Эзопов язык: что значит, примеры из литературы. Что такое «эзопов язык» в сказках М.Е

Эзопов язык в произведениях М. Е. Салтыкова-Щедрина Эзопов язык, или иносказание, - восходящая к незапамятным временам форма художественной речи. Недаром она связывается с именем Эзопа - полулегендарного создателя греческой басни, жившего, по-видимому, в шестом веке до нашей эры. Как гласит предание, Эзоп был рабом, а потому не мог открыто высказывать свои убеждения и в баснях на сюжеты из жизни животных изображал людей, их взаимоотношения, достоинства и недостатки.Однако далеко не всегда эзопов язык - вынужденная мера, результат недостатка решимости: есть люди, у которых непрямая, иносказательная манера выражения мыслей становится как бы увеличительным стеклом, помогающим увидеть жизнь более глубоко.

Среди русских писателей наиболее заметные таланты, применявшие эзопов язык, - это Крылов и Салтыков-Щедрин.Но если в баснях Крылова иносказание «расшифровывается» в морали (положим, Демьянова уха уподобляется творениям писателя-графомана), то в произведениях Салтыкова-Щедрина читатель сам должен понять, какая же реальность стоит за полусказочным-полуфантастическим миром писателя.

Вот сплошь построенная на иносказании «История одного города». Что такое - город Глупов? Типичный, «среднестатистический» русский губернский город? Нет. Это условное, символическое изображение всей России, недаром писатель подчеркивает, что его границы расширяются до пределов всей страны: «Выгонные земли Византии и Глупова были до такой степени смежны, что византийские стада почти постоянно смешивались с глуповскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания». А кто такие глуповцы? Как ни горестно признать, но глуповцы - это россияне.

Об этом свидетельствуют, во-первых, события русской истории, которые хотя и даны в сатирическом; освещении, но все же легко узнаются.Так, известная по летописям борьба славянских пле-мен (полян, древлян, радимичей и др.) и их последующее объединение пародируются Салтыковым-Щедриным в изображении того, как головотяпы враждовали с соседскими племенами - людоедами, лягушечниками, рукосуями.

Кроме того, увидеть в глуповцах русских заставляют и такие подмеченные писателем качества, как лень, бездеятельность, неспособность быть мужественными строителями собственной жизни, и отсюда страстное желание вручить кому-нибудь свою судьбу, лишь бы самим не принимать ответственных решений. Одна из первых страниц глуповской истории - поиски правителя.После того как далекие предки глуповцев Волгу толокном замесили, потом свинью за бобра купили, рака с колокольным звоном встречали, батьку на кобеля променяли, они решили найти князя, но только непременно глупого: «Нам глупый-то князь, пожалуй, еще лучше будет! Сейчас мы ему коврижку в руки: жуй, а нас не замай!» Сквозьэту изображенную Салтыковым- Щедриным историю отчетливо проглядывает летописное сказание о приглашении варяжских князей на русскую землю; причем летописец подчеркивает, что русские решаются на иноземную власть над собой, убедившись в собственной несостоятельности: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет » Кроме указанных иносказаний, есть в «Истории одного города» и более конкретные соответствия: Негодяев - Павел I, Беневоленский - Сперанский, Угрюм-Бурчеев - Аракчеев.

В образе Грустилова, возвысившего дань с откупа до пяти тысяч в год и умершего от меланхолии в 1825 году, дан сатирический портрет Александра I. Однако нельзя сказать, что горький смех над русской судьбой свидетельствует об историческом пессимизме писателя.

Финал книги говорит о бессилии Угрюм-Бур-чеева остановить течение реки, в чем можно видеть иносказание о том, что безрезультатны усилия тиранов остановить течение жизни.

Понимать Эзопов язык необходимо и при чтении сказок Салтыкова-Щедрина.Например, сказка «Премудрый пескарь», повествующая о дрожащей от страха за свою жизнь рыбке, разумеется, выходит за рамки «жизни животных»: пескарь - это символическое воплощение трусливого, эгоистичного обывателя, равнодушного ко всему, кроме себя. «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» также полна иносказаний.

