Символ жизненного пути, пути души в загробный мир, особенно значимый в переходных ритуалах; место, где проявляется судьба, доля, удача человека при его встречах с людьми, животными и демонами. Д. - разновидность границы между «своим» и «чужим» пространством; мифологически «нечистое» место. Особенно опасны скрещения двух или нескольких Д., развилки и обочины. У восточных славян на перекрестках было принято хоронить самоубийц, некрещеных детей и других нечистых покойников. Д., наряду с межой и другими рубежами, - место появления мифологических персонажей. Поляки считали, что в колеях Д. пребывают грешные людские души. Особенно часто на Д. появляются демоны, сбивающие человека с пути: у русских - леший, у западных украинцев - блуд, дика баба, у сербов невидимые демоны олалще, у западных славян - блуждающие огоньки, происходящие из душ «нечистых» покойников, у кашубов - болотник, который, освещая Д. фонарем, зовет: «Здесь дорога домой, здесь дорога домой...» Выбрасывание на Д. различных предметов является способом ритуального удаления опасной и вредоносной субстанции за пределы «своего» пространства и ее уничтожения. На Д. «нечистые» предметы затаптывают, разносят, растаскивают ногами, расчленяя вред и опасность на множество частей. У русских при лечении болезней на Д. выбрасывали ногти и волосы больного, а также предметы, на которые с помощью заговора «переводилась» болезнь. Выбрасывание предметов на Д. могло быть и актом вредоносной магии, призванной передать другому лицу порчу или болезнь, поэтому существовал запрет поднимать на Д. найденные вещи и даже прикасаться к ним. Одним из вариантов ритуального уничтожения является перебрасывание через Д. предметов, от которых необходимо избавиться. В частности, в России и в Полесье для избавления от клопов и тараканов их перебрасывали через Д. в коробочке или перевозили в старом лапте. Одновременно считалось, что предметы, случайно найденные на Д., обладают лечебной силой и приносят счастье нашедшему их. Например, украинцы для избавления от бородавок старались найти старый башмак и, не сходя с места, перекинуть его через голову. Предметы оставляли на Д. или развешивали вблизи нее с продуцирующими и защитными целями. Например, для отвращения эпидемий и эпизоотии на придорожных крестах вывешивались обыденные полотенца. В магической практике, в свадебном ритуале и др. практиковалось символическое перегораживание Д. Например, в польских Татрах пастух при выгоне стада из села на пастбище чертил поперек Д. границу, чтобы преградить путь злым духам. В свадебном обряде при возвращении молодых от венца Д. перегораживали бревнами, веревкой, лентами и пр., требуя от жениха выкуп за право проезда свадебного поезда. У восточных и западных славян перегораживание Д. крадеными вещами, бревнами, дровами было одним из видов ритуальных бесчинств. Переход дороги человеку или скоту практиковался для отнимания здоровья, счастья, плодовитости. У восточных славян и в Болгарии верили, что у коров можно отнять молоко, перейдя им Д. Распахивание и боронование Д. в обрядовых целях служило для активизации плодородных сил. В Чехии, у хорватов и словенцев на масленицу ряженые имитировали пахоту и сев, таща по улицам плуг и борону. В Полесье пахание и боронование Д. было одним из способов вызывания дождя. Восточные славяне считали, что нельзя строить дом на том месте, где проходила Д.: в таком доме будет неспокойно жить, а также на Д. нельзя спать, сидеть, громко петь или кричать, справлять естественные надобности.

Символы в жизни и искусстве

Центральные символы-образы любой культуры - солнце, дерево, дорога. Люди верили, что они наделены священными силами, и почитали их. Солнце дает свет и тепло и является символом жизни. Дерево растет, а теряя листву, обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает и воскресает. Поэтому, в соответствии с древними религиозными верованиями, дерево - символ Вселенной.

Центральные символы - образы любой культуры - солнце, дерево, дорога.

Люди верили, что они наделены священными силами, и почитали их.

СОЛНЦЕ дает свет и тепло, является символом жизни.

ДЕРЕВО растет, а теряя листву обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает

и воскресает (поэтому в соответствии с древними религиозными верованиями

дерево - символ Вселенной.)

ДОРОГА - образ-символ, который имеет особое значение для русского чело-

ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ - своеобразная дорога, которую должен пройти

Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми

возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами.

Для русского человека особое значение имеет образ-символ дороги. Жизнь человека уподоблялась дороге, которую должен был пройти каждый. Народные обряды, отмечавшие основные вехи жизни человека - от рождения, крещения, свадьбы, вплоть до смерти, - отражали его представления о ценностях бытия и одновременно воспитывали и обучали, формируя культуру восприятия пространства и времени. Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами.

Образ дороги получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Многие сюжеты народных сказок связаны с прохождением пути-дороги в прямом и переносном смысле. Отечественное искусство знает немало музыкальных, живописных, графических произведений, которые посвящены образу дороги. Достаточно назвать имена композиторов: М. Глинки, П. Чайковского, С. Танеева, С. Рахманинова, Г. Свиридова; художников: И. Билибина, В. Васнецова, И. Левитана, Н. Рериха; поэтов и писателей: А. Пушкина, М. Лермонтова, Н. Гоголя и многих, многих других.

Образ Руси, бешено несущейся по неизведанной дороге, не так оптимистично безмятежен, как может показаться с первого взгляда.

В таких народных песнях, как «Не одна-то ли во поле дороженька», «Ах, ты поле мое» и др., дорога вызывает в душе человека переживания, связанные с чувством любви к природе, родному краю, близкому человеку. Как правило, песни подобного рода отличаются распевностью, широтой дыхания, развитой мелодикой. Интонации этих песен переплетаются с поэзией народной речи. Создается чрезвычайно красочный и выразительный, прямо-таки зримый образ, который захватывает человека целиком.

