Значение панкратий (жердев) в православной энциклопедии древо. Епископ Троицкий Панкратий: Я встретил Валаам на Афоне
В нашей студии был наместник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых, епископ Троицкий Панкратий.
Разговор шел о том, кто такие святые, как происходит канонизация и как идет подготовка к ней, а также говорили о состоявшемся на Архиерейском соборе 2016 г. прославлении нескольких святых.
В. Емельянов
Здравствуйте, это программа «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова.
А. Митрофанова
Добрый светлый вечер!
В. Емельянов
Мы приветствуем владыку Панкратия, епископа Троицкого, викария святейшего патриарха Московского и всея Руси, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых и наместника Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря. Многие лета!
Епископ Троицкий Панкратий
Спаси Господи! Здравствуйте!
А. Митрофанова
Да, владыка, очень хорошо, что Вы к нам сегодня пришли, спасибо Вам большое, потому что хочется разобраться с тем, что такое Комиссия по канонизации, которую Вы возглавляете. Буквально не так давно, 2-3 февраля, в рамках работы Архиерейского собора в Москве был прославлен в лике святых святитель Серафим Соболев. О нем мы мало что знаем, надеюсь, Вы нам сегодня расскажете. Там также фигурировали имена и доктора Боткина, и Пересвета, и Осляби, и хочется разобраться, как они, в каком контексте сейчас упоминаются в святцах - эти замечательные люди, которых мы хорошо знаем из истории.
Ну, а поводом для нашего сегодняшнего разговора стало евангельское чтение, которое утром звучало в храмах, о том, что, «зажегши свечу, не может укрыться город, стоящий наверху горы, и, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике и светят всем в доме». Это слова, которые сказаны в Евангелие о святых. Поэтому, конечно, интересно разобраться, как люди, рождаясь обычными людьми, потом становятся святыми. Как понять, что они действительно таковы?
Епископ Троицкий Панкратий
Вы совершенно правы. Свет миру - Господь, Который Сам о Себе сказал, что «Я Есть Свет миру». И, в то же время, сказал и ученикам своим, апостолам, что «Вы - Свет миру». Это, конечно, Свет Христов, которому становятся причастны те люди, которые исполняют заповеди Христовы, которые идут вслед за Христом, которые подражают Христу и которые воспринимают ту благодать, которую может человек принять. И эту благодать приняли не только апостолы, но и все святые, которые были прославлены Церковью, явлены нам, точнее, Церкви Божьей. Самый яркий пример, наверное, того, что это именно Свет Христов, это Серафим Саровский, который открылся своему ученику Мотовилову в сиянии, подобному тому, которое было на горе Фавор у Господа. Это как раз, мне кажется, лучше всего иллюстрирует евангельский отрывок, что такое «Вы - Свет миру», который не может укрыться. Святой не может укрыться. Он, конечно, может куда-то уйти - очень далеко, очень стараться быть незаметным. Но, тем не менее, мы знаем из истории, что, как правило, вокруг него… Все равно его узнавали, приходили ученики, собирались, и образовывалась обитель, если это преподобный, и так далее. Редко, когда… Конечно, есть множество святых, которых мы не знаем, которые не явлены миру. Но, тем не менее, Господь, имея попечение о нас, о всем стаде Христовом, о всех христианах, для того, чтобы мы могли вдохновиться примером этих святых, знать, что это возможно для каждого человека, что призвание к совершенству - это не только лишь к каким-то особым людям, а ко всем относится… И каждый человек может, если он будет иметь дерзновение такое и силу…
А. Митрофанова
Стать святым?
Епископ Троицкий Панкратий
- …прийти к этому освящению, к «обожению», как говорят святые отцы, в той или иной мере. Как разные светила на небе, которые отражают свет Солнца… Иной свет Солнца, точнее, Луны, и у звезд, и у других светил, так и у святых. И невозможно, действительно, укрыться такому светилу. И поэтому, конечно, время от времени Церкви становится ясно, что тот или иной подвижник благочестия - святой, он действительно исполнил Закон Христов, нет сомнения никакого, что он во Царствии Божием, что он помогает, что предстательствует о нас, помогает святыми своими молитвами, своим предстательством всем нам - всем тем, кто с верою, с любовью, с упованием на его молитве прибегает к его предстательству. Вот как раз к одному из таких подвижников относится и прославленный на последнем соборе святитель Серафим Соболев. Это самый почитаемый в Болгарии святой. Самый почитаемый, я это подчеркну. Потому что в Болгарии много святых, и очень известные по всему миру святые, но, тем не менее, самым сейчас популярным, самым таким известным, тем, к кому люди просто каждый день приходят, молятся, просят его о предстательстве, является святитель Серафим. Софийский чудотворец - мы хотели… такое предлагали Собору…
А. Митрофанова
Даже так?
Епископ Троицкий Панкратий
Да, именно такое предлагали, чтобы его именовали именно таким образом. Но собор счел иначе - что все-таки Богучарский тот титул, который дал ему в свое время святитель священномученик Тихон.
А. Митрофанова
Но он же русский по происхождению. Он эмигрант, он эмигрировал в 20-е годы из России на одном из тех пароходов, которые уплывали через Крым и Константинополь, потом попали уже на территорию Европы, а при этом почитаем в Болгарии, и мы практически ничего не знаем о нем. В связи с канонизацией сейчас как раз о нем начали говорить, что-то писать, а так большинству из нас он совершенно неизвестен. Понимаете, в чем парадокс тоже? Это еще один парадокс, который связан с этим именем. В России самый почитаемый святой - святитель Николай, который по происхождению Мирликийский, это вообще совсем другая территория - это Ближний Восток. А ведь при этом его считают абсолютно русским.
В. Емельянов
Но еще что касается святителя Серафима Соболева, тоже еще третий парадокс. Мы же знаем о некоторых его одиозных идеях - например, немедленно ввести в России смертную казнь для проповедников атеизма, и, тем не менее, он канонизирован. Вот в этом нет ли какого-то противоречия, владыка?
Епископ Троицкий Панкратий
Что касается святителя Серафима и его почитания в России, конечно, мы можем сказать о том, что не все в России даже знают о его существовании. В основном, конечно, его почитание существует в России. Оно распространяется на те епархии, где либо он начинал свое служение (например, Воронежская епархия), либо те епархии, в которые бывают часто паломничества в Софию. Всякий православный человек, который побывал в Софии, знает о том, что его обязательно туда приведут. Потому что в Софии для православного человека это главная святыня. И я сам больше 20 лет тому назад, в 1992 году был в Софии, и я был поражен тому почитанию, которое отражено в теме святителя Серафима, тому количеству людей, которые приходят к его гробнице, и тем чудесам, которые совершались и совершаются до сих пор. Это, конечно, в основном болгарский святой. Но по, скажем так, своему смирению, может быть, может быть, по чувству церковного порядка такого вот и покойный патриарх Максим, и нынешний патриарх Болгарский Неофит считали, что все-таки прославление должна совершить Русская церковь, потому что это был русский архиерей, он был в юрисдикции Московского патриархата, это было подворье Московского патриархата и до сих пор там это подворье, где он похоронен, в нашей Церкви. И поэтому, конечно, они как бы не дерзали эту канонизацию произвести сами. Они бы давно уже его прославили, потому что болгары, некоторые болгары даже не знают о том, что он еще не прославлен. У них нет никакого сомнения, что он святой. То есть оно уже совершилось, это прославление, понимаете? То есть народ в большинстве своем уверен, что это святой. И когда они узнают, что он еще не канонизировался, не прославлен, то они просто удивляются.
И поэтому, когда мы были в Болгарии уже в рамках работы нашей совместной Комиссии по вопросам изучения возможностей канонизации святителя Серафима, то в это же время проходил Синод Болгарской Православной церкви. И некоторые такие, скажем так, может быть, горячие архиереи предлагали: ну что же - вот, Комиссия же Русской церкви ведь ничего не имеет против, никаких возражений, и у нас тоже какие возражения могут быть? Давайте мы сейчас прямо прославим, давайте мы прямо сейчас его святые мощи откроем, и… Ну, так даже стоял вопрос. Но решили все-таки оставить вопрос этот на рассмотрение Архиерейского собора нашей Русской Православной церкви. И слава Богу, что это свершилось, потому что это уникальный, единственный в своем роде случай, впервые, наверное, за всю историю православных церквей, когда канонизация совершается совместно двумя поместными церквями - в данном случае, Русской и Болгарской Православной. Это, конечно, уникальный случай.
В. Емельянов
Ну, вот мне хотелось бы все-таки…
Епископ Троицкий Панкратий
А вот что касается второй части Вашего вопроса - о тех взглядах, которых придерживался святитель Серафим, это, конечно, вопрос такой, скажем, камень преткновения для многих (ну, или для некоторых). Уже и в Интернете появились такие некоторые мнения о том, что это, дескать, какое-то политически мотивированное деяние. Я должен заверить всех уважаемых блогеров, всех, кто пишет, всех, кто думает, что это абсолютно не соответствует действительности, во-первых.
Давайте начнем с истории. Святитель Серафим почитается в Болгарии еще со времени даже его жизни, потому что он почитался праведным человеком, человеком, который имел дар прозорливости, дар помощи и чудотворения - при жизни! Далее, когда он почил в 1950 году, это все продолжалось. Ну, то есть помощь, которая… Он говорил даже своим чадам духовным: «Приходите ко мне на могилку, пишите свои просьбы, и я постараюсь Вам помочь, если обрету дерзновение перед Господом». И это сбылось. Вот и с тех самых пор, с 1950 года, это продолжается и не уменьшается ничуть. И у нас, когда впервые поднимался вопрос о его канонизации (это было в 2007 году, я тогда еще не был в составе Комиссии по канонизации святых, возглавлял тогда ее митрополит Ювеналий), уже тогда были поданы материалы, но, к сожалению, тогда они не отвечали всем тем требованиям, которые у нас приняты. То есть чудеса, скажем, были описаны, но они не были документально подтверждены медиками - допустим, чудеса исцеления. И поэтому не были изучены материалы, связанные как раз с его трудами, с точки зрения догматической, богословской и так далее. И поэтому в 2007 году Комиссия попросила тех, кто инициировал тогда это рассмотрение, дополнить вот эти материалы тем, что в них тогда не хватало. И вот спустя девять лет мы снова получили уже эти материалы, уже это, я должен сказать, очень солидный труд, очень большой. То есть это, во-первых, вышла уже даже книга, и не одна, о святителе Серафиме. Были исследованы все архивы, были документированы частью чудеса, которые происходили по молитвам к нему. Причем, чудеса были подтверждены врачами, медицинскими справками. Исцеления действительны, причем, исцеления такие, в общем-то, как рак печени IV степени - Вы можете представить? Это уже человек, так сказать, ходячий мертвец.
В. Емельянов
Ну, на исходе, да.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, на исходе. То есть все. То есть уже вопросов нет - должен человек умереть. Он обращается к святителю, молится, просит у него помощи - и исцеляется. И таких чудес много. Оно не одно. Там две толстенных папки. Жалко, что мы не на телевидении - на радио, я бы просто показал, какого объема эти папки были. Две толстенные папки.
В. Емельянов
Ну, владыка показывает - сантиметров по 15 каждая, наверное.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, совершенно верно.
Что касается взглядов того или иного святого, мы знаем из истории Церкви и, в том числе, прославления святых, что то или иное богословское - даже богословское - мнение святых не является как бы существенным, оно не входит в тот перечень требований или критериев канонизации, которые у нас приняты на протяжении веков. Что это за критерии? Это, во-первых, безукоризненное православие. Это почитание народное. Это посмертные - подчеркиваю - посмертные чудотворения, потому что бывало так, что при жизни были чудеса, а по смерти потом - нет. Всякого рода бывают чудеса. Посмертное чудотворение. Вот все это является основным, то есть не входят в список критериев какие-то политические, допустим, убеждения человека.
А. Митрофанова
- Епископ Троицкий Панкратий , председатель Синодальной комиссии по канонизации святых, наместник Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». И мы продолжаем наш разговор о канонизации святых и, в том числе, о последнем акте на сегодняшний момент, который имел место 2-3 февраля в рамках работы Архиерейского собора, где был, в частности, причислен к лику святых святитель Серафим Соболев. Владыка нам как раз сейчас о нем рассказывает, и речь идет о политических взглядах владыки, о его общественной позиции, которую, в общем-то, можно и радикальной тоже, в каком-то смысле назвать. Почему же это не так существенно?