Мужик, вьющий по приказанию генералов веревочку, чтобы привязать себя, олицетворяет собой рабскую покорность народа. Генералы думают, что французские булки на дереве растут; эта сатирическая деталь иносказательно изображает, насколько далеки крупные чиновники от реальной жизни.Салтыков-Щедрин о себе сказал: «Я - Эзоп и воспитанник цензурного ведомства». Но, наверное, щедринское иносказание - это не только необходимость, вызванная цензурными соображениями.

Безусловно, Эзопов язык помогает создать глубокий, обобщенный образ действительности, а значит, лучше понять саму жизнь.

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Философия языка "Трактата": логика языка versus логика мышления
Почти год Витгенштейн провел в плену, большую часть времени в лагере в Монте-Касино (Южная Италия). Здесь он и закончил ЛФТ. На протяжении всего.. Добавим, что первое издание ЛФТ относится к 1921 году . Для общей оценки.. Можно сказать, что именно в этом произведении был выражен лингвистический поворот, у Фреге и Рассела лишь намеченный..

Понятие о языке и речи. Основные функции языка
Понятие о языке и речи основные функции языка.. понятие об основных и дополнительных формах существования языка разнообразие.. литературный язык как высшая форма существования национального языка основные черты литературного языка..

Иностранный язык английский язык
На сайте сайт читайте: "иностранный язык английский язык"

Возможно, вам встречалось выражение «эзопов язык». Что же оно означает? Неужели существует такая народность - «эзопы»? Или Эзоп - это чье-то имя? Но тогда при чем здесь его язык? Давайте попробуем разобраться в этом вместе.

Эзоп

Действительно, эзопов язык назван так по имени человека, древнегреческого баснописца Эзопа.

Сейчас сложно сказать, существовал ли он на самом деле - его фигура овеяна множеством преданий. Живший во II веке до н.э. историк Геродот утверждал, что Эзоп родился на острове Самос, долгое время был рабом, но в конце жизни успел насладиться свободой. Через сто лет Гераклид Понтийский оспорил эти сведения, заявив, что Эзоп происходил из Фракии. Философ называл имя первого хозяина Эзопа - Ксанф. Более подробное описание жизни баснописца принадлежит известному древнегреческому писателю Аристофану: он оставил после себя знаменитую историю о чаше, якобы подброшенной Эзопу и послужившей причиной его смерти, и басню об орле и жуке, рассказанную им перед смертью. Таким образом, к концу IV века до н.э. сложилась некая легенда, ядром которой были многочисленные подробности биографии Эзопа.

Творческое наследие

Для того чтобы объяснить, что же представляет собой эзопов язык, необходимо сказать несколько слов о творчестве этой легендарной личности. После смерти мыслителя остался сборник, состоящий из 426 коротких басен, и все они отличаются довольно необычной стилистикой. Главными героями в них являются не люди, а животные, причем каждый персонаж является воплощением какого-либо порока: скупости, злобы, зависти. При чтении басен становится понятно, что осмеянию подвергаются не звери, а люди; однако раб, разумеется, не мог высмеивать своих господ, поэтому был вынужден прибегнуть к традиционным иносказательным литературным приемам.

Эзопов язык: значение термина

Таким образом, это выражение можно определить как особый стиль изложения, главная функциия которого - маскировка, сокрытие мысли автора. Основными приемами в этом случае являются аллегории, аллюзии, скрытые цитаты, завуалированная ирония, «говорящие» имена персонажей, умолчания, перифразы.

Жанры

Традиционно эзопов язык использовали писатели, которые хотели выразить идеи, противоречащие официальной идеологии, и благополучно обойти стальные капканы цензуры. Излюбленными их жанрами были басни, сказки, описания якобы несуществующих стран. Практически всегда в качестве центральных персонажей выступали животные, наделенные человеческими чертами.

Эзопов язык: примеры

В качестве наиболее известного произведения, написанного эзоповым языком, можно назвать «Скотный двор» Джорджа Оруэлла - сатирическую повесть-притчу, в которой в аллегорическом виде изображалась революция 1917 года в России.

