Наш народ испокон веков исповедовал идеалы, которые, на мой взгляд, спрессованы в известной песенной строке Лебедева-Кумача: «Когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой». И пример Алексея Маресьева - возможно, самое красноречивое доказательство того, что героизм у русских людей гнездится даже не в их ментальности, а в их генетике.

Этот мальчонка родился в многодетной семье, и как большинство поскрёбышей, был на диво слаб здоровьем. Алёшка так катастрофически часто болел малярией, что по собственному выражению, скорее смахивал на китайского заморыша, нежели на нормального камышинского волжанина. Ещё имел большие проблемы с суставами. Боли временами так донимали, что братья вынуждены были по очереди приносить его из школы домой. Вдобавок ко всему страдал регулярными мигренями. Поэтому, когда однажды заикнулся о том, что, повзрослев, станет лётчиком, Лёшку не просто высмеяли - поколотили за наглую глупость. Пройдут годы и он скажет: «Трое братьев было у меня. Так вот они все - умные, а я, младший, в летчики пошёл!» Вообще этого человека отличала поразительная самоирония - едва ли самое надёжное качество сильной, стрежневой личности.

Мать воспитывала сыновей одна. Вернувшийся с Первой мировой войны отец, скоропостижно скончался от тяжких фронтовых ран и газового отравления. Как раз после рождения Алёшки-последыша и ушёл на тот свет. Собственно, малец отца-то и не помнил. А мама работала уборщицей на деревообрабатывающем заводе. Скудный её доход, зато волевой, почти стальной характер, понуждал мальчиков к спартанской жизни, к труду каждодневному и тяжкому, к экономии в большом и малом, к честности и порядочности. Пройдут годы, и, похоронив свою мать, Маресьев признается: «Всем я ей обязан. Она не просто жизнь мне дала, она научила меня бороться за эту жизнь во что бы то ни стало. До конца бороться».

Благодаря в решающей степени матери он и лётчиком стал. А дело было так. После школы райком комсомола решил направить Маресьева строить Комсомольск-на-Амуре. Он возьми да и заартачься: чего это без меня меня женить кому-то вздумалось. Ах так, возмутились функционеры в райкоме, тогда билет - на стол! Алексей и швырнул куда указали краснокожую книжицу ещё только с двумя орденами. И тогда глубоко идейная мать заявила, что знать больше не знает такого сына-дурака безмозглого. Пристыженный Лёшка пошёл в райком, извинился за глупую выходку, а затем поехал на Всесоюзную стройку. Там и сбылось предсказание женщины-врача, заметившей на медкомиссии: «Ты, конечно, волен не ехать в такую даль. Только знай: одной ногой ступишь на ту землю, и все твои болячки как рукой снимет». Он тогда про себя смекнул: «А что, если хвори в самом деле исчезнут, ведь и в лётчики можно податься». Так оно и случилось. С тех пор, когда у Алексея Петровича интересовались: верит ли он в судьбу, всегда отвечал, что больше климату доверяет. Который и дал ему возможность в небо подняться. Случилось это в местном аэроклубе.

В 1937 году Маресьева призвали в армию и отправили служить в 12 авиапогранотряд на острове Сахалин. Проявил он там себя очень достойно и дельно, за что и был зачислен в Читинскую школу военных пилотов. К слову, без малейших претензий к состоянию здоровья. Вот и не верь после этого в благотворное влияние на людей Дальневосточного края нашенского. Через год школу перевели в Батайск и она преобразовалась в авиационное училище имени С.М.Кирова. Как Алексей постигал лётную науку, свидетельствует хотя бы тот факт, что после окончания училища его, младшего лейтенанта, оставили в качестве инструктора. В этой должности и встретил войну. Написал несколько рапортов с просьбой отправить на фронт. В августе 1941 года был зачислен в 296-й истребительный авиаполк Юго-Западного фронта. Первый боевой вылет совершил 23 августа под Кривым Рогом. На следующий год полк перебросили на Северо-Западный фронт. К тому моменту Маресьев уже сбил 4 немецких самолёта. А 4 апреля 1942 года в районе так называемого «Демянского котла» во время операции по прикрытию бомбардировщиков его самого немец подбил. Тяжело раненный Алексей вынужден был сесть на территории, занятой врагом.

Восемнадцать суток на покалеченных ногах, ползком он пробирался к линии фронта, питаясь корой деревьев, шишками и прошлогодними ягодами. Впрочем, об этом советую всё-таки почитать в уже упоминаемой знаменитой «Повести о настоящем человеке». Лучше Полевого мне всё равно не передать ни запредельного трагизма случившегося с боевым лётчиком, ни того беспримерного героизма, с которым он сражался сначала за жизнь, а потом и за своё место в ней. И вышел в итоге победителем.

