Тема защита природы в современной прозе (в. Астафьев, в
Тридцать лет назад, в 1976 году, журнал «Наш современник» опубликовал повествование в рассказах «Царь-рыба» Виктора Астафьева. И в том же году – повесть Валентина Распутина «Прощание с Матерой». Два этих очень разных произведения быстро превратили в визитку советской прозы в ее, условно говоря, «деревенском» изводе, а из Распутина и Астафьева сделали чуть ли не сиамских близнецов вроде Бойля – Мариотта или Ломоносова – Лавуазье. Что было, конечно же, большой ошибкой.
Тридцать лет назад критика не заставила себя ждать. «Литературное обозрение» оперативно провело круглый стол по «Царь-рыбе», а вскоре напечатало развернутую рецензию Елены Уманской на распутинскую повесть. Грех грузить читателя унылыми воспоминаниями о советской критике, но уж тема того требует.
В общем котле
На «Царь-рыбу» были приглашены филологи, писатели, а также представители отраслей «по теме» (экология, туризм, биология). Не обошлось и без гласа народного в лице рабочего-электрика. Умеренный авторский отклик на Распутина и коллективное обсуждение Астафьева, где равновесие достигалось дозированием высказываний за и против, по общему духу не сильно разнились.
Итак, «хорошо»: писатели защищают человеческие ценности, болеют за родную природу. «Плохо»: писатели как-то уж слишком симпатизируют прошлому и не дают позитива. Об Астафьеве: «Нам мало поклонения природе, нам нужно гораздо большее. Мне кажется, писателю важно было бы увидеть и других героев современности, а не одних только охотников и рыбаков. Разве не важна была бы в произведении данной темы, скажем, фигура молодого ученого, который уходит, допустим, из физики в экологию?» (Эколог, он же кандидат философских наук.)
О Распутине: «…Прощание с Матерой», на мой взгляд, свидетельствует, что художественная система писателя нуждается в каких-то новых, соответствующих широте и современности проблемы горизонтах и масштабах».
Так и варили Астафьева и Распутина в общем котле «деревенщиков» вместе с Ф. Абрамовым, Е. Носовым, В. Беловым, В. Шукшиным, Б. Можаевым и другими.
Но вот в 2000-м году Александр Солженицын, вручая Распутину премию Александра Солженицына, переложил всех их скопом в другой, общий же, котел: «На рубеже 70-х и в 70-е годы в советской литературе произошел не сразу замеченный, беззвучный переворот без мятежа, без тени диссидентского вызова. Ничего не свергая и не взрывая декларативно, большая группа писателей стала писать так, как если б никакого «соцреализма» не было объявлено и диктовано, – нейтрализуя его немо, стала писать в простоте, без какого-либо угождения, каждения советскому режиму, как позабыв о нем.
В большой доле материал этих писателей был – деревенская жизнь, и сами они выходцы из деревни, от этого (а отчасти и от снисходительного самодовольства культурного круга, и не без зависти к удавшейся вдруг чистоте нового движения) эту группу стали звать деревенщиками. А правильно было бы назвать их нравственниками – ибо суть их литературного переворота была возрождение традиционной нравственности, а сокрушенная вымирающая деревня была лишь естественной, наглядной предметностью».
Слава богу, ни тот, ни другой термин в силу своей дикости не прижились в языке. А было бы забавно: «Вы любите писателя-нравственника Распутина? – Нет, мы любим писателя-безнравственника Трифонова», и так далее.
Найди сто отличий
У «Царь-рыбы» и «Прощания с Матерой» общее только время выхода в свет и тема гибнущей деревни, и не более того. Астафьев и Распутин – абсолютно разные писатели, и подверстка «по теме» призвана была эту разницу затемнить. У Распутина Матера гибнет, потому что государственные планы о с у щ е с т в л я ю т с я. У Астафьева наоборот: «Все кончилось однажды и разом. Стройку дороги, которая через все Заполярье должна была пройти, о с т а н о в и л и (разрядка моя. – ред.). И опустела Боганида».