Действующими лицами пьесы стали животные, живущие на ферме (каждый герой при этом символизировал определенный социальный слой - к примеру, овцы воплощали пролетариат): они прогнали тирана-хозяина и попытались создать справедливое бесклассовое общество, однако последствия оказались весьма печальными.

Как свободомыслящие писатели скрывали непроходные смыслы от цензоров? Пересказ основных положений классической, но недостаточно хорошо прочтенной книги Льва Лосева

Подготовила Мария Канатова

Портрет Михаила Салтыкова-Щедрина. Автолитография Евгения Сидоркина. 1977 год РИА «Новости»

Эзопов язык — литературная система, которая помогает автору передавать читателю особую информацию, одновременно скрывая ее же от цензора. При помощи разнообразных художественных средств автор создает «щиты», маскирующие неподцензурную информацию. А о возможности иносказательного прочтения читателю подсказывают специальные маркеры:

Сочинена тобою, Самозванов,
Романов целая семья;
Но молвлю, правды не тая:
Я не люблю твоей семьи романов.

Адресная эпиграмма Владимира Лихачева, опубликованная в 1905 году в журнале «Зритель», вроде бы обращена к плохому писателю. Но читатель того времени видит, где пропущена запятая в последнем стихе: «Я не люблю твоей семьи, Романов», и стихотворение превращается в антиправительствен-ную эпиграмму. Эзопово высказывание, таким образом, строится здесь на омонимическом каламбуре.

Эзопов язык — непосредственное детище цензуры, которая действовала в России с эпохи Петра I, когда русская литература только начиналась. Цензура воспитала в писателе виртуозного загадывателя, а в читателе — непревзойден-ного отгадывателя загадок. Критики XIX века презирали эзопов язык за рабскую тайнопись, противопоставляя ему смелую, прямую сатиру. Салтыков-Щедрин, автор термина «эзопов язык», писал о нем как о «рабьей манере», которая состоит в том, чтобы писатель не меньше, чем произведением, был озабочен способами провести его в печать.

Отношение к эзопову языку меняется к концу века. Его парадокс в том, что жесткая цензура подхлестывает творческую мысль автора, заставляя идти на различные художественные ухищрения, чтобы высказать то, что сказать прямо нельзя: говоря языком аналогий, опасность, исходящая от волков, поддерживает оленей в хорошей форме. Произведения того же Салтыкова-Щедрина, широко использовавшего эзопов язык, потеряли свою злободневность, но мы до сих пор восхищаемся их тонким остроумием.

Эзопово высказывание существует в двух планах — прямом и иносказательном. Второй план читатель может не заметить, но произведение от этого не станет хуже, поскольку первый план сам по себе полон разнообразных художественных смыслов. С практической точки зрения вмешательство цензора и необходимость эзопова языка — ненужная помеха для передачи сообщения от автора к читателю. Но в этих помехах, шуме может быть заключен смысл всего сообщения. Главное для заговора кодировщика и расшифровщика — чтобы цензор за этим шумом не увидел тайного сообщения.

Так произошло, например, с пьесой Михаила Шатрова «Большевики». Она описывает заседание Совнаркома в 1918 году, на котором обсуждается необходимость красного террора против оппозиции. Этот иконографический жанр документальной драмы, распространенный в СССР, сам по себе является хорошим щитом: такие пьесы легко пропускали даже очень образованные цензоры. А зритель, который смотрит ее в 1960-х, уже знает, что террор будет длиться годами и коснется даже тех, кто его по сюжету пьесы обсуждает. За фасадом предельной документальности лежит эзопова полемика с большевистской идеей власти. В пьесе отсутствуют многие элементы ленинианы как жанра: демонстрация «доброты» Ленина, карикатурное изображение «врагов», что сигнализирует зрителю об эзоповой составляющей, а для цензора является этим самым шумом, художественным недостатком.