Но для нас тут важно и другое: как сам Маресьев относился к тому, что о нём было написано. И знаете, дорогой читатель, очень правильно, единственно верно реагировал на повесть, как и подобает по-настоящему мудрому и крепкому советскому человеку. А именно - никак не позиционировал себя с литературным героем. Он всегда знал и прекрасно понимал: в той Великой и священной Отечественной войне героизм был массовым явлением, чуть ли не бытовой нормой. Его собратья по боевому строю шли на таран, бросали свои подбитые самолёты на скопление техники и живой силы врага. Танкисты тоже таранили вражеские машины и заживо сгорали в своих, пехотинцы кидались на немецкие дзоты, пограничники умирал у пограничных столбов, а моряки уходи на дно со своими кораблями. Люди в тылу, но особенно на великих фронтах сплошь и рядом шли на смерть осознанно, без примитивного фанатизма, глубинным естеством осознавая: без их запредельных усилий жестокого и сильного врага никак по-иному не победить. Да что там говорить, если и его, Маресьева, личный подвиг многократно повторялся фронтовыми побратимами. После тяжёлых ранений, приведших к частичной ампутации одной или обеих ног вновь сумели подняться в воздух ещё, по меньшей мере, восемь человек. Семеро из них - лётчики-истребители: майор Л. Г. Белоусов, майор А. Ф. Белецкий, гвардии полковник А. И. Грисенко, гвардии капитан З. А. Сорокин, старший лейтенант И. М. Киселёв, гвардии капитан Г. П. Кузьмин, гвардии подполковник И. С. Любимов. Пилот, старший лейтенант И. А. Маликов, представлял бомбардировочную авиацию. Кузьмин, вернувшись в строй после ранения весной 1942 года, летая без ног, сбил 15 вражеских самолётов. В одном из боёв погиб. Остальные пилоты благополучно пережили войну. Все они, кроме Белецкого и Грисенко, стали Героями Советского Союза. А то, что им не повезло встретиться с фронтовым корреспондентом, так не их же в том вина.

Прежде всего, поэтому Алексея Петровича никогда не распирала гордость от того, что именно он сподобился столь неслыханной литературной чести и славы. И, может быть, ярче всего это великое душевное благородство настоящего советского человека проявилось после того, как повесть Полевого была в 1948 году перенесена на экран режиссёром Александром Столпером. Сейчас я перечислю вам лишь самых известных артистов, которые сыграли в той исторической ленте: П.Кадочников, Н.Охлопков, А.Дикий, В.Меркурьев, В.Хохряков, Т.Макарова, Л.Целиковская, Б.Бабочкин, Л.Соколова, С.Бондарчук, И.Рыжов, М.Глузский. Вот такое замечательное, великолепное созвездие лучших советских актёров создаёт фильм о большом и важном куске твоей личной биографии. Тут, знаете ли, поневоле головка у любого закружится. А Маресьев отреагировал на выход фильма в высшей степени спокойно и сдержанно. Мне о том артист Кадочников, с которым я имел честь дружить долгие годы, рассказывал. Между прочим, в холле его питерской квартиры стояла скульптура в полный человеческий рост, изображающая артиста в роли лётчика Мересьева. Более того, сам Павел Петрович полагал эту киноработу самым серьёзным собственным творческим достижением. И вот он вспоминал: «Чего там скромничать, меня за кино, в основном хвалят. Но такого замечательного комплимента, как Лёша Маресьев мне никто не отпускал. А он сказал, посмотрев фильм: «Петрович, ты не меня сыграл. Ну что во мне может быть такого примечательного. А сыграл ты думы и чаяния всех боевых лётчиков той великой войны. Поэтому от всех них тебе великое спасибо». Не было у меня, поверь, лучшей рецензии на мою работу».

Жизнь таких великих людей, как мой герой, со временем неминуемо обрастает легендами - по-иному быть не может. В связи этим никак нельзя здесь не вспомнить и о том, что по «Повести о настоящем человеке» гениальный русский композитор Прокофьев написал одноимённую оперу, вослед фильму. И вот вам первая легенда, из которой следует, что Сергей Сергеевич взялся якобы за работу исключительно из-за понуждения советским агитполитпропом и потому-де написал столь бездарную вещь, которую даже сам система вынуждена была признать откровенной неудачей и запретить. Правда тут лишь в том, что Прокофьева в числе других ведущих композиторов обвиняли в антинародности, причисляли к «формалистам» и «модернистам», а опера увидела сцену лишь единожды. Касательно досужих утверждений о вынужденном подобострастии композитора к власть предержащим, то вот его собственное признание: «Советскому человеку, его беспредельному мужеству посвящаю я свою новую оперу на сюжет глубоко взволновавшей меня «Повести о настоящем человеке» Б. Полевого. Эта повесть - наиболее сильное моё литературное впечатление за последнее время. С. Прокофьев, октябрь 1947 г.». Такие признания у таких нестандартных творцов из-под палки не добываются. Сергей Сергеевич на самом деле близко к сердцу принял рассказ о подвиге летчика, сбитого в бою во время войны, пережившего падение своего самолёта, отчаянное одиночество в лесу, борьбу со смертью, ампутацию ног - и всё-таки сумевшего подняться в небо! И поэтому сочинял с невероятным увлечением, как ни одну из всех предыдущих своих больших работ. Показать в опере трагический лик войны через драму героической личности - это же была чрезвычайно смелая, абсолютно новаторская по тем временам идея. Никаких батальных сцен, никаких вражеских персонажей, никаких героических военных песен для идеологической балансировки. Всё действие - только через душу, сердце, мысли и чувства героя, лётчика Алексея Мересьева.

