«Кавказский меловой круг»: трагические судьбы региона. Кавказский меловой круг Спектакль меловой круг

История о человеколюбии, и о помощи ближнему на сцене Маяковки

В этом сезоне театр имени Маяковского делает ставку не на количество, а на качество. Всего два спектакля за театральный сезон на большой сцене (первый- «Русский роман» в постановке М.Карбаускиса), но в обоих случаях проведена грандиозная, подробнейшая работа.

Идея поставить «Кавказский меловой круг» Б.Брехта возникла у Никиты Кобелева летом прошлом года, когда он подбирал материал для новой работы, получив добро на постановку от художественного руководителя. С сентября месяца начались репетиции, и только к концу апреля спектакль наконец увидел свет.

«Кавказский меловой круг» не принадлежит к числу самых востребованных и ставящихся пьес Брехта, однако нашей стране тема грузин и грузинского народа невероятна близка, и поэтому нашим зрителем пьеса хорошо воспринимается. Впрочем, как говорит режиссер спектакля Никита Кобелев, его спектакль интернационален, лишен чисто грузинских мотивов, и в первую очередь его интересует история. История о человеческой бескорыстности, помощи ближнему в трудное время.

Девушка Груше (Юлия Соломатина), в сложное военное время, берет на себя чужого ребенка и проходит с ним всю войну. Роль Груше исполняет Юлия Соломатина - актриса из лидеров молодого поколения маяковцев. Соломатина играла заметную роль и в предыдущем спектакле Кобелева «Последние». На этот раз ей и вовсе отведена центральная роль в спектакле.

Роль судьи Аздака исполняет колоритнейший Игорь Костолевский. Актер, который пройдя определенный возрастной рубеж открыл в себе блестящий талант характерного актера, и с каждой новой работой продолжает, на радость зрителям, показывать и открывать новые грани своего таланта.

Ещё одной, заметнейшей ролью в этой постановке, является роль рассказчика в исполнении Сергея Рубеко, который играет свою первую премьеру после возвращения в родной театр. Герой Рубеко является, как бы альтер-эго самого Брехта, он устанавливает правила игры, вовлекает зрителя в театральный процесс, ведет его по сюжетной линии от начала до самого конца.

Театралы со стажем помнят спектакль театра Маяковского середины прошлого столетия, где роль Груше исполняла нынешняя прима Маяковки - Галина Анисимова, а роль Аздака - выдающийся артист Лев Свердлин. Многим памятна и грузинская постановка Роберта Стуруа в Тбилисском театре им. Шота Руставели, эту постановку театр демонстрировал Московским и Ленинградским зрителям на гастролях. Наконец, и у нынешнего поколения театральных зрителей, появился свой «Кавказский меловой круг».

Предлагаем Вашему вниманию фотографии Ильи Золкина со спектакля:

Сергей Рубеко в роли рассказчика Аркадия Чхеидзе

Юлия Соломатина в роли Груше Вахнадзе

Игорь Костолевский в роли Аздака

Павел Пархоменко в роли Симона Хахавы

Ольга Прокофьева в роли Свекрови

Дарья Повереннова в роли Жены губернатора

Дмитрий Прокофьев в роли Жирного князя

Надежда Бутырцева исполняет роли Пожилой знатной дамы, старухи и соседки

Юрий Никулин исполняет роли Губернатора, Старого крестьянина, Великого Князя, старика

Юрий Коренев играет Конюха, соседа и 1-го солдата

Игорь Охлупин в роли Хозяина постоялого двора

Елена Мольченко исполняет роли Поварихи, Крестьянки и Соседки

Юлия Самойленко исполняет роли 1-ой служанки и Молодой знатной дамы

Ольга Ергина исполняет роли 2-ой служанки, Невестки и Тамары

Владимир Гуськов играет 2-го солдата и Гонца

История создания

Написана пьеса была лишь в 1945 году в Соединённых Штатах и там же впервые поставлена - в 1947 году студенческим любительским театром в г. Нордтфилдсе (штат Миннесота) . В первоначаальной редакции пьеса была опубликована в 1948 году в журнале «Sinn und Form». Готовясь к постановке «Кавказского мелового круга» в театре «Берлинер ансамбль », Брехт в 1953-1954 годах существенно переработал пьесу, - в окончательной редакции она вошла в сборник «Versuche», изданный в 1954 году в Берлине .

