Дионисий ареопагит. Житие и страдание святого священномученика дионисия ареопагита

Любому человеку, читавшего Деяния апостолов, имя Дионисия - первого Афинского епископа - хорошо известно. О произведениях его не было ничего известно до тех пор, пока на Константинопольском соборе впервые, в 532 г. были представлены произведения под авторством, как утверждали, Дионисия Ареопагита. Представили его впервые монофизиты для того, чтобы опереться на чрезвычайно серьезный авторитет в доказательстве справедливости своей ереси.

Впослествие было установлено, что поскольку эти произведения до 4-го века не были известны, то сделан был вывод, что они скорее всего были написаны в промежутке между 4 и 5 веками. Кто автор этих произведений - до сих пор неизвестно, называют различные имена, кто-то говорит, что это Север Антиохийский, монофизит, живший в 6-м веке. Кто-то указывает, что это Дионисий Великий, епископ Александрийский, или некий ученик Климента Александрийского, живший в середине 3-го века. Указывали, что это некий ученик св. Василия Великого, есть и версии менее распространенные. Встречается мнение, что это Аммоний Саккас, учитель Плотина или указывается малоизвестный грузинский философ 4-5 веков. Но так или иначе - авторство не установлено, не атрибутировано, поэтому эти произведения так и приписываются псевдо-Дионисию Ареопагиту.

Сейчас издана книга с параллельным текстом, поэтому сейчас уже нет проблемы почитать Диониссия Ареопагита. У псевдо-Дионисия Ареопагита насчитывается несколько произведений, среди которых наиболее важно "Мистическое богословие", "Божественные имена", "О церковной иерархии" и "Символическое богословие". Из творений Дионисия Ареопагита необходимо читать целиком "Мистическое богословие", это очень небольшая работа, буквально несколько страниц и из книги "О божественных именах" в 4 главе параграфы 18-35, где говорится о проблеме зла.

В своей книге "Мистическое богословие" Дионисий показывает как бы краткий очерк своей собственной богословской и философской системы. Это как бы введение в его собственное учение, оно очень кратко, поэтому надо читать обязательно.

Продолжая очерк о судьбе этих книг, я скажу, что действительно, некоторое время эти книги были важным аргументом в руках монофизитов, до тех пор, пока преп. Максим Исповедник не дал православное толкование тем идеям, которые были изложены Дионисием Ареопагитом. Оказывается, их можно было трактовать, не опираясь на монофизитскую ересь. После того, как преп. Максим доказал православное содержание книг Дионисия Ареопагита, эти книги стали пользоваться огромной популярностью и в западной Церкви и в восточной, переводились на множество языков, известно, что были переведены на славянский язык. Известны цитаты Ивана Грозного из этих книг. В западную Европу эти книги были принесены Иоанном Скоттом Ириугеной, который перевел их на латынь, вместе с комментариями преп. Максима Исповедника.

Апофатическое и катафатическое богословие

Главная проблема для Дионисия Ареопагита - эта проблема богопознания и единения человека и Бога. Дионисий Ареопагит предлагает два возможных пути познания Бога: катафатический и апофатический.

Для того, чтобы подняться человеку для познания Бога, необходимо отречся от всего земного. Так он писал в начале своего "Мистического богословия", произведения, в котором Дионисий обращается к Тимофею: "Если ты, мой возлюбленный Тимофей, ревносно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности чувств своих и разума и от всего чувственновоспринимаемого и от всего умопостигаемого, от всего сущего и от всего несущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному истиному единению с Тем, кто превосходит любую сущность и любое ведение."

Поэтому существенным элементом при единении с Богом и познании Бога является отказ от всех форм обычного нашего познания: чувственного и рационального. В первую очередь надо устраниться, конечно, деятельности чувств. Мы вспоминаем, что такую же ступень восхождения к Единому предлагал и Плотин. Вначале мы отказываемся от чувств, затем от дискурсивной деятельности разума, потом мы отрешаемся вообще от деятельности нашего разума, потом отрешаемся от самого себя и тогда можем достичь созерцания Единого.

То же самое мы видим у Дионисия Ареопагита. Устранившись от деятельности чувств своих, далее, устраняясь от деятельности разума, от всего чувтвенно-воспринимаемого, умопостигаемого, сущего и несущего, не воспринимая свое собственное познание, то будучи независимы от всего, совершенно отказавшись и от себя самого, как пишет Дионисий Ареопагит, мы можем устремиться к единению с Богом. Поэтому ступени достижения познания Бога такие же, как у неоплатоников. Поэтому часто делается вывод о прямой или явной зависимости Дионисия от трактатов Плотина и прежде всего Прокла, цитаты из которого часто встречаются в работах. Несомненно, здесь есть очевидная связь, но есть и существенные различия, о которых мы будем говорить.

Главный путь описания Божественной сущности - путь апофатический, путь отрицательный, путь, в котором человек отказывается от какого-либо описания божественной сущности. "Бог есть причина всего сущего, но он непричастен к сущему." Этот момент так же показывает новизну и самобытность учения Дионисия Ареопагита, показывая, что Дионисий в данном случае не согласен с таким мыслителем, как Аврелий Августин. Потому что у Августина Бог - это есть сущее, “Бог есть Сущий".

У Дионисия Ареопагита Бог - выше бытия, Бог не есть бытие, он творит и бытие из небытия, будучи выше и того и другого. Творя бытие, Бог дает законы бытию. Бог выше не только бытия, но и разума. Поэтому Бог бессловесен, ибо существует вне слов и мышления. И может открыться только лишь совершенным, в этом еще одно отличие от неоплатоников, где принцип нравственного совершенства не являлся необходимым для познания Бога и единения с Ним. Но и совершенному человеку Бог открывается не целиком, ибо он созерцает не Бога, а лишь место, где Он пребывает. Бог выше всего, выше любой возможности его познания.

Познание, созерцание и славословие Бога - это неведение и невидение, т.е. познать Бога мы можем только не зная и не видя Его. Познать мы можем только отстранившись от всего сущего, так же, как пишет Дионисий, как в статуе, скульптор создавая ее, отвсек все лишнее, что мешало куску камня превратиться в статую. Поэтому и для достижения Бога нужно отрешиться от всего лишнего, от всего того, что мешает нам для достижения Бога. Поэтому отрицательные суждения более предпочтительны, чем положительные.

Но путь положительный для познания Бога так же справедлив в меру своего применения и нужно лишь понимать, где находятся границы положительного и где - границы отрицательного богословия. В положительном, катафатическом богословии мы знаем что-то о Боге, но от высшего Его познания нисходим к познанию низшему. А отрицая, человек восходит от низших к высшим. Почему высказывая положительные суждения о Боге, мы начинаем с самого высшего утверждения? Потому что утверждая что-либо о Боге, мы должны исходить из того, что наиболее присуще Ему по Его сущности, по Его природе.

