сильно, почти гипнотически, воздействовать на людей, которые этим обаянием обольщаются. То же самое и здесь.
– А нет ли у режиссеров этих фильмов умысла подорвать основы христианства?
– На самом деле, мы очень часто видим в такого рода вещах некий умысел. Я считаю, что этот умысел присутствует – но он присутствует не в каждом конкретном событии, не в каждом конкретном произведении литературы, кинематографа или в проекте в средствах массовой информации. Это более глобальный замысел: создается система, в которой всё это уже работает само по себе. Вот, допустим, вы говорите об обаятельном образе врага рода человеческого, а вы не допускаете мысли о том, что те, кто снимает эти фильмы и пишет подобные книги, просто его видят таким? Они не думают о подрыве каких-то основ и чьих-то взглядов, а просто выражают в этом свое видение. Есть какие-то явления – к примеру, фильм Мэла Гибсона «Страсти Христовы», – которые производят на людей эффект разорвавшейся бомбы, эффект, безусловно, положительный. Это то, что создано намеренно, целенаправленно. А всё остальное, о чем вы говорите, существует просто как некий постоянный фон.