Действующие лица

• Аркадий Чхеидзе - певец
• Георгий Абашвили - губернатор
• Нателла - его жена
• Михаил - их сын
• Гоги - адъютант
• Арсен Казбеки - жирный князь
• Конный гонец из города
• Hико Mикадзе и Миха Лоладзе - врачи
• Симон Хахава - солдат
• Груше Вахнадзе - судомойка
• Лаврентий Вахнадзе - брат Груше
• Анико - его жена
• Крестьянка - временная свекровь Груше
• Давид - её сын, муж Груше
• Аздак - деревенский писарь
• Шалва - полицейский.
• Старик беглец - великий князь
• Колхозники и колхозницы, слуги во дворце губернатора и другие второстпенные персонажи

Сюжет

Сценическая судьба

По количеству постановок за пределами Германии «Кавказский меловой круг» стал одной из самых популярных пьес Б. Брехта . Постановку пьесы в Королевском шекспировском театре в марте 1962 года не только английская, но и немецкая пресса признала «лучшим лондонским Брехтом» .

Выдающимся событием театральной жизни стала постановка «Кавказского мелового круга», осуществлённая в 1975 году Робертом Стуруа в Тбилисском театре им. Шота Руставели , с музыкой Гии Канчели , - спектакль принёс режиссёру международную известность . По мнению Георгия Товстоногова , успех спектакля был обусловлен не в последнюю очередь тем, что режиссёр «с доверием отнесся к авторскому определению места действия» . В пьесе Брехта Кавказ - такая же абстракция, как и Китай в «Добром человеке из Сычуани »; страна, писал Товстоногов, названа в пьесе Грузией «только для того, чтобы показать, что это далеко от Германии, о которой автор прежде всего и думал»; но грузинский режиссёр погрузил её в национальный колорит, абстрактные образы обрели плоть и кровь: «Возникла не Грузия „вообще“, не сказочная страна, а конкретная среда, обстановка, атмосфера, а главное - конкретные люди. Это придало пьесе дополнительный смысл, а национальный темперамент актёров зарядил её эмоциональностью. Соединение принципов брехтовского театра с традициями грузинского народного искусства дало результат такой впечатляющей силы, что получился прекрасный спектакль, признанный во всём мире и открывший новый, сегодняшний путь к Брехту» .

Известные постановки

• - «Берлинер ансамбль ». Постановка Б. Брехта , режиссёр М. Векверт; художник Карл фон Аппен ; композитор Пауль Дессау . Роли исполняли: Аздак и Чхеидзе - Эрнст Буш , Груше - Ангелика Хурвиц, жена губернатора - Елена Вайгель , князь Казбеки - Вольф Кайзер. Премьера состоялась 15 июня
• - Театр Франкфурта-на-Майне . Постановка Гарри Буквица, художник Тео Отто. Роли исполняли: Груше - Кете Райхель (актриса театра «Берлинер ансамбль»), Аздак - Ганс Эрнст Егера, князь - Эрнствальтер Митульский, певец - Отто Роувеля. Премьера состоялась 28 апреля
• - Королевский шекспировский театр . Постановка Уильяма Гаскилла; роль Груше исполняла Пэтси Бирн.

В СССР

Примечания

Ссылки

Категории:

• Литературные произведения по алфавиту
• Пьесы XX века
• Пьесы на немецком языке
• Пьесы Германии
• Пьесы 1945 года
• Пьесы Бертольта Брехта

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Кавказский (Ставропольский край)
• Кавказский пленник (Кавос)

Смотреть что такое "Кавказский меловой круг" в других словарях:

Брехт Бертольт - (Brecht) (1898 1956), немецкий писатель, режиссёр. В 1933 47 в эмиграции. В 1949 основал театр «Берлинер ансамбль». В философско сатирических пьесах на современные, исторические и мифологические сюжеты: «Трёхгрошовая опера» (пост. 1928, музыка… … Энциклопедический словарь