Епископ Троицкий Панкратий
Для нас существенно, как я говорил уже, почитание народа, безукоризненное православие, чудотворение, которое происходит… посмертное, причем, чудотворение. Вот это является главными критериями. А политические взгляды и даже богословские мнения - это все-таки за рамками. Если они не противоречат основным православным христианским догматам, если они… То есть мы знаем из истории - допустим, святитель Феофан и святитель Игнатий Брянчанинов имели полемику по вопросам, которые, можно сказать, ну, то есть уже близки к вероучительным, к догматическим. И, тем не менее, мы считаем и того, и другого святителя святыми. У нас нет никаких сомнений в их святости. То же самое мы можем отнести, допустим, к святому Иоанну Кронштадтскому…
В. Емельянов
Да, тоже такие одиозные были высказывания.
Епископ Троицкий Панкратий
- …который весьма радикален был в своих политических воззрениях, и входил в «Союз русского народа», и благословлял тех, кто сейчас… которых называют черносотенцами, да? Это же не помешало его канонизации!
А. Митрофанова
Иными словами, те политические взгляды, которые мы исповедуем здесь, на Земле, с нас не будут спрошены Там, на Небе, в том случае, если любви было больше?
Епископ Троицкий Панкратий
Церковь принимает всех. И Господь всех принимает. Он дал нам свободу. Главное - чтобы наша свобода была не направлена ко греху.
А. Митрофанова
А как же, владыка, святитель Серафим призывал к расстрелу тех, кто выступает, заявляя себя атеистами, из тех слов, которые Володя привел?
Епископ Троицкий Панкратий
А как же святитель Феофан то же самое говорил? То же самое говорил!
В. Емельянов
Ну, что касается святителя Серафима, понимаешь, все-таки, действительно, 20-е годы - это вот тоже последние пароходы… Возможно - я не знаю, конечно, я не настолько глубоко в материале, - но, мне кажется, может быть, это было сказано сгоряча, потому что человек видел, что весь уклад столетний…
Епископ Троицкий Панкратий
Тысячелетний.
В. Емельянов
- …тысячелетний уклад просто рушится на глазах, и, возможно, это просто было сказано в каком-то эмоциональном запале. Но здесь, конечно, да, действительно…
Епископ Троицкий Панкратий
Я Вам должен сказать - простите, что я Вас прерву, - что такие взгляды имело подавляющее большинство русской эмиграции, которая окормлялась духовенством Русской Православной Зарубежной церкви. Большинство. Это были абсолютно все архиереи, все священники. Таких же взглядов - ну, может быть, они не были так ярко выражены… Надо сказать, что книгу «Русская идеология» святитель Серафим написал по благословению, просто поручили это сделать. И надо сказать, что эта «Русская идеология» прекрасно вписывается в то, что было до 1917 года. Вот любого человека православного спроси до 1917 года - ну, за исключением, может быть, какой-то революционной или либерально настроенной интеллигенции, - все, большинство архиереев подписались бы под этой книгой, сказали бы, что да, мы так думаем, это наше мировоззрение, это наша точка зрения, это совершенно правильно, и так и должно быть, включая таких святых, как Феофан Затворник, Иоанн Кронштадтский. Они точно так все думали.
А. Митрофанова
То есть скидка на исторический контекст должна быть?
Епископ Троицкий Панкратий
Да, совершенно верно, это в историческом контексте совершенно четко и ясно можно понять, что это такое. Мы сейчас судим уже с нашего времени, уже спустя много лет. А тогда, в 1939 году, он как раз… Как он мог еще иначе мыслить, когда только что прошел вал репрессий, когда Русская церковь практически была уничтожена, когда строился вот этот новый миф, в котором Богу не было места просто-напросто? Как он мог думать еще иначе? Конечно, это естественно совершенно.
А. Митрофанова
Понятно. Ну, я думаю…
Епископ Троицкий Панкратий
Ну, а то, что касается вот этих резких каких-то высказываний, резких каких-то, может быть, с нашей точки зрения, таких вот взглядов, ну, это все относится к его человеческой стороне. Понимаете, это не относится к его… к состоянию его души. Понимаете, это человек может - ну да, он может так выразиться, может так сказать, может даже написать так, но это не относится к его жизни в Боге. Иоанну Кронштадтскому это же не мешало быть чудотворцем и, в то же время, быть членом «Союза русского народа».
А. Митрофанова
Но внутри там при этом состояние любви у человека, да? И какого мира…
Епископ Троицкий Панкратий
Ну, не, простите, так сказать, у Иоанна Кронштадтского разные были состояния. Если мы почитаем недавно опубликованные его дневники, то там были состояния разные. И он гневался, он раздражался, он, простите, тщеславился, он переживал за состояние его какой-то новой митры, что вот она очень хорошая, красивая, белая, и вдруг копоть от свечей на нее попадет. Потому что он был человеком. Он был человеком, но он каялся. Он в этих своих дневниках даже приносил искреннее покаяние Богу за эти свои грехи. Да, кого-то он там, какого-то нищего, побил зонтиком…
В. Емельянов
Ну, вот как-то это немного не вяжется все-таки, мне кажется…
А. Митрофанова
А потому что это, наоборот, святых приближает к нам, они внезапно становятся людьми.
Епископ Троицкий Панкратий
Потому что человек есть человек, понимаете? И в какие-то моменты своей жизни он может какие-то…
В. Емельянов
Или, возможно, мы склонны…
Епископ Троицкий Панкратий
И Вы привыкли иметь дело с житиями святых немножечко такими приглаженными, понимаете…
В. Емельянов
Идеализированными, да?
Епископ Троицкий Панкратий
Идеализированными. А в реальности, конечно, человек есть человек. Даже человек святой - он может выйти из себя, он может, ну, даже вот как-то… побить кого-то зонтиком.
А. Митрофанова
Все это очень понятно.
В. Емельянов
Я прошу прощения. Давайте вспомним хотя бы Христа, который кнутом и вообще разогнал торговцев в храме…
Епископ Троицкий Панкратий
Совершенно верно, да.
В. Емельянов
А. Митрофанова
Ну, не перебил, а столы перевернул.
В. Емельянов
Ну, я условно.
Епископ Троицкий Панкратий
- (Смеется.) Разогнал их, во всяком случае, торгующую толпу, это правда.
А. Митрофанова
Понятно. Человеческая природа, скажем так.
Епископ Троицкий Панкратий
Да. Но здесь все-таки иное, потому что, конечно, нищему подать милостыню надо было бы. Но надо понять то, что его эта толпа окружала все время. то есть он выходил из дома, идя к литургии, к заутрене, он на заутреню ходил, а в четыре часа утра его уже встречала толпа нищих, которая его просто окружала, кричала. Ну, мы сами знаем, как они иногда раздражают. И он иногда не сдерживался. Но интересно даже то, что у него было и такое вот знамение от Господа, что он согрешил: он не мог возглас на литургии.
А. Митрофанова
После этого случая с зонтиком?
Епископ Троицкий Панкратий
Это потрясающе. Вы знаете, он пишет в своих дневниках: «Сегодня не мог помянуть того-то» или сказать что-то, возглас какой-то. То есть Господь препятствовал. Ему нужно было покаяние, он каялся. Он каялся, просил покаяния горячего перед Господом, и Господь его прощал.
А. Митрофанова
Из серии, что святыми не рождаются, а святыми становятся.
Епископ Троицкий Панкратий
Становятся, совершенно верно.
А. Митрофанова
Владыка, а про доктора Боткина расскажите, пожалуйста.
Епископ Троицкий Панкратий
Ох, ну, Вы знаете, вот доктор Боткин - вот для меня это святой просто, с которого можно брать пример.
А. Митрофанова
Безусловно.
Епископ Троицкий Панкратий
Понимаете, это человек образованный, интеллигентный, порядочный. Вот это действительно русский интеллигент в хорошем смысле этого слова, подлинный.
А. Митрофанова
Я прошу прощения, нужно уточнить: его не сейчас причислили к лику святых? Его сейчас - как-то это по-другому называется, что произошло, да?
Епископ Троицкий Панкратий
Он был причислен к лику святых…
А. Митрофанова
Зарубежной церковью.
Епископ Троицкий Панкратий
- …Русской Зарубежной церковью.
А. Митрофанова
В 1981 году.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, совершенно верно. У нас тогда, после 2000 года, решили рассматривать уже царских слуг, возможное их причисление к лику святых, как бы сказать… позже, изучая жизнеописание и обстоятельства их подвига отдельно. И первым святым, который был нам представлен на рассмотрение… Во-первых, потому, что он уже был причислен к лику святых. Во-вторых, ведь мы знаем, что главным препятствием, скажем, общего почитания тех святых, которые пострадали вместе с царской семьей, являлось то обстоятельство, что они причислили к лику святых и инославных - католика и протестанта. И поэтому, конечно, это беспрецедентно в истории Церкви, таких случаев не было больше, и поэтому мы, конечно, не могли просто… Естественно, православного исповедания. И первым… Вот какой у нас порядок существует в работе нашей Комиссии? Мы не сами инициируем те или другие какие-то канонизации, сами начинаем поднимать какие-то вопросы, а обычно порядок такой, он давно установился: какая-то из епархий, Епархиальная комиссия по канонизации святых, изучив материалы на месте, там обычно, где закончил свои дни, преставился ко Господу тот или иной подвижник, или же там, где он проходил, главным образом проходил свое служение, где он жил, вот они этой Комиссии представляют уже, изучив это в местных архивах, изучив всевозможные достаточно доступные исторические материалы. Для нас важны все обстоятельства жизни, все от начала до конца.
И первым, кто нам был представлен на рассмотрение, был как раз доктор Боткин. И, изучив всю его жизнь… Там были вопросы до этого. Некоторые сомневались и высказывались, в том числе, в средствах массовой информации, таким (нрзб.), что он был якобы старообрядцем и так далее. И вот это все…
А. Митрофанова
А это препятствие, да?
Епископ Троицкий Панкратий
Ну, разумеется, да. Потому что мы причисляем к лику святых святых именно нашей Церкви, а не каких-то других.
В. Емельянов
Владыка Панкратий, епископ Троицкий, викарий святейшего патриарха Московского и всея Руси, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых, наместник Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря у нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер». В студии Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. Мы к Вам вернемся буквально через минуту.
А. Митрофанова
Еще раз добрый вечер, дорогие слушатели! Владимир Емельянов, я - Алла Митрофанова, и сегодня в программе «Светлый вечер» сегодня у нас епископ Троицкий Панкратий , председатель Синодальной комиссии по канонизации святых, наместник Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального монастыря. Владыка, мы начали говорить с Вами в первой части программы о докторе Боткине, и очень хотелось бы, чтобы Вы нам чуть-чуть больше об этом человеке рассказали. Вы сказали, что он для Вас - пример, пример такой христианской жизни.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, совершенно верно. Потому что, прочитав все те материалы. которые нам были представлены, архивные, его дневники (он вел дневник), его письма, архивные данные, перед нами предстал образ человека, с точки зрения христианина, близкий к идеальному. Конечно, может быть, он имел какие-то слабости в своей жизни, но мы о них не знаем. Мы знаем только то, что, с точки зрения христианской, он исполнил свой долг христианина. Он был верным до конца своему служению. Он знал, что он идет на смерть. Он отказался… Ему предлагали, как и другим, покинуть царскую семью, он этого не сделал. Он остался верным своему долгу. Он воспринимал это именно как свою христианскую обязанность, как долг - исполнять свое служение, служение царской семье. Он был действительно православным христианином, он не был старообрядцем, раскольником. Причем, это подтверждено документально. И его отец, и его дед были православными христианами, помогали Церкви Христовой, благотворили. И так же и он тоже - он помогал царской семье, организуя встречи со священником, службы, когда это было вообще возможно. Литургии совершались, он вместе с ними говел, причащался - с царственными мучениками. Поэтому, конечно, у нас не было никаких сомнений уже в его святости, в том, что он действительно страстотерпец и претерпел страдания вместе с царской семьей и должен быть причислен к лику святых. В Комиссии это было принято единодушно.
А. Митрофанова
Он еще один святой врач в наших православных святцах. И в этом смысле является наследником и святителя луки Войно-Ясенецкого, и апостола-евангелиста Луки, например, и много еще других - Пантелеймона…
Епископ Троицкий Панкратий
Пантелеймона, да, Косьмы и Дамиана.