Пользоваться эзоповым языком может и государство. Например, 7 ноября 1975 года певец Иосиф Кобзон на праздничном концерте при партийной элите спел песню «Летят перелетные птицы…», которая не исполнялась с 1940-50-х и почти забылась. Концерт транслировали по телевидению, показывали аплодисменты высокопоставленных зрителей в зале. Эзопово сообщение было такое: еврею обещается процветание в Советском Союзе, если он верен государству. Миллионы зрителей мгновенно это поняли и сообщение без труда расшифровали. Кобзон олицетворял евреев, слова песни — лояльность, аплодисменты партийной элиты обещали процветание. Щитом послужила вся ситуация, маркером — песня, которая давно не исполнялась, и исполнитель-еврей. Такой эзопов способ оповещения был очень удобен государству: если бы оно затем решило изменить условия негласного соглашения с евреями, никто не смог бы доказать, что таковое вообще существовало.

Стихотворение Софии Парнок «Беллерофонт» 1922 года является одним из самых ранних примеров эзопова языка в послеоктябрьской литературе. В роли щитов выступает мифологический сюжет и мифологические имена — Беллерофонт, Химера. В то же время слово «химера», имеющее второе значение «утопия», становится маркером для читателя. И тогда две последние строфы стихотворения прочитываются по-другому: теперь они о советском режиме, репрессирующем поэта.

Беллерофонт в Химеру
Низринул ливень стрел…
Кто может верить, веруй,
Что меток был прицел!

А я без слез, упрямо
Гляжу на жизнь мою,
И древней той, той самой,
Я когти узнаю,

Щитом для эзопова высказывания может служить, например, перевод. Так, Пастернак в своем переводе «Макбета» попытался выразить, как он жил и что чувствовал в годы сталинского террора, немного сдвинув шекспировские акценты:

К слезам привыкли, их не замечают.
К мельканью частых ужасов и бурь
Относятся, как к рядовым явленьям.
Весь день звонят по ком-то, но никто
Не любопытствует, кого хоронят.

(Where sighs and groans and shrieks that rend the air
Are made, not mark’d; where violent sorrow seems
A modern ecstasy; the dead man’s knell
Is there scarce ask’d for who…)

Часто авторы переносят действие в другую эпоху или страну, имея в виду современность и соотечественников. Так, Белла Ахмадулина в стихотворении «Варфоломеевская ночь» вроде бы пишет о печальных событиях французской истории, но внимательный читатель поймет, что речь на самом деле об СССР. Маркерами тут становятся стилистические намеки (типично русские разговорные выражения: «какие пустяки!»).

Эзопово сообщение может скрываться в детском произведении: взрослые читатели увидели в стихотворении Георгия Ладонщикова «Скворец на чужбине» («Улетел скворец от стужи…») намек на эмиграцию писателей; в строках о том, как скворец тоскует по «кошке, что охотилась за ним», — насмешку над распространенным интеллигентским мнением о том, что эмиграция — это все‑таки ошибка. В повести «Недопёсок» Юрия Коваля тщательно прописан мир живущих в неволе песцов и есть только одно слово, уцепившись за которое читатель начинает видеть аналогии с Советским Союзом. Это слово «кормушка», которое в советском сленге значило «место работы, на котором можно безнаказанно поживиться чем-то».

Эзопово сообщение может касаться конкретного человека. Во время травли Солженицына в «Новом мире» вышло стихотворение Евгения Маркина «Белый бакен» . Оно о бакенщике, и только одно слово намекает на историю с Солженицыным — отчество бакенщика Исаич. Стихотворение начинает читаться в аллегорическом ключе: «…как нелепа эта лямка, / как глаза его чисты». Внимательный и сведущий читатель принимает сообщение: Солженицын — хороший человек.

В принципе, читателю, который способен разгадать эзопово сообщение, и без него известно, что Солженицын — хороший человек, а Сталин — злодей. Эзопов язык чаще всего противостоит самым священным табу, например прогосударственным мифам. И публикация каждого эзопова текста была праздником для интеллигенции: она воспринималась как брешь в тоталитарной системе, победа совместных усилий автора и читателя. 

Эзопов язык, или иносказание, – восходящая к незапамятным временам форма художественной речи. Недаром она связывается с именем Эзопа – полулегендарного создателя греческой басни, жившего, по-видимому, в шестом веке до нашей эры. Как гласит предание, Эзоп был рабом, а потому не мог открыто высказывать свои убеждения и в баснях на сюжеты из жизни животных изображал людей, их взаимоотношения, достоинства и недостатки. Однако далеко не всегда эзопов язык – вынужденная мера, результат недостатка решимости: есть люди, у которых непрямая, иносказательная

Манера выражения мыслей становится как бы увеличительным стеклом, помогающим увидеть жизнь более глубоко.