Брехт, Бертольт - Запрос «Брехт» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Бертольт Брехт Bertolt Brecht … Википедия

Эпический театр - «Эпический театр» (нем. episches Theater) театральная теория драматурга и режиссёра Бертольта Брехта, оказавшая значительное влияние на развитие мирового драматического театра. Свою теорию, опирающуюся на традиции… … Википедия

Театрально-декорационное искусство - искусство создания зрительного образа спектакля (См. Спектакль) посредством декораций, костюмов, освещения, постановочной техники. Развитие Т. д. и. тесно связано с развитием Театра, драматургии, изобразительного искусства. … … Большая советская энциклопедия

Стуруа Роберт Робертович - (р. 1938), грузинский режиссёр, народный артист СССР (1982). С 1961 режиссер, с 1979 главный режиссер (с 1986 художественный руководитель), с 1980 и директор Тбилисского драматического театра им. Руставели. Среди постановок: «Кавказский меловой… … Энциклопедический словарь

Стуруа, Роберт Робертович - В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Стуруа. Роберт Стуруа груз. რობერტ სტურუა Имя при рождении: Роберт Робертович … Википедия

Режиссер Никита Кобелев поставил в «Маяковке» пьесу Бертольта Брехта «Кавказский меловой круг». Рассказываем, что говорит эта премьера о нашем времени

Б ертольт Брехт захватил российскую сцену. Экспансия началась несколько лет назад - в 2013-м Юрий Бутусов поставил в театре им. А. С. Пушкина «Доброго человека из Сезуана», затем он же со своими студентами прогремел на петербургской сцене театра им. Ленсовета с «Кабаре Брехт» (исполнитель главной роли в «Кабаре» Сергей Волков, напомним, удостоился в минувшем апреле «Золотой маски»). В конце нынешнего сезона - целых две брехтовских премьеры, «Мамаша Кураж и ее дети» Кирилла Вытоптова с «фоменками» и «Кавказский меловой круг» Никиты Кобелева в театре им. Маяковского. На примере последнего разбираемся, почему сейчас без Брехта никак нельзя.

Молодой режиссер Никита Кобелев уже хорошо знаком театральной Москве - за четыре года службы в театре им. Вл. Маяковского он успел создать семь спектаклей (среди них даже один променад, сегодня без этого жанра, кажется, уже совсем никуда). Последние полгода он в компании 22 артистов разных поколений репетировал сложнейшую вещь, самый «чистый» пример эпического театра Брехта. Пьеса «Кавказский меловой круг» была написана в 1945 году, претерпела серьезную редакцию чуть позже, была доведена практически до идеала и впервые шагнула на сцену театра «Берлинер ансамбль» в середине 50-х. Как ни странно, в СССР и России этот текст Брехта ставили нечасто.

Театральная критика связывает это с колоссальным успехом спектакля Роберта Стуруа в Тбилисском театре им. Шота Руставели. Именно этот спектакль открыл «Кавказский меловой круг» и Брехта вообще с новой стороны - не только для советского зрителя, но и для мира. По соображениям великого Георгия Товстоногова, дело было в том, что Стуруа впервые добавил в Брехта настоящего национального колорита. В принципе, в пьесах Брехта дальние страны условны - и Китай «Доброго человека из Сезуана», и Грузия «Кавказского мелового круга». Просто автор пытался максимально удалить место действия от Германии, чтобы возник так важный в каждой его работе взгляд со стороны, остранение. Но Стуруа со своими артистами подарили героям плоть и кровь. Его спектакль просуществовал много лет. И на многие же годы закрыл тему с «Кавказским меловым кругом».

Наше неспокойное время потребовало ее открытия и переосмысления. Справедливо будет сказать, что когда, если не сейчас, попробовать всколыхнуть в людях все самое доброе? Собственно, над этим и работает команда «Маяковки» с Кобелевым во главе. А команда, надо сказать, подобралась разношерстная. Тут тебе и легендарный Игорь Костолевский (Аздак, деревенский писарь и затем судья), и эксцентричная Ольга Прокофьева (свекровь), и восходящая звезда театра Павел Пархоменко (Симон Хахава), и Сергей Рубеко (рассказчик Аркадий Чхеидзе), и, наконец, молодая актриса Юлия Соломатина, с достоинством несущая роль Груше Вахнадзе.