А. Митрофанова
Совершенно верно. Он как врач при этом тоже очень ярко проявился - хотя бы потому, что начинал свое служение в Римской больнице для бедных, если я не ошибаюсь…
Епископ Троицкий Панкратий
А. Митрофанова
И когда уже был штатным лекарем при дворе, на добровольной основе продолжал в этой больнице для бедных свое служение. Это очень многое о человеке говорит.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, да. Я думаю, что надо, конечно, обязательно написать об этом книгу - не только вот такое краткое жизнеописание, краткое житие, а нужно, конечно… И я думаю, что напишется не одна, может быть, книга, и, может быть, фильмы снимут, потому что это человек выдающийся. Это человек, который может быть примером для очень многих сейчас.
А. Митрофанова
Дай Бог, будем очень ждать. Потому что это та биография, за которую хочется взяться, и через него, может быть - история в лицах же очень часто нам раскрывается - чуть лучше понять то сложное время. Мягко говоря, сложное. Времена всегда сложные, но то время было какое-то совсем особое.
В. Емельянов
Ну, вот, возвращаясь опять к фигуре Евгения Боткина, хочется спросить: а почему же тогда наряду с ним не были прославлены лица, которые сопровождали царскую семью - фрейлина Гендрикова, лакей Харитонов, горничная Демидова? Они ведь тоже погибли вместе с царской семьей.
Епископ Троицкий Панкратий
Дело в том, что мы, как я уже говорил, изучаем всю жизнь человека. Дело в том, что вообще есть такая проблема в отношении новомучеников, исповедников российских: если, скажем, древние мученики или вот те же самые мученики китайские, которых мы только что тоже прославили к общецерковному почитанию…
А. Митрофанова
Это те, которые в боксерском восстании принимали участие?
Епископ Троицкий Панкратий
Да, совершенно верно. Они подвиг свой являли всем. То есть они были видны, это было зафиксировано, это было понятно. То есть у них был выбор - скажем, у тех же самых китайцев и православных… Им предлагали эти вот восставшие: «Вы можете отречься. Отрекайтесь! Приносите жертву нашим богам, и Вы сохраните себе жизнь, мы Вас освободим, и Вы будете жить, как все мы. Это же было восстание против вообще западного образа жизни, против европейского такого влияния. И, конечно, до сих пор, кстати говоря, это является проблемой в возрождении Православной церкви в Китае, потому что китайская власть очень болезненно реагирует на прославление этих мучеников, потому что как бы они считают это восстание народно-освободительным, это герои, и вдруг их жертвы оказываются…
А. Митрофанова
- …святыми.
Епископ Троицкий Панкратий
Ну да, святыми, прославляемыми. Так вот что касается новомучеников, то здесь совершенно иная ситуация: мы видим только документы. Вот мы незнаем, как проходила жизнь его (иногда), мы не знаем обстоятельства кончины. И поэтому для нас очень важно, чтобы мы знали, и Церковь знала о том, что этот человек был верен Христу до смерти - что никто не пострадал по его показаниям, что он никого не выдал, что он был человеком нравственным. Вот возникла как бы дискуссия у нас на Соборе, и она часто возникает время от времени, что ну да, человек не выдержал каких-то пыток, какого давления, четко писал там, может быть, уже в забытье каком-то и так далее.
А. Митрофанова
Человеческая природа, иными словами, дело веры.
Епископ Троицкий Панкратий
Да-да. Но, может быть, он покаялся. Вот он покаялся, как апостол Петр - он же отрекся от Христа, но он покаялся. Но мы не можем поставить рядом человека… Вот, допустим, тот же самый митрополит Кирилл Казанский, Петр - местоблюститель патриаршего престола, множество других архипастырей, пастырей, мирян, которые… Вот мы не видим в их следственных делах - в мученических актах, по существу, - что препятствовало бы… Мы видим… Исследователь, это нужно исследовать. Не то, что какой-то вот такой поверхностный взгляд - это нужно исследовать, понимать, кто это писал. Писал ли это он сам, писал ли это следователь, что это такое было. Это все скрывается. Человеку опытному, который знает методологию, знает источниковедение, он понимает, как все это происходило. Открывается эта картина… И вот одна картина открывается, когда человек действительно был верным до конца, никто не пострадал из-за него, от всех ложных обвинений он отказался, ничего не подписал.
Кстати говоря, часто возникает вопрос о том… Мы немножко отвлеклись, я уж прошу прощения, от вопроса, но это очень важно, потому что часто очень возникает сомнение в том, почему мы должны доверять тем документам, тем следственным делам, к, в общем-то, вели безбожники, и они там сами что-то писали, могли подделать подпись. Надо понимать, что подделка подписи - это должностное преступление. А в те суровые годы должностное преступление каралось сурово. Мы знаем прекрасно, что многие из тех палачей, которые были причастны к гибели невинных людей, потом сами тоже были расстреляны. Поэтому следователь не хотел себя подвергать такому риску. Он мог просто-напросто написать о том, что «вот этот человек отказался от показаний, вот этот человек не пошел на какое-то сотрудничество, он не подписал, отказался от подписи» и так далее. Это для него было гораздо легче. Это было труднее для этого человека, это был подвиг, потому что его мучили, его могли подвергнуть каким-то истязаниям, и нравственным - могли угрожать, допустим, его семье, детям или ему самому, мучили его самого. Но, тем не менее, он не подписал. Все - он чист перед Господом, он чист перед людьми, он святой.
А рядом мы видим другое дело, в котором рукой этого подследственного человека вписаны уточнения в показания, что вот да, такой-то - совершенно верно, такой-то участвовал, такой-то входил в этот круг. И, причем, эти данные написаны его рукой, и он сам пишет такие вещи, которые… свидетели(?) увидят, что следователь иногда, который просто… Ну, понимаете - у них были свои шаблоны, у них были свои какие-то установки, и они под эти шаблоны загоняли всех. А тут совершенно другая история. Мы видим, что человек действительно церковный пишет, он пишет то, что не мог знать следователь. И в этом случае, конечно, возникает очень сложная ситуация.
А. Митрофанова
Мы же не знаем, что с ним делали перед этим.
Епископ Троицкий Панкратий
Поэтому каждое такое дело мы смотрим очень внимательно. У нас люди есть очень опытные - вот тот же игумен Дамаскин, который уже больше 20 лет, наверное, уже четверть века занимается исследованием вот этих дел, который сотни тысяч дел лично изучил. Понимаете, ну…
А. Митрофанова
Из архивов на Лубянке? Архивов НКВД, в смысле? Шире возьмем.
Епископ Троицкий Панкратий
Совершенно верно.
А. Митрофанова
Парадокс, видите какой, да.
Епископ Троицкий Панкратий
И поэтому, конечно, в этом случае мы откладываем, мы не можем. Мы не знаем, какие были обстоятельства - по делу, не по делу. Это нужно и графическую какую-то, графологическую экспертизу делать, и так далее. То есть нужно изучать множество других дел…
В. Емельянов
Но решение отложено на время или?..
Епископ Троицкий Панкратий
- …не только этого человека, который пострадал, но и соседних дел, можно так сказать… Потому что он мог в своем деле быть чистым, отказаться от всего, а в то же время быть свидетелем в другом деле и кого-то оговорить, и тот человек пострадал до смерти, понимаете? Поэтому нужно весь массив изучить. Это работа очень сложная, трудная, непростая. И осложняется она еще и тем, что, к сожалению, наши российские архивы в последние годы недоступны. Особенно это касается тех дел, которые относятся к людям, которые сотрудничали, являлись секретными сотрудниками органов безопасности. Ведь это дело самое важное для нас, а они являются государственной тайной.
А. Митрофанова
А почему до сих пор с них гриф не снят?
Епископ Троицкий Панкратий
О, это не ко мне вопрос. (Смеется.)
А. Митрофанова
Это очень странно.
Епископ Троицкий Панкратий
Вопрос, к сожалению, не ко мне. Вы знаете, я приоткрою немножечко, может быть, служебную такую…
А. Митрофанова
- …особенность.
Епископ Троицкий Панкратий
- …как бы информацию, как бы ДСП, как говорится. (Смеется.) У нас был опыт такой: мы обращались, когда я уже стал председателем Комиссии по канонизации святых, в соответствующие архивы с просьбой: понятно, что мы не можем сами, допустим, какие-то дела изучать, но дайте нам, пожалуйста, информацию. Вот, допустим, мы перечисляем имена, десять имен - ну, поставьте, допустим, какой-то условный знак, что вот этот человек… подчеркните, что вот его не надо рассматривать в качестве святого. Вот, скажем, как-то вот так, опосредованно. Не надо, мы ничего не смотрим, мы не смотрим дела, мы Вам доверяем, Вы - люди русские, тоже, может быть, православные и так далее. Но сделайте нам знак, что этот человек - не надо его рассматривать, что-то против него есть.
Что же Вы думаете? Мы специально дали имена тех людей, против которых мы знали точно, что есть информация, которая препятствует их канонизации.
А. Митрофанова
Слукавили?
Епископ Троицкий Панкратий
А они ответили, что не имеют никаких данных, понимаете? Зачем человеку рисковать своей должностью, своим каким-то положением, расположением начальства и так далее?
Поэтому изучение архивов в России сейчас очень затруднительно. Но открылись архивы в Казахстане, открылись архивы в Украине. И я думаю, что обязательно нужно соответствующим комиссиям на местах - в Казахстане, в Украине - изучить эти дела, посмотреть. Потому что, к сожалению, множество дел у нас… Ведь где-то до 2000 года примерно, где-то до первой половины 2000-х годов, с 2005 примерно года была возможность изучать все архивы. Все архивы были открыты. Но, к сожалению, в основном занималась этим Московская епархиальная комиссия. И поэтому среди прославленных святых больше всего - московских. В свое время владыку Ювеналия даже упрекали: «Ну, вот Вы своих прославляете». Так почему? Потому что они, извините, перелопатили сотни тысяч дел.
А. Митрофанова
- Епископ Троицкий Панкратий , председатель Синодальной комиссии по канонизации святых, наместник Спасо-Преображенского Валаамского мужского монастыря сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». И мы продолжаем здесь разговор о работе Комиссии, которая занимается прославлением святых. Все очень интересно.
В ХХ веке - почему я говорила о парадоксе, попробую закончить свою мысль - так получается, что именно следственные дела становятся сейчас основным источником информации о святых. Не свидетельства людей, которые наблюдали их подвижническую жизнь, не какие-то их собственные записи, а именно следственные дела. И я в свое время задалась вопросом, а почему, например, такой известный человек, как старец Зосима Захария, находящийся на Введенском кладбище, не прославлен? Очевидно же, что святой человек, и много о нем записей его духовных чад сохранилось, и чудеса есть, и много что еще. А мне объяснили: до него никогда… Он же был последним, кто покинул Троице-Сергиеву лавру, когда туда вступили большевики. Мне говорят: на него никогда не заводили уголовного дела, поэтому все, что о нем сказано, мы знаем из недостоверных источников, и проверить это невозможно. Вот такой ответ. Парадокс нашего времени, но тем не менее, да. Дай Бог, чтобы архивы открылись, владыка. Очень, конечно, этого хочется.
Епископ Троицкий Панкратий
Да. Но они откроются, конечно. Может быть, пройдет достаточно много времени, но они откроются. Они откроются, когда откроется все. И поэтому мы сейчас не можем быть, скажем так, легковерными, мы не можем доверять, в том числе, вот скажем, только лишь следственному делу одному. Как я Вам говорил уже, кроме следственного дела вот этого человека… Мы уже имели опыт такой: в его личном следственном деле нет ничего плохого. Но оказывается, что в следственном деле другого человека этот же самый, допустим, священник или мирянин оклеветал, свидетельствовал против другого человека. Понимаете, то есть надо смотреть весь массив дел. Не только вот дело этого человека - надо все архивы изучать.
В. Емельянов
Да и вообще, можно ли доверять представителям вот этих безбожных властей - Вы уже сказали об этом, - которые вели вот эти протоколы и допросы? И тут большие сомнения…
Епископ Троицкий Панкратий
А чему мы должны тогда доверять?
В. Емельянов
Я не знаю. Вы же председатель Комиссии.
А. Митрофанова
Если цена подписи была так высока.