Вторая легенда гласит, что якобы Маресьев, побывав на опере, сказал: «Лучше, пусть мне ещё раз отрежут ноги, чем смотреть и слушать такое». И здесь позволю себе отступление, на которое в иной ситуации вряд ли бы и решился. Когда я был спецкором ТАСС, со мной бок о бок трудился непревзойдённый журналист-протоколист, супер коммуникабельный человек Олег Московский, которого я называл «Папой». Он был зятем маршала Москаленко и потому всеобщим любимцем высшей военной номенклатуры СССР. Олег Александрович в кулуарах важнейшего государственного мероприятия мог подойти, нежно взять за талию прославленного маршала и сказать: «Иван Иванович, я для вашей Баси такого кобелька нашёл - пальчики оближите» - «Олег, родной, спасибо! А с помёта я тебе щенка подарю!» «Папа» и познакомил меня с Маресьевым. Они давно дружили семьями. Но надо признаться - после определённой моей настойчивости познакомил. А то всё отнекивался: не любит, мол, Алёша досужего трёпа. Мы встретились в комнате приёмов Советского комитета ветеранов войны (СКВВ), что на Гоголевском бульваре. Выпили по рюмке коньячку и я, ничтоже сумняшеся, решил, что можно, так сказать, и разрядить обстановку. А надо заметит, что с ранней юности собираю всякие народные байки. Анекдот о Маресьеве и опере о нём же мне известен где-то с средины шестидесятых годов прошлого столетия - точнее и не упомню. Вот с него я и начал… И по меняющемуся выражению лица Маресьева понял всю неотразимую императивность пословицы: язык мой - враг мой. «Папа» Олег, конечно, быстро смикшировал неловкость, но какая-то натянутость всё равно потом витала в продолжение нашего общения. Лишь провожая двух корреспондентов ТАСС, Алексей Петрович и расставил все точки над «i»: «Кстати, насчёт оперы,- заметил.- Видел и слушал я её всего раз в жизни. Но поскольку басового ключа от скрипичного не отличаю, то вы же понимаете, что никакого права у меня на оценку нет. Могу лишь добавить: ребята очень старались и у них, кажется, получилось. Был я после премьеры за кулисами. С Женей Кибкало, который исполнял главную партию, мы до сих пор в замечательных отношениях. Всё остальное - выдумки, которые годами преследуют меня, как Вячеслава Тихонова анекдоты о Штирлице. Так что не обижайтесь…».

Готовя сейчас, спустя более трёх десятилетий с момента встречи с Маресьевым эти заметки, я полез в спецлитературу и вот что установил. Оказывается, опера «Повесть о настоящем человеке» никогда не ставилась целиком. Первый раз она прошла в Ленинградском театре оперы и балета в 1948 и была запрещена. Вторую постановку осуществил Г.П. Ансимов в Большом театре через 12 лет. Те счастливчики, которым довелось побывать на премьере, почти единодушно утверждали: на сцене царила невероятная атмосфера энтузиазма «первооткрывателей» неизвестной музыки Прокофьева. Певцы потрясающе исполняли практически все главные партии. Но действительно особо блеснул Евгений Кибкало. Его великолепно поддержали такие звезды Большого, как И. Архипова, А. Масленников, А. Кривченя, М. Миглау. Вдохновенно дирижировал Марк Эрмлер. Однако все последующие постановки оперы (в Ленинграде, Киеве, Таллинне, Берлине, Праге, Лейпциге) не обрела ни ожидаемой популярности, ни устойчивой репертуарности. В 1985 году Большой театр предпринял ещё одну попытка реанимировать многострадальную партитуру. Инициативу режиссера Георгия Ансимова поддержал выдающийся современный композитор Альфред Шнитке. Он предложил совместить оперу с прокофьевскои кантатой «Александр Невский». А 20 лет спустя главный режиссер московской «Геликон-Оперы» Дмитрий Бертман, который 18-летним юношей ассистировал Ансимову (своему учителю) в той постановке «Повести...» на сцене Большого, решил в 2005 году извлечь оперу Прокофьева из небытия и создать свой спектакль, посвятив его 60-летию Победы. Бертману предрекали провал. Но он не отступал. И в сущности, родилась новая опера, звучащая полтора часа без антракта, подобно киносеансу. «Этим спектаклем,- сказал Бертман,- мы благодарим наших отцов и дедов, которые смогли отстоять на карте мира Россию, обладая редким для нас качеством - патриотизмом».
Во т такая история с оперой «Повесть о настоящем человеке».