С другой стороны, почему в отрицательном богословии мы должны исходить из самых низших суждений о Боге? Да потому что в отрицательных суждениях следует начинать с отрицания того, что более всего отличается от Него по природе. "В самом деле, - пишет Дионисий, - ведь в неменьшей же степени является Он жизнью или благостью, нежели воздух или камень." Это путь положительного богословия. "И не более ли трезв Он и беззлобен, чем мы можем сказать или помыслить о Боге". Это путь отрицательного богословия.

Далее Дионисий предлагает возможные характеристики Бога и по пути катафатического, и по пути апофатического богословия. По пути апофатического богословия Дионисий говорит о том, что Бог, как причина всего сущего, запределен сущему, ибо не может сущее быть источником самого себя. Он есть причина всего сущего, а сущее имеет образ и форму, или качество, количество, поэтому Бог, естественно, превосходит его и этими характеристиками. У Бога нет ни формы, ни образа, ни качества, ни количества, ни объема, ни чего-либо другого, что является атрибутами телесных существ. Поэтому и Бог не есть что-либо телесное и чувственно-воспринимаемое.

Но и умопостигаемые характеристики так же не присущи Богу. Поэтому Бог не есть ни душа, ни ум, ни разум, ни мышление, ни равенство, ни неравенство. Он не покоится, не движется, он не есть ни вечность, ни время, Он не есть ни знание, ни истина. Дионисия.Дионисий пишет, что Бог не есть ни единое, ни единство, ни благость, ни дух, поясняя, что это следует понимать не так, как мы это обычно представляем. Понятно, что Бог есть Дух, об этом сказано в Писании и, что Бог есть Благость, пишет Дионисий, но часто человек воспринимает дух и благость как нечто тварное. В таком виде Бога, конечно же, нельзя представлять.

Поэтому Бог превосходит всякое утверждение и всякое отрицание. Мы видим здесь даже и следующее отличие от неоплатоников, от Плотина. Дионисий Ареопагит идет дальше, показывает Бога выше единства, выше всего, выше бытия, выше любой сущности. Бог превосходит любое бытие, и в гноселогическом - Бог превосходит любую способность к познанию.

Однако возможны и положительные характеристики Бога, и об этом рассуждает Дионисий в работе "О божественных именах", о том, что можно назвать Бога Спасителем, Искупителем, Премудрым, Умом, Истиной, Словом, Сущим, Благом. Т.е. все эти характеристики так же к Нему применимы, и для того, чтобы правильно понимать, как применять эти атрибуты божественной сущности, Дионисий Ареопагит пишет отдельную работу, где поясняет суть своего катафатического подхода.

Поскольку для Бога истинны оба подхода - и апофатический и катафатический, мы понимаем, что Бог не только трансцендентен миру, но и имманентен ему. Он превосходит весь мир, и одновременно находится во всем мире. Мир есть творение Бога, и Бог присутствует в любом элементе нашего мира. Отличие от неоплатонизма здесь очевидно. Если у неоплатоников Бог творит мир в силу своей природы, в силу свое сущности, изливая из себя свою сущность, то для Дионисия Ареопагита проблема стоит другая. Мир творится Богом, творится из небытия и творится во времени, и поэтому главная проблема для Дионисия Ареопагита смещается в другую сторону.

Если для Плотина главной проблемой была проблема соотношения единства и множественности, соотношение единого Бога и сотворенного им мира, проблема, как возникает из Единого множественное бытие, то для Дионисия главная проблема - это проблема творения, проблема того, как запредельная сущность может сотворить бытие, которое отличается от него по своей сущности. Непознаваемость Единого у Плотина обусловлена немощью рассудка, который не может отречься от множественности вещей и не может выйти за пределы времени и пространства. А непознаваемость Бога для Дионисия состоит в том, что человек как тварное существо не может подняться до концепции Творца, не может выйти за пределы товарного мира.

Священномученик Дионисий Ареопагит происходил от благородных родителей – язычников, и получил воспитание в знаменитом городе Афинах . В молодости он был отдан для обучения еллинской премудрости , в которой оказал такие успехи, что, будучи двадцати пяти лет от роду, превзошел в философских познаниях всех своих сверстников. Желая еще более усовершенствоваться в философских науках, он удалился в египетский город Илиополь , где издавна проживали знаменитые учители. У них, вместе с другом своим Аполофаном, Дионисий обучался астрономии . В тот самый день, когда был распят на кресте, ради нашего спасения, Христос Господь и, когда в полдень солнце померкло и в продолжение трех часов была тьма, Дионисий в изумлении воскликнул:

– Или Бог, Создатель всего мира страждет, или сей видимый мир кончается!

Он сказал сие о Христовом страдании по наитию Духа Божия, а не по учению премудрости века сего. Вернувшись из Египта в Афины, Дионисий вступил в брак и, будучи первым среди сограждан по благородству, разуму и честности, сделали членом Ареопага.. Когда святой Апостол Павел, придя в Афины, проповедовал там в Ареопаге пред старейшинами Распятого и Воскресшего Христа , тогда Дионисий, внимательно выслушивая слова святого Апостола, запечатлевал их в своем сердце. Другие старейшины города недоверчиво отнеслись к проповеди Апостола и сказали ему, что они в другое время выслушают от него проповедь о Христе. Но Дионисий, будучи разумнее других, стал наедине рассуждать с Павлом . – Апостол Павел спросил его:

– Кого вы почитаете за Бога?

Дионисий показал ему в городе Кроноса, Афродиту, Зевса, Гефеста, Гермеса, Диониса, Артемиду и многих других . Рассматривая вместе с Дионисием этих богов, Апостол Павел увидел одно капище, на котором была надпись: "Неведомому Богу". – Он спросил Дионисия:

– Кто сей "Неведомый Бог"?

– Тот, – отвечал Дионисий, – Который еще не явился среди богов, но Который придет в свое время. Это Тот Бог, Который будет царствовать над небом и землею, и царству Его не будет конца.

Услышав сие, Апостол начал плодотворно сеять на благую почву семя слова Божия; на основании тех же самых слов Дионисия Апостол сообщил ему, что Сей Бог уже пришел, что Он родился от Пресвятой Приснодевы Марии и, пригвожденный ко Кресту, пострадал для спасения людей. Будучи не в силах видеть Его страдание, солнце изменилось в мрак, и в течение трех часов не испускало света своего для вселенной. Сей-то Бог воскрес из мертвых и вознесся на небо. – "Итак, Дионисий, – заключил свои слова святой Апостол Павел, – веруй в Него, познай Его и послужи праведно истинному Богу, Иисусу Христу".