Работа Соломатиной - это, без сомнения, актерский подвиг. Весь многонаселенный спектакль большой формы все-таки завязан на ней. Она - связующее звено, основной «клей» всего со всем. В ней сосредоточена духовная идея всего огромного дела, инициированного режиссером. Чтобы все состоялось, ей необходимо стать воплощением добра и любви. Юлия находит это воплощение в простой и очевидной вещи: мы видим, как обычная девушка, благодаря стечению обстоятельств (тут и случайность, и ее доброта - все вместе), начинает преображаться в мать. И затем именно это материнское чувство ведет ее всю дорогу - в горы, из гор обратно в город, для спасения своего дитяти. Просто существование такого материнского чувства - одновременно инстинктивного, но совершенно святого, непоколебимого и незамутненного - доказывает, что, грубо говоря, у мира есть шанс. Дело ведь в том, что героиню Соломатиной победить нельзя. Совсем. Ни продажные чиновники, ни злые люди, ни война неспособны ее сломать. Она одна с младенцем на руках - сильнее любого оружия, любой войны. Все потому, что любовь сильнее смерти. Актриса в этом уверена. И заставляет поверить в это зрителей. Рассказчик в исполнении Сергея Рубеко лавирует между поддержкой и порицанием Груше. Неуловимо образуется актерский дуэт - он как бы голос в голове Груше. Не то чтобы совесть, но вечный «старший товарищ», так необходимый в сложные моменты, в моменты тяжелых перемен и потрясений.

Все остальные, кроме сына Михаила, для Груше Вахнадзе, в общем-то, фон. То есть она, конечно, любит Симона Хахаву, но может без него жить. Без всех других - не просто может, а, скорее, хотела бы. Но фон этот создает полноту жизни - с ее иронией, шуточками и песнями, то траурными, то забавными. Кстати, музыка в спектакле - дело рук группы «Круглый Бенд». В целом за музыкальное руководство, в том числе аранжировки, отвечает Николай Орловский. Актер и композитор служит в театре «Мастерская Петра Фоменко». И так вышло, что одновременно он работал над двумя спектаклями по Брехту - как музыкальный руководитель над «Кавказским меловым кругом» и как артист над «Мамашей Кураж». Благодаря Орловскому и музыкантам история обрела легкость и игровую природу: джаз, простые (но не упрощенные) мелодии. Для артистов музыкальная составляющая спектакля - еще один вызов. Поют в «Кавказском меловом круге» почти все и делают это с невероятным азартом. Оттого зонги не уводят спектакль в абстракцию, а, напротив, добавляют полноты жизни.

Хотя в широком смысле постановка Кобелева существует в отрыве от какой-то конкретной эпохи и даже страны. Пространство художника Михаила Краменко - условно. Вначале алый, «дышащий», колыхающийся задник как предчувствие и предсказание войны вместо Пасхального воскресенья. Затем - черное, заброшенное, опустошенное войной место. В костюмах работы Марии Даниловой есть отсылки к грузинским национальным нарядам, но не у Груше. Ее красное платье - это уже не тревожный признак, а утверждение жизни.

Этот красный на Груше пробивается и через ватник, и горит ярче дорогого платья Нателлы (Дарья Повереннова). Этот красный, как вечная любовь и вечный материнский подвиг, побеждает все. В спектакле нет назидательности, есть только надежда, что любую войну и любые беды можно победить - пока есть хоть одна судомойка, способная спасти младенца.

Брехт Бертольд

Кавказский меловой круг

Бертольд Брехт

Кавказский меловой круг

В сотрудничестве с Р.Берлау

Перевод С. Апта

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Старый крестьянин справа.

Крестьянка справа.

Молодой крестьянин.

Очень молодой рабочий.

Старый крестьянин слева.