Епископ Троицкий Панкратий
Вот я Вам скажу, что у нас других материалов просто нет. Вы понимаете, конечно, я скажу так, что мы изучаем все материалы - не только, конечно, эти протоколы. Потому что ведь человек мог, допустим, находиться в обновленческом расколе, в григорианском расколе, то есть он мог быть просто вне Церкви. В конце концов, он мог сложить с себя сан, как тоже бывало. Он мог заниматься антирелигиозной деятельностью, раскаяться в том, что он был верующим, и так далее, уйти из Церкви, в конце концов, а в то же время проходить по какой-то религиозной тематике - что, якобы, входил в какую-то религиозную группу. Поэтому важно изучить всю его жизнь, от начала его, дореволюционную, как он шел, какой путь, какие-то, может быть, проповеди были опубликованы, какие-то его дела - мы все изучаем, не только вот эти заключительные документы. Но я говорю, что других документов у нас нет. Если древние мученики все-таки были мучимы при людях других, при свидетелях, было множество людей, которые наблюдали за этим, то здесь у нас только вот эти следственные дела. И они, эти дела, ведь нам открыли действительно святых людей, новомучеников - множество, почти 2 тысячи! Почти 2 тысячи! И почему же мы сейчас вот этих людей - безупречных, которые не имеют никакого пятнышка, даже вот в этих безбожных, таких вот антирелигиозных, вот этих сомнительных, как угодно назовите, этих состряпанных делах, но они там не имеют ни пятнышка. А мы почему же должны тогда сейчас рядом с ними ставить людей, которые, извините, этих пятен имеют много?
А. Митрофанова
Да, это вопрос.
Епископ Троицкий Панкратий
Поэтому давайте мы лучше сейчас воздержимся, подождем, когда будет уже все открыто, когда мы сможем получить доступ… Понимаете, парадокс: до сих пор у нас в России как бы два периода: до 1917 года и после 1917 года. Историки, ученые, архивисты имеют полный доступ ко всем документам и ко всем архивам, которые существовали до 1917 года. Поэтому почему-то после 1917 года все закрывается. Вот это мне совершенно непонятно. Совершенно непонятно. Уже давно умерли и сами эти люди, и даже родственники этих людей. Одной из причин, кстати говоря, закрытия архивов было то, что родственники известных людей - ну, скажем, каких-то композиторов, поэтов, писателей, когда открывались архивы, говорили: «Что Вы делаете?» Образ этого человека сразу становится другим - он, оказывается, сотрудничал с органами. Поэтому пришлось настоять, чтобы…
А. Митрофанова
Очень непростая история, да.
Епископ Троицкий Панкратий
- …этот образ, светлый образ какого-то, допустим, знаменитого писателя или другого деятеля…
А. Митрофанова
- …не омрачался, да…
Епископ Троицкий Панкратий
- …да, не мерк…
В. Емельянов
А то ничего святого не останется.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, да. Поэтому пошли неправильно…
А. Митрофанова
Но это же, с другой стороны, компромисс определенный.
Епископ Троицкий Панкратий
Совершенно верно. Я считаю, что мы должны знать правду.
В. Емельянов
Владыка, еще хочется задать такой вопрос - может быть, он покажется Вам не совсем удобным, но, тем не менее, он волнует многих людей, кстати, меня в том числе. А почему сегодня мы видим, что иногда те или иные святые, которые были прославлены недавно и появились в православных месяцесловах, вдруг оттуда каким-то непостижимым образом исчезают? А как вообще происходит процесс деканонизации?
Епископ Троицкий Панкратий
Деканонизации у нас нет. Это совершенно неправильное слово, его вообще даже можно не употреблять.
В. Емельянов
А как правильно? Скажите два слова.
Епископ Троицкий Панкратий
Правильно сказать так: ну, видимо, в материалах, в том числе, и Собора этого рассматривался этот вопрос. Дело в том, что процесс изучения документов, связанных с жизнью людей, которые пострадали в годы советской власти от репрессий, в том числе и тех, кто включен в Собор новомучеников, исповедников Церкви Русской, продолжается. И я должен сказать, хотя, конечно, наверное, и не очень правильно, я надеюсь, что меня не услышат работники архивов (смеется), но у нас все-таки есть какая-то небольшая возможность, сохранилась - ну, люди дают подписку, люди давно работают, и они могут как-то изучать эти архивы и получать какую-то информацию. И получается информация новая, новые материалы, из которых мы узнаем, скажем, какие-то новые данные, которые препятствуют, которые являются препятствием. Мы не знаем достоверность этих данных, но и проигнорировать мы их тоже не можем. И поэтому в этом случае мы Архиерейским собором приняли решение, скажем так, общецерковное почитание и нахождение их в календаре общецерковном приостановить до времени, когда будут полностью открыты и нам доступны все документы, когда мы сможем полностью все это изучить, и тогда уже представить полную картину того, что на самом деле происходило. Но то, что касается, конечно, местночтимых, где-то почитаемых святых - где-то есть уже храмы, построенные в честь, мощи их там находятся и так далее, то тогда, конечно, в этом случае ничего этого не… Это продолжается - до выяснения всех обстоятельств. То есть возникают вопросы, которые, может быть, были раньше недоступны. Новые материалы выходят.
Вот сейчас мне очень интересно то, что… Я бы с удовольствием и сам поработал, и наши члены Комиссии, наши ученые поработали бы в архивах Украины и Казахстана. Даже Казахстана, наверное, может быть, и интереснее, потому что там очень много было репрессированных.
В. Емельянов
Там тоже все закрыто, да?
Епископ Троицкий Панкратий
Нет, там открыли.
А. Митрофанова
Там как раз возможно - Казахстан и Украина это открытые в этом смысле территории. Закрыты у нас, наши архивы.
Епископ Троицкий Панкратий
Поэтому я, конечно, буду обращаться к соответствующим епархиальным комиссиям, чтобы они обратили на это внимание.
А. Митрофанова
Владыка, а канонизация вообще, может быть, и не всем понятна? Как она происходит? Ведь мы же знаем, что святого человека, прежде всего, прославляет Бог. Прославление церковное - это уже естественное следствие. И есть святые, о которых мы ничего не знаем, но они при этом прославлены у Бога. А если, к примеру… Вы говорите, что нет этого слова - «деканонизация», есть только слово «канонизация». А как, что меняется в участи этого святого, если можно, конечно, так говорить, в тот момент, когда не только Бог его уже прославил, но и Церковь тоже, и поняла, что да, к нему можно обращаться? И что тогда? Как это все выглядит? Что это за механизм такой богочеловеческий?
Епископ Троицкий Панкратий
Ну, я бы не называл это механизмом. Я бы сказал, что это есть некие признаки, ну, или, современным языком выражаясь, критерии, которыми мы руководствуемся при определении, может ли тот или иной человек быть прославлен нашей земной Церковью. Мы не знаем, прославлен он у Бога или нет. Иногда это - ну, скажем, в случае с мучениками, с новомучениками - очень такой трудный вопрос. Ведь, если, скажем, в эти требования, в эти критерии входит, в том числе, и наличие чудес, чудотворений посмертных, то тогда, конечно, это ясно уже. Есть почитание народное, есть безупречная жизнь христианская, засвидетельствованная в достоверных источниках, и есть чудотворение. То есть мы тут уже как бы… Все понятно, это человек святой. А в некоторых случаях, в случаях именно новомучеников - здесь как бы вот чудес-то ведь мы… Чудотворения не требуется при канонизации мучеников или новомучеников. Поэтому у нас есть как бы вот основные источники - это как раз те материалы, которые нам доступны в архивах соответствующих служб.
В. Емельянов
Владыка, к сожалению, мы вынуждены заканчивать наш разговор, а вопросов еще осталось очень много. Ну, например, почему сегодня мы не наблюдаем массового почитания новомучеников, что сделала Церковь для того, чтобы подвиг новомучеников и исповедников стал широко известен церковному народу, и масса, масса других. Но…
А. Митрофанова
Мы этими вопросами, надо сказать, часто задаемся в эфире, и когда к нам приходят гости, такие, например, как Игорь Гарькавый, руководитель Мемориального центра «Бутово», мы подробно на этих вопросах останавливаемся, пытаемся понять, что происходит. Но, владыка, Вы к нам приходите тоже, пожалуйста, еще. Давайте, будем вместе пытаться разобраться.
В. Емельянов
Да, и у нас будет возможность задать все те вопросы, которые мы в рамках сегодняшней передачи задать не успели.
Епископ Троицкий Панкратий
Да, спасибо.
В. Емельянов
Спасибо Вам! У нас сегодня в гостях в программе «Светлый вечер» был владыка Панкратий, епископ Троицкий, викарий святейшего патриарха Московского и всея Руси, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых, наместник Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря. Это была программа «Светлый вечер». Ее провели для Вас Владимир Емельянов и Алла Митрофанова. Мы прощаемся с Вами, до новых встреч.
А. Митрофанова
До свидания!
Епископ Троицкий Панкратий
В Спасо-Преображенском Валаамском ставропигиальном монастыре недавно отметили день рождения игумена обители Преосвященного епископа Троицкого Панкратия, викария Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. Владыка также исполняет послушание Председателя Синодальной комиссии по канонизации святых, является членом коллеги Синодального отдела по монастырям и монашеству, сопредседателем Патриаршего Попечительского совета по восстановлению Валаамского монастыря. Должностей и обязанностей хватает, но все эти труды владыка Панкратий несет по послушанию, а себя игумен одного из крупнейших монастырей России часто называет «послушником двухсот игуменов» (столько насельников сегодня насчитывает Валаамская обитель).
Спасо-Преображенский Валаамский монастырь епископ Троицкий Панкратий возглавляет без малого 25 лет, но всегда свою наиважнейшую и первоочередную задачу владыка Панкратий видит, прежде всего, в воспитании «хороших и честных монахов, исполняющих свои обеты, которые они дают Богу при пострижении; монахов, которые смиряются и живут по простым заповедям Божиим. Ибо правильное становление монашеской жизни – это и гармонизация души, это и подготовка к более сложным искушениям и более высоким духовным состояниям. Для монахов самое главное – борьба со страстями и возрастание в смирении через послушание. Человек и в 60 лет продолжает учиться. Кое-кто начинает унывать: “Как же так?! Святые подвижники достигали очень высоких духовных состояний – реальной святости, их жизнь была благодатной жизнью с Богом”. Главное для насельника монастыря – исключить уныние. И тогда это будет правильный взгляд на себя. Если осознаешь свое плохое состояние – исправляйся. Если тебе много лет, и ты еще не исправился – не отчаивайся. Если ты отойдешь ко Господу в борьбе за жизнь христианскую, то Он тебя помилует, даже если ты не достиг того, к чему призван каждый христианин – святости.
Самое главное для всех монахов сегодня, как, впрочем, и сто, и двести, и тысячу лет назад, – это покаяние, жизнь по заповедям Христовым, стяжание Духа Святаго и помощь другим людям, нуждающимся в духовном укреплении. Поэтому созидание монашеской общины и воссоздание Валаамского монастыря строилось на этих незыблемых основах нашей веры: Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8)».
Да, сегодня Валаамский монастырь, его игумен, вызывают интерес со стороны прессы, каждую неделю в обитель приходят запросы об организации интервью и бесед, съемках новых фильмов или сюжетов: всех интересует история возрождения Валаама, его современная история, становление монашеских судеб.
Но сегодня мы попытаемся восстановить историю, неизвестную для многих: духовные искания, поиски пути к Господу и своего пути в монашество выпускника архитектурного факультета Политехнического института в городе Душанбе, а ныне епископа Троицкого Панкратия, игумена Валаамского монастыря. Поиски пути от молитвы к вере, от студента до семинариста, пути искания чистой молитвы.
Для этой статьи Владыка не давал специально интервью, она собрана из не вошедших в эфир фрагментов репортажей разных СМИ. Также используются воспоминания из книги монаха Симеона Афонского (иеромонаха Симона (Бескровного)) «Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога».
Епископ Троицкий Панкратий рассказывает:
«Первые книги, которые я прочитал о монашестве, ходили тогда в самиздате, это были “Откровенные рассказы странника духовному отцу” и “Старец Силуан” (кстати, он меня просто перевернул). Это две книги, которые заразили меня монашеством, заложили зерно. Те первые книги и раскрыли глаза на сокрытую жизнь монашества, показывая величие Православия.