Дионисий вспомнил о бывшей по всей земле темноте, о которой упомянул и святой Павел, и тотчас уверовал, что в то время в человеческом теле страдал Бог. После сего он открыл сердце свое к познанию Неведомого дотоле Бога, Господа Иисуса Христа. Просвещенный светом Божественной благодати, Дионисий начал упрашивать Апостола помолиться о нем Богу, дабы Он был к нему милосерд и сопричислил бы его к рабам Своим.

Когда Апостол Павел уходил из города Афин, один слепец, о котором все знали, что он не видит с самого своего рождения, умолял Апостола даровать ему прозрение. Святой Апостол, осенив крестным знамением глаза слепого, сказал:

– Господь мой Иисус Христос, Который "плюнул на землю, сделал брение из плюновения и помазал брением глаза слепому" (Иоан.9:6), и даровал ему зрение, Тот да просветит и тебя Своею славою!

И тотчас после сего слепой прозрел. Апостол Павел повелел ему идти к Дионисию и сказать:

– Меня послал к тебе Павел, раб Иисуса Христа, дабы ты, согласно своему обещанию, пришел к нему и, крестившись, получил оставление грехов.

Слепец отправился и сказал то, что повелел Апостол Павел; вместе с тем, он проповедовал о Божием благодеянии, оказанном ему чрез Апостола. Увидав известного ему слепца прозревшим, Дионисий еще более утвердился в своей вере во Христа. Вместе с своею женою Дамарою , с сыновьями и со всем своим домом, он немедленно пришел к Апостолу Павлу и крестился от него. После сего Дионисий оставил дом, жену и детей, присоединился к Апостолу Павлу и в течение трех лет следовал за ним по тем местам, где пребывал Апостол. Чему Дионисий научился от Апостола Павла, о тем свидетельствуют его сочинения: "О Божественных Таинствах" . Впоследствии Дионисий был поставлен Апостолом Павлом во епископа, и из Солуни отправлен был в Афины, дабы там послужить спасению людей. Сей Дионисий слышал проповедь не одного только Апостола Павла, но и всех Апостолов. Он находился в их сонме в то время, когда они все были собраны к погребению Пречистой Владычицы Богородицы. Он сам о себе пишет в своих книгах, что он был в Иерусалиме у Гроба Господня, где видел и слышал Иакова брата Божия и первоверховного Петра. Там же Дионисий видел И Иоанна Богослова с учениками Апостола Павла святыми Тимофеем и Иерофеем и с иными многочисленными братьями, когда он проповедовал там о Таинствах веры.

После своего обращения ко Христу святой Дионисий прожил в Афинах довольно продолжительное время и значительно распространил основанную там святым Апостолом Павлом церковь Божию. Затем Дионисий, подобно святым Апостолам, пожелал и в других странах проповедовать Евангелие и пострадать за имя Христово, как и учитель его – блаженный Павел, пострадавший за Христа от Нерона в Риме. Поставив афинянам вместо себя епископа, Дионисий удалился в Рим, где его с радостью принял святой Климент, епископ римский . Прожив с ним недолгое время, святой Дионисий был послан Климентом – вместе с епископом Лукианом, священником Рустиком, диаконом Елевферием и прочей братией – в Галлию для проповеди здесь слова Божия язычникам. Придя с ними в Галлию, святой Дионисий стал проповедовать слово Божие обитателям той страны, и в городе Париже многих обратил от идолослужения к вере в Господа. Там он построил церковь на собранные новообращенными христианами средства. В сей церкви Дионисий совершал бескровные жертвы, моля Бога, чтобы Он даровал ему силу привлечь к Церкви многих словесных овец. Когда таким образом распространялось здесь слово Божие, началось вторичное после Нерона гонение, воздвигнутое Домицианом . Сей император послал в Галлию военачальника Сисиния, дабы предать мучениям тамошних христиан. Придя в город Парих, Сисиний приказал прежде всего схватить для мучения Дионисия, прославившегося чудесами и мудростью Божией; вместе с ним были взяты Рустик и Елевферий, прочие же из братии удалились на проповедь в другие страны. Святой Дионисий в сие время был уже очень стар и утомлен трудами Евангельской проповеди. Когда он, крепко связанный, вместе с Рустиком и Елевферием, приведен был к полководцу Сисинию, последний, взглянув на него, с гневом произнес:

– Ты ли тот злочестивый старец Дионисий, который, хуля наших богов, ниспровергает всё служение им и противится царским повелениям?

Святой отвечал:

– Хотя я, как ты и сам видишь, уже состарился телом, но вера моя цветет юностью и исповедание мое всегда рождает новых чад для Христа.

На вопрос Сисиния: "Кого он почитает за Бога", – святой Дионисий возвестил ему слово истины и исповедал великое имя Пресвятой Троицы – Отца и Сына и Святого Духа.

Но воевода, уподобившись глухому аспиду и не желая слушать спасительной проповеди, спрашивал всех троих, – Дионисия, Рустика и Елевферия, желают ли они повиноваться царю и принести языческим богам жертвы. Они же, как бы едиными устами, отвечали:

– Мы – христиане, почитаем Единого Бога, Который на небе, и Ему мы покланяемся; приказанию же царскому повиноваться не будем.

Тогда Сисиний приказал обнажить Дионисия и без милосердия бить веревками. Святой всё сие терпел, благодаря Бога за то, что Он сподобил его носить раны Его на теле своем. Также точно мучили Рустика и Елевферия, но и они, укрепляемые примером Дионисия и наипаче Самим Богом, в терпении прославляли Христа. Сисиний, сознавая, что скорее ослабнут руки палачей, чем изнеможет терпение святых, в тот же день велел бросить мучеников в темницу. На утро слуги вывели святого Дионисия из темницы и, по приказанию мучителя, положили его на раскаленном железе. Между тем святой воспевал псалом: "Слово Твое весьма чисто [разжжено], и раб Твой возлюбил его" (Пс.118:140). После сего, снявши святого с железа, бросили его на съедение зверям. Но святой оставался невредимым и от зверей, потому что Бог заграждал уста их. Затем святого бросили в сильный огонь, но и там он остался невредимым, ибо огонь не касался святого и не причинил ему никакого вреда; после сего он снова был брошен в темницу к Рустику и Елевферию. В темницу к Дионисию приходили многие из верующих и святой совершал там для них Божественную литургию и причащал их св. Таин Тела и Крови Христовых. Когда он совершал Божественную литургию, верующие видели над блаженным Дионисием несказанный свет: с воинством ангелов являлся Царь Славы и, поскольку возможно было сие для телесных очей верующих, они взирали на Него. По прошествии некоторого времени, Дионисий, Рустик и Елевферий были выведены из темницы и представлены к военачальнику, который снова увещевал их принести жертвы идолам. Святые не повиновались, но исповедали Христа Бога Истинного. Тогда мучитель в гнев приказал беспощадно быть святых, а потом осудил их на усечение мечом.