Особый пласт народной культуры составляют ямщицкие, бурлацкие песни, песни бунтарской вольницы, каторги и ссылки, в которых образ дороги переплетался с гражданскими, протестными мотивами и ассоциировался со свободой, волей. Примером могут служить песни «Ах ты, степь широкая», «Степь да степь кругом», «Колодники», «Ямщик, не гони лошадей» и др. Здесь нашли преломление творческие устремления различных кругов общества: и городского населения, и интеллигенции, и студенческой молодежи.

Исконная русская тема бесконечной и безрадостной дороги - не просто разбитой и неустроенной проселочной дороги, а символа страдания и слез - отражена в картине И. Левитана «Владимирка». Это печально известный Владимирский тракт, по которому ссыльных каторжан гнали в Сибирь. Неумолимо тянется за горизонт дорога, свинцовые тучи, повисшие над ней, плотно закрыли солнце: ни просвета, ни лучика, ни надежды. Монотонный, равнинный ландшафт дышит безысходностью и тоской. Чья-то сиротливая могила на перепутье и осеняющий себя крестным знамением одинокий странник.

Есть музыкальные сочинения, непосредстенно передающие переживания от пути, дороги, быстрой езды, например: «Попутная песня» М. Глинки, «На тройке» П. Чайковского (из цикла «Времена года») или «Тройка» и «Зимняя дорога» Г. Свиридова (из Музыкальных иллюстраций к повести А. Пушкина «Метель»). Есть и такие, в которых образ дороги раскрывается в философском, религиозном ключе, например, у
С. Рахманинова (Прелюдия) или в кантате С. Танеева «Иоанн Дамаскин».

Дорожной тематике посвящено немало романсов, песен, многие из которых стали народными, например: «Мой костер», «Что ты жадно глядишь на дорогу», «Выхожу один я на дорогу» и др.

Тема дороги была подхвачена и в творчестве композиторов-песенников XX в. Пожалуй, символом этого направления стала написанная уже после Великой Отечественной войны (1946) Ан. Новиковым на слова Л. Ошанина песня «Эх, дороги». В ней сжато и емко с философской глубиной отражена мысль о переживаниях в годы испытаний, потерь и лишений на том трудном пути, которые прошел человек в военную пору. Недаром, по свидетельству современников, эта песня-воспоминание стала любимой песней маршала Г. Жукова. Подобно тому как «Священная война» А. Александрова стала символом своего времени и одновременно положила начало целому пласту песен военных лет, песня «Эх, дороги» подвела итог тем страшным и победным годам войны.

Можно сказать, что, продолжая традиции прошлого, эта песня выросла из них и стала художественным символом своей эпохи.

Во второй половине XX в. образ дороги ассоциировался с романтикой освоения новых земель, работой геологов, строительством новых городов, гидростанций и пр. Показательна в этом отношении песня А. Пахмутовой «Геологи». Часто использовалась тема дороги в получившей широкое распространение в 60-70-х гг. прошлого века авторской песне, звучавшей на туристических слетах, у походных костров.

Вспомните знакомые вам песни, сказки, литературные произведения, в которых воплощены образы-символы солнца, дороги, дерева.

Найдите отрывки из литературных произведений (поэзия, проза), в которых воплощен образ дороги, и запишите в творческую тетрадь свое понимание их художественной идеи, нравственноэстетического смысла.

Послушайте «Тройку» (1-я часть) из Музыкальных иллюстраций к повести А. Пушкина «Метель». Обратите внимание на стилевые особенности музыки Г. Свиридова. Почему его творчество сравнивают с песнью о России?

Как композитор в инструментальную пьесу вводит «вокальное» начало? Какое значение придается смене «вокальных» интонаций «инструментальными»?

С какой музыкальной формой можно сравнить композицию «Тройки»?

Посмотрите фрагмент кинофильма «Метель». Какую роль играет в нем музыка Г. Свиридова? Какими средствами композитору удалось осуществить ритмизацию действия?

В славянской и особенно в русской концептуальной и вербальной картинах мира понятия П, Д и обозначающий их пласт лексики также занимают весьма важное место.

Для русского этноса передвижения всегда играли заметную роль в жизни, процесс расселения и освоения огромных территорий не закончен и в настоящее время. Русские - движущийся этнос с самосознанием оседлого . Испокон веков в жизни русских присутствовали странники, «калики перехожие», странствующие богомольцы, «нищеброды», коробейники, отходники-промысловики, охотники, беглые крестьяне и каторжники, ушкуйники и разбойники, ямщики, уходившие в дальние извозы, переселенцы, отправлявшиеся искать, кому и где «на Руси жить хорошо», - весь тот российский люд, жизнь которого была связана с постоянными странствиями, передвижениями по путям-дорогам огромной страны.

Концепт П, Д присутствует на различных уровнях культуры старой и новой, традиционно-народной и интеллектуально-элитарной, в обрядах и ритуалах, в фольклоре различных жанров, в высокой и церковной книжности, в художественных поэтических и прозаических произведениях, в живописи, музыке и т. д. Вся совокупность понятий, образов, символов, связанных с идеей пути, языки культур, служащие для передачи этого концептуального комплекса, образуют «мифологему пути», неизменно и ощутимо присутствующую в нашем коллективном национальном сознании.