Крестьянка слева.

Женщина-агроном.

Молодая трактористка.

Раненый солдат.

Другие колхозники и колхозницы.

Представитель из столицы.

Аркадий Чхеидзе - певец.

Его музы канты.

Георгий Абашвили - губернатор.

Нателла - его жена.

Михаил - их сын.

Гоги - адъютант.

Арсен Казбеки - жирный князь.

Конный гонец из города.

Hико Mикадзе |

Миха Лоладзе |

Симон Хахава - солдат.

Груше Вахнадзе - судо!мойка.

Три архитектора.

Четыре служанки.

Повариха.

Слуги во дворце губернатора.

Латники и солдаты губернатора и жирного князя.

Нищие и просители.

Старый крестьянин, продающий молоко.

Две знатные дамы.

Хозяин постоялого двора.

Работник.

Ефрейтор.

Латник "Дубина".

Крестьянка.

Три купца.

Лаврентий Вахнадзе - брат Груше.

Анико - его жена.

Их работники.

Крестьянка - временная свекровь Груше.

Давид - ее сын, муж Груше.

Гости на свадьбе.

Аздак - деревенский писарь.

Шалва - полицейский.

Старик беглец - великий князь.

Племянник Арсена Казбеки.

Вымогатель.

Хозяин другого постоялого двора.

Тамара - невестка хозяина.

Работник хозяина.

Старая бедная крестьянка.

Ираклий - ее свояк, бандит.

Три кулака.

Ило Шуболадзе |

} адвокаты.

Сандро Оболадзе |

Очень старая супружеская чета.

Спор о долине

Разрушенная кавказская деревушка. Среди развалин сидят кружком, пьют вино и курят колхозники - делегаты двух деревень, в большинстве женщины и пожилые мужчины. Есть и несколько солдат. К ним приехал из столицы представитель

государственной комиссии по восстановлению хозяйства.

Крестьянка слева (показывает). Вон там, в предгорье, мы задержали три фашистских танка, но яблоневый сад был уже уничтожен.

Старик справа. А наша молочная ферма! Остались одни развалины!

Молодая трактористка. Это я подожгла ферму, товарищ.

Представитель. Выслушайте теперь протокол. В Нуку прибыла делегация овцеводческого колхоза "Ашхети". Когда гитлеровцы наступали, колхоз по указанию органов власти угнал свои стада на восток. Сейчас колхоз ставит вопрос о реэвакуации. Делегация ознакомилась с состоянием местности и установила, что разрушения очень велики.

Делегаты справа утвердительно кивают.

Соседний плодоводческий колхоз имени Розы Люксембург (обращаясь к сидящим справа) вносит предложение использовать прежние пастбища колхоза "Ашхети" под плодоводство и виноградарство. Земля эта представляет собой долину, травы там скверные. Как представитель комиссии по восстановлению, я предлагаю обеим деревням самим решить вопрос, должен сюда возвращаться колхоз "Ашхети" или нет.

Старик справа. Прежде всего я еще раз протестую против жесткого регламента выступлений. Мы добирались сюда из колхоза "Ашхети" три дня и три ночи, а теперь вы хотите провести обсуждение всего за полдня!

Раненый солдат слева. Товарищ, у нас теперь не так много деревень, не так много рабочих рук и не так много времени.

Молодая трактористка. На все удовольствия нужна норма. Табак по норме, вино по норме, дискуссия тоже по норме.

Старик справа (со вздохом). Черт бы побрал фашистов! Ну что ж, буду говорить по существу. Объясню, почему мы хотим вернуть себе нашу долину. Причин тому много, но я начну с самых простых. Макинэ Абакидзе, разверни-ка сыр.

Биограф Брехта Эрнст Шумахер связывал с желанием автора отдать дань самоотверженности Советского Союза в этой войне . При этом Брехт, как считал Шумахер, вполне отдавал себе отчёт в том, что просоветский пролог пьесы исключал возможность постановки её на Бродвее . Впервые «Кавказский меловой круг» был поставлен в 1947 году - на сцене «Нурс Литтл Театр» (англ. Nourse Little Theater ) Карлтонского колледжа в Нортфилдсе (штат Миннесота) режиссёром Х. Гудмэном .