Когда святых вели из города к горе, прозывавшейся Ареевой , то Дионисий молился, взывая:

– Боже, Боже мой, создавший меня и научивший вечной Твоей премудрости, открывший мне Твои таинства, и всюду, где бы я ни находился, сопребывавший со мною. Благодарю Тебя за всё, что Ты устроил чрез меня для славы пресвятого Твоего имени и за то, что Ты посетил мою удрученную трудами и стремящуюся созерцать Тебя старость, призывая меня к Себе с друзьями моими. Итак, молюсь Тебе: приими меня и друзей моих, будь милостив ля тех, которых Ты стяжал Своею Кровию и сопричислил нас к числу Своих слуг за наше служение Тебе, ибо Твоя есть сила и держава со Отцем и Святым Духом во веки веков.

Затем, произнесши слово "аминь", святой преклонил святую главу свою за пресвятое имя Иисуса Христа, и был усечен тупою секирою Вместе с ним сложили за Христа свои главы и святые Елевферий и Рустик.

По смерти Своего угодника Дионисия, Бог показал преславное чудо. Тело святого, будучи обезглавлено, по действию силы Божией, встало на ноги и, взявши в руки свою главу, прошло с нею два поприща до того места, где христианами устроена была церковь. Отдавши затем свою главу одной благочестивой женщине, по имени Катулле, оно пало на землю. Многие неверующие, видя сие чудо, уверовали во Христа. Принявши главу святого, Катулла пожелала взять и тело, но язычники не дозволили ей сего. Тогда Катулла, пригласив в свой дом сторожей, радушно угостила их и оделила подарками, приказав в то же время христианам взять святое тело Дионисия. Христиане, взяв тело Дионисия, похоронили его на том самом месте, где была отдана Катулле голова.

Святой Дионисий пострадал на девяностом году своей жизни, в девяносто шестом году по Рождестве Христовом. При гробнице его творились многие чудеса во славу Христа и Бога нашего, прославляемого со Отцом и Святым Духом во веки. Аминь .

Тропарь, глас 4:

Благости научився, и трезвяся во всех, благою совестию священнолепно оболкся, почерпал еси от сосуда избранного неизреченная, и веру соблюд, равное течение совершил еси: священномучениче Дионисие, моли Христа Бога, спастися душам нашим.

Кондак, глас 8:

Небесная врата прошед духом, яко ученик до третияго небесе достигшаго Апостола , Дионисие, неизреченных обогатился еси всяким разумом, и озарил еси во тьме неведения седящия. Темже зовем: радуйся отче всемирный.

1. Ареопагит – член верховного Афинского государственного совета и судилища – Ареопага.
2. Афины – столица древнегреческого государства; славилась своими постройками, статуями, развитием торговли и промышленности, и особенно школами. Здесь до позднейших времен (VI в. до Р.Х.) находились знаменитые философские училища, в которых получали образование жители древних стран.
3. Еллинский – греческий; иногда это слово значит языческий; ко времени Рождества Христова греки были самым образованным народом древности.
4. Илиополь – город в Африке; находится на правом берегу реки Нила, на одном из его восточных рукавов, – на юге нижнего Египта.
5. Астрономия – наука, изучающая законы движения светил небесных. Египетские ученые, именно жрецы, в особенности славились изучением этой науки.
6. Во время второго великого путешествия Апостола Павла с проповедью Евангелия, – около 54 г. по Р.Х.
7. Подробно о сем повествуется в книге Деяний Апостольских: 17:15-34.
8. Кронос или Хронос – бог времени, сын Урана (Небо). Греки думали, что он произвел на земле золотой век, существовавший в первый период жизни рода человеческого. – Афродита или Венера – богиня женской красоты и любви. – Зевс (или Юпитер – у римлян) почитался у греков главным божеством, отцом богов и людей, повелителем неба и земли, грома и молнии, ветров и дождей. – Гефест – бог огнедышащих гор и покровитель кузнечного искусства. – Гермес – бог, покровитель торговли и всякого рода сношений между людьми и богами, – вестник воли богов. – Дионисий или Вакх – бог вина и веселья. – Артемида или Диана, известная языческая богиня у греков, олицетворяла собою луну и считалась покровительницею лесов и охоты.
9. О Дамаре упоминает и книга Деяний Апостольских: 17:34.
10. "Таинственное богословие", – как иначе называется это сочинение, – рассуждает о том, что все человеческие представления и определения Бога не выражают Его сущности и что Боговедение должно состоять в таинственном созерцании непостижимого Божественного Существа.
11. Святой Апостол Иаков (Младший) был сын Алфея (Клеопы) и Марии, сестры Богоматери (Иоан.19:25; Мрк.15:40, 47; 16:1; Лк.24:10; Мф.13:55; Мрк.6:3). Он особенно заботился об устройстве церкви во Иерусалиме и претерпел мученическую кончину в 62 г. по Р.Х. После него остался составленный им древнейший чин литургии.
12. Память Апостола Тимофея 22 января. – О святом Иерофее Афинском см. 4 октября.
13. Нерон – римский император (54-68 гг. по Р.Х.) – был первым жестоким гонителем на христиан. В 66 или 67 г., во время сего гонения, претерпел мученическую кончину св. Апостол Павел, осужденный на смерть чрез усечение мечом.
14. 22. Ареева, т.е. Марсова. Арей или Марс – языческий бог войны.
23. Поприще – мера расстояний; оно равнялось нашим 690 саженям. Два поприща, таким образом, составляют 1380 саженей или 2,75 версты.
24. Дионисию Ареопагиту, кроме вышеозначенного, принадлежат еще следующие сочинения: а) "О небесной иерархии", в котором излагается учение о девяти чинах ангельских, с объяснением свойств и обязанностей каждого; б) "О церковной иерархии", –– где излагается учение о степенях церковной иерархии с таким же объяснением; в) "Об именах Божиих"; здесь Дионисий разъясняет значение имен Божиих, употребляемых в Священном Писании и г) "Десять писем к разным лицам".
25. Под "сосудом избранным" здесь разумеется св. Апостол Павел, просветивший светом христианства святого Дионисия.
26. Т.е. Апостола Павла (2Кор.12:2).

По смерти святого Дионисия Бог явил преславное чудо. Тело святого, будучи обезглавленным, по действию силы Божией, встало на ноги и, взявши в руки свою главу, прошло с нею около шести километров до поселения, которое впоследствии стало носить имя Сен-Дени (Париж). Там, отдав главу одной благочестивой женщине по имени Катулла, из римской знати, оно пало на землю, указывая тем самым место, где должны быть погребены святые останки.