Однако недобдели идеологи: выходит, именно неосуществление госплана сгубило поселок! А вот еще одно поверхностное как будто различие, скрывающееся за сходными образами. Астафьевская царь-рыба противоборствует человеку, но и оказывается с ним в единении, на одном крючке. И в конечном счете «объясняет» человеку, что он тоже часть природы, и «заставляет» его покаяться.
У Распутина «группа зачистки» (как сейчас сказали бы) пытается уничтожить царь-дерево, но могучий листвень не поддается ни пилам, ни огню. Он остается непокоренным людьми-врагами. Надуманность этого образа была замечена даже прагматичной советской критикой: «Что с того, что легендарный листвень не поддается рукам «пожогщиков», когда вся деревня – сплошное пожарище? Разве только стойкость лиственя должна как-то скрасить мрачную картину, выразить силу и бессмертие «материнского духа»? Но картина-то весьма реальна, а листвень всего лишь символ…»
Между тем Астафьева в символичности царь-рыбы не упрекнули, опять прозевали. Царь-рыба не просто символ, а символ, имеющий библейские и еще более древние корни. К архаическому сознанию апеллирует сам «рисунок»: «Что-то редкостное, первобытное было не только в величине рыбы, но и в формах ее тела, от мягких, безжильных, как бы червячных, усов, висящих под ровно состругнутой внизу головой, до перепончатого, крылатого хвоста – на доисторического ящера походила рыбина…» Но тут, будучи все-таки советским писателем, Астафьев спохватывается и (от имени героя) договаривает: «…какой на картинке в учебнике у сына нарисован».
«Царь-рыба» – не повесть, не роман, но «повествование в рассказах». Астафьев: «…если бы я писал роман, я писал бы по-другому. Возможно, композиционно книга была бы стройнее, но мне пришлось бы отказаться от самого дорогого, от того, что принято называть публицистичностью, от свободных отступлений, которые в такой форме повествования вроде бы и не выглядят отступлениями».
Распутинское «Прощание с Матерой» написано в чисто художественном жанре повести. Между тем художественность «Матеры» кукожится под гнетом публицистических идей, а защищающий свое право на публицистичность Астафьев создает художественные образы.
Перечитывать «Матеру» сегодня мучительно: из-под каждого образа так и норовит выглянуть «нравственная» подкладка, пришитая автором где похуже, где получше. Зато все поддается безупречной раскладке по полочкам: образ такой-то свидетельствует о том-то, образ этакий символизирует вот оно что, а образы тех призваны осудить то-то и то-то, в отличие от образов таких-то, заставляющих восхищаться тем-то.
С Богом вообще у Распутина страшная путаница. Главная героиня в курсе существования Бога (пользуется время от времени прилагательным «христовенький»), однако носителем всего святого является именно она, а не какие-то там непонятные силы, именно она формулирует законы жизни. Более того: « – Завтра и поджигай, поджигатель, – остановила его с в е р х у Дарья суровым с у д н ы м голосом.» Разрядка, конечно, моя.
У Астафьева тоже есть образы публицистические: оголтелые браконьеры или расхристанные дети цивилизации, эгоистичные и беспомощные. Однако эти «плакатики» появляются эпизодически, и персонажи здесь, как правило, безымянны – но автор ведь сам изначально назначил им публицистическое место. «Основные» же герои далеки от декларирования нравственных законов, да и автор-рассказчик нечасто впадает в грех морализаторства.
А природа, а звери? У Астафьева – все живые, с характером, со своими красками, а живее всех – «символическая» царь-рыба. У Распутина – выморочный «хозяин острова», мистический зверек («маленький, чуть больше кошки, ни на какого другого зверя не похожий»), «воплощение рока», как решили критики. «Он видел, подобрав опять глаза к Петрухиной избе, как завтра придет сюда Катерина и будет ходить тут до ночи, что-то отыскивая, что-то вороша в горячей золе и в памяти, как придет она послезавтра, и после… и после… Но он видел и дальше…» Вот такое – ни рыба ни мясо – а око всевидящее и всезнающее: «На то он был и Хозяин, чтобы все видеть, все знать и ничему не мешать.» Не у одного Хозяина такие способности, еще – у главной героини, сравним: «Но видела, видела Дарья и то, что было за лесом… Видела Дарья на память и дальше…» – парит автор.