Среди русских писателей наиболее заметные таланты, применявшие эзопов язык, – это Крылов и Салтыков-Щедрин. Но если в баснях Крылова иносказание “расшифровывается” в морали, то в произведениях Салтыкова-Щедрина читатель сам должен попять, какая же реальность стоит за полусказочным-полуфантастическим миром писателя.

Вот сплошь построенная на иносказании “История одного города”. Что такое – город Глупов? Типичный, “среднестатистический” русский губернский

Город? Нет.

Это условное, символическое изображение всей России, недаром писатель подчеркивает, что его границы расширяются до пределов всей страны: “Выгонные земли Византии и Глупова были до такой степени смежны, что византийские стада почти постоянно смешивались с глуповскими, и из этого выходили беспрестанные пререкания”. А кто такие глуповцы? Как ни горестно признать, но глуповцы – это россияне.

Об этом свидетельствуют, во-первых, события русской истории, которые хотя и даны в сатирическом освещении, но все же легко узнаются. Так, известная по летописям борьба славянских племен и их последующее объединение пародируются Салтыковым-Щедриным в изображении того, как головотяпы враждовали с соседскими племенами – лукоедами, лягушечниками, рукосуями. Кроме того, увидеть в глуповцах русских заставляют и такие подмеченные писателем качества, как лень, бездеятельность, неспособность быть мужественными строителями собственной жизни, и отсюда страстное желание вручить кому-нибудь свою судьбу, лишь бы самим не принимать ответственных решений.

Одна из первых страниц глуповской истории – поиски правителя. После того как далекие предки глуповцев Волгу толокном замесили, потом свинью за бобра купили, рака с колокольным звоном встречали, батьку на кобеля променяли, они решили найти князя, но только непременно глупого: “Нам глупый-то князь, пожалуй, еще лучше будет! Сейчас мы ему коврижку в руки: жуй, а нас не замай!” Сквозь эту изображенную Салтыковым-Щедриным историю отчетливо проглядывает летописное сказание о приглашении варяжских князей на русскую землю; причем летописец подчеркивает, что русские решаются на иноземную власть над собой, убедившись в собственной несостоятельности: “Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет…”

Кроме указанных иносказаний, есть в “Истории одного города” и более конкретные соответствия: Негодяев – Павел I, Беневоленский – Сперанский, Угрюм-Бурчеев – Аракчеев. В образе Грустилова, возвысившего дань с откупа до пяти тысяч в год и умершего от меланхолии в 1825 году, дан сатирический портрет Александра I. Однако нельзя сказать, что горький смех над русской судьбой свидетельствует об историческом пессимизме писателя. Финал книги говорит о бессилии Угрюм-Бурчеева остановить течение реки, в чем можно видеть иносказание о том, что безрезультатны усилия тиранов остановить течение жизни.

Понимать Эзопов язык необходимо и при чтении сказок Салтыкова-Щедрина. Например, сказка “Премудрый пескарь”, повествующая о дрожащей от страха за свою жизнь рыбке, разумеется, выходит за рамки “жизни животных”: пескарь – это символическое воплощение трусливого, эгоистичного обывателя, равнодушного ко всему, кроме себя. “Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил” также полна иносказаний. Мужик, вьющий по приказанию генералов веревочку, чтобы привязать себя, олицетворяет собой рабскую покорность народа.

Генералы думают, что французские булки на дереве растут; эта сатирическая деталь иносказательно изображает, насколько далеки крупные чиновники от реальной жизни.

Салтыков-Щедрин о себе сказал: “Я – Эзоп и воспитанник цензурного ведомства”. Но, наверное, щедринское иносказание – это не только необходимость, вызванная цензурными соображениями. Безусловно, Эзопов язык помогает создать глубокий, обобщенный образ действительности, а значит, лучше понять саму жизнь.