Отрубание головы Святому Дионисию. Задний портал аббатства Сен-Дени. Париж

Мрак исчезает при свете, и особенно при великом свете; неведение прогоняют познания, и особенно великие познания. Принимая это в смысле превосходства, а не лишения, утверждай непреложно, что неведение Бога сокрыто от тех, которые имеют свет и познание о вещах; что этот высочайший мрак Его скрывается при всяком свете, равно как и при Нем скрывается всякое познание. Если кто, увидев Бога, уразумел то, что видел, – это значит, что не Его он видел, а что-нибудь из существующего и познаваемого. Сам Он, будучи выше ума и выше бытия, по тому самому, что не принадлежит к числу познаваемых и случайно существующих предметов, существует сверхсущностно и познается превыше ума. И это в преимущественном смысле совершенное неведение есть познание Того, Который выше всего познаваемого.

Ученик Апостола Павла

Память священномученику Дионисию Ареопагиту совершается 16 октября. Святой Дионисий был учеником апостола Павла и первым епископом г. Афины. В 95 г. он был послан святым папой Климентом во главе миссии на проповедь в Галлию, где и погиб в гонение Домициана около 96 г.

Дионисий жил в Афинах. Там же он получил классическое эллинское образование. Следуя примеру Пифагора и Платона, он отправился в Египет, в город Гелиополь, изучать астрономию. Там, вместе со своим другом философом Аполлофаном, молодые люди стали свидетелями солнечного затмения во время распятия Иисуса Христа. Дионисий воскликнул:

«Это или Бог, Создатель всего мира, страждет, или этот мир видимый кончается»

По возвращении в Афины за свою мудрость Дионисий был избран членом Ареопага. Во время пребывания в Афинах Апостола Павла пригласили в Ареопаг для разъяснения нового учения. На проповеди присутствовал и Дионисий. После принятия крещения Дионисий три года провёл возле Апостола Павла, после чего был рукоположен в епископа Афинского.

В 57 году Дионисий присутствовал при погребении Девы Марии в Иерусалиме. В конце 60-х годов I века Ареопагит посещает Рим для свидания с апостолами Петром и Павлом, схваченными императором Нероном. После казни Апостолов Дионисий, вместе с пресвитером Рустиком и диаконом Елевферием отправляются с проповедями в Рим, Германию, Испанию и Францию, продолжать дело Апостола Павла. В Лютеции Галлийской (Париж) проповедники были схвачены и казнены.

Книги святого Дионисия

Святой священномученик Дионисий был членом Ареопага (Совета холма Ареса) и превосходил всех своими богатством, славой, благоразумием и мудростью. Святой оставил нам после себя свои дивные и необычные книги. Ниже мы приведем в качестве примера небольшой отрывок только из одной из них:

«Пришлось мне при посещении острова Крита остановиться в доме священника Карпа – мужа вельми добродетельного и с такою чистотою ума, что по благодати Божией обладал он большою способностью к боговидениям. Сей иерей даже никогда не начинал служить Божественную Литургию, прежде чем не сподобиться ему вначале – то есть во время приготовления к ней и чтения соответствующих молитв – явления с неба священного и доброго видения.

И вот поведал мне сей иерей, что некогда сильно опечалил его один из неверующих, ибо совратил он от Церкви одного из христиан и увлек его в свое безбожие.

И вот, находясь в такой печали, не молился он, как надлежало бы ему делать, о двух сих людях и не просил помощи Божией, дабы суметь и совратившегося к нечестию возвратить в лоно Церкви, и неверующего привести в веру Христову, и не принял он решения увещевать их непрестанно и всю жизнь, дабы привести их к ведению Божию. Но, по словам его, как никогда прежде в жизни своей, пошел он спать, чувствуя в душе своей сильное негодование и глубокую печаль. О том же, как накопилась в душе его сия досада и скорбь, мне неведомо.

Продолжая свое повествование, Карп сказал, что заснул он сразу с наступлением ночи. Около полуночи, как обычно, встал он на молитву, дабы пропеть в сей час Божественные песнопения. Однако же и стоя на молитве, не мог он преодолеть в себе чувства сильной скорби и негодования от мысли, что несправедливо остаются жить на земле сии люди безбожные, развращающие святые и правые пути Господни. Размышляя обо всем этом, стал он молить Бога послать с небес молнию и предать разом огню их обоих без сожаления.

Когда же он размышлял об этом, то вдруг увидел, как комната, в которой он стоял, вся сотряслась. Затем расступилась эта комната надвое от крыши до самого пола, и многосветлый огненный пламень, исходящий с неба, спустился посреди комнаты. (Конечно, стало казаться ему, что все это происходит на улице.)

И увидел он отверстые небеса и на них сидящего Иисуса Христа, окруженного бесчисленным множеством Ангелов в человеческом образе. Все сие видел он, направляя взоры вверх, и дивился.

Когда же Карп опустил свой взор вниз, как он поведал мне, то увидел он землю, рассеченную бездонной и темной пропастью. На самом краю этой пропасти увидел он тех двух человек, которых он только что проклинал, стоящих с мольбою во взоре и охваченных страхом, ибо, будучи не в силах устоять на земле, были близки они к падению в бездну. Из глубины же пропасти выползали змеи, которые то обвивались вокруг ног сих двух человек и тянули их вниз, то кусали их зубами своими и слегка ударяли их хвостами, то измышляли другие способы, такие как шипение, толчки снизу и удары, стремясь сбросить их в темную бездну. И казалось, что сии люди уже готовы упасть в бездну, либо сами от отчаяния, либо увлекаемые змеями.

И тогда поведал Карп, что испытал он великую радость, смотря вниз, и смотрел туда больше, чем наверх на небеса, досадуя, что эти два человека еще не упали в бездну. И поскольку все никак не мог дождаться он, когда же они упадут, то стал он вновь скорбеть и проклинать их. В какой-то момент, однако же, он опять возвел очи на небо, и увидел, как и прежде, Иисуса.

И увидел он, что Иисус, встав с Небесного Престола Своего, спустился к сим несчастным людям, смилостивился над ними и подал им руку помощи. И взял Он с Собой и Ангелов, которые помогли тем людям, поддержав одни одного, а другие другого, не дав им упасть в пропасть.

А пока Ангелы подавали руку помощи двум людям, Иисус простер руку вперед и, глядя Карпу в глаза, сказал: «Давай, Карп, порази Меня. Воистину готов Я за спасение людей снова и неединожды пострадать. Однако же и ты смотри и думай, хорошо ли будет тебе пребывать в хаосе со змеями, а не на небесах с Богом и праведными и человеколюбивыми Ангелами Его».

Внешне святой Дионисий Ареопагит выглядел следующим образом: был он среднего роста, тщедушный, цвет лица имел бледный, слегка желтоватый, нос несколько широковат, брови «неразделенные» (сросшиеся), глаза ввалившиеся, уши крупные, волосы густые и седые, а борода его, также седая, была длинной, но редкой, имел он также слегка выступающий живот и длинные пальцы рук.