Здесь всего лишь предпринята попытка выудить из «общего котла» произведения тридцатилетней давности, поэтому и задача была условна: что-то вроде «найди сто отличий на одинаковых картинках». А в итоге оказывается: картинки были разными.
Те же избушки тридцать лет спустя
Большой советский морок – ставить особняком «литературу о деревне». Вопрос здесь не только в убогости классификации литературы по темам, а в том, что такое деление гробило многое, программировало самих писателей на ходульность, на узкую публицистичность.
Сегодня при словах «деревенская проза» всплывает лишь одно имя: Борис Екимов, время от времени подбавляющий текстов «еще к вопросу о народном характере». Хотя есть кое-что другое. В «Дружбе народов» (в июне минувшего года) дебютировала Ирина Мамаева с повестью «Ленкина свадьба». Повесть молодой писательницы – вызов «деревенской» прозе в духе Бориса Екимова. Вот примерные составляющие нынешнего литературного плача по деревне: разруха, пьянство, бегство молодежи, распад семьи, отсутствие всего насущного, не говоря уж об идеалах.
Герои по-советски иллюстративны – они жертвы Большой Политики и общего падения нравов. А Мамаева не смакует деревенский апокалипсис, хотя весь набор проблем присутствует. Деревня тут – самодостаточный мир; никто из героев своим видом не намекает на исторические язвы. Персонажи повести – н о р м а л ь н ы е, полноценные люди.
Да, они ощущают себя негородскими, но в этом нет ни ущербности, ни дешевого хвастовства: мы, дескать, кормильцы! Главная героиня, Ленка, немножко «чучело»: не находит общего языка со сверстниками, даже ноги брить не умеет. Но – наделена даром любви и самопожертвования, и она счастлива, и даже не «по жизни», а именно полнотой ощущения этой жизни. Ни место, ни время не могут сделать человека счастливым или несчастным – только он сам.
Хорошая история с Ириной Мамаевой имеет, увы, продолжение. В первом на нынешний год номере «Дружбы народов» еще одна ее повесть – «Земля Гай». Стандартная ситуация (старухи и алкоголики, хозяйство развалено, нищета) – в живых веселых картинках. Но что-то немного не то и не так. И, наконец, прорвалась рыдающая публицистика: «Вот он – наш Гай. Милый, знакомый до боли, родной. Политый слезами. Потом и кровью людскими. Долгими северными дождями. Такой, какой он есть, такой, каким видим его мы. Здесь дом наш, здесь – жизнь наша, здесь – все, что у нас есть, и все, что нам надо. Доля наша, наша ноша – подарок наш и благословение».
Велик и могуч советский морок. Грустно.
Среди основ человеческого бытия природе по праву принадлежит одно из первых мест. Ог русской былины о пахаре до современной "деревенской прозы" наша литература связывала жизнь и судьбу человека с судьбой русской природы. Мы понимаем, что в отношениях с природой человек переступил нравственный рубеж, поэтому и бьют тревогу писатели, предупреждая о последствиях грядущей экологической катастрофы.
Проблема "диалога" человека и природы постоянно рассматривалась русской литературой XIX века. Природа была для отечественных писателей не только пейзажем, формирующим эстетический вкус, с мыслями о природе русская литература связывала представления о естественности человеческого существования, об истоках нравственных понятий. Безнравственное отношение к природе ведет к разрушению самого человека, внутренняя красота личности должна включать в себя и чувство любви к родной природе.
Именно эту мысль утверждают современные писатели, например, В.Астафьев в "Царь-рыбе", В.Распутин в повестях "Прощание с Матерой" и "Пожар", Ч.Айтматов в романах "И дольше века длится день", "Плаха" и др.