Но первая мысль о реальности монашества для меня пришла, когда я впервые прочитал Евангелие. Я приехал на каникулы к брату в Москву и у него увидел Библию. Я был тогда учащимся (в 70-е годы, еще до моего Крещения). Надо сказать, это была достаточно большая редкость – встретить в советской семье Священное Писание. Я прочитал Евангелие и понял, что это как раз та Книга, которая ведет к Богу, которая действительно говорит о Пути, Истине, Жизни. И после этого для себя решил: всё, только Церковь, больше ничего.
Начать творить Иисусову молитву мне помогла, как ни странно, статья в журнале “Америка”. В ней было написано о том, как прекрасно действует на человека непрестанное повторение священных слов-мантр. Я подумал: интересно попробовать! Но, слава Богу, я не знал ни одной мантры: как я буду пробовать, что́ я буду говорить? В статье не было примеров. Единственные священные слова, которые я знал, были “Иисус Христос”. Я даже не знал правильного обращения – “Иисусе Христе”, но я стал взывать к Нему. Так я начал учиться Иисусовой молитве, еще ничего не зная о ней.
И уже почти заканчивая обучение в Политехническом институте, (архитектурное отделение), на четвертом курсе я понял, что смысла в моем обучении нет. Меня даже как-то вызвали на беседу в студенческую ячейку курса и стали расспрашивать: “Владислав Жердев, что вы считаете главным в своей жизни – быть настоящим советским человеком или архитектором?” Конечно, архитектором, ведь я пришел учиться профессии!
Тогда я уже хорошо понимал, что такое настоящая хорошая архитектура, и понимал, что нас ожидает. Архитекторов и инженеров в советское время, как бы сказать, и в грош не ставили. Как в те времена запускали архитектурный проект? Вначале конструкторы, пожарные, сантехники, утверждали свои нормы и СНИПы, и только после этого бедному архитектору надо было сверху налепить какое-то “произведение”. Если они не соглашались, – переделывали не раз, подключались экономисты и бухгалтеры, которые утверждали одно: “дорого, не экономично”, и, подчиняясь этим требованиям, архитектор должен был чертить очередную “коробку”.
В позднесоветский период было очень мало настоящей архитектуры. В сталинские времена еще были мастера старой школы, которые знали, как нужно строить, а после Хрущева архитектура совсем обеднела. Поэтому мне совершенно неинтересно было идти в архитекторы, и на четвертом курсе я решил уйти из института. И тут я встретил одного человека, который меня отговорил. Он был как раз человеком верующим и сказал мне: “Ну чего ты – тебе год осталось доучиться, потерпи!” И вот что интересно: прошло много лет, и этот человек пришел к нам в монастырь послушником.
Когда я прочел в самиздате несколько святоотеческих книг, то принял твердое решение креститься. Таинство совершилось после окончания института, в сентябре 1982 года, тайно, в Свято-Никольском соборе города Душанбе.
Благодать, которая нисходит на человека во время этого Таинства, совершенно особая, неповторимая, и Крещение мое сопровождалось такой радостью о Христе, таким обилием благодати…Человеку в тот миг она дается даром, она не заработанная, словно Господь показывает, как хорошо с Ним быть. Тогда я, конечно, этого не понимал – просто радовался и не мог понять, почему все люди не идут в Церковь, почему так мало прихожан: я прихожу каждый день утром и вечером в храм, а там всего лишь три-четыре старушки стоят.
К этому времени я со своим другом, ныне известным духовным писателем Симеоном Афонским, выбирал такую работу, которая нам позволяла бы достаточно много времени проводить в творческом отпуске. Мы искали место, чтобы построить келью, чтобы жить пустынниками, творить Иисусову молитву. Очень много мы исходили мест в горах Средней Азии. Я очень хорошо знаю эти места, до сих пор помню: это Дарваз, Памир, границы с Узбекистаном, Киргизией. Сам Памир был закрытой пограничной зоной, где однажды нас пограничники поймали. У меня была большая коллекция слайдов, но, к сожалению, она потерялась во всех этих переездах. До сих пор у меня остались такие теплые чувства об этих поездках, хорошие воспоминания, потому что природа там действительно удивительная, места дивной красоты».
Далее цитируем книгу монаха Симеона Афонского «Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога», вышедшую в 2015 году. Монах Симеон Афонский (иеромонах Симон Бескровный) начал свой путь в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, долгое время подвизался в горах Кавказа. В настоящее время проживает в одном из скитов на Святой Афонской Горе. В книге «Птицы небесные…» под именем архитектора Виктора знающие люди без труда узнают Владислава, будущего монаха Панкратия, в последующих главах он тоже носит другое имя – монаха и архимандрита Пимена.
«В одном из походов я познакомился с Виктором-архитектором, в больших очках, в то время он увлекался постом и постился до того, что поражал всех своей невероятной худобой и вызывал чувство удивления силой воли. Он мне нравился своей нравственной чистотой и художественной одаренностью, как талантливый художник и прекрасный фотограф, который тонко чувствовал красоту природы.
Виктор делал много отличных фотографий, и было видно, что красота горной природы и величие Памирских вершин тронули его душу... После одного похода с молитвой по горным тропам и ущельям Виктор настолько впечатлился, что тут же уволился, чтобы иметь свободное время на путешествия по горам. Он начал сотрудничать с местным издательством как прекрасный иллюстратор детских книг…
В доме Виктора меня всегда приветливо принимала его мама, преподаватель математики и парторг в общеобразовательной школе. Умная и тактичная женщина, она не препятствовала религиозным устремлениям сына и даже удивила меня мудрым высказыванием: «Если мой сын счастлив, то и я счастлива». Как парторг, свое мировоззрение она целиком строила на атеизме, но ее доброе сердце жило другими чувствами – любовью к людям и состраданием к их бедам, что способствовало в дальнейшем большим изменениям в ее жизни. Бог Своими неисповедимыми путями привел эту добрую женщину не только в Лавру, вслед за ее сыном, но и к Самому Себе. Через несколько лет она стала Христовой избранницей в монашеском чине в Троице-Сергиевой Лавре и с миром отошла ко Господу.
В свою очередь, я познакомил Виктора с моими родителями, которых он сразу расположил к себе чистотой души, мягкостью характера и предельной тактичностью. После этого как-то само собой произошло знакомство наших родителей и между ними сложились хорошие и добрые отношения».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Напомню, что это было еще в конце 80-х годов – на весь Советский Союз всего четыре монастыря, на 280 миллионов человек. Сколько тогда было монахов? Думаю, что максимум тысяча. Так что монастырь, монашество, конечно, было несбыточной мечтой, другим измерением духа. Не буду скрывать, что в то время мы многим увлекались: восточной литературой самиздатовской, и Рерихом, и всякого рода йогой, буддизмом, Кастанедой, но все это как-то на душу не ложилось, не удовлетворяло духовных поисков».
Монах Симеон Афонский:
«И мы с Виктором стали советоваться, что делать дальше. Меня словно осенило:
– Слушай, в Душанбе у родителей стоит пустой дом, а мы гадаем, что делать? Поселимся в нем и сделаем монастырь так, как мы его понимаем – местом общей молитвы!
– Прекрасно! – загорелся Виктор. – Не будем откладывать! Теперь же и приступим. У нас будет свой монастырь – лучше не придумать!
Тот небольшой дом на тихой зеленой улочке, который родители купили для меня и в котором одно время жили квартиранты, нам теперь очень пригодился. Мы с Виктором договорились поселиться в нем и жить по установленным правилам, как в монастыре. Архитектор, обладая отменным художественным вкусом, сам покрасил детали дома, придумал интерьер двух комнат и кухни, и в комнатах стало красиво и уютно. Одну комнату мы сделали молитвенной, где разместили наши общие иконы, поставили столик для лампад и свечей, на пол положили коврики, чтобы делать поклоны и, сидя, молиться по четкам. Другую комнату сделали жилой, постелили недорогой ковер и курпачи на таджикский манер, купили таджикские одеяла, чтобы жить, молиться и спать на полу в совершенной простоте. Деньги и еда у нас были общие, а покупки совершали по общему совету.
Так как нужно было добывать какие-то средства на жизнь, Виктор предложил вместе с ним оформлять детские и взрослые художественные книги. В ответ на мое сомнение, смогу ли я ему чем-либо в этом помочь, мой друг успокоил меня, заверив, что найдет, чем мне заниматься. Такое сотрудничество с издательством не связывало нас по рукам и ногам и давало возможность молиться и ездить в горы. Я стал работать над шрифтами по эскизам Виктора и заниматься дополнительной оформительской работой, которой мне удавалось вносить посильную помощь в наше совместное предприятие. Так удивительно Господь связал юношеское увлечение рисованием с этим этапом моей жизни.
Нам с Виктором удалось оформить несколько детских и некоторое количество взрослых художественных книг о каких-то приключениях на границе. Все эти книги были на таджикском языке. За них издательство выплачивало нам гонорар. Из общих денег мы покупали продукты и одежду».
Епископ Троицкий Панкратий:
«И вот тогда у меня впервые появилась мысль, что хорошо бы попробовать себя монахом в монашестве, писать иконы, и чтобы это было где-то далеко, и природа чтобы была, а я очень любил природу, тишину, уединение, искусство».
Монах Симеон (Афонский):
«С неразлучным Виктором летом мы прошли многие перевалы на Дарвазе и заглянули в Мунинобадские фантастического вида ущелья, отроги хребта Хазрати-Шох с их поразительными каменными столбами, которые назывались Чильдухтарон, “Сорок девушек”…
Всюду, где мы устраивали привалы, утро и вечер мы старались провести в молитве. Именно молитва делала эти походы для нас такими увлекательными».
Епископ Троицкий Панкратий:
«…Обычно мы останавливались на окраине какого-нибудь кишлака, делали привал, разводили порошки, открывали консервы, кушали.
В одном таком кишлаке произошел случай: из дома выбегают мальчик и девочка, лет десяти. На ломаном языке говорят: “Мама и папа зовут вас кушать к нам в гости”. Звали незнакомых людей, с виду обычных туристов, но мы отказались: “Нет, спасибо, мы свой порошок разводить будем”. Что вы думаете, они возвращаются к себе домой, а потом бегут с узелками, в которых был полноценный обед.
Другой раз я помню, возвращался я один автостопом и остался в каком-то маленьком захолустном городке. Я остался один. Машины, которые могли меня довезти до города, все прошли, становилось темнее, шансов нет. Стою на дороге и думаю, размышляю, где и как я буду ночевать. Вижу, идут парни в темноте, покуривают. Я отдалился от них, иду и про себя думаю: «Сейчас достанется». А тут и того хуже: “Пойдем с нами”, – говорят они. Я думаю, чем эта прогулка закончится, мне даже страшно представить было: в живых останусь или нет. Что вы думаете, – они меня привели в совершенно бедную хижину, на глиняном полу расстелили свои матрасы, куда меня и усадили, дети вымыли обувь. В качестве угощения принесли всё, что было в доме: какие-то убогие лепешки, конфетки, сахар: всё, чем было меня угостить. Вот представьте, человека незнакомого вот так пригласить к себе домой! А для них это была норма. Конечно, и для меня это было большим уроком.
К концу 80-х обстановка уже изменилась, они стали слушать экстремистские проповеди в магнитофонной записи. В 1989 году, когда мы последний раз приезжали в этот прекрасный край, сталкивались уже с враждебными взглядами, с попытками какой-то проповеди, укорами в наш адрес. Позже взаимная враждебность вылилась в кровопролитную гражданскую войну».
Монах Симеон Афонский:
«Ранней весной мой друг и я попали в переделку: когда мы спускались с верховий высокогорной долины к Ховалингу, нас неожиданно настиг сильный снежный буран. По пути встретилось разрушенное здание подстанции. Устроившись в тонких спальниках на бетонном полу, мы обнаружили, что холод пробирает до костей. Насобирав немного щепок, я развел слабенький костерок, не дававший особенного тепла. Виктор, порывшись в углу, обрадованно воскликнул:
– Федор, я нашел старые галоши! Теперь будет теплее!
У ярко пылавшего огня мы обогрелись и поставили поближе к костру мокрые ботинки, чтобы они обсохли. Даже сильная вонь от горящей резины не помешала нам вдоволь помолиться, слушая как по крыше шуршит мелкий снежок. Утренний холод рано разбудил нас. В рассветном сумраке мы не могли удержаться от смеха: наши лица покрылись черной копотью, придавшей им зверское выражение. Утеревшись свежим снегом и размазав грязь по лицам, мы принялись надевать обувь. Но не тут-то было: ботинки съежились от жара.