Заслуги святого Дионисия

Крупной заслугой святого Дионисия было также истолкование церковного священноначалия (иерархии). Затем в эпоху царствования Дометиана (81 – 96 гг. после Р.Х.) святой отправился в западные земли, где совершил множество чудес. Добрался он и до галльских Паризий, где принял мученическую смерть через отсечение головы и взошел в мученическом венце в Царство Небесное.

После казни святого произошло великое и пречудное событие: обезглавленное тело святого взяло в свои руки его святую главу и прошло с нею около двух миль, к великому удивлению всех, видевших сие величайшее чудо. Оно так и продолжало идти с головой в руках, пока не встретило одну женщину по имени Катулла, стоявшую там по промыслу Божию, и водрузило ее к ней на ладони, как драгоценное сокровище.

Одновременно с казнью святого Дионисия были обезглавлены и двое его учеников Рустик и Елевферий. Тела этих святых вместе с мученическим телом их учителя святого Дионисия тиран оставил непогребенными на съедение диким зверям и птицам. Однако благочестивые христиане отважились забрать святые тела и спрятать их в тайном месте, боясь палачей. И вот лишь миновала опасность, 16 октября блаженная Катулла взяла тела святых мучеников и погребла их в надземной усыпальнице.

ДИОНИСИЙ АРЕОПАГИТ (греческий Διονύςιος ό ‘Αρεοπαγίτης) (1 век), священномученик, первый епископ Афин. Сведения о жизни и личности Дионисий Ареопагита малочисленны. Был членом афинского ареопага. Во время проповеди апостола Павла в Афинах (Деян. 17:15-34) уверовал во Христа и был поставлен во главе христианской общины Афин [Евсевий Кесарийский в «Церковной истории» (III 4. 1011) называет Дионисия первым епископом афинской Церкви]. Согласно житию, написанному Димитрием Ростовским, после продолжительного управления афинской Церковью Дионисий Ареопагит поставил в Афинах другого епископа, а сам удалился в Рим. Оттуда вместе с единомышленниками отправился проповедовать христианство язычникам в Галлию. Претерпел мучения в Лютеции Паризиорум (ныне Париж) во время гонений на христиан при императоре Домициане.

До 16 века Дионисий Ареопагит считался автором корпуса текстов, известных с начала 6 века и получивших название «Ареопагитики». В авторстве Дионисий Ареопагита не сомневались комментаторы его сочинений - епископ Иоанн Скифопольский и преподобный Максим Исповедник, так же как и большинство отцов восточной Церкви. Дионисий Ареопагит пишет об апостоле Павле («О Божественных именах», 3. 2) как о своём наставнике, адресует все трактаты апостолу Тимофею, а послания - апостолу Титу (9-е) и апостолу Иоанну Богослову (10-е), находившемуся в ссылке на острове Патмос. В 7-м послании, к Поликарпу, автор сообщает о том, что, будучи в Гелиополе Египетском, он оказался очевидцем тьмы, покрывшей землю в момент Распятия Иисуса Христа; в трактате «О Божественных именах» (3. 2) упоминает, что присутствовал вместе с апостолами Петром и Иаковом на погребении Богородицы. К концу 6 века «Ареопагитики» стали известны на Западе: их цитировал папа Римский святой Григорий I Великий в проповедях, а позднее папа святой Мартин I (649-655), который на Латеранском соборе 649 года в полемике против монофелитов опирался на «Ареопагитики» как на непререкаемый учительный авторитет. Однако проблема авторства возникла уже в 1-й половине 6 века: с сомнением в нём выступил священномученик Ипатий Эфесский; впоследствии сирийский писатель 8 века Иосиф Хузая, грузинский монах 13 века Симеон Петрици и другие констатировали несоответствие стиля и содержания «Ареопагитик» сочинению, составленному в 1 веке. В эпоху Возрождения у византийских гуманистов Георгия Трапезундского и Феодора Газского возникли сомнения относительно составления корпуса в апостольское время. Критические замечания были высказаны западными гуманистами Лоренцо Валлой и Эразмом Роттердамским.

Основные аргументы против принадлежности «Ареопагитик» к апостольскому веку следующие:

1) сочинения никем не упоминаются до 532 года, что совершенно невероятно для собрания текстов такого значения;

2) в трактате «О Божественных именах» (4. 12), адресованном апостолу Тимофею, цитируется послание священномученика Игнатия Богоносца (К Римлянам. 7. 2), написанное после смерти апостола Тимофея;

3) в главе 6 трактата «О церковной иерархии» предполагается организация монашеской жизни, которая возникла только в 4 веке;

4) наличие литургических элементов, которые не могли быть засвидетельствованы в 1 веке, как, например, введение Символа веры в Литургию верных («О церковной иерархии». Гл. 3. Таинство собрания);

5) наличие халкидонской терминологии;

6) совпадения с сочинениями неоплатоников, в первую очередь Прокла. В конце 19 века Х. Кох и Й. Штигльмайр, сопоставив учение о зле Дионисия Ареопагита и неоплатоника Прокла, пришли к заключению о зависимости «Ареопагитик» от философии Прокла, что легло в основу последующей традиции изучения «Ареопагитик» вне авторства Дионисия Ареопагита.

Первое издание «Ареопагитик» вышло во Флоренции в 1516 году. На Руси с ними в почти полном объёме познакомились по славянскому переводу (выполнен в 1371) игумена афонского Пантелеймонова монастыря Исайи. Древнейший сербский список этого перевода датируется 1370-ми годами; самые древние списки, выполненные на Руси, - середина 15 века. Славянский перевод «Ареопагитик» издан митрополит Макарием. В дальнейшем трактаты переводились с выделением из текста и поглавным распределением схолий монахом Чудова монастыря Евфимием (1670-е годы), преподобным Паисием Величковским; в Новейшее время «Ареопагитики» переводили А. Ф. Лосев, С. С. Аверинцев, В. В. Бибихин, а также переводческая группа под руководством Г. М. Прохорова. В 1990-91 годах в Германии было завершено критическое издание всего Ареопагитского корпуса (Corpus dionysiacum) с учётом основных разночтений по рукописям библиотек Синая, Парижа, Рима, Флоренции, Лондона, Вены.

«Ареопагитики» включают 4 трактата: «О небесной иерархии», «О церковной иерархии», «О Божественных именах», «О мистическом (таинственном) богословии», а также 10 посланий. Содержание трактатов и их стилистическое единство свидетельствуют об их принадлежности одному автору. Трактаты «Ареопагитик» адресованы апостолу Тимофею; первые 4 послания - монаху Гаю, 5-е - диакону Дорофею, 6-е - священнику Сосипатру, 7-е - епископу Поликарпу Смирнскому, 8-е - монаху Демофилу, 9-е - епископу Титу, 10-е - апостолу Йоанну Богослову.