В тесном единстве с природой живут старухи в повестях В. Распутина. Забота о "доме", "родове" составляет основную часть их миропонимания. Стоит в глубине Сибири, на Ангаре, небольшой остров и деревня на нем с тем же названием - Матера. ("Прощание с Матерой"). "И тихо, покойно лежал остров, тем паче родная, самой судьбой назначенная земля... От края до края, от берега до берега хватало в ней и раздолья, и богатства, и красоты, и дикости, и всякой твари по паре - всего, отделившись от материка, держала она в достатке - не потому ли называлась громким именем Матера?" Видела Матера бородатых казаков, ставивших на Ангаре Иркутский острог, была свидетельницей жестокого боя между колчаковцами и партизанами, создавала "коммунию" - колхоз. Как вся страна. Матера отправила своих сыновей защищать Родину и так же, как многочисленные деревни по всей необъятной Руси, осиротела, не дождавшись многих из них. Огромные технические замыслы коснулись и Матеры - деревня при строительстве ГЭС подлежит затоплению. Матера для Дарьи - не только остров, земля, но и люди. Человек среди людей, как "царский листвень", могучее дерево, символизирующее "вечную природу", пример жизнестойкости. Человек - лишь звено в цепи человеческих поколений. Чувство этой сопричастности всему живому и вечному противостоит разрушающей силе безнравственности. Неслучайно уничтожение острова начинается с разрушения кладбища. Словно обряд соблюдая, провожает Дарья в последний путь свою избу. Она не только побелила стены, но и выскребла полы, помыла окна. Все, что она делает, непонятно поджогщикам: "Ты, бабка, в своем уме? Жить, что ли, собралась? Мы завтра поджигать будем, а она белит". Деревенский, неграмотный человек, Дарья думает о том, что должно беспокоить всех в мире: зачем мы живем? Она уверена: "У кого нет памяти, нет жизни". Устремленность вдаль, как у внука Дарьи - Андрея, желание быть на "передовом крае" стройки века
оборачиваются душевной черствостью, потерей чувства "малой родины". По словам критика Ю. Селезнёва, сущность проблемы повести в необходимости выбора: что для тебя родина - земля или территория? "Землю - освобождают. Территорию захватывают. Хозяин - на земле; на территории - завоеватель, покоритель. О земле, которая "всем принадлежит - кто до нас был и кто после нас придет", не скажешь: "После нас хоть потоп..." Человека, видящего в земле "территорию", не слишком интересует, что было до него, что останется после него..: Кто мы на этой земле - хозяева или временные пришельцы: пришли, побыли и ушли сами по себе - ни прошлое нам не нужно, ни будущего у нас нет? Взяли все, что могли, а там хоть потоп, "маленький", "материнский" или "всемирный"...
Для одного природа - родной дом, для других - место обитания. В книге В. Астафьева "Царь-рыба" природа еще и воспитатель души. Она наполняет душу человека чувством прекрасного, помогает ему познать свое существование как каплю всеобщего потока бытия, удостовериться в значимости каждой конкретной жизни. Благотворное воздействие природы рождает в человеке "уверенность в нескончаемости мироздания и прочности жизни". Чувству единения всего живого герои Астафьева не изменяют в самых трагических ситуациях. Вспомним охотника Култыша из "Стародуба", который, умирая, держит в руке, словно свечу, ярко-желтый цветок с горящим посредине углем - как символ любви, преданности, бескорыстия. Смерть не страшна в этом непрестанном потоке всеобщего бытия, она знаменует лишь смену форм жизни и сама по себе естественна. Куда страшней проявления неестественности - то, что люди убивают, разрушают созданное. Так проблема "человек - природа" перерастает у Астафьева в более глобальную - "созидание - разрушение". Страшная болезнь нашего времени - браконьерство. Истоки ее в бездуховности, в неуемной жажде наживы, во всеобщем "озверении".