Об этом свидетельствует, в частности, усиленное использование образа П, Д в современном поэтическом творчестве, песенном жанре. С середины, даже с первой трети нашего столетия П, Д и связанная с ними символика оказываются особенно привлекательными для нашего сознания. В самых новых, часто нелепых и наскоро сделанных песнях-однодневках образ дороги с ее неустроенностью, хаосом, конфликтностью - один из самых популярных: «Дорога, дорога, Ты знаешь так много О жизни моей непростой…»; «Где-то далеко летят поезда, Самолеты сбиваются с пути…»; «У шоссе его скитаний, У шоссе его стенаний…», «Шоссе моих воспоминаний, В твоем тумане стою опять…» (из современных песен) и т.д. Неустроенность, конфликтность, бесприютность нашей жизни актуализировала в нашем подсознании концептуальный архетип Д, П как пространства хаоса, противостоящего стабильности дома, освоенного культурой пространства. С дорогой связаны скитания, поиски судьбы, счастья, дорога - это фантом, держащий нас в плену часто бессмысленного движения, не дающий перейти к разумной стабильности жизни: «Сто дорог прошли мы вдоль и поперек… Только у ног опять лежит заклятый круг больших дорог» («В который раз»); «Длинной, длинной серой ниткой стоптанных дорог штопаем ранения души»(«Ночная дорога»); «Ты прости меня, моя страна, что живу в плену дорог…» («Змей»). Такой же всплеск активности семиотического архетипа П, Д наблюдался в годы Великой отечественной войны: достаточно вспомнить песни: «Эх, дорожки фронтовые»…, «Эх дороги, пыль да туман…», ставшее песней стихотворение К.Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…» и др.

При многих концептуально-семантических различиях П и Д объединяет их сходная роль в организации понятийной и языковой модели мира в пространственно-временном аспекте. Факт первичности осмысления и выражения пространственных отношений по отношению к временным общеизвестен (например, предлоги пространственно-временного значения, эволюция семантики некоторых лексем [время] и др.). Достаточно разработан в поэтике логико-языковой и мифопоэтический феномен хронотопа, когда «время сгущается и становится формой пространства, его новым («четвертым») измерением. Пространство же наоборот «заражается» внутренне- интенсивными свойствами времени («темпоризация»пространства), втягивается в его дыхание» . В фактах речи и языка это проявляется в наличии пространственно-временного синкретизма (например, в лексемах впереди, позади, близь, около и т.д.). В современном состоянии обе лексемы - П и Д - обладают семантическим свойством пространственно-временного синкретизма. Он обнаруживается в микротекстах - клишированных конструкциях, устойчивых сочетаниях разного типа, в отдельных словоформах: в пути, в дороге, по дороге, дорогой. «Одному ехать - и дорога долга»; Долог путь, да изъездчив (посл.), «Дорога длиною в жизнь»; «Я прокладывал путь во времени» (песня); современное просторечное всю дорогу: «Я с ым живу уж дваццать лет, а ен всю дорогу такой грубый». Локн. ; в более широком контексте, который может содержать какие-либо маркеры синкреты: «Дорога, дорога, осталось немного, Мы скоро приедем домой»; или не содержать их:.»Выхожу один я на дорогу, Предо мной кремнистый путь лежит» (Лерм.), где путь - не только синоним дороги, но и жизненный путь, исполненный трудностей, тягот, т.е. кремнистый, тернистый.

Вхождение в структуру хронотопа является и следствием, и причиной многих символических смыслов понятия и лексем П, Д, выступающих как семиотический код в реализации ряда оппозиций, формирующих ментальную и вербальную картины мира.

Понимание П, Д как пространственной материализация времени сделало возможным такие сочетания, как жизненный путь «время жизни, жизнь», исторический путь «последовательность исторических событий, историческое развитие». Протянувшаяся в пространстве нить дороги, как нить, которую прядут Парки, - это судьба. Отчетливая связь идеи судьбы с идеей пути видна в диалектном значении слова дорога «о судьбе» , в выражениях путеводная звезда, путеводная нить. Дорога-судьба - это может быть бесконечный безблагодатный путь как символ вечности (путь Агасфера), тернистый путь страдания во имя спасения людей и постижения вечных ценностей (крестный путь Христа), это трудный путь, исполненный блужданий, неустроенности, борьбы во имя достижения необходимых целей. Значительно реже дорога понимается как путь в светлое будущее, благополучная судьба, окрыленная счастьем.

В концепте пути ярко обнаруживает себя оппозиция жизнь - смерть. Дорога - это медиатор двух сфер, жизни и смерти, этого мира и «того», своего и чужого. Оба элемента оппозиции могут кодироваться образами П, Д, но в большей мере - смерть. Проявляется это в обрядах и ритуалах (прежде всего похоронном), в тексте, на лексическом уровне. Семиотческое пространство жизни обнаруживается в выражениях жизненный путь, дорога жизни (и даже в известном выражении, связанном с блокадой Ленинграда: дорога жизни), широкая (ие) дорога (и) как обозначение благоприятных жизненных обстоятельств. Смерть мыслится как переселение в иной мир, достичь который можно преодолев определенный длительный и нелегкий путь. Особенно отчетливо это проявляется в текстах похоронных причитаний и плачей, где присутствуют не только лексемы со значением П, Д, но и последовательно сменяющие друг друга названия географических и природных объектов, встречающихся на пути и маркирующих пространство: «Уж ты пойдешь, сердечно дитятко, Пойдешь по тем путям-дороженькам, По лесам да по дремучим, По болотам по седучим, По ручьям по прегрубым, Пойдешь по узеньким тропиночкам, Пойдешь по часту вересинничку, Уж как встретишь-то, мое сердечное, Моих-то родных родителей» .

Идея смерти звучит в выражениях проводить в последний путь, закончить свой земной путь (это клишированная фраза, входящая, например, в речь официального распорядителя ритуальным прощанием в крематории Петербурга), к выходу «к чьей-либо смерти», Костр., в лексемах отойти «умереть», подорожная «кусок холста или лист бумаги со словами молитвы, который кладется на лоб покойному или вкладывается в руки», проводник «тот, кто читает молитву над покойным» и т.д.