В первоначальной редакции пьеса была опубликована в 1948 году в журнале «Sinn und Form». Готовясь к постановке «Кавказского мелового круга» в театре «Берлинер ансамбль », Брехт в 1953-1954 годах существенно переработал пьесу, - в окончательной редакции она вошла в сборник «Опыты» (Versuche ), изданный в 1954 году в Берлине .

Действующие лица

• Аркадий Чхеидзе - певец
• Георгий Абашвили - губернатор
• Нателла - его жена
• Михаил - их сын
• Гоги - адъютант
• Арсен Казбеки - жирный князь
• Конный гонец из города
• Hико Mикадзе и Миха Лоладзе - врачи
• Симон Хахава - солдат
• Груше Вахнадзе - судомойка
• Лаврентий Вахнадзе - брат Груше
• Анико - его жена
• Крестьянка - временная свекровь Груше
• Давид - её сын, муж Груше
• Аздак - деревенский писарь
• Шалва - полицейский.
• Старик беглец - великий князь
• Колхозники и колхозницы, слуги во дворце губернатора и другие второстпенные персонажи

Сюжет

Сценическая судьба

В 1957 году «Кавказский меловой круг» был показан в Москве и Ленинграде во время гастролей театра. «Традиция, дошедшая с античных времён, - писала критик Е. Луцкая, - порождённая всем существом Народного театра - от карнавальных шествий до площадных мистерий , - ожила и предстала совсем юной в этом спектакле, где мудрость граничит с наивностью, условный гротеск уживается с изощренным психологизмом, а комедийное начало мирно соседствует с трагическим» . В этом спектакле отрицательные персонажи, в отличие от положительных, выступали как куклы или как маски, что некоторым критикам, в частности С. Мокульскому и Б. Ростоцкому, показалось неоправданным: изображение живых образов, на их взгляд, содержательнее. С этим не согласился Ю. Юзовский : «Актёр, представляющий куклу, жестом, походкой, ритмом, поворотами фигуры вычерчивает рисунок образа, который по жизненности того, что он выражает, может поспорить с живым образом… И в самом деле, какое разнообразие убийственно-неожиданных характеристик - все эти лекари, приживалы, адвокаты, вояки и дамы! Эти латники с их мертво мерцающими глазами, олицетворение разнузданной солдатчины. Или „великий князь“ (артист Эрнст Отто Фурманн), длинный, как глиста, весь вытянутый к своему алчному рту, - рот этот как бы цель, все же прочее в нём средство» .

По количеству постановок за пределами Германии «Кавказский меловой круг» стал одной из самых популярных пьес Б. Брехта . Постановку пьесы в Королевском шекспировском театре в марте 1962 года не только английская, но и немецкая пресса признала «лучшим лондонским Брехтом» .

Выдающимся событием театральной жизни стала постановка «Кавказского мелового круга», осуществлённая в 1975 году Робертом Стуруа в Тбилисском театре им. Шота Руставели , с музыкой Гии Канчели , - спектакль принёс режиссёру международную известность . По мнению Георгия Товстоногова , успех спектакля был обусловлен не в последнюю очередь тем, что режиссёр «с доверием отнесся к авторскому определению места действия» . В пьесе Брехта Кавказ - такая же абстракция, как и Китай в «Добром человеке из Сычуани »; страна, писал Товстоногов, названа в пьесе Грузией «только для того, чтобы показать, что это далеко от Германии, о которой автор прежде всего и думал»; но грузинский режиссёр погрузил её в национальный колорит, абстрактные образы обрели плоть и кровь: «Возникла не Грузия „вообще“, не сказочная страна, а конкретная среда, обстановка, атмосфера, а главное - конкретные люди. Это придало пьесе дополнительный смысл, а национальный темперамент актёров зарядил её эмоциональностью. Соединение принципов брехтовского театра с традициями грузинского народного искусства дало результат такой впечатляющей силы, что получился прекрасный спектакль, признанный во всём мире и открывший новый, сегодняшний путь к Брехту» .