Так почему же "забылся в человеке человек""? - размышляет В. Астафьев. Браконьерство становится не только доходным промыслом, но и стилем поведения: "Все хапуги схожи нутром и мордой!" Пока речной браконьер, Командор, добывал рыбу, другой, сухопутный, задавил в пьяном виде его дочь. Самое страшное, говорит Астафьев в "Посохе памяти", то, что природа начинает приспосабливаться к браконьерству (исчезают виды растений и животных), она обороняется эпидемиями и появлением различных смертоносных вирусов. И не уйти человеку-разрушителю от природы, она нагонит и покарает его. В центральной главе повествования "Царь-рыба" браконьер Игнатьич изловил огромного осетра, но не смог с ним справиться. Рыба утащила его в воду, и долго были царь реки и царь всей природы - человек в одной ловушке. В момент возмездия, когда страх смерти и угрызения совести терзают браконьера, происходит вдруг слияние вечно меняющихся ролями мучителя и мученика - человека и природы. Не возвышенно-прекрасной, а страшной, уродливой предстает перед Игнатьичем природа. Зловещ набор сравнений и метафор, рисующих царь-рыбу: "Лоб, как бы отлитый из бетона, по которому, ровно гвоздем, процарапаны полосы, картечины глаз, катающихся без звука под панцырем лба..." Автор не случайно выбрал не зверя, а рыбу - существо как будто неодушевленное. Настоящий переворот происходит в душе Игнатьича, когда он начинает понимать, что рыба-то живая, что она, как и он сам, имеет право на жизнь. Восстановить гармонию человека и природы призывает своих читателей В. Астафьев, ибо борьба с природой равносильна борьбе с самой жизнью.
Воссоздание образов животных, птиц, рыб: Рогатая мать-олениха, Акбара и Татчайнар у Ч. Айтматова; Хозяин острова у В. Распутина; Бим у Г. Троепольского, Тедди и Арктур у Казакова
Вот далеко не полный перечень анималистических образов в современной литературе. Поднять руку на "братьев наших меньших" - все равно что нарушить древний библейский закон "не убий".
"Сам человек только в зеркале природы может увидеть свое настоящее лицо", - писал М.М. Пришвин. Страшной экологической трагедией стала для нас Чернобыльская беда. Этой теме посвящены произведения Ю. Щербакова "Чернобыль" и пьеса В. Губарева "Саркофаг". Последствия этой национальной трагедии отразятся на жизни и здоровье еще не одного поколения. Те, кто читал пьесу "Саркофаг", не могут не согласиться с авторской оценкой безответственности и непрофессионализма, которые и стали причиной катастрофы на АЭС. Чернобыль - это последнее предупреждение человечеству. Символом трагедии стало словосочетание "Звезда Полынь", восходящее к строчкам из "Откровения" святого Иоанна Богослова: "Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде "полынь", и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки". Эта звезда может взойти и над нашим домом, если человек не осознает себя как частицу огромного мира природы, если не примет к немедленному исполнению слова поэта Вас. Фёдорова:
Чтобы себя и мир спасти,
Нам нужно, не теряя годы,
Забыть все культы
И ввести
Непогрешимый
Культ природы.
"Царь-рыба" (1972-1975) определено самим автором как "повествование в рассказах". Написано от первого лица, сам автор повествует о своих поездках в родные края, на берега Енисея. Картины сибирской природы. Рассказывается о судьбе семьи автора-повествователя: его отце, человеке легкомысленном и беспутном, о брате Коле. Судьба брата была трагичной: отправившись зимой на охоту за песцами, он и два его друга оказываются в заваленной снегом избушке. Коля после жестокой простуды заболел - "посадил" сердце, рано умер.