– Не беда! – бодро воскликнул Виктор. – Пойдем в домашних тапках… А ты в чем пойдешь?
Мне пришлось обрезать задники ботинок, и так, ковыляя, мы побрели по неглубокому свежевыпавшему снегу. Ехавший навстречу тракторист остановил трактор и выпучил глаза:
– Эй, куда идете, такие чумазые?
– В магазин, обувь покупать! А то наша совсем износилась! – мой друг нашел в себе силы пошутить.
В сельском магазине мы купили новые резиновые галоши и в них прибыли в Душанбе. В городе нас останавливали старые таджики:
– Хорошая обувь…
– Хорошая, – отвечал Виктор. – Горит хорошо!
Благодушие моего товарища вызвало во мне большое к нему уважение. Его умение не унывать в трудных ситуациях сблизило нас еще больше.
Несмотря на различные тяготы пути, из каждой поездки в горы удавалось привозить не только разнообразные впечатления, но и ценный опыт соединения молитвы с повседневной жизнью. Помимо этого, благодаря быстрой смене обстоятельств молитва становилась более живой и зрелой. Молитвенный опыт, собранный нами в нашем “монастырском” уединении, снова и снова проходил нелегкую проверку в непростых горных условиях. Тогда душа закалялась и набиралась мужества в различных сложных ситуациях, ум учился находить правильные решения, а сердце – не терять молитвенного состояния».
Епископ Троицкий Панкратий:
«После переселения людей, проведенного Хрущевым, местные таджикские кишлаки опустели: людей из гор послали на равнины выращивать хлопок. Многие погибли – это трагедия всего таджикского народа. В горах очень хорошие условия для жизни, курортные, там чистый воздух, вода, достаточно умеренный климат, много зелени… Когда там стало невозможно жить, и местом наших поисков стал Кавказ, мы часто с сожалением вспоминали о горах близ Памира…
На Кавказе были целые селения пустынников, живших нелегально, вне закона. Среди них были и опытные, духовно зрелые монахи. Местные власти, как и всё остальное, борьбу с пустынниками вели спустя рукава, Но были, конечно, ситуации и серьезные – когда находили кельи, их сжигали, на вертолетах облетали горы в поисках пустынек. Тяжело было жить, постоянно прячась…»
Монах Симеон Афонский:
«У Виктора были краткие Жития святых, которые мы читали по очереди. В молитвенных бдениях мы руководствовались, в основном, описаниями молитв из “Рассказов странника”, а также “Отечником” святителя Игнатия. Днем читали свои любимые книги и по ночам молились. На пишущей машинке я перепечатал “Откровенные рассказы странника своему духовному отцу”, после которых впервые задумался о своем жизненном пути и конечных его поисках.
Особенно нам полюбились молитвы ночью, когда маленький огонек лампады уютно освещал комнату. Улица, которая была и без того тихой, уже спала. В раскрытые окна лился запах цветущей сирени. Если сидеть, затаив дыхание, то становилось слышно, как бьется сердце соседа. Время словно не существовало. Была лишь долгая чудная ночь и нескончаемая молитва, из которой не хотелось выходить, если бы не затекшее тело.
Случались и забавные эпизоды. Однажды Антон – наш друг по домашнему монастырю, сидя на коленях в молитве, постепенно наклонялся, все ниже и ниже, головой свисая почти до пола, но не выпускал из рук четок. Бедняга работал иногда допоздна и сильно уставал. Виктор проявлял строгость и стучал рукой по полу. Наш друг вздрагивал и тут же смиренно выпрямлялся. Иногда Антон во время молитвы начинал громко храпеть, и Виктор подталкивал его локтем:
– Молись, не спи!
– А я не сплю… – шептал тот.
– Да как же ты не спишь, если храпишь?
– Я могу не спать и слышать, что я храплю! – упрямо шептал Антон.
В летние месяцы в наш “монастырь” приезжали гости – верующие ребята из Москвы и Питера. Нам больше нравились питерцы – тихие, спокойные и интеллигентные. С некоторыми из них мы подружились на всю жизнь. Помню, когда гость из северных широт увидел у нас зеленый неспелый виноград и стал его с удовольствием есть, я обратился к нему: “Через две недели виноград поспеет и лучше есть его потом!” На что получил ответ: “А у нас в Питере это считается спелым виноградом!” Пришлось купить на рынке спелый виноград, и Максим открыл для себя его истинный вкус.
Тогда впервые от нашего друга и любителя винограда из Питера, серьезного исследователя русского Севера, я услышал о великом русском святом –преподобном Серафиме Саровском. Жития его у нас не было, пришлось ограничиться рассказами питерского гостя. Место духовных подвигов этого святого настолько благодатно, как рассказывал наш почитатель преподобного Серафима, что там все окрестности исполнены благодатью. Знаменитому подвижнику несколько раз являлась Матерь Божия, поэтому Дивеево – великая святыня. Теперь в Сарове, где подвизался преподобный Серафим, секретная зона, и сотрудники спецслужб с собаками прогоняют всех паломников, пытающихся пробраться к святому источнику. Услышав такой волнующий рассказ, я обратился к преподобному с просьбой хотя бы раз одним глазком посмотреть на это святое место, что и исполнилось спустя несколько лет».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Преподобный Серафим Саровский, прежде чем стать таким, каким мы его знаем, много лет прожил в монастыре, затем в уединении в пустыне, все силы свои положил на тяжелую борьбу с самим собой, со своими грехами, страстями, с “ветхим” человеком внутри себя. То же самое можно сказать и о преподобном Сергии Радонежском, и о других святых. Они следовали Христу, старались исполнять Его заповеди, искали и следовали воле Божией.
Святые подвижники достигали очень высоких духовных состояний, реальной святости, их жизнь была благодатной жизнью с Богом. А почему я так плох, почему я так далек от Бога? Главное, на мой взгляд – быть всегда верным Христу, не грешить сознательно, терпеливо переносить всё, что посылает или попускает Господь. Помнить о своем ничтожестве, стремиться стяжать смирение, не осуждать никого, вообще изгнать неприязнь из своего сердца. Всегда помнить о Боге, жить так, чтобы слова молитвословий не расходились с делами. Если осознаешь свое плохое состояние, – хорошо, у тебя есть шанс исправиться. Если тебе много лет, а ты еще не изменился к лучшему, не поборол страсти, – не отчаивайся. Если ты отойдешь ко Господу в борьбе за жизнь христианскую, то Он тебя помилует, даже если ты не достиг того, к чему призван каждый христианин – святости».
Монах Симеон Афонский:
«В те годы нам с Виктором не довелось попасть в разоренное Дивеево, но Господь промыслительно привел нас в Троице-Сергиеву Лавру, где преподобный Сергий стал моим любимым святым. Помню, как в одну из поездок мы вошли в храм, наполненный верующими. В углу отсвечивала разноцветными огоньками лампад серебряная рака с мощами. У раки иеромонах служил молебен Преподобному. Небольшой хор певчих стоял тут же, в стасидиях вдоль стены, и трогательно подпевал священнику. Встав в длинную очередь, мы поклонились мощам преподобного Сергия и поцеловали стекло, под которым виднелся монашеский покров. Все в этом старинном храме с древними иконами словно дышало и жило Преподобным. Кроме того, здесь чувствовалось что-то еще, какая-то возвышенная неземная святость, которая заставляла трепетать сердце.
– Какое невероятно благодатное место! – поделился я своим восторгом с Виктором. – Какая удивительная святость!
Несколько лет спустя я узнал, что рядом, за железной старинной дверью с дырой от пушечного ядра, находится место, где стояла келья Преподобного, в которой ему явилась Пресвятая Богородица. Чувство неизъяснимого счастья неспешно, словно подготавливая трепещущее сердце к главной встрече в жизни, начало овладевать моей душой, как будто она давно тосковала об этой встрече и ожидала ее. Это чувство становилось все больше и больше, не вмещаясь в сердце, пока из груди не вырвался возглас удивления: “Матерь Божия, как же велик Твой святой!” Кроткая животворящая благодать преподобного Сергия словно привязала мое сердце к вечному духовному единению с Преподобным и Троице-Сергиевой Лаврой. Голоса певчих растворились в незримом веянии благодатной нежности, которая нескончаемо струилась от мощей святого угодника Божия. По моим щекам тихо катились слезы благодарности. Сердце плачем сообщало, что оно нашло свою земную родину – Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, и Небесную родину – преподобного Сергия, который до того стал родным и близким, словно был моим родным отцом. С той поры сердце мое стало принадлежать преподобному Сергию и, вместе с ним, его святой обители, не ведая, через какое горнило искушений ему еще предстояло пройти».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Грузины на территории Абхазии, главным образом, грузинская милиция, “делали бизнес”: они брали какого-то известного пустынника, когда тот выходил в город что-то купить (а пустынника легко было распознать – волосы и борода), привозили к себе в отделение, но давали ему возможность сообщить верующим и называли сумму “выкупа”. Верующие, конечно, собирали эту сумму, и все к общему удовольствию расставались. Пустынник возвращался в свою пустыню, а милиционер зарабатывал себе какую-то копеечку».
Монах Симеон Афонский:
«Самые заповедные места в горах мы исследовали вместе с Виктором. Нас всё больше стали интересовать уединенные районы без дорог и кишлаков, чтобы там, в горах, устроить постоянную молитвенную базу. Мы пользовались в походах географическими советскими картами, но, заметив, что они не совпадают с местностью и точность их весьма относительна, вскоре выбросили их и передвигались в горах, полагаясь больше на чутье и горный навык.
В одно лето нас собралось в поход около десяти человек, и по общей просьбе я повел всех в лесной заповедник. Нас порадовало уединенное ущелье, бывшее моим приютом несколько лет; мы ночевали в саду у старика Джамшеда, который снова освоил свой старый заброшенный участок у реки, доставшийся ему от деда. Затем мы по притокам реки ушли на хребет Хазрати-Шох и вышли к поселку Тавиль-Дора. Когда наш отряд ехал в Больджуан на попутных машинах, он растянулся по трассе на десяток километров.
Конечно, в большой компании всегда присутствовало больше веселья и шуток, чем молитв. Тем не менее, у всех на сердце было мирно и молитвенно в течение всего похода. Тишина и безмолвие гор незримо оказывали свое воздействие на наши души. Мы незаметно становились сосредоточеннее, глаза и ум отдыхали: глаза – от городской суеты, ум – от внутреннего кружения помыслов. Особенно хорошо мы почувствовали себя в черешневых садах Пештовы, где прошли многие мои годы в счастливом уединении и неустанной молитве. Невыразимое счастье, переполнив душу, словно безконечная река, изливалось на весь окружающий мир. Невидимое утешение благодати повеяло в наших сердцах. Среди нас словно пребывал Христос, пока еще не в полной мере постигнутый каждым из нас, но уже безусловно и безраздельно ставший нашим единственным Спасителем и Помощником. Виктор даже воскликнул:
– Как хорошо здесь, просто удивительно! Даже не хочется уходить…
– А чего удивляться? Места-то какие, Господи, – одна благодать! – присоединился к нему Максим. – Такое я ощущал только на Соловках…
Это было последнее свидание с Пештовой и в то же время прощание с беззаботной молодостью, простым юношеским счастьем и жизнью в благодати и красоте Божия мира. Надвигался новый период, период скорбей и очищения от пагубных страстей юности – тщеславия и наиболее изощренной страсти – гордыни».
Епископ Троицкий Панкратий:
«У нас в Душанбе появились пустынники, и я сразу почувствовал: это то, что я искал. Они узнали, приехали, встретились со мной в церкви, я пригласил их к себе, мы познакомились. Один из них был уже схимник, другой – тоже серьезный человек. Тогда мы устроили первую келью в горах. Есть такое местечко – Чилдухтарон, там действительно много пещер, гротов, это напоминает знаменитые Красноярские столбы, но их гораздо больше – целый регион. Это совершено уникальное место: выветрившиеся каменные фигуры, где можно легко спрятаться. Единственно, что это очень близко с Афганистаном».