В фольклоре идея смерти, конца реализуется через образ запавшей дороги (запасть, диал. «перестать существовать, исчезнуть, пропасть»). Запавшая дорога - оборвавшаяся в лесу, болоте, занесенная снегами, потерянная при блужданиях в лесу - это конец жизни, любви, дела. В песнях снег заметает « все дорожки, все пути, негде к миленькой пройти»; в былинах - «прямоезжая дорожка заколодела, заколодела дорожка, замуравела». Коллдун или мифические силы могут закрыть дорогу человеку или скотине, что чревато всякими бедами и даже смертью, и лишь «знающие» люди могут открыть дорогу.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://сайт]

Наконец, очень актуальна оппозиция, особенно в настоящее время, о которой уже упоминалось: оппозиция «освоенный мир, ойкумена» - «неосвоенный мир, хаос», смыкающаяся с оппозициями «дом» - «вне дома», «свой» - «чужой.» С Д, П чаще связывается правый член оппозиции, что находит разнообразное выражение на уровне текстов разной жанровой принадлежност и структуры, в поверьях и обрядах, на прагматическом уровне - в нормах организации жизни. В старой России добропорядочные в деревне мужики занимались разбоем на больших дорогах, и это не осуждалось. Отражение этого находим в малых формах фольклора: «В дороге и топор товарищ»; «Дорожному бог простит». Дорожные обряды наполнены символикой оборотности: выворачивание одежды, переворачивание хомута, перекидывание за спину - все это демонстрация отказа от устоявшихся норм. Во многих дорожных обрядах обязателен отказ от бога как максимального воплощения порядка, блага, нормы. Дорога - место, где совершаются действия, связанные с нечистыми силами - ворожба, гадания и т. д., возле дорог хоронят умерших не своею смертью (это нередко выполняется и сейчас в отношении погибших в автокатастрофах). В пословицах находим: «Печка дрочит, а дорожка учит» (т.к. в дороге много сложностей). На лексическом уровне: по дороге «зря, впустую» . Возможны и обратные отношения, когда дорога выступает как зона стабильности и порядка: дорога «закон, правило, обычай» в тексте приговора при переходе в новый дом: «Свой домовой, пойдем со мной, я дорогой, ты стороной (арх.); в пословицах: «Ехал дорогой, да верть целиком.» «Дорогой 5, а прямо 10»; путем «хорошо, правильно», сбиться с пути «начать вести безнравственную жизнь», сбиться с дороги (пск.) «то же», непутевый «не соответствующий нормам, стандартам».

В настоящее время возможно рассматривать символику концептов и лексем П и Д совместно, так как в коллективном сознании ХХ века они очень сблизились. По данным толковых словарей современного языка, семантическое пространство обеих лексем почти идентично, хотя у слова П несколько больше значений и устойчивых выражений. Однако такое их сближение - достаточно позднее явление. И концепты, и лексемы в исторически обозримый период имеют значительные различия в своем смысловом объеме и в условиях функционирования. Путь - общеславянское слово индоевропейского происхождения (ср. лат. pons, pontis и др.), дорога - общеславянское по происхождению образование от *dьrgati, первоначально «расчищенный» . Не исключена, однако, и связь с и-е. (древнегерм.) швед. drag «длинная узкая впадина в почве, низина, долина»; др. - исл. draga «тянуть» .

Историческое развитие семантики лексем П и Д, включающее их сближение и отталкивание, весьма сложно и в статье может быть представлено лишь в самом общем виде. Однако достаточно очевидны следующие тезисы.

Важнейшим источником символизации в пределах концепта пути является библейский текст «Азъ есмь путь, истина и животъ (Ио., 14.6,) Текст принадлежит к числу самых сакральных мест Священного писания, т. к. является текстом типа ipse dixit, повторяется во многих других текстах. В устах Господа слово П приобрело символическое значение «линия, модель праведного поведения, жизни и мировосприятия».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://сайт]

Обогащение семантики и фрезеологии лексемы П связано также с библейской притчей о вратах небесных: Пространа врата и широкъ путь, въводяи въ пагоубу… Жзъка врата и тѣснъ путь, въводяи въ животъ (Мф. У11, 13-14). Оппозиция: тесный путь (узкий, скорбный, прискорбный) - «путь праведной жизни» - и широкий путь - «путь греховной жизни» - устойчиво проходит через всю нашу книжность, вплоть до поэзии XIX века. (См.: 4 Робинсон).

Семантика пути как модели поведения является устойчивой с ранних текстов: Схраню пути моя, да не съгрѣшу языком моим. (КТ БЕЛ 350/35)), на ее базе возникло много клишированных сочетаний: добродѣтельный путь (Варл.,123), путь зла (там же,134; КТ МОЛ, 197об/19), путь прав (КТ, ЦВТ 410/9), правый путь (КТ МОЛ, 186 об/45), путь праведный (КТ МОЛ 95 об/9), путь спасения (КТ ДУШ, 345/5), душевный путь (заблудиша) (КТ ДУШ 344/21) и под.

К предыдущему примыкает идеограмма крестного пути, тернистого пути, пути на Голгофу, с чем также связана определенная фразеологизация ряда конструкций.

Христианской мифологеме пути, реализуемой через фразеологию лексемы П, принадлежит очень большая роль в выражении идеи страдания как средства, пути к достижению главной цели каждого христианина - вечного спасения, идеи следования и подражания Христу, прошедшему путь страдания во имя спасения людей, искупления их грехов.

Среди переводных, но с древнерусской обработкой текстов есть очень интересный, один из ранних списков которого находится в Успенском сборнике XII-XIII вв.: «Сказание отца нашего Агапия, чьсо ради оставляють роды и домы своя, и жены, и дѣти, и възьмъше крьстъ идуть въслѣдъ га, яко же Евангелие велить» (УС). В этом отчасти фольклоризированном апокрифе рассказывается о посещении Агапием рая и описывается весь путь в страну праведников и обратно на землю. Идея-символ «Сказания» - земная жизнь человека как путь к вечной небесной жизни. Художественный и идеологический эффект в этом тексте достигается сложным переплетением прямых и переносно-символических значений слова П. В тексте представлен почти весь семантический спектр слова, для усиления эмоционального воздействия автор использует «игру» семантикой слова П: «Дѣтищь (встретившийся Агапию) рече: О Агапие, чьто есть поуть твои и камо хощи ити» (путь - « направление, маршрут следования»). Агапий же отвечает, что не знает ни места, где находится, ни народа, «нъ гь бъ мои путь», и в его ответе слово Пь имеет смысл традиционного идеологического символа - «жизнь во Христе».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://сайт]