Картины жизни людей в сибирском поселке Чуш. Браконьерство, варварское истребление природы. Герой рассказа "Дамка" - беспутный и бездельный мужик, прозванный так местными жителями. В рассказе "У Золотой карги" повествуется об одном из жителей поселка Чуш, Утробине, которого все зовут Командором. Он лихой браконьер, подробно рассказывается один из эпизодов его жизни: Командор на моторной лодке уходит с уловом от преследующего его рыбнадзора. Происходит это в знаменательный для героя день: в этот день должна получить школьный аттестат его любимая дочь Тайка. К ней у отца особое отношение. В Тайке для него - вся жизнь, все надежды на будущее. Удачно уйдя от рыбнадзора, Командор высаживается на берег и узнает, что его дочь задавил пьяный водитель. Горе Командора. Пьяного шофера он называет про себя "сухопутным браконьером".
Герой рассказа "Царь-рыба" - Игнатьич, старший брат Командора. Это человек солидный, почти не пьющий, вызывающий к себе всеобщее уважение. Как и другие жители поселка, Зиновий Игнатьевич браконьерствует на реке. Во время одной из таких поездок за рыбой ему на крючок попадается небывалых размеров осетр - "царь-рыба". Рыба опрокидывает лодку, ловец вместе с ней едва не пошел ко дну. Происходит их поединок, Игнатьичу начинает казаться, что это оборотень, герой вспоминает свою прежнюю жизнь, осуждает себя за жадность, жестокость к природе, вспоминает, как когда-то, молодым парнем, обидел девушку, Глаху Куклину. Раскаяние героя. Он отпускает рыбу на волю.
Герой второй части "Царь-рыбы" - Аким. Он родился в поселке Боганида на берегу Енисея. Мать родила его очень рано, позднее Аким, его сестра Касьянка, другие братья и сестры растут при рыбацкой артели, на артельной ухе. Все артельщики относятся к детям тепло и сердечно, в рассказе "Уха на Боганиде" показана яркая картина общего застолья, где никто не обижен, где еще с войны сохранился обычай кормить всех ребят без разбора бригадной ухой.
После смерти матери ребят отдали в детский дом, а Аким, уже подросший, работает в разных местах - на Енисее бакенщиком, в геологическом отряде. В поселке судьба столкнула его с Гогой Герцевым. Гога Герцев - человек не местный, городской, выросший в культурной семье. Он закончил университет, геолог. Герцев считает себя сверхчеловеком, с презрением относится к людям, в том числе и к Акиму. Гога один бродит по тайге в надежде найти ценное месторождение и прославиться. В одном из своих странствий Герцев знакомится с молодой девушкой, москвичкой Элей, они вдвоем уходят в тайгу. Эля тяжело заболела, а ее спутник во время рыбалки погиб, упав и захлебнувшись в воде. Больную и беспомощную Элю находит в своей охотничьей избушке отправившийся на пушной промысел Аким. Он очень заботливо и самоотверженно ухаживает за больной, спасает ее, забросив свои охотничьи дела. Поправившуюся Элю удается на самолете отправить домой, в Москву. Аким прощается с ней в аэропорту, на прощание дает ей последние деньги, чтобы она могла доехать на такси, не простудиться, не заболеть снова. Эту историю положил автор в основу сюжета рассказа "Сон о белых горах" во второй части "Царь-рыбы". Последний рассказ книги называется "Нет мне ответа" - это лирическое размышление автора о прошлом, настоящем и будущем своего родного края, о человеке и природе, о памяти.
Повесть "Прощание с Матерой" (1976 г.) начинается описанием весны в сибирском селе Матера, стоящем на острове посреди Ангары. Для Матеры это последняя весна - остров должен пойти под затопление в связи со строительством ГЭС на Ангаре, для жителей деревни строится новый поселок. Немногие оставшиеся на острове должны покинуть его. Старухи говорят о предстоящем отъезде с Дарьей, она самая старшая из них. Во время чаепития у Дарьи житель Матеры Богодул сообщает, что разоряют деревенское кладбище. Дарья идет туда и решительно прогоняет пришлых. Они объясняют, что действуют по указанию санэпидстанции, что остров нужно подготовить к затоплению. Старые женщины решительно отстаивают кладбище, вновь наводят там порядок. Дарья рассуждает о том, что на свете творится неладное, что все куда-то бегут, сами не зная, куда. Вспоминает родителей, их мудрую неторопливую жизнь. Говорит, что раньше жили по совести, вспоминает прежнюю Матеру. К Дарье приезжает сын Павел, живущий в новом поселке, она просит его перевезти прах родителей. Павел говорит, что забот и без того много. Деревня готовится к переезду. Изба Петрухи, сына Катерины, объявлена памятником деревянного зодчества, прибита табличка и обещаны за дом деньги. Петруха сначала гордится этим, но потом угрожает не дождаться окончательного с ним расчета.