Трактат «О небесной иерархии» состоит из 15 глав. В начале трактата даётся общее определение иерархии, излагаются цель и принцип её организации (гл. 3). Начиная с 4-й главы автор обращается к собственно небесной иерархии, которая именуется ангельской. Перечисляются 9 чинов небесной иерархии с характеристикой каждого и особенностями их иерархических отношений. Главы 11-12 посвящены «этимологии» именования «небесные силы», а также проблеме «Божественной соименности». Главы 13-15 посвящены природе небесных сил и образам их раскрытия.

В сочинение «О церковной иерархии», включающем 7 глав, 1-я глава посвящена проблеме её учреждения, далее повествуется о 6 таинствах (Крещении - глава 2, Евхаристии - глава 3, освящении мира - глава 4, Священстве - глава 5, монашеском постриге - глава 6 и погребении - глава 7), излагаются их чинопоследования и символический смысл.

В основе трактата «О Божественных именах» (включает 13 глав) лежит проблема Божественных имён: безымянность и многоименность Бога, о Котором известно только то, что Он открыл о Себе в Священном Писании, а также то, что Он - причина всего. В главе 1 акцент делается на непостижимости Бога. Далее (гл. 2) говорится о Божественных «единениях» и «различиях», под которыми понимаются, с одной стороны, единая природа и три Лица Святой Троицы и с другой - единство Божественной сущности и промыслительное исхождение Божественной благости, направленное вовне. Божественные имена, в понимании автора, воспевают действия Божественного Промысла и излагаются в следующем порядке: Добро, Свет, Красота и Любовь (гл. 4), Сущий (гл. 5), Жизнь (гл. 6), Мудрость, Ум, Слово, Истина (гл. 7), Сила, Справедливость, Спасение (гл. 8), Великий и Малый, Тот же и Другой, Подобный и Неподобный, Движущийся и Неподвижный, Равный (гл. 9), «Ветхий денми» и Юный (гл. 10), Вседержитель (гл. 10) и Мир, Который «всех объединяет» (гл. 11), «Святой Святых», «Царь царей», «Господь господ», «Бог богов» (гл. 12) и Единое (гл. 13). В заключение подчёркивается, что все имена Бога неточны, так как соответствуют только символам, не имеющим никакого внешнего подобия, а апофатика остаётся самым надёжным средством богопознания.

Трактат «О мистическом богословии» начинается молитвой Святой Троице и пожеланием Тимофею устремиться к единению с Богом. Автор предпочитает путь «отъятий всего сущего», или отрицаний, по которому совершается восхождение к первейшему, т. е. к Богу, а не путь прибавлений, или утверждений, соответствующий нисхождению ума к чувственному (гл. 2). Апофатический и катафатический способы богословия, которые здесь излагаются, выступают как строго проводимые методы; эти термины, утвердившиеся впоследствии и в восточной, и в западной Церкви, впервые вводятся в обиход христианского богословия (гл. 3). Апофатическое богословие - учение о вышебытийной природе и непознаваемости Бога; при его изложении автор опирался на тексты Священного Писания и на предшествовавшую святоотеческую традицию (главы 1, 3). Апофатическое отрицание в «Ареопагитиках» означает несоизмеримое превосходство Творца над всем тварным, а не Его недостаточность, поэтому равным образом применяются к Богу выражения как с «не», так и со «сверх». Излагая учение о Троице, автор «Ареопагитик» учит, что Бог одновременно есть и Единица (Монада), и Троица: «Единица по причине простоты и единства сверхприродной неделимости... Троица по причине триипостасного проявления пресущественной плодовитости...» («О Божественных именах». 1. 4). Святая Троица и есть Тот апофатически-непознаваемый, пресущественный Бог в-Себе, проявляющий Себя во множестве свойств, имён и сил (Там же. 13. 3).

Первые пять посланий Дионисия Ареопагита посвящены христологической теме и учению об ограниченности нашего богопознания. В 1-м речь идёт о преимуществе незнания, которое обозначает Божественную трансцендентность, перед многим знанием, которое прекращает незнание, потому что «совершенное незнание обозначает познание Того, Кто выше всего познаваемого». Во 2-м послании говорится, что люди, несмотря на то, что они призваны к обожению, никогда не достигнут Бога, Который «неподражаем». 3-е послание - о пресущественной Божественной природе Иисуса Христа, Которая, явившись «внезапно», и после Своего явления остаётся сокрытой. 4-е послание - о воплощении Иисуса Христа, в нём утверждается, что Бог, став истинным человеком, не перестал быть трансцендентным; в конце послания приводится знаменитое в патристической литературе выражение «новое богомужное действование», ставшее особо актуальным в период монофелитских споров. В 5-м послании Божественный мрак называется «неприступным светом», где пребывает Бог, к постижению Которого можно прийти по апофатическому пути богопознания через невидение и незнание. В 6-м послании автор призывает защищать истину и избегать споров на религиозные темы. В 7-м - даются ответы софисту Аполлофану, обвинявшему Дионисия Ареопагита в использовании системы аргументов греческой античной философии. В 8-м и 9-м посланиях подчёркивается важность иерархии, а также системы образов (символов), ставших неотъемлемой частью византийского христианства. 10-е послание адресовано пребывающему на острове Патмос апостолу Иоанну Богослову с пожеланиями освобождения.

Изд.: Corpus dionysiacum I / Ed. В. R. Suchla // Patristische Texte und Studien. В., 1990. Bd 33; Corpus dionysiacum II / Ed. G. Heil, А. М. Ritter // Ibid. В.; N. Y., 1991. Bd 36; Восточные отцы и учители Церкви V века: Антология / Сост. иером. Иларион (Алфеев). М., 2000. С. 257-416; Дионисий Ареопагит. Сочинения. - Максим Исповедник. Толкования. СПб., 2002.

Лит.: Louth А. Denys, the Areopagite. L., 1989; Шичалин Ю. А. Заметки о переводах «Ареопагитик» // Пути российского образования и православие. М., 1999; Ареопагитики // Православная энциклопедия. М., 2001. Т. 3 (библ.).

СВЯТОГО ДИОНИСИЯ

АРЕОПАГИТА

О НЕБЕСНОЙ ИЕРАРХИИ

Перевод с греческого

По благословению Епископа Пермского и Соликамского АФАНАСИЯ

Да будет руководителем в слове Христос, и если могу сказать, мой Христос, Наставник в изъяснении всякой Иерархии. Ты же, сын мой, сообразно с святым установлением, преданным нам от наших Иерархов, благоговейно внимай священным словам, осеняемый вдохновением от вдохновенного учения

(Неб. Иерар. гл. 2, § 5)

Пресвитер Дионисий сопресвитеру Тимофею

О том, что всякое Божественное просвещение, по благости Божией различно сообщаемое тем, кои управляются Промыслом, само в себе просто, и не только просто, но и единотворит с собою просвещаемых.
§ 1

Всякое даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. I, 17): также и всякое излияние просвещения, благодатно одождяемое на нас от виновника своего - Бога Отца, как единотворная сила, паки возвышая и делая нас простыми, возводит нас к соединению с привлекающим всех Отцем, и к Божественной простоте. Ибо все из Него и к Нему, по священному слову (Рим. XI, 36).