Религиозно-книжная обобщенность и символика понятия и лексемы П с незначительными потерями и трансформациями сохранилась до настоящего времени: неисповедимы пути господни, тернистый путь, путь (дорога) на Голгофу, жизненный, исторический путь и т. д. Процессы фразеологизации были, вероятно, основной причиной сохранения особенностей в склонении слова П. В последние два столетия произошло резкое концептуальное и семантическое сближение лексем П и Д, выразившееся в «перетекании» семантического содержания лексемы П в семантическое пространство лексемы Д. На концептуальные и семантические изменения в первую очередь откликнулись песенные тексты, быстро и точно отражающие изменения в коллективном сознании. Вместо устоявшегося скатертью дорога находим: «Скатертью, скатертью дальний путь стелется…» («Голубой вагон»), «Душа болит, и сердце плачет, И путь земной пылит…», Млечная дорога вместо Млечный путь: «Разве путь твой ближе, Чем Дорога млечная».

Несмотря на концептуальную близость в современном сознании, историческое развитие понятий и лексем П и Д привело к тому, в славянской культурной традиции символика пути связана с христианско-религиозным взглядом на мир, символика дороги - с языческим мировоззрением и мироощущением. Этим обусловлена и сложность гипо- гиперонимических отношений внутри ряда: путь - дорога - стезя - тропа и нек. др., но наличие устойчивого комплекса путь-дорога заставляет все-таки гиперонимом считать лексему П.

Мифологема пути в нашем коллективном сознании, в языке и речи - огромная тема, имеющая концептуальное, философское звучание. Историческое движение нашей страны в значительной мере обусловлено реализацией тех сторон концепта пути, которые наиболее актуальны для коллективного национального сознания и представляют собой конгломерат таких составляющих концепта, как идеализация жертвенного пути во имя высоких духовных ценностей в соединении с идеей вечного пути, и дороги - сферы неустроенности и жизненных превратностей. Рационально выстроенный, эмоционально выверенный концепт пути, соответствующий народной традиции и корректирующий ее - необходимое условие успешного развития страны; без концепта пути движение вперед для России невозможно.

// Рябининские чтения – 1999
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2000.

Вячеслав  дорогу

Евгений  Какая именно? Российская к снесёной подвеске

Павел  Дорога символизирует Жизнь.

Дорога символизирует путь, искания, стремления.. . Дорога-это незавершенность....

Иван  Дорога должна вести к Храму иначе она не нужна вообще.

Геннадий  мечта и устремления

Вот это дорога то что надо, любой кто пересекает границу видит это чудо инженерии, наверное эта дорога внесе...

вспомните картины песни в которых воплощены символы солнца дороги дерева | Автор топика: Илья

Анатолий  картины или песни?

Петр  СОЛНЦЕ дает свет и тепло, является символом жизни. ДЕРЕВО растет, а теряя листву обретает ее вновь и вновь, т. е. как бы умирает и воскресает Никита ДОРОГА - образ-символ, который имеет особое значение для русского чело- века. ЖИЗНЕННЫЙ ПУТЬ - своеобразная дорога, которую должен пройти каждый. Дорога издавна подкупает и привлекает русского человека новыми возможностями, свежими впечатлениями, заманчивыми переменами. Образ дороги в искусстве. Остановимся на нем подробно. Образ дороги получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Вопрос: что означает слово фольклор? народная мудрость. Многие сюжеты народных сказок связаны с прохождением пути-дороги в прямом и переносном смысле. Приведите примеры? «Как Иванушка дурачок за чудом ходил» , «Колобок» , «Гуси лебеди» и др. Отечественное искусство знает немало музыкальных, живописных, графических произведений, которые посвящены образу дороги. Достаточно назвать такие имена: композиторы: М. И. Глинка, П. И. Чайковский, С. Танеев, С. Рахманинов, Г. Свиридов; художники: Иван Билибин Артём, Виктор Мих. Васнецов Владимир, Исаак Ильич Левитан Алексей, Николай Констант. Рерих Григорий, Алексей Кондрат. Саврасов Виктор, Иван Ив. Шишкин Дима.

Сергей  самой бы)

ИНСТРУКЦИЯ О НОРМАХ И ПОРЯДКЕ ОТВОДА...

В полосу отвода железных дорог входят земли, занимаемые земляным... полосы отвода на перегонах при высоте насыпи и глубине выемки до 1 м, ...