Ночью, когда все спят, выходит на свет ни на кого не похожий зверек - Хозяин острова. Если в избах есть домовые, то на острове должен быть Хозяин. Он обходит остров, наблюдает за всем происходящим, думает, что остров мог бы еще жить долго.
Уезжает с острова Настасья, подруга Дарьи. Ее тяжелое прощание с родным домом. Дарья провожает ее. Загорелась изба Петрухи. Мать его и другие старухи считают, что сам Петруха поджег свой дом, проклинают его за это.
В последний раз всплеснулась жизнь на Матере в пору сенокоса. Ее бывшие жители съехались, работали дружно, радостно, и грустно было ехать обратно, не пожив вволю в Матере.
К Дарье приехал погостить внук, сын Павла. Их разговоры, Дарье стало известно, что внук едет на строительство ГЭС. Ее это огорчает, их споры. Андрей говорит газетными фразами, бабушка говорит о душе, о том, что если жить не по совести, то можно и себя растерять по дороге.
На Матере наступают последние дни. Оставшиеся жители собираются у Дарьи, говорят о своем житье. Павел говорит Дарье, что могилы перевезти не удастся. После этого Дарья идет на кладбище, прощается с могилами отца и матери, просит у них прощения. Решение Дарьи прибрать избу перед ее проводами. Мысли ее, что правда в памяти, у кого нет памяти, у того нет жизни.
Дерево посреди острова, которое все называют "царский листвень". Он необычайно могуч, с ним связано много местных легенд. Считается, что "царским лиственем" остров крепится к речному дну, и пока он будет стоять, будет жива Матера. Пожогщики пытаются его спилить, сжечь, но ничего не получается. Дерево продолжает стоять, но вокруг него все уже пусто.
Дарья прибирает свою избу, белит стены, украшает избу ветками пихты, потом уходит из дома. За последними жителями Матеры плывут на катере. Пал сильный туман, кругом только вода и туман, ничего кроме воды и тумана. Последние жители острова в бараке Богодула ждут решения своей судьбы. В открытую дверь понесло туман, послышался тоскливый вой - то был прощальный вой Хозяина.
(366 слов) «Прощание с Матерой» — повесть, написанная В. Распутиным в 1976 году и не теряющая своей актуальности до сих пор: в ней обсуждаются отношения человека с природой, проблема исторической памяти и традиционный конфликт деревни с городом. И в каждой из этих содержательных основ важнейшим звеном является окружающий мир.
Природа в произведении раскрывается в нескольких аспектах, в первую очередь, в понятии родины. Большинство жителей Матеры не хотят покидать остров, потому что для них он является единственным пристанищем в большом мире, которое строилось несколько столетий. Они любят и берегут родную землю, которая дала им жизнь. Молодое поколение, которое еще не трудилось на полях, спокойно покидает Матеру, в отличие от «старух», возделавших угодья несколько десятилетий.
Кроме этого, для них остров – это память: здесь жили их предки, здесь они покоятся в могилах, которые собираются сжечь и затопить из-за строительства ГЭС, здесь сохраняются традиции, объединяющие людей. Это – своеобразный корень, который произрастает в жителях Матеры. Недаром автор отмечает, что символ острова «царский листвень» санитары не смогли ни срубить, ни сжечь. Дерево олицетворяет духовность, оставшуюся в стариках, которую нельзя убить прогрессом.
Правда в памяти. – Пишет Распутин. – У кого нет памяти, у того нет жизни.