Итак, обратившись с молитвою к Иисусу, истинному свету Отца, просвещающему всякого человека, грядущего в мир (Иоан. 1, 9), чрез которого мы получили доступ к Отцу, источнику света, приникнем, сколько возможно, к свету священнейшего слова Божия, преданного нам Отцами, и, по мере сил наших, посмотрим на представленные в оном под символами и прообразованиями чины небесных Умов. Приняв невещественными и безбоязненными очами ума высший и первоначальный свет Богоначального Отца, свет, который в прообразовательных символах представляет нам блаженнейшие чины Ангелов, паки от сего света будем устремляться к простому его лучу. Ибо свет сей никогда не теряет внутреннего своего единства, хотя по своему благодетельному свойству и раздробляется для того, чтоб сраствориться с смертными срастворением, возвышающим их горе , и соединяющим их с Богом. Он и сам в себе остается и постоянно пребывает в неподвижном и одинаковом тождестве, и тех, которые надлежащим образом устремляют на него свой взор, по мере их сил, возводит горе, и единотворит их по примеру того, как он сам в себе прост и един. Ибо сей Божественный луч не иначе может нам возсиять, как под многоразличными, священными и таинственными покровами, и притом, по Отеческому промыслу, приспособительно к собственному нашему естеству.

Потому-то в первоначальном установлении обрядов светейшая наша Иерархия образована по подобию премирных небесных Чинов, и невещественные Чины представлены в различных вещественных образах и уподобительных изображениях, с тою целию, чтобы мы, по мере сил наших, от священнейших изображений восходили к тому, что ими означается, - к простому и не имеющему никакого чувственного образа. Ибо ум наш не иначе может восходить к близости и созерцанию небесных Чинов, как при посредстве свойственного ему вещественного руководства: т. е. признавая видимые украшения отпечатками невидимого благолепия, чувственные благоухания - знамениями духовного раздаяния даров, вещественные светильники - образом невещественного озарения, пространные в храмах предлагаемые наставления - изображением умственного насыщения духа, порядок видимых украшений - указанием на стройный и постоянный порядок на небесах, принятие Божественной Евхаристии - общением с Иисусом; кратко, все действия, принадлежащие небесным существам, по самой их природе, нам преданы в символах. Итак, для сего-то возможного для нас Богоуподобления, при благодетельном для нас установлении тайноначалия, которое и открывает взору нашему небесные Чины, и нашу Иерархию возможным уподоблением Божественному их Священнослужению представляет сослужащею чинам небесным, под чувственными образами предначертаны нам пренебесные умы в священных писменах, дабы мы чрез чувственное восходили к духовному, и чрез символические священные изображения - к простой, горней небесной Иерархии.

О том, что Божественные и небесные предметы прилично изображаются под символами, даже с ними и несходными.
§ 1

Итак, мне кажется, должно сперва изложить, какую мы назначаем цель всякой Иерархии, и показать ту пользу, какую каждая доставляет созерцателям ея; потом - изобразить небесные Чины, соответственно таинственному учению о них Писания; наконец сказать, под какими священными изображениями Св. Писание представляет стройный порядок небесных чинов, и указать ту степень простоты, которой надобно достигать посредством сих изображений. Последнее нужно для того, чтобы мы не представляли грубо, подобно невеждам, небесных и Богоподобных умных сил, имеющими много ног и лиц, носящими скотский образ волов или звериный вид львов, с изогнутым клювом орлов, или с птичьими перьями; равно не воображали бы и того, будто на небе находятся огневидные колесницы, вещественные троны, нужные для возседания на них Божества, многоцветные кони, военачальники, вооруженные копьями, и многое тому подобное, показанное нам Св. Писанием под многоразличными таинственными символами (Иез. I, 7. Дан. VII, 9. Захар. I, 8. 2 Макк. III, 25. Иис. Нав. V, 13). Ибо явно, что Богословие (Под Богословием Дионисий Ареоп. разумеет Св. Писание.) Пахимер употребило священные пиитические изображения для описания умных Сил, не имеющих образа, имея в виду, как выше сказано, наш разум, заботясь о свойственной и ему сродной способности возвышаться от дольнего к горнему, и приспособляя к его понятиям свои таинственные священные изображения.

Если же кто соглашается, что сии священные описания следует принимать, так как существа простые сами в себе недоведомы для нас и невидимы, тот пусть знает еще, что чувственные изображения святых Умов, встречающиеся в Св. Писании, несходны с ними, и что все сии оттенки Ангельских имен суть, так сказать, грубы. Но говорят: Богословы т. е. Боговдохновенные писатели, приступая к изображению в чувственном виде существ совершенно бестелесных, должны были отпечатлеть и представить их в образах, им свойственных и, сколько возможно, с ними сродных, заимствуя таковые образы от существ благороднейших - как бы невещественных и высших; а не представлять небесных, Богоподобных и простых существ в земных и низких многоразличных изображениях. Ибо в первом случае и мы удобнее могли бы возноситься к горнему, и изображения премирных существ не имели бы совершенного несходства с изображаемым; тогда как в последнем случае и Божественные умные силы унижаются, и наш разум заблуждает, прилепляясь к грубым изображениям. Быть может, иной в самом деле подумает, что небо наполнено множеством львов и коней, что там славословия состоят в мычании, что там стада птиц и других животных, что там находятся низкие вещи - и вообще все, что Св. Писание для объяснения Чинов Ангельских представляет в своих подобиях, которые совершенно несходны, и ведут к неверному, неприличному и страстному. А по моему мнению, исследование истины показывает, что святейшая Премудрость, источник Писания, представляя небесные умные Силы в чувственных образах, и то и другое так устроила, что сим и Божественные силы не унижаются, и мы не имеем крайней необходимости привязываться к земным и низким изображениям. Не без основания существа, не имеющие образа и вида, представляются в образах и очертаниях. Причиною сему, с одной стороны, то свойство нашей природы, что мы не можем непосредственно возноситься к созерцанию духовных предметов, и имеем нужду в свойственных нам и приличных нашему естеству пособиях, которые бы в понятных для нас изображениях представляли неизобразимое и сверхчувственное; с другой стороны, то, что Св. Писанию, исполненному таинств, весьма прилично скрывать священную и таинственную истину премирных Умов под непроницаемыми священными завесами, и чрез то соделывать ее недоступною людям плотским. Ибо не все посвящены в таинства, и не во всех, как говорит Писание, есть разум (1 Кор. VIII, 7). А тем, которые стали бы порицать несходственные образы, и говорить, что они не приличны и обезображивают красоту Богоподобных и святых существ, довольно отвечать, что Св. Писание двояким образом выражает нам свои мысли.