Мотив дороги и его философское звучание в произведениях классики
Дорога — это древний образ-символ. В языке выражение «жизненный путь» — пространственно-временная метафора. Дорога символизирует жизнь в ее развитии. Мотив дороги имеет давнюю традицию в русской литературе. Традиция эта идет от средневековых паломнических романов-путешествий и романов о странствующих рыцарях до радищевского «Путешествия из Петербурга в Москву» В повести А. Радищева путешествие является средством изображения широкой панорамы русской жизни.
В творчестве русских писателей 19 века мотив дороги становится не только сюжетообразующим, но и наполняется новыми символическими значениями, причем трактовка мотива дороги в романтических и реалистических произведениях различна.
Мотив дороги в романтических произведениях. Тема странничества, изгнания и тема свободы.
Для Пушкина “южного” периода мотив дороги связан с идеологией романтизма, одной из главных тем которого была тема изгнанничества или добровольного бегства. Традиционными для романтической поэзии причинами этого бегства были неудовлетворенность героя его отношениями с обществом.
Романтический герой — вечный скиталец, вся его жизнь — дороги, и любая остановка означает для него потерю свободы. В романтической поэзии тема свободы с мотивом дороги связана очень тесно. Не случайно поэму “Цыганы” Пушкин начал с описания кочевого цыганского быта:
Цыганы шумною толпой
По Бессарабии кочуют.
Они сегодня над рекой
В шатрах изодранных ночуют.
Как вольность, весел их ночлег
И мирный сон под небесами.
Если же в романтическом произведении появлялась тема тюрьмы и узника, то она всегда связывалась с мотивом побега, со стремлением к свободе:
Мы вольные птицы; пора, брат, пора!
Туда, где за тучей белеет гора,
Туда, где синеют морские края,
Туда, где гуляем лишь ветер… да я!
(“Узник”, 1822)
Упоминание ветра здесь не случайно: в романтической литературе он стал устойчивым символом свободы.
В романтической поэме М.Ю. Лермонтова «Мцыри» стремление к свободе героя также связано с его побегом. Но путь Мцыри в свободный край предков оказывается дорогой по кругу: Мцыри снова приходит к монастырю. Дорога к мечте не найдена. Путь по кругу символизирует в произведении безысходность жизни и неосуществимость стремлений к свободе.
Мотив дороги в реалистических произведениях.
Герои произведений русской литературы первой половины 19 века много путешествовали (Печорин, Онегин и др.). Само путешествие в какой-то мере стало знаком, своего рода характеристикой скучающей, мятущейся, неприкаянной личности. В этом сказалась связь русской литературы с романтической традицией. «Охота к перемене мест» — это состояние души человека, чувствующего свое противостояние миру, обществу в котором он живет.
Если в романтической поэме мотив дороги связывался с постоянным движением, с кочевой жизнью и именно такая жизнь считалась наиболее приближенной к идеалу — полной свободе человека, то в 1826 году Пушкин осмысляет эту тему по-другому.
Демонстративный отход от романтической традиции в разработке мотива дороги проявился в “Евгении Онегине”.
Отчетливо проступали различия между путешествием в романтической поэме и в “Евгении Онегине”. Путешествие Онегина занимает в романе особое положение: здесь сравнивалось прошлое России и ее настоящее. Онегин проезжает исторические места, но в Нижнем Новгороде, видит, что
Все суетится, лжет за двух,
И всюду меркантильный дух.
Таким образом, путешествие в романе получает новое по сравнению с “южными” поэмами значение.
Но мотив дороги в “Евгении Онегине” — это не только путешествие Онегина, но и путешествие Лариных из деревни в Москву. Здесь Пушкин использует подчеркнуто “низменную” лексику, недопустимую в романтической поэме: Мелькают мимо будки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады, монастыри, Бухарцы, сани, огороды…
Образ дороги в лирических произведениях приобретает множество конкретно-бытовых черт, сильнее связывается с темой родной природы, родины, не теряя при этом своего символического значения.
Стихотворение “Зимняя дорога” (1826) построено на антитезе дом — дорога. Мотив дороги здесь связывается с “волнистыми туманами”, “печальными полянами” и “однозвучным” колокольчиком, а сама дорога названа “скучной”. Этому долгому и утомительному пути противопоставлен домашний уют:
Зимняя дорога
Сквозь волнистые туманы
Пробирается луна,
На печальные поляны
Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.

Что-то слышится родное
В долгих песнях ямщика:
То разгулье удалое,
То сердечная тоска…

Ни огня, ни черной хаты…
Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.