Нам неоднократно приходилось слышать выражение «эзопов язык». Что означает этот термин и откуда он происходит? Достоверно неизвестно, жил ли такой человек, или это собирательный образ. Существует немало легенд о нем, а в Средние века было составлено его жизнеописание. По преданиям, он родился в VI веке до н. э. в и был рабом Креза, однако, изворотливый ум, изобретательность и хитрость помогли обрести ему свободу и прославили на многие поколения.

Естественно, что именно отец-основатель этого приема впервые и применил эзопов язык. Примеры его передает нам легенда, которая рассказывает, что Крез, выпив лишнего, стал уверять, будто может выпить море, и заключил пари, поставив на карту всё свое царство. Наутро, протрезвев, царь обратился за помощью к своему рабу, и обещал даровать ему свободу, если тот его выручит. Мудрый раб посоветовал ему сказать: «Я обещал выпить только море, без рек и ручьев, которые в него втекают. Перекройте их, и я выполню свое обещание». А поскольку никто не смог выполнить это условие, Крез выиграл пари.

Будучи рабом, а затем вольноотпущенником, мудрец писал басни, в которых высмеивал тупость, жадность, ложь и другие пороки знакомых ему людей - преимущественно своего бывшего хозяина и его друзей-рабовладельцев. Но поскольку он был человеком подневольным, то облекал свое повествование в аллегории, перифразы, прибегал к иносказаниям, а героев своих выводил под именами животных - лисы, волка, вороны и т.д. Это и есть эзопов язык. Образы в забавных рассказах были легко узнаваемы, но «прототипы» не могли ничего сделать, кроме как молча беситься. В конце концов, недоброжелатели подложили Эзопу украденный из храма сосуд, и жрецы Дельф обвинили его в краже и святотатстве. Мудрецу был предоставлен выбор огласить себя рабом - в таком случае его хозяин должен был уплатить только штраф. Но Эзоп предпочел оставаться свободным и принять казнь. По легенде, он был сброшен со скалы в Дельфах.

Таким образом, благодаря своему ироническому, но иносказательному слогу, Эзоп стал родоначальником такого как басня. В последующие эпохи диктатур и ущемления свободы высказываний басенный жанр пользовался большой популярностью, а его творец остался настоящим героем в памяти поколений. Можно сказать, что эзопов язык намного пережил своего создателя. Так, в хранится античная чаша с рисунком горбуна (по легендам, Эзоп обладал уродливой внешностью и был горбуном) и лисицы, которая что-то рассказывает - искусствоведы полагают, что на чаше изображен родоначальник басни. Историки утверждают, что в скульптурном ряду «Семи Мудрецов» в Афинах некогда стояла статуя Эзопа резца Лисиппа. Тогда же появился сборник басен писателя, составленный анонимом.

В эзопов язык был чрезвычайно популярен: знаменитая «Повесть о Лисе» составлена именно таким иносказательным слогом, а в образах лиса, волка, петуха, осла и других животных высмеивается вся правящая элита и клир Римской Церкви. Этой манерой высказываться туманно, но метко и едко, пользовался Лафонтен, Салтыков-Щедрин, известный слагатель басен Крылов, украинский баснописец Глибов. Притчи Эзопа переводились на многие языки, их слагали в рифме. Многим из нас со школьной скамьи наверняка известна басня о вороне и лисе, лисе и винограде - сюжеты этих коротких нравоучительных историй придумал еще античный мудрец.

Нельзя сказать, что эзопов язык, значение которого во времена режимов, где правила бал цензура, сегодня неактуален. Иносказательный стиль, не называющий прямо мишень сатиры, своей «буквой» словно обращен к жесткому цензору, а «духом» - к читателю. Поскольку последний живет в реалиях, которые подвергаются завуалированной критике, он легко ее распознает. И даже более того: изворотливая манера насмешек, полная тайных намеков, требующих отгадки, скрытых символов и образов намного интереснее читателям, чем прямое и неприкрытое обвинение власти в каких-либо правонарушениях, поэтому к элементам эзопова языка прибегают даже те писатели и журналисты, которым нечего бояться. Его использование мы видим и в публицистике, и в журналистике, и в памфлетах на актуальные политические и социальные темы.