Монах Симеон Афонский:
«Еще я любил молиться на Иверской горе, в часовне Матери Божией, где находились остатки древнего храма. Там особо ощущалось Ее благодатное присутствие. Верующие говорили нам, что на этой горе произошло явление Пресвятой Богородицы в XIX веке. Постепенно Новый Афон стал для нас любимым местом паломничества и духовно родным домом. С верующими в Абхазии Бог привел познакомиться и подружиться немного позже. Еще оставались для нас неведомы Команы, где находилось место захоронения святителя Иоанна Златоуста и пребывали мощи мученика Василиска, а также чудесный источник, забивший на месте его мучений.
После одной из поездок ко мне пришел Геннадий, устроившийся на работу в мастерскую по обслуживанию компьютерной техники.
– Нужно поговорить по секрету, – отозвал он меня в сторону. – Ко мне уже несколько раз приходили на квартиру сотрудники КГБ, один старый, другой молодой, очень вежливые, из какого-то шестого отдела по борьбе с религией. Спрашивали о вас.
– Ну и что? Мы же ничего опасного не делаем! – удивился я.
– А они считают иначе. Интересовались, кто к вам приезжает, куда вы ходите в горах. Молодой подошел к полке с книгами: “О, вы любите астрономию? Я тоже люблю!” Пожилой заметил у меня радиоаппаратуру, говорит: “Вы увлекаетесь радио? Я тоже увлекаюсь. У нас, оказывается, есть общие интересы…”. А потом перешли к “делу”, – усмехнулся инженер:
“Скажите, вы советский человек?” Говорю: “Советский…”, не станешь же отрицать!..
“А раз советский, – это все мне пожилой втолковывал, – то вы должны помогать советской власти!” Я молчу. “Мы просим вас сообщать нам о деятельности ваших знакомых!” Он назвал ваши фамилии.
– И что ты им ответил?
– Ответил, что, как православный, информатором у них не буду! Так молодой даже подпрыгивать начал на стуле от злости. Они говорят: “Мы рассчитывали на вас, а вы нас так подвели…” Вот такие дела!
– Спасибо, Гена, что предостерег нас, будем иметь это в виду. Но ты сам знаешь, мы с советской властью не боремся!
– Знать-то знаю, но будьте поосторожней!
Я с признательностью пожал другу руку:
– А к нам не хочешь присоединиться?
– Нет, уж я как-нибудь сам по себе. Заходи ко мне, когда время есть. Если будут новости от КГБ – сообщу…
Мы расстались, продолжая видеться время от времени.
В Душанбе зимние затяжные дожди иногда навевали уныние, и мы с большим удовольствием уезжали на крайний юг Таджикистана, в небольшой городок Куляб, на границе с Афганистаном. Приграничный климат зимой представлял собой сухие субтропики и чем-то напоминал Афганистан, какой-то отчужденностью и заброшенностью. Но тепло южного солнца, обилие фруктов и местных сладких фиников давали нам чувство отдыха и поддерживали молитвенное настроение».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Я жил тогда при храме: уволился с работы, потому что не мог уже без Церкви, просто не мог физически. Я бросил все свои работы, всё то, чем занимался до этого, устроился в храме сторожем, мне дали келью два на два метра, и я был счастлив. Я там жил, молился, сторожил, и на клиросе пытался петь и читать, и крышу красил… Можно сказать, монастырь для меня начался еще в миру, на моем приходе.
Когда батюшка настоятель узнал, что я архитектор и умею рисовать, то он мне тут же дал поручение – реставрировать старые иконы. Я этого не умел, только по книжкам стал изучать, как реставрируют иконы, а после пытаться писать новые иконы. Мне это занятие было очень по душе, хотя, конечно, иконами назвать эти самоделки можно условно. Но любовь к иконам и мечта об иконописании осталась на всю жизнь. Даже на Валааме попытался начать писать, но вскоре раздался звонок от Святейшего. Своим характерным, твердым голосом он сообщил мне, что принято решение назначить меня Председателем Синодальной комиссии по канонизации святых. Мои попытки как-то избежать сей участи отвергались самым жестким образом. Я понял, что об иконописи можно забыть».
Монах Симеон Афонский:
«Виктору дали заказ от нашей душанбинской церкви написать большую икону трех святителей, и он усердно трудился над ней. Работа его удалась и прибавила уверенности в том, что Церковь для него и для меня, в нашем тяжелом искушении, единственное прибежище, что и пытался он мне доказать. Добрый мой товарищ начал уговаривать меня вместе с ним стать постоянным прихожанином Никольского храма, но мое уязвленное самолюбие отчаянно сопротивлялось совету Виктора: как он мог уйти от меня в Церковь, что он может там найти, и с кем он будет там общаться? Но Бог вскоре открыл вначале ему, как более смиренному, а потом уже, через несколько лет, и мне, как более гордому, что только в Церкви и через Церковь можно найти истинного Спасителя и Помощника – Христа, возлюбившего нас и пролившего кровь за наши грехи. И в этом Виктор помог мне как никто другой, за что я ему пожизненно благодарен».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Был у нас один прихожанин, он учился в семинарии, и я смотрел на него, как на какого-то небожителя. Он приехал и сказал: “А почему бы тебе не поступить в семинарию?” – “Да кто я такой?” Он говорит: “Готовься”. О семинарии, честно говоря, даже не задумывался: это казалось каким-то совсем другим миром. Но когда мне сказали, что надо поступать в семинарию, я взял благословение у настоятеля и стал готовиться. И кстати, настоятель, отец Николай, тогда интересную вещь мне сказал: “Вы будете архиереем”. Недавно мы с ним встречались, и я ему это “припомнил”, говорю: “У Вас дар пророчества, оказывается, есть”».
Монах Симеон Афонский:
«В тот период нашей жизни мы сделали для себя важное открытие, которое сильно повлияло на нашу совместную жизнь. Мы узнали, что существуют чудотворные старинные иконы и что Бог очень помогает тем, кто молится перед ними. Первое такое открытие произошло в Третьяковской галерее, где мы испытали совершенное потрясение перед иконами Рублева “Троица”, “Спас” и “Апостол Павел”. Помимо необыкновенного иконописного мастерства, неодолимое благодатное притяжение этих икон вызывало в душе сильное желание пребывать в чистосердечной молитве. Наше долгое стояние перед музейными иконами очень не нравилось дежурным, которые то и дело подходили к нам: “Здесь вам не церковь! Хватит молиться, проходите!”
В Андрониковом монастыре в то время находилось собрание древних икон XII–XIV веков. В этот музей, как тогда именовался монастырь, мы заходили постоянно, когда бывали в Москве. Там были выставлены древние и с такой благодатной силой написанные старыми иконописцами изображения, что для сердца они казались не иконами, а сияющими окнами в Небесный мир. Невозможно было сердцу не начать молиться перед ними и не углубляться в благоговейную молитву, которую не хотелось прерывать. Если бы не назойливое одергивание со стороны дежурных, то, наверное, мы не смогли бы уйти оттуда добровольно».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Мне надо было ехать поступать в семинарию, я к тому времени уже подал документы. Но пустынники стали меня уговаривать не ехать в семинарию, а жить в пустыне: “Здесь настоящее монашество. Зачем ехать туда?” И, конечно, этим они внесли очень большую смуту в мою душу, они посылали меня на Кавказ – мол, иди, поучись там сначала, а потом возвращайся».
Монах Симеон Афонский:
«Архитектор Виктор старательно трудился над иконой в Никольском храме, а я одиноко жил в пустыне. Осенью в Душанбе приехал настоящий схимник с Кавказа, бывший московский режиссер. Схимник приехал с послушником и пожилым фронтовиком, их сопровождал иеромонах из Троице-Сергиевой Лавры. Все они познакомились с моим другом в душанбинской церкви. Монах покинул Кавказ из-за милиции, не дававшей ему покоя, и теперь искал уединения в горах Таджикистана. Вся группа просила Виктора показать им сокровенные места в безлюдных горах. Он повел их на хребет Хазрати-Шох, изобиловавший пещерами и брошенными садами. После недолгих поисков схимник нашел подходящий грот, хотя архитектор предупредил его об опасной близости кишлака. Но отшельник утверждал, что недоступность грота – лучшая безопасность от любых охотников и убедил всех соорудить ему в этом гроте келью. С трудом вскарабкавшись туда, помощники соорудили из камней стенки, а крышу сделали из фольги, уложенной на толстые ветки и придавленной камнями.
Во время постройки кельи схимник демонстрировал полное послушание иеромонаху и говорил каждый раз, указывая рукой на камень:
– Благословите взять этот камень! Благословите взять тот камень!
Это повторялось до тех пор, пока иеромонах не выдержал:
– Слушай, я тебе благословляю брать все камни в этих горах! Можешь теперь работать спокойно!
Бывший фронтовик-разведчик, вызвавшийся помогать схимнику, отважный и смелый человек, тоже трудился наравне со всеми. Но когда он услышал, при входе в ущелье, строгий приказ схимника: “В этом месте мы должны оставить наши советские паспорта, потому что они – зло! Дальше пойдем без паспортов!”, то оробел и заявил:
– Знаете, я много чего повидал, но такой приказ я слышу впервые! Мы что, обратно не вернемся?
Закончив постройку кельи, все помощники ушли, оставив отшельнику продукты на зиму. Через приезжего иеромонаха Виктор узнал о семинарии в Троице-Сергиевой Лавре и о старцах этого монастыря. Проводив новых знакомых, он остался трудиться в храме, готовясь к поступлению в семинарию. Его сердце устремилось к Лавре и к учебе в этом средоточии духовной жизни в России».
Епископ Троицкий Панкратий:
«В то время с высшим образованием в семинарию не брали. Была такая негласная установка: с высшим образованием не брать, поэтому и мои шансы были ничтожно малы. И только когда началась перестройка, это стало возможным. Но у меня была большая жажда монашества, и мне объяснили, что можно попасть в Лавру, только если ты поступишь в семинарию. Просто так людей с улицы без семинарии в то время в Троице-Сергееву Лавру не брали. Поэтому у меня, конечно, такая установка была».
Монах Симеон Афонский:
«Осенью я приехал в Душанбе, и родители вручили мне письмо от Виктора. Он поступил в Московскую семинарию Троице-Сергиевой Лавры по рекомендации настоятеля Никольского храма, и советовал мне не оставлять храм и Причащение. Теперь я с ним был полностью согласен, потому что спешил в церковь, как никто другой. Исповедовался я, как всегда, у доброго батюшки Стефана, который приласкал меня и посоветовал во время приездов в Душанбе всегда посещать церковные службы. На сердце немного полегчало, как будто в душу проник живительный свет надежды, придав ей силы.
С отцом Стефаном я поделился радостью:
– Мой друг принят в семинарию и учится на втором курсе!
– Это хорошо, что ты радуешься за него, – озабоченное лицо батюшки посветлело от улыбки. – Великое приобретение для души – уметь радоваться чужому счастью! Никогда не завидуй. Зависть разрушает собственную жизнь до основания. Вообще запомни духовное правило: когда мы не тянемся к добру, тогда зло само притягивается к нам».
Епископ Троицкий Панкратий:
«Приехал в Лавру в большом смятении: что делать – поступать или не поступать? К отцу Кириллу (Павлову) я тогда не попал сразу (хотя хотел к нему пойти), а попал к одному из его помощников-духовников, который мне дал один простой совет – “Ты поступай, и если поступишь, значит есть на то воля Божья, будешь учиться, поступишь в монашество и в Лавру. Если нет – поедешь на Кавказ”. Я так и поступил – сдал документы, и представьте себе, это был первый год (1986), когда негласный запрет на поступление людей с высшим образованием в семинарию был снят. А если бы я, скажем, поступал в 1984-м, то меня бы, скорее всего, не приняли: “Высшее образование? Нет, Родина тебя не для этого учила, чтоб ты потом кадилом махал…” И нас приняли сразу во второй класс, потому что у всех было высшее образование».