Скучно, грустно… Завтра, Нина,
Завтра, к милой возвратясь,
Я забудусь у камина,
Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая
Мерный круг свой совершит,
И, докучных удаляя,
Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен,
Дремля смолкнул мой ямщик,
Колокольчик однозвучен,
Отуманен лунный лик.
1826
У Пушкина образ дороги всегда имеет философско-символическую перспективу , но в то же время является вполне реалистическим.
Философское значение мотив дороги получает в “Бесах” (1830), повести «Метель» и историческом произведении «Капитанская дочка». Актуализируется мотив бездорожья. И если дорога в данных произведениях обозначает жизненный путь героя, то мотивы вьюги, метели символизируют стихию жизни, в которой героям хоть и трудно, но нужно определяться.
Путника застает в “чистом поле” метель, и, сбившись с дороги, он полностью оказывается во власти темных, враждебных сил. Человек оказывается беспомощным перед стихией, он не может справиться с этой жестокой силой.
В повести “Метель” (1830) стихия резко меняет судьбы героев вопреки их воле: из-за метели Марья Гавриловна навсегда разлучается с женихом; после неудавшегося побега она возвращается домой, и родители даже не подозревают о происшедших событиях; после роковой ночи Владимир отправляется в армию и погибает в Отечественной войне 1812 года. Наконец, из-за метели в жадринскую церковь случайно попадает Бурмин и случайно же становится мужем Марьи Гавриловны.
Но еще больше, чем с “Метелью”, стихотворение “Бесы” перекликается со второй главой “Капитанской дочки” — “Вожатый”. Здесь, как и в “Бесах”, застигнутый бураном путник теряет дорогу и его кони останавливаются в “чистом Поле”. Но Гринев встречает в поле человека, который стоит «на твердом пути», и указывает ему дорогу. Таким образом, “дорога”, указанная Пугачевым, оказалась спасительной для Петруши и гибельной для других.
Мотивы дороги, пути включались Пушкиным в самые разные по тематике произведения и приобретали все новые символические значения.
Философское звучание приобретает мотив дороги в стихотворениях «Дорожные жалобы», «Элегия», «Телега жизни»
Стихотворение «Телега жизни» построено по принципу притчи. В нем дается развернутая метафора. Телега — сниженный образ. Ассоциируется прежде всего с народом, деревней. В таком прозаическом виде образ дороги переходит в поэзию Лермонтова («Родина»), где еще сильнее чувствуется полемика с романтической традицией. «Скакать в телеге», «мечтая о ночлеге», — аллюзия на «Телегу жизни», как бы скрытая присяга на верность пушкинской традиции.
Н. В. Гоголь, продолжая традиции А.С. Пушкина в поэме «Мертвые души» использует мотив дороги и как сюжетообразующий и как символический образ.
Русь—тройка и другие многочисленные метафоры связаны с дорогой и относятся к отдельному человеку («Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!») или ко всему человечеству (рассуждение об «искривленных» дорогах).
(Для сравнения: у Гоголя тоже присутствуют символические аспекты образа дороги, среди них одно, которого не было у Пушкина: Русь—тройка, противопоставленная западным государствам.
Главный герой Чичиков Павел Иванович, скупая мертвые души у помещиков, переезжает из одного поместья в другое. Композиционное значение образа дороги очевидно: дорожный сюжет позволяет писателю «нанизывать» друг на друга множество разнообразных жизненных впечатлений, достигая эффекта энциклопедичности,
Именно так построены поэмы Гоголя «Мертвые души» и Некрасова «Кому на Руси жить хорошо».
Образ дороги в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души»
«В дорогу! в дорогу!.. Разом и вдруг окунемся в жизнь со всей ее беззвучной трескотней и бубенчиками…» — так заканчивает Гоголь одно из самых проникновенных и глубоко философских лирических отступ¬лений в поэме «Мертвые души». Мотив дороги, пути, движения не раз возникает на страницах поэмы. Этот образ многослоен и весьма символичен.
Движение главного героя поэмы в пространстве, его путешествие по дорогам России, встречи с помещиками, чиновниками, крестьянами и городскими обывателями складываются перед нами в широкую картину жизни Руси.
Образ дороги, запутанной, пролегающей в глуши, никуда не ведущей, только кружащей путника, — это символ обманного пути, неправедных целей главного героя. Рядом с Чичиковым то незримо, то выходя на пер¬вый план присутствует другой путешественник — это сам писатель. Мы читаем его реплики: «Гостиница была известного рода…», «какие быва¬ют эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо», «го-род никак не уступал другим губернским городам» и т. д. Этими слова¬ми Гоголь не только подчеркивает типичность изображаемых явлений, но и дает нам понять, что незримый герой, автор, тоже хорошо знаком с ними.
Однако он считает необходимым подчеркнуть несовпадение оценки окружающей действительности этими героями. Убогая обстановка гостиницы, приемы у городских чиновников, выгодные сделки с помещи¬ками вполне устраивают Чичикова, а у автора вызывают нескрываемую иронию. Когда события и явления достигают пика безобразия, смех ав¬тора достигает вершины беспощадности.
Обратная сторона гоголевской сатиры — лирическое начало, стремле¬ние видеть человека совершенным, а Родину — могучей и процветающей. По-разному воспринимают дорогу разные герои. Чичиков испыты¬вает удовольствие от быстрой езды («И какой же русский не любит быст¬рой езды?»), может полюбоваться прекрасной незнакомкой («открывшитабакерку и понюхавши табаку», скажет: «Славная бабешка!»). Но чаще он отмечает «подкидывающую силу» мостовой, радуется мягкой езде по грунтовой дороге или дремлет. Великолепные пейзажи, проносящиеся перед его глазами, не вызывают у него мыслей. Автор тоже не обольща¬ется увиденным: «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе… ничто не обольстит и не очарует взора». Но вместе с тем для него есть «что-то странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога!» Дорога пробуждает мысли о Родине, о предназначении писателя: «Сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!»
Реальная дорога, по которой едет Чичиков, превращается у автора в образ дороги как жизненного пути. «Что до автора, то он ни в коем слу¬чае не должен ссориться со своим героем: еще не мало пути и дороги придется им пройти вдвоем рука в руку…» Этим Гоголь указывает на символическое единство двух подходов к дороге, их взаимное дополне¬ние и взаимопревращение.
Дорога Чичикова, прошедшая по разным углам и закоулкам М-ской губернии, как бы подчеркивает его суетный и ложный жизненный путь. В то же время путь автора, который он совершает вместе с Чичиковым, символизирует суровый, тернистый, но славный путь писателя, пропо¬ведующего «любовь враждебным словом отрицанья».
Реальная дорога в «Мертвых душах» с ее ухабами, кочками, грязью, шлагбаумами, непочиненными мостами вырастает до символа «громад¬но-несущейся жизни», символа великого исторического пути России.
На страницах, завершающих I том, вместо чичиковской тройки возникает обобщенный образ птицы-тройки, который затем сменяется об¬разом несущейся «вдохновенной Богом» Руси. На сей раз она на истин¬ном пути, поэтому и преобразился замызганный чичиковский экипаж в птицу-тройку — символ свободной, обретшей живую душу России.
Композиционная (сюжетообразующая) роль образа дороги.
У путника обычно есть цель, это организует произведение, не дает ему распадаться на отдельные эпизоды: именно так и происходит в «Мертвых душах» или в поэме «Кому на Руси жить хорошо» , где множество отдельных эпизодов организованы вокруг основной задачи странников.
Мотив дороги является одним из ведущих в произведении Некрасова «Кому на Руси жить хорошо?» Чтобы ответить на этот волнующий вопрос, вынесенный в заглавие произведения, в дорогу отправляются «странные» люди, т.е. странствующие, — семеро мужиков. Крестьянин — человек оседлый, привязанный к земле. А они пускаются странствовать, да еще в самую страдную пору. Эта странность — отражение переворота, который переживает вся крестьянская Русь. Мужики путешествуют, а вместе с ними движется и вся Русь, она пришла в движение, отвергая прежний уклад жизни после реформы 1861 года. Мотив дороги позволяет пройти по всей Руси, увидеть ее целиком, изнутри. На своем пути странники встречаются с представителями всех сословий: попом, помещиками, крестьянами, торговыми людьми. Эти персонажи дают мужикам понять, что счастья, которое должно быть, нет.