Главная героиня Дарья остро чувствует приближающуюся гибель Матеры. Ей больно видеть, как отсюда сбегают молодые, тем самым предавая память предков. Они верят в лучшую жизнь в городе и абсолютно не ценят малую родину. Дарья замечает неопределенного мелкого зверька – это Хозяин острова, который каждую ночь обходит свои владения и охраняет покой жителей. Он понимает, что Матера обречена на гибель – не только потому что ее затопят ради ГЭС, но и потому что молодежь оставляет остров ради городской жизни. Хозяин принимает свою судьбу – именно его вой слышится в конце повести.
Туман, окутавший осиротевший кусочек земли, символизирует неопределенность будущего: что ждет жителей Матеры, которых принудили покинуть родную землю? Что будет с людьми, жертвующими своей памятью и историей ради благ цивилизации? Что станет с человечеством, ставящим свои интересы над природой и разрывающим с ней связь? На это Распутин дает неутешительный ответ:
Интересно? Сохрани у себя на стенке!– Человек – царь природы, – подсказал Андрей.
– Вот-вот, царь. Поцарюет, поцарюет да загорюет… [ответила Дарья]
Сочинение
Трудно найти в мире литературу, в которой уделялось бы столько внимания теме: человек и природа. Имена почти всех писателей связаны с живописными местами. Пушкин не отделим от Михайловского, Толстой — от Ясной Поляны.
Отношение человека к природе — одна из наиболее злободневных проблем современности. Писатели, экономисты, ученые бьют тревогу: природа в опасности, она нуждается в спасении. Сейчас нельзя сказать, что человек — царь природы. Покорение природы обернулось для нас уничтожением ее богатств, борьба с ней — нравственным саморазрушением. Оказавшись на пороге экологической катастрофы, мы видим свою причастность, начинаем размышлять в месте природы в нашей жизни.
В семидесятые годы Виктор Астафьев написал «Последний поклон» и «Царь-рыбу». Речь в рассказах «Царь-рыбы» идет о браконьерах, нарушающих запреты на охоту и рыбную ловлю. Астафьев уверен: «Тайна на земле и звезды на небе были тысячи лет до нас. Звезды потухали иль разбивались на осколки, взамен их расцветали на небе другие. И деревья в тайге умирали и рождались, одно дерево сжигало молнией, подмывало рекой, другое сорило семена в воду, на ветру». Писатель говорит о том, что мы сделали с тайгой: «Нет, мы лишь ранили ее, повредили, истоптали, исцарапали, ожгли огнем. Но страху, смятенности своей не смогли ей передать, не привили и враждебности, как ни старались».
В главе «Царь-рыба» образ царь-рыбы символизирует саму природу. В этой главе вступает в борьбу с осетром огромных размеров человек. Поединок заканчивается в пользу природы. Утратив совесть, человек терпит поражение, а волшебная царь-рыба уплывает на дно Енисея.
В своих произведениях Валентин Распутин пишет о защите природы. В повести «Прощание с Матерой» он показывает страдания людей, которые покидают свою родину. Мне кажется, что вместе с людьми плачет, страдает и природа. На острове есть дерево, его пытались срубить, спилить, поджечь. Люди ничего не могут сделать с ним. Природа тоже противостоит людям. Но выдержит ли она эту борьбу? Когда мы боремся с природой, мы уничтожаем самих себя.
В повести «Пожар» поднимается та же проблема. «Лес вырубать — не хлеб сеять», — говорит главный герой повести «А лес выбрали — до нового десятки и десятки лет. Вырубают же его при нынешней технике в годы. А потом что? Потом голод, нищета». Ведь вместе с природой гибнет и человек.
Современные писатели учат нас задумываться над тем, что мы делаем с природой. Слишком много горя и страданий приносит нам технический прогресс. Он наносит удары по природе, а значит, наносит смертельные удары и нам. Такое отношение к природе приводит к катастрофам, сотрясающим весь мир. Вспоминаю слова Пришвина: «Охранять природу — значит охранять Родину».