Ещё одна большая легенда о Маресьеве гласит: когда корреспондент «Правды» Полевой написал в газету очерк, то его, якобы, прочитал Сталин и распорядился присвоить этому мужественному пилоту звание Героя Советского Союза. В реальной фронтовой жизни всё случилось совсем по-иному. 20 июля 1943 года Алексей Маресьев во время тяжелейшего воздушного сражения с превосходящими силами противника спас жизни двух советских лётчиков и сбил сразу два вражеских истребителя Fw.190, прикрывавших бомбардировщики Ju.87. Боевая слава о Маресьеве разнеслась по всей 15-й Воздушной армии и даже по всему фронту. Кстати, именно в армейской газете «На страже Родины» впервые появилась заметка о безусловном подвиге Маресьева. Правда, о том, что он безногий ещё не упоминалось. Тогда же в полк прибыл только что назначенный Командующим ВВС и только что получивший первое в стране звание Маршала авиации А.Новиков. Он распорядился собрать всех комэсков. Беседовал с каждым в отдельности. Дошла очередь до Александра Числова. «Сколько ходишь в капитанах?» - «Полтора года, товарищ Маршал» - «А сколько самолётов сбил?» - «Пятнадцать» - «Запиши,- приказал адъютанту,- майора Числова представить к званию Героя» - «Товарищ Маршал, разрешите доложить: у меня в эскадрильи воюет замечательный парень, очень хороший лётчик только он - без ног…» - «Как это без ног? Ко мне его немедля!».

Они беседовали с глазу на глаз почти час. Есть фотография с той памятной для Алексея Петровича встречи с Маршалом авиации, впоследствии ставшими первым в стране Главным маршалом авиации. К слову, это - самый первый снимок, попавший в СМИ, где запечатлён Маресьев. Пройдут годы. Изображений мужественного безногого советского лётчика появится в мире столько, что ни одному «Гуглу» не под силу ныне их учесть. И вообще слава его станет всепланетной. Только она никак не повлияет на самого Алексея Петровича, не отразится на его взглядах, поступках и мыслях. Скажу больше, складывалось даже такое впечатление, что он лично тяготился невероятным бременем своей славы. Не любил вспоминать о тех 18 днях своих лесных скитаний. Ни разу не съездил в края, где был подбит. Никогда, нигде и никому не высказал горечи и досады об отрезанных ногах, зато всегда сожалел о том, что протезы не позволили ему управлять реактивным самолётом. То есть, ноги и реактивная авиация были для него безвозвратно и навсегда потеряны. Только о ногах своих Маресьев не говорил никогда, а о самолётах - всегда, как о первой и единственной любви в жизни. У себя дома он хранил лишь две фотографии: ту, о которой только что рассказано и сделанную в юности. Четырнадцатилетний Лёшка сидит на лошади, а по его ногам, именно в том месте, где их отрежет впоследствии профессор Теребинский, проходит белая полоса засветки. Материалист до мозга костей, Алексей Петрович ни в какую хиромантию, конечно, не верил, но в памяти держал эти две жизненные зарубки, наверное, неспроста.

Через месяц после приезда Маршала Новикова, старший лейтенант А. П. Маресьев, заместитель командира эскадрильи 63-го гвардейского истребительного авиационного полка 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 1-го гвардейского истребительного авиационного корпуса 15-й Воздушной армии был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением Золотой Звезды № 1102. И лишь тогда в полк зачастили военные корреспонденты, среди которых оказался и будущий автор «Повести о настоящем человеке». Естественно, Сталин знал все подробности биографии лётчика-героя. На какое-то время действительно распорядился не пропагандировать его подвиг, чтобы враги не злорадствовали. У русских, дескать, уже некому воевать - безногих лётчиков в бой бросают. Нам сейчас подобные предостережения кажутся наивными и даже глуповатыми. А по тем суровым временам, как знать, что было вредно, а что полезно в таком невиданном сражении добра и зла. Зато после войны вождь по заслугам оценил и саму повесть, и фильм, не говоря уже о герое. Писатель Полевой, режиссёр Столпер, актёры Кадочников, Дикий, Меркурьев, Свердлин и Хохряков были удостоены Сталинской премии. По личному распоряжению Иосифа Виссарионовича майора Маресьева, кстати, вопреки его желанию, отозвали с фронта и назначили инспектором управления вузов ВВС. Лётчику хотелось воевать, а вождь позаботился о том, чтобы война не перемолола своими дикими жерновами такого героя, чтобы его невиданное мужество послужило советскому народу. Это тоже был государственный прагматизм, но кто сейчас упрекнёт Сталина за такой «волюнтаризм»?