Лейтмотив дороги можно увидеть в произведении Тургенева «Отцы и дети». В основе трагедии лежит борьба героя с превосходящими его силами и дорога является как бы лентой испытаний для него. Роман имеет замкнутую кольцевую композицию, и образ дороги так же замкнут. Убеждения героя проходят испытания на протяжении всего произведения. С одной стороны на него давит аристократия, с другой — любовь женщины.
Первый круг движения героя позволяет увидеть уверенность и превосходство Базарова. В первой части романа. Герой из всех коллизий выходит победителем. Перед читателем человек глубокого ума, уверенный в своих силах и в том деле, которому он себя посвятил, гордый, целеустремленный, обладающий способностью влиять на людей (4 гл. — смеется над старыми романтиками; негативное отношение к поэзии, искусству, признает лишь практическое применение природы; 6гл. — выходит победителем в споре с Павлом Петовичем, поучает Аркадия).
Второй круг движения героя - это сомнения, противоречия, мировоззренческий кризис, страстное неразделенное чувство болезнь и смерть героя.

Творчество С.А. Есенина
Стихотворение «О красном вечере задумалась дорога…» (1916) посвящено любви к родной земле. Уже в первых строчках появляется характерный для русской лирики образ дороги. В творчестве Есенина он неразрывно связан с темой родного дома. В этом стихотворении поэт описывает позднюю осень, холод, когда так хочется оказаться в теплой избе, пропахшей запахом домашнего хлеба. Но здесь же появляется и образ «желтоволосого отрока», с интересом смотрящего «сквозь синь стекла… на галочью игру».
Во второй части стихотворения отчетливо звучит мотив тоски по прошлому, по безвозвратно ушедшему деревенскому детству:
Кому-то пятками уже не мять по рощам
Щербленый лист и золото травы.
В последних строках стихотворения вновь возникает образ дороги как символ возвращения к родному очагу.

В «О красном вечере задумалась дорога…» поэт активно использует олицетворения: дорога «задумалась», холод «крадется», ветер «шепчет», солома «охает» и т. д. Они символизируют неразрывную связь лирического героя с живым, вечно обновляющимся миром природы и свидетельствуют о горячей любви поэта к отчему краю, к родной природе, народной культуре.
Стихотворение «Запели тесаные дроги…» (1916)
http://www.a4format.ru/pdf_files_bio2/478bc626.pdf

Стихотворение посвящено центральной теме есенинского творчества — теме родины. Первая же строка вводит мотив дороги и движения. Мимо лирического героя «бегут равнины и кусты», дует ласковый ветерок. Но тут же вводится тема краткости человеческой жизни и хрупкости счастья: за часовнями видны «поминальные кресты».
Большая часть стихотворения — признание в любви родной земле. Это чувство переполняет лирического героя:
Люблю до радости, до боли
Твою озерную тоску.
Любить Русь нелегко («Холодной скорби не измерить»), но любовь героя к ней безусловна:
Но не любить тебя, не верить —
Я научиться не могу.

А. Блок «Россия». «На поле Куликовом». Мотив дороги.
Мотив дороги в лирике А.Блока звучит тогда, когда поэт размышляет о пути России и русского народа.
Русь, опоясана реками
И дебрями окружена
С болотами и журавлями,
И с мутным взором колдуна.
Такова загадочная, необычайная, колдовская Россия Блока в стихотворении «Русь». Это страна «где все пути и все распутья живой клюкой измождены». Здесь, на блоковской Руси, все в движении, в вихре:
Где буйно заметает вьюга
До крыши - утлое жилье,
Здесь вихрь свистит «в голых прутьях», здесь «разноликие народы из края в край, из дола в дол ведут ночные хороводы».
Создается ощущение того, что страна взвихрена, обращена в сгусток энергии. Невозможно разгадать тайну, в которой почивает Русь, невозможно прикоснуться к таинственному покрову «необычайной» Руси.
Но ощущение того, что Русь в движении, что она словно готова к полету, не покидает читателя.
Отечество в дороге, в вечном движении - предстает и в стихотворении «Россия»:
Опять как в годы в золотые,
Три стертых треплются шлеи,
И вязнут спицы расписные
В расхлябанные колеи…
Со счастливой гордостью поэт признается в любви к нищей России:
Россия, нищая Россия,
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,
Как слезы первые любви.

Он рад тому, что «невозможное возможно, дорога долгая легка», потому что Россия необъятна, в ней есть все - леса и поля и «плат узорный до бровей».
К историческому прошлому, чтобы через прошлое понять современность обращается А.Блок в цикле «На поле Куликовом». И вот первая строфа стихотворения:
Река раскинулась: течет, грустит лениво
И моет берега
Над скудной глиной желтого обрыва
В степи грустят стога.

Что-то застывшее, грустное в ней. Но уже в следующей строфе образ России приобретает резко динамический характер. Начинается иной ритм. Как олицетворение вершины неистового движения блоковской России возникает метафорический образ «степной кобылицы», летящей «сквозь кровь и пыль»:

Наш путь степной, наш путь - в тоске безбрежной:
В твоей тоске, о, Русь!
Несется вскачь «степная кобылица» вперед, в непокой, потому что будущее России видится поэту неясным, далеким, а путь трудным и мучительным, ждет отечество «вечный бой»:
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица…

Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Покоя нет! Степная кобылица
Несется вскачь!

«Из сердца кровь струится!» - так мог сказать только поэт, осознавший свою судьбу, свою жизнь, кровно связанную с судьбой и жизнью Родины.
Россия для Блока раньше всего - даль, простор, «путь». Заговорив о России, поэт и сам чувствует себя путником, затерявшимся в погибельных, но любимых пространствах, и говорит, что даже в последнюю минуту, на смертном одре, он вспомнит Россию, как самое милое в жизни:
Нет… еще леса, поляны,
И проселки, и шоссе,
Наша русская дорога,
Наши русские туманы…
Россия Блока… Это дорога без конца … Это дорога от прошлого через тяжелое настоящее к суровому будущему!