Известные постановки

• - «Берлинер ансамбль ». Постановка Б. Брехта , режиссёр М. Векверт ; художник Карл фон Аппен ; композитор Пауль Дессау . Роли исполняли: Аздак и Чхеидзе - Эрнст Буш , Груше - Ангелика Хурвиц, жена губернатора - Елена Вайгель , князь Казбеки - Вольф Кайзер, великий князь - Эрнст Отто Фурманн. Премьера состоялась 15 июня
• - Театр Франкфурта-на-Майне . Постановка Гарри Буквица, художник Тео Отто. Роли исполняли: Груше - Кете Райхель (актриса театра «Берлинер ансамбль»), Аздак - Ганс Эрнст Егера, князь - Эрнствальтер Митульский, Певец - Отто Роувеля. Премьера состоялась 28 апреля
• - Королевский шекспировский театр . Постановка Уильяма Гаскилла; роль Груше исполняла Пэтси Бирн.

В СССР

• - Московский театр им. Н. В. Гоголя . Постановка А. Дунаева , художник М. Варпех. Роли исполняли: Груше - Л. Гаврилова, Аздак - А. Краснопольский
• - Московский театр им. Вл. Маяковского . Постановка В. Дудина, художники В. Кривошеина и Е. Коваленко. Роли исполняли: Груше - Г. Анисимова , Аздак - Л. Свердлин , Симон - И. Охлупин , свекровь - Н. Тер-Осипян
• - Тбилисский театр им. Шота Руставели . Постановка Роберта Стуруа , композитор Гия Канчели . Роли исполняли: Чхеидзе - Жанри Лолашвили, Груше - Иза Гигошвили, Аздак - Рамаз Чхиквадзе, Симон - Каха Кавсадзе, Натела Абашвили - Маринэ Тбилели, Лаврентий Вахнадзе - Джемал Гаганидзе

Напишите отзыв о статье "Кавказский меловой круг"

Примечания

1. Шумахер Э. Жизнь Брехта = Leben Brechts. - М .: Радуга, 1988. - С. 171. - ISBN 5-05-002298-3 .
2. Эткинд Е. Г. // Бертольт Брехт. Театр. Пьесы. Статьи. Высказывания. В пяти томах.. - М .: Искусство, 1964. - Т. 4 .
3. . Апокрифы, околохристианские тексты. Проверено 13 декабря 2012. .
4. Шумахер Э. Жизнь Брехта = Leben Brechts. - М .: Радуга, 1988. - С. 172-173. - ISBN 5-05-002298-3 .
5. Брехт Б. Пьесы. - М .: Искусство, 1956.
6. Кораллов М. М. // История зарубежной литературы ХХ века: 1917-1945. - М .: Просвещение, 1984. - С. 122 .
7. Шумахер Э. Жизнь Брехта = Leben Brechts. - М .: Радуга, 1988. - С. 270. - ISBN 5-05-002298-3 .
8. Луцкая Е. На спектаклях «Берлинского ансамбля» // «Театр»: журнал. - М ., 1957. - № 8 . - С. 178 .
9. Юзовский Ю. . - С. 277 .
10. Юзовский Ю. Бертольт Брехт и его искусство // О театре и драме: В 2 т. / Сост.: Б. М. Поюровский.. - М .: Искусство, 1982. - Т. 1. Статьи. Очерки. Фельетоны. . - С. 277 .
11. . Театр «Et Cetera» (официальный сайт). Проверено 13 декабря 2012. .
12. Товстоногов Г. А. Зеркало сцены: В 2 кн. / Сост. Ю. С. Рыбаков. 2-е изд. доп. и испр.. - М .: Искусство, 1984. - Т. 2. Статьи, записи репетиций. - С. 74. - 367 с.
13. Рудницкий К. Л. Театральные сюжеты. - М .: Искусство, 1990. - С. 317-334. - 464 с.
14. . Старое радио (1976). Проверено 14 декабря 2012. .

Ссылки

Основное Пьесы Рассказы и новеллы

Отрывок, характеризующий Кавказский меловой круг

На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu"ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.