Л юдская молва по-всякому препарирует и отношения автора «Повести…» с её героем. Наиболее распространённая версия: Маресьёв и Полевой ревновали к славе друг друга и на той почве чуть ли не враждовали. Об этом на самом деле мне приходилось читать в так называемых постперестроечных публикациях, где Алексея Петровича даже упрекали в том, что он из-за обиды не пришёл на похороны писателя. О чём здесь можно говорить со всей определённостью? Маресьев всегда с пиететом относился к Борису Полевому, с уважительным пониманием к художественному произведению последнего, даже к тому, что писатель изменил его фамилию на Мересьева. Говорил: «И правильно сделал Борис Николаевич. А то вдруг бы я оказался пьяницей, или начал хулиганить. Тогда бы книжку запретил». Никаких раздражений никогда не выказывал Алексей Петрович и так называемой «любовной линией» повести. Хотя не раз повторял, что ничего подобного даже близко быть не могло: «Я на сквозняке стоять не мог от упадка сил. Какая там любовь». Разумеется, и никакого такого «выбора между девушками», хорошо прописанного в повести, не могло быть по определению. Жену Галину Викторовну Третьякову он встретил уже работая в Главном штабе ВВС. На похоронах Полевого Маресьев действительно не присутствовал - находился в зарубежной командировке. Но первое, что сделал, вернувшись из-за границы, поехал на Новодевичье кладбище, участок №9 и там возложил венок на могилу своего старшего товарища. Да, дружбы закадычной лётчик и писатель, конечно, не водили, но что враждовали - вздор полнейший.
...Осенью 1977 мы, слушатели ВПА имени Ленина, пригласили на встречу писателя Полевого. Однокашник В.Андрусов записал на магнитофон почти 500 метров его фронтовых воспоминаний, литературных рассуждений и просто профессионально ценных для нас, военных журналистов, советов. Что примечательно: Борис Николаевич лишь единожды вскользь упомянул о том, что «Повесть о настоящем человеке» родилась «из моих записей во время битвы на Курской дуге». Всё. Более ни разу за полуторачасовое выступление не коснулся ни самого произведения, ни его героя. Неужели из-за той самой зависти к славе Маресьеву? Полноте. Полевой был мудрым и потому ценимым системой человеком. Его десять раз награждали высшими орденами Советского Союза, несколькими медалями, двумя Государственными премиями, Международной премией Мира, наконец, он стал и Героем Социалистического Труда. Разумеется, это - признание заслуг общественного деятеля и литератора, которым не многие коллеги Полевого могли похвастаться. Только ведь та его слава не могла идти ни в какое сравнение со славой Маресьева. И Полевой это отлично понимал. Однако у него была другая ревность - творческая. Ему наверняка казалось, что прочие его литературные вещи - «Я - «Берёза», «На диком береге», «Доктор Вера», «Мы - советские люди», «Золото», четыре книги военных мемуаров - ничуть не уступают, а то и превосходят «Повесть о настоящем человеке». Писателю очень не хотелось оставаться в памяти читателей автором всего лишь одного произведения о безногом лётчике. Но случилось именно так. Кто сейчас вспомнит, кроме совсем уж продвинутых литераторов, перечисленные выше романы? А «Повести о настоящем человеке» жить в веках именно потому, что в ней очень реалистично отражено высшее проявление человеческого духа.

Боевой и чисто человеческий подвиг Маресьева явился действительно неким пиком, невероятным взлётом мужества и героизма не только отдельной личности, но и всего советского народа. Так он идеологически воспринимался во время самой войны и все годы послевоенного социалистического строительства. Советским людям было чрезвычайно важно осознавать, что человек из легенды живёт среди них и при этом ничем особым от них же не отличается. Алексей Петрович в этом смысле просто удивительно отвечал именно таким народным чаяниям. Он бы в высшей степени порядочным, справедливым и кристально честным человеком. Сразу после войны Маресьеву предложили на выбор: учеба в Академии Генерального штаба, где готовили генералов, или Высшая партийная школа. «Кому нужны в мирное время безногие генералы»,- сказал Александр Петрович и подался в ВПШ. А там предстояло штудировать политэкономию, марксистско-ленинскую философию, психологию и другие заковыристые предметы, о которых он толком раньше и не слыхивал. Образование имел известно какое: семилетка, ФЗО (фабрично-заводское обучение) и авиашкола. Поэтому бывший боевой лётчик засел за учебники с такой лютостью, словно от того, как он с ними справится, зависела вся его последующая жизнь. Итог: по выпуску из ВПШ получает не только красный диплом, но и защищает кандидатскую диссертацию по истории. Через пару лет Воениздат предложил Маресьеву написать книгу воспоминаний. Дал в помощь квалифицированного лизаписчика. Алексей Петрович с негодованием отверг литературную поддержку: «Сам напишу. Хватит с меня ножных протезов, чтобы ещё плодить бумажные!».