Монах Симеон (Афонский):
«События шли своим чередом. Время от времени приходили письма от Виктора. Сначала он сообщал, что учится в семинарии, затем, что зачислен послушником в монастырь, наконец, пострижен в монахи и рукоположен в иеродиакона. Он приглашал навестить Лавру, но больше всего обрадовало его предложение представить меня своему духовнику – отцу Кириллу, о котором иеродиакон писал много восторженных строк. Это предложение взволновало мою душу, не забывшую преподобного Сергия, с которым она стала связана неразрывными узами. И сама Лавра с ее старинными зданиями, крепостными стенами и площадями в цветах казалась среди мирской жизни неземным раем и благодатным прибежищем для уставших душ, ищущих надежной опоры в духовной жизни. После пустыни мои пылкие надежды на самостоятельный поиск спасения стали скромнее, поэтому я с радостью откликнулся на письмо Виктора и сказал родителям, что хочу поехать в Троице-Сергиеву Лавру повидаться с моим другом. Отцу и матери это сообщение доставило много радости, так как они почувствовали в моем намерении нечто большее, вошедшее в нашу жизнь и менявшее ее неуловимо и деликатно. Это было то, что называется Промыслом Божиим».
Дата рождения: 21 июля 1955 г. Страна: Россия Биография:С 1970 г. по 1980 г. обучался сначала на архитектурном отделении Пермского строительного техникума, затем на архитектурном факультете Таджикского политехнического института в г. Душанбе, куда переехала семья. После окончания института работал художником в издательстве, затем стал жить и работать при Никольском соборе г. Душанбе.
Пострижен в монашество 3 июля 1987 г. с именем Панкратий, в честь преподобного Панкратия, затворника Киево-Печерского.
Нес послушания, связанные с проведением в Троице-Сергиевой лавре Юбилейного Поместного Собора Русской Православной Церкви, посвященного 1000-летию Крещения Руси, затем послушания помощника эконома, а потом — эконома Троице-Сергиевой лавры, руководил возобновлением издательской деятельности Лавры.
Со времени вступления архимандрита Панкратия в должность наместника Валаамской обители значительно увеличилось число братии монастыря. Были открыты шесть монастырских подворий: в Москве; второе (историческое) на Синопской набережной в Санкт-Петербурге; в г. Сортавала; в Коломенском районе в селе Бортниково; в пос. Озерки Ленинградской области; в Адлерском районе г. Сочи.
Возобновлена монашеская жизнь в восьми скитах: в Никольском, Предтеченском, в скиту во имя преп. Александра Свирского на Святом острове, в Гефсиманском, в Сергиевском на острове Путсаари, Коневском и Ильинском, где полностью восстановлены утраченные храмы и келейные корпуса. Восстанавливается храм Воскресенского скита. В 2005 г. Святейшим Патриархом Алексием был освящен Спасо-Преображенский собор.
Отреставрирован и расписан храм во имя Валаамской иконы Божией Матери (бывший Никольский) в восточной части внутреннего каре. В северной части внешнего каре восстанавливается больничный храм Живоносного Источника и Живоначальной Троицы. Проводится реставрация живописи в церкви Всех преподобных отцов, в посте и подвиге просиявших, на Игуменском кладбище.
Все вышеперечисленные реставрационные работы, требующие значительных средств, выполняются благодаря созданию в 2002 г. Патриаршего Попечительского совета по восстановлению Валаамского монастыря, а также организованной монастырем инфраструктуры, включающей монастырский флот из 8 судов. В 2001 г. для переселения местных жителей в г. Сортавала был построен 60-ти квартирный дом.
Продолжается процесс добровольного переселения местных жителей в благоустроенные квартиры на материке. Построено здание для местной администрации пос. Валаам, освободившей келейный корпус. Возвращены в собственность монастыря помещения Внешнего каре и Работного дома, готовится к передаче последний непереданный памятник — здание Зимней гостиницы. Построены системы водоснабжения и водоотведения Центральной усадьбы монастыря и комплекс очистных сооружений.
2 июня 2005, в день обретения мощей святителя Алексия, Московского и всея России чудотворца, в Богоявленском кафедральном соборе г. Москвы Святейший Патриарх Алексий II архимандрита Панкратия (Жердева) во епископа Троицкого, викария Московской епархии.
Место работы: Спасо-Преображенский Валаамский ставропигиальный мужской монастырь (Наместник) Место работы: Синодальная комиссия по канонизации святых (Председатель) Епархия: Московская епархия (городская) (Викарий Патриарха Московского и всея Руси) Награды:Церковные:
- 2004 г. — орден прп. Сергия Радонежского II ст.;
- 2007 г. — орден св. блгв. кн. Даниила Московского II ст.;
- 2013 г. — прп. Серафима Саровского II ст.;
- 2019 г. —
Панкратий (Жердев).
›Пермь
Епископ Панкратий
Епи́скоп Панкра́тий (в миру Владисла́в Петро́вич Жердев ; 21 июля 1955 года, Пермь) - епископ Русской православной церкви; епископ Троицкий, викарий, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, наместник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, председатель Синодальной комиссии по канонизации святых.
БиографияАрхимандрит Панкратий (слева) с президентом России Владимиром Путиным. Фотография пресс-службы президента России, 16 августа 2001 г.
В 1970-1980 годы обучался сначала на архитектурном отделении Пермского строительного техникума, затем на архитектурном факультете Таджикского политехнического института (Душанбе).
После окончания института работал художником в издательстве, затем стал жить и работать при Никольском соборе г. Душанбе.
В 1986 году поступил в Московскую духовную семинарию, осенью этого же года поступил в братию Свято-Троицкой Сергиевой лавры. В те годы, по свидетельству Панкратия, в СССР действовали лишь 4 мужских монастыря - ещё Почаевская лавра, Псково-Печерский монастырь и Свято-Успенский монастырь в Одессе.
Пострижен в монашество 3 июля 1987 года с именем Панкратий , в честь преподобного Панкратия, затворника Киево-Печерского.
Нёс послушания, связанные с проведением в Троице-Сергиевой Лавре Юбилейного Поместного Собора Русской Православной Церкви, посвящённого 1000-летию Крещения Руси, затем нёс послушания помощника эконома, а потом - эконома Троице-Сергиевой лавры, руководил возобновлением издательской деятельности Лавры.
В 1992 году впервые с группой паломников побывал на Святой горе Афон и привёз оттуда Благодатный огонь. По возвращении с Афона был приглашён к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II, тогда и лично познакомился с предстоятелем, рассказал ему о поездке. Вскоре после этого подал прошение о переводе в Пантелеимонов монастырь на Афон. В конце 1992 года был вторично приглашён к предстоятелю, где неожиданно узнал о новом назначении - на северный Афон. Волю Священноначалия, по собственному признанию, принял с послушанием и смирением.
На Крещение Господне 1993 года был подписан патриарший указ о назначении Панкратия на Валаам.
С благословения духовника Троице-Сергиевой лавры, старца Кирилла с собой на Валаам архимандрит Панкратий пригласил молодого высокоодарённого послушника из Македонии, в будущем игумена Мефодия, ставшего в монастыре правой рукой настоятеля, его главным помощником в трудах по возрождению обители.
С мая 2002 года архимандрит Панкратий - председатель Правления Патриаршего Попечительского совета по возрождению Спасо-Преображенского Валаамского монастыря.
Решением Священного Синода от 22 марта 2011 года назначен председателем Синодальной комиссии по канонизации святых.
Духовным отцом Валаамского монастыря Панкратий считает почившего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, а современное состояние монастыря, его любимой обители - лучшим памятником Алексию II.
НаградыСветские
- Орден Дружбы (26 мая 2010 года) - за большой вклад в социально-экономическое, научное и культурное развитие и многолетнюю общественную деятельность
- Почётная грамота Президента Российской Федерации (14 августа 2013 года) - за достигнутые трудовые успехи, активную общественную деятельность и многолетнюю добросовестную работу
- Почётный гражданин Республики Карелия (2008 год) - за особые заслуги в восстановлении культурной исторической святыни - Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря, большой личный вклад в православное и духовно-нравственное воспитание населения и активное участие в реализации социально значимых для республики программ
- Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени (2007 год) - во внимание к архипастырским трудам
- Орден преподобного Сергия Радонежского II степени (2004 год) - во внимание к усердным трудам и в связи с 15-летием возобновления монашеской жизни в обители
- Орден преподобного Серафима Саровского II степени (2007 год) - во внимание к усердному служению и в связи с 20-летием служения в священном сане
- Орден преподобного Серафима Саровского II степени (2013 год) -во внимание к многолетним трудам по восстановлению Спасо-Преображенского Валаамского ставропигиального мужского монастыря
- «Положение о епархиальных викариатствах Русской Православной Церкви». // Патриархия.Ru
- 1 2 3 4 5 Утешение монаха. Беседа с игуменом Валаамского монастыря епископом Троицким Панкратием / Интервью / Патриархия.ru
- ИГУМЕН МЕФОДИЙ: СВЯТОЙ ВАЛААМ ПРОТИВ РОСКОШИ, ТЩЕСЛАВИЯ И ГОРДЫНИ. Проверено 23 января 2013. Архивировано из первоисточника 2 февраля 2013.
- Елена Яковлева: Надо стыдиться безграмотности взгляда на церковную жизнь - Елена Яковлева - «На Валааме» - Российская газета - Елена Яковлева: Надо стыдиться безграмотности вз …
- Для нас Валаам является возможностью принести Господу свою любовь, свое служение (интервью)
- Под председательством Святейшего Патриарха Алексия состоялось очередное заседание Патриаршего Попечительского совета по возрождению Спасо-Преображенского Валаамского монастыря.
- 20 мая/2 июня 2005. Вторник. Обрéтение мощей свт. Алексия, митр. Московского, всея России чудотворца (1431)
- Епископ Троицкий Панкратий назначен председателем Синодальной комиссии по канонизации святых
- Указ Президента Российской Федерации от 26 мая 2010 года № 648 «О награждении государственными наградами Российской Федерации работников предприятий, организаций и учреждений Республики Карелия»
- Распоряжение Президента Российской Федерации от 14 августа 2013 года № 302-рп «О поощрении»
- Игумен Спасо-Преображенского Валаамского монастыря епископ Панкратий стал Почётным гражданином Карелии
- Патриаршее поздравление епископу Троицкому Панкратию с 20-летием служения в священном сане
- В день памяти преподобных Сергия и Германа Валаамских Предстоятель Русской Церкви совершил Литургию в Преображенском соборе Валаамского монастыря и возглавил хиротонию архимандрита Игнатия (Тарасова) во епископа Костомукшского и Кемского
Пермь
Епи́скоп Панкра́тий (в миру Владисла́в Петро́вич Жердев ; 21 июля 1955 года , Пермь) - епископ Русской православной церкви ; епископ Троицкий, викарий , викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси , наместник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря , председатель Синодальной комиссии по канонизации святых .
Биография
В -1980 годы обучался сначала на архитектурном отделении Пермского строительного техникума, затем на архитектурном факультете Таджикского политехнического института (Душанбе).
После окончания института работал художником в издательстве, затем стал жить и работать при Никольском соборе г. Душанбе .
Нёс послушания, связанные с проведением в Троице-Сергиевой Лавре Юбилейного Поместного Собора Русской Православной Церкви, посвящённого 1000-летию Крещения Руси, затем нёс послушания помощника эконома , а потом - эконома Троице-Сергиевой лавры, руководил возобновлением издательской деятельности Лавры.
На Крещение Господне 1993 года был подписан патриарший указ о назначении Панкратия на Валаам .
С благословения духовника Троице-Сергиевой лавры, старца Кирилла с собой на Валаам архимандрит Панкратий пригласил молодого высокоодарённого послушника из Македонии, в будущем игумена Мефодия , ставшего в монастыре правой рукой настоятеля, его главным помощником в трудах по возрождению обители .
Подписал «Заявление братии Валаамского монастыря» от 26 марта 1998 года, содержащее резкую критику экуменизма .
20 апреля 2005 года постановлением Священного Синода избран викарием Московской епархии с титулом «Троицкий» .
1 июня 2005 года в крестовом храме в честь Всех святых, в земле Российской просиявших, Синодальной и Патриаршей резиденции в Свято-Даниловом монастыре состоялось наречение архимандрита Панкратия (Жердева) во епископа Троицкого .
2 июня 2005 года в Богоявленском кафедральном соборе Москвы состоялась хиротония архимандрита Панкратия во епископа Троицкого, викария Московской епархии .
Духовным отцом Валаамского монастыря Панкратий считает почившего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II , а современное состояние монастыря, его любимой обители - лучшим памятником Алексию II .
Награды
Светские
Церковные
Напишите отзыв о статье "Панкратий (Жердев)"
Примечания
Ссылки
- на сайте Патриархия.ru
Отрывок, характеризующий Панкратий (Жердев)
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport"a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.