Сын Виктор рассказывал: «Отец сам всегда ухаживал за теми протезами. Как встал на них ещё в войну, так и пользовался только одной отечественной моделью. Четырнадцать пар за всю жизнь износил. Правда, периодически ездил на протезный завод, когда требовалась серьёзная починка. Был у папы и знакомый протезный мастер. К нам иногда захаживал. Они сидели вдвоём и колдовали над механизмами. Но чаще всего отец командовал: «Витька, а ну-ка неси масло подсолнечное, блюдце и спички. Будем смазывать шарниры». У него и ключики имелись специальные - сам подтягивал все соединения. Ведь оно как в жизни случает: то чуть пополнел - то слегка похудел, а уже надо регулировать. Папа был аккуратным и следил не только за своими механическими ногами. И знаешь, ходил на них бодренько так. Особенно в молодости. Кто его не знал, никогда бы не заподозрил, что человек на протезах. Единственное, что батю выдавало, так это ступни. У нас они подвижные, а у него - нет. Поэтому даже мне трудно понять, как он мастерски водил машину. Ему хотели сделать ручное управление - категорически отказался. Только потом, уже на его восьмом десятке я наблюдал: если сядет в глубокое кресло, то с трудом потом, раскачиваясь, потом вставал. Никогда не курил. Выпивал только по большим праздникам не более двухсот граммов водки. Всегда делал физзарядку. Даже в 85 выглядел на 10 лет моложе. Но когда ему об этом говорили, сокрушался: «Мне, конечно, приятно слышать, что выгляжу хорошо. А печенка, селезенка, лёгкие, сердце? Им-то ведь тоже уже 85».

Маресьев на самом деле был до щепетильности скромным и невероятно совестливым человеком. Никакого особого отношения к себе не терпел искренне, а не показушно; ни капельки при этом не рисуясь, тем более не бравируя своей непохожестью на других, своей исключительностью. Наоборот всячески подчеркивал, что он такой же как все. Всегда и во всём. Когда родился Виктор, сын-первенец, Маресьеву дали квартиру на площади Пушкина. По временам послевоенным вроде бы очень приличное жильё из трёх комнат. В том доме обитали поэты Сурков, Исаковский, председатель Моссовета Бобровников, генеральный прокурор Советского Союза Сафонов, жена Василия Сталина (дочь маршала Тимошенко), актриса Валентина Серова. Но грянула так называемая перестройка, и, оказалось, что соседство с известной столичной площадью много хуже привокзальной жизни. Алексея Петровича раздражали сплошные митинги под окнами. Особенно негодовал, когда у него «под носом» построили «Макдоналдс». Обычно выдержанный человек, он даже тихо матерился, наблюдая за бесконечной очередью к заокеанским фастфудам. «Если это - перестройка,- говорил,- то за ней обязательно последует перестрелка». Со временем многие знаменитости из дома съехали - подальше от «перестроечных благ». Маресьеву тоже предлагали знакомые, а жена и сын просто настаивали перебраться в более удобный район. Ведь с ними жила мама Маресьева Екатерина Никитична, а комнаты были узкие, неудобные. Потом родился Алексей, с детских лет страдавший эпилепсией. Таким образом, у Алексея Петровича были, что называется, железные юридические основания на улучшение жилищных условий. Отказывался. На том простом основании, что негоже ему привередничать в столь деликатном вопросе, как жильё. «Витька, многие люди много хуже нашего живут и ничего, не возмущаются. А ты хочешь, чтобы в меня потом тыкали пальцем: Маресьев с жиру бесится».

Спал всегда на твёрдой тахте. Опять же сын и жена многажды предлагали ему приобрести хорошую кровать - ни в какую. «Витька, запомни: мужик всегда должен отдыхать на жёстком ложе и презирать любые собственные слабости». Однажды выступал на центральном телевидении вместе с Юрием Гагариным. Вечером того же дня долго не мог уснуть. На расспросы сына ответил вопросом: «Как думаешь, Витя, наверное, зря я Юре «тыкал»? Всё же - первый космонавт мира. А с другой стороны мы же с ним - кореша. Да и старше я Юрки на восемнадцать лет». Они часто выезжали вдвоём на рыбалку. Маресьев помог Гагарину приобрести катер. А вот себе купить постеснялся…

Второй сын у Маресьевых родился вполне нормальным, здоровым ребенком. А потом, то ли вследствие простуды, то ли в детстве запихнул себе щепку в нос и она там обломилась, но инфекция попала в голову. Началось воспаление оболочки мозга, а закончилось тяжёлой формой эпилепсия. Как только Алексей Петрович понял, что Алёша останется инвалидом, так и начал класть в сберкассу часть своей получки и пенсии. Планировал накопить такой вклад, чтобы проценты в месяц составляли ровно 100 рублей. Плюс 32 рубля Алешкиных по инвалидности и это ровнялось бы республиканской пенсии. «Чтобы когда я умру, ему было на что сносно жить». Однако грянула одиозная «павловская реформа» и все накопления Героя Советского Союза превратились в пшик. Очень досадовал по этому поводу. Но чтобы пойти в инстанции и «покачать права» насчёт сына-инвалида - даже слушать не желал…

Т ак называемую перестройку, а затем и развал Советского Союза Маресьев принял почти что в штыки. И на сей счёт у меня есть вполне определённое, хотя и косвенное доказательство. В феврале 1989 года было принято решение о прекращении войны в Афганистане и выводе советских войск. Наш сильно полевевший на перестроечной волне заведующий Военно-политической редакцией ТАСС распорядился, чтобы Московский «попросил своего друга Маресьева прокомментировать для зарубежных СМИ это «историческое событие». Олег Александрович ответил: Маресьев не станет этого делать. Тогда заведующий сам позвонил Алексею Петровичу и получил сокрушительный «отлуп». Потом удивлялся: такой вроде бы покладистый мужик, а тут чуть ли не матом меня послал.

«Беловежский сговор» Алексей Петрович вообще воспринял, как личную трагедию. Правда, и вечно нетрезвый президент усиленно делал вид, что понятия не имеет, кто такой Маресьев. Если Горбачёв ещё наградил прославленного лётчика орденом Почёта «за особо плодотворную общественную деятельность, большой вклад в укрепление мира и сотрудничества между народами», то Ельцин отметил «мужество, проявленное в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов, большой личный вклад в развитие ветеранского движения, активное участие в патриотическом воспитании молодёжи и в связи с 80-летием со дня рождения А.П.Маресьева»… Почётной грамотой Правительства Российской Федерации. Большего презрения к великому Герою России, к его немеркнущему подвигу, к его беззаветному труду на благо Родины трудно себе представить.

И, кстати, под занавес,- о том самом беззаветном труде Маресьева. Мы знаем его, в основном, как великого летчика, как пример мужества, воли и жизнелюбия. Многие, не сомневаюсь, слышали, что всю жизнь он трудился ответственным секретарём Советского, затем Российского комитета ветеранов войны (Ныне - Общероссийская общественная организация ветеранов войны и военной службы). Но что это такое - секретарь СКВВ - вряд ли кому известно. И узнать об этом, дорогие читатели, вы нигде не сможете. Все пишущие о Маресьеве в прошлые годы довольствовались лишь расхожими сведениями: упал, долго полз, отморозил ноги, их отрезали, но он всё равно потом летал. А о том, чем герой занимался в мирное время, писалось всегда вскользь, скороговоркой или под сурдинку. Ну что интересного может быть в ветеранской организации? Меж тем, Алексей Петрович Маресьев на своём уникальном посту, без преувеличения, совершил второй, на сей раз гражданский подвиг. Начнём с того, что он не просто стоял у истоков самой мощной советской ветеранской организации - лично её создавал с нуля. То есть буквально: собственноручно составлял все уставные документы: собственно Устав, положения о Президиуме, о секциях, о редакционном совете; согласовывал документы с юристами и властными структурами; добивался помещения, транспорта; разрабатывал и утверждал штатное расписание в центре и на местах; пробивал финансирование и так далее и тому подобное. Какая то была муторная и тягомотная работа, словами передать так же трудно, как в стихах написать годовой финансовый отчёт. Господи, сколько же порогов госчиновников оббил Маресьев на своих протезах, сколько нервов потратил, сражаясь с бездушными бюрократами - об этом тоже ни в сказке сказать, ни пером описать.

Или вот такая, во все времена болезненная проблема. В первые годы после войны льготы получали только Герои Советского Союза и инвалиды. Масштабное расширение объёма льгот и круга лиц, которым они предоставлялись, началось лишь с приходом к власти Л.И.Брежнева. И здесь личный вклад Маресьева переоценить невозможно. Алексей Петрович был в великолепных отношениях с Леонидом Ильичом. Их человеческая дружба существенно сказывалась на материальном положении участников минувшей войны. Именно в те года для них были установлены отдельные очереди на получение жилья, автомобилей, некоторых продуктов и дефицитных товаров. Государству такая забота была не слишком обременительной, зато на самоощущение ветеранов она влияла весьма позитивно.

…Накануне Дня Победы 1967 года проходила церемония открытия мемориала Вечного огня у Могилы Неизвестного Солдата. Зажжённый от огня на Марсовом поле, факел был доставлен в столицу. У Александровского сада огонь принял Алексей Маресьев и в сопровождении двух знамённых строевым шагом направился к Генеральному секретарю Брежневу. Тот и зажёг Вечный огонь. Когда в перестроечные годы Алексея Петровича некоторые «либералисты» пытались уязвить этим, якобы подобострастным поступком, он всегда спокойно парировал: «Факел я вручал не Генсеку, а такому же как сам фронтовику, который всегда очень душевно и заботливо относился к тем, кто воевал в минувшей войне. А вот Горбачёв и Ельцин ни разу у меня не поинтересовались, как живут, вернее, как доживают свою жизнь ветераны».

Почти 45 лет Алексей Петрович Маресьев исполнял сложные и многотрудные обязанности секретаря главной организации страны. За это время Председателями СКВВ побывали: маршалы А.М.Василевский, К.А.Мерецков, С.К.Тимошенко, маршалы авиации А.П.Силантьев, Н.М.Скоморохов, генералы армии П.И.Батов, В.Л.Говоровт, генерал-полковник А.С.Желтов. Все они с поразительным единодушием отмечали выдающиеся деловые и человеческие качества своего коллеги, великого Героя России.

Бодрая советская песня о том, «как покоряют пространство и время» и что «когда страна быть прикажет героем, у нас героем становится любой» была не просто лозунгом. Это было руководство к действию. И в труде, и в бою.

К тому времени можно относиться по-разному. Но нельзя не признать — такого количества героев не было ни в одной стране. Алексей Маресьев — один из них.

Со школьных времен известно то, что он совершил. Но осознать, как ему это удалось — невозможно. И понять, откуда в этом человеке оказался такой запас душевных и физических сил — тоже…

Маресьев — уроженец города Камышина Саратовской губернии. Семья была не то что бедной — почти нищей. Рос без отца, весь воз хозяйственных и бытовых забот тянула мать. А в Алексее все настойчивее билось желание выбиться в люди. Впрочем, оно было в то время у многих. Страстно хотелось бы не просто стать человеком, а непременно — настоящим.

На фронте Маресьев — с августа сорок первого. Работа обычная, ставшая привычной — летать на истребителе, прикрывать бомбардировщики. И бить, бить немцев.

4 апреля 1942 года в районе Новгородской области самолет лейтенанта Маресьева продырявили осколки немецких снарядов, а сам он был тяжело ранен. Кое-как посадил машину, да вот беда — оказался на территории, захваченной немцами. Пришлось лесами пробираться к своим и не день-другой, а чуть ли не три недели 18 дней!

Сначала ковылял на искалеченных ногах, потом полз по снежному безлюдью, то теряя сознание, то возвращаясь из небытия. Замерзал, голодал, натыкался на зверье. Однажды его чуть не задрал медведь-шатун, да выручил наган. Всю обойму всадил летчик в громадного свирепого зверя…

Наконец Маресьева, который уже был при последнем издыхании — заметили жители деревни Плав Кисловского сельсовета Валдайского района. Но близко не подошли. Решили, что ползет на них немец и убежали.

Измученный летчик нашел себе силы поползти дальше. И тут судьба над ним смилостивилась — он наткнулся на ребятишек из той же деревушки — Сережу Малина и Сашу Вихрова . Те оказались побойчей и посмелей- подошли к Маресьеву ближе, рассмотрели. Летчик говорить уже не мог, только корчился на снегу и глухо стонал. Дети прибежали в деревню и торопливо, захлебываясь словами, рассказали о необычной встрече взрослым…

Поначалу выхаживали Маресьева деревенские жители. Но уж больно он был плох, а точнее, почти безнадежен — обмороженный, истощенный. Его доставили в московский госпиталь. Но безжалостная гангрена уже обвила молодое тело, грозя умертвить. Чтобы спасти жизнь летчика, пришлось ампутировать ему обе ноги…

Несчастье, конечно. Но на войне такое дело привычное. Подобных калек были миллионы. Отвевались, бедолаги, отмучились — зато уцелели. В эшелон и — по домам.

Маресьеву была уготована тяжкая участь инвалида войны. Но он такой перспективе воспротивился. Лежа на госпитальной койке вычитал в каком-то старом журнале удивительную историю русского летчика Александра Прокофьева-Северского . Во время Первой мировой войны он в воздушном бою потерял правую ногу, но, несмотря на увечье, вернулся в строй. Врачи не хотели его отправлять на фронт, и он написал прошение императору. Николай Второй и составил ему протекцию.

Заодно несколько уважительных слов и другом герое Первой мировой — корнете Юрии Гильшере . Он попал в штопор и был тяжело ранен — ему оторвало стопу левой ноги. Но пилот не сдался на милость коварной судьбы и вернулся в отряд истребителей. Воевал уже с протезом…

Алексей Петрович оказался не только мужественным человеком, но и упорным — до безрассудства. Поначалу был подавлен, но скоро взял себя в руки. Еще в госпитале начал ходить на протезах. Мучился, терпел боль, но не отступал. Продолжил тренировки в санатории. В итоге выработал походку, как у здорового. Никто и предположить не мог, что этот улыбающийся, жизнерадостный военный — инвалид. На вечерах танцевал без устали, да так, что на него все заглядывались, Ну, и девушки, понятно…

В кабинет врача Маресьев не вошел, а запрыгнул. Эскулапы даже не поверили, что бравый молодой человек — без ног. Обомлели, ужасались, но, в конце концов, разрешили Маресьеву вернуться на фронт. После того, как он перед ними лихо отбил чечетку.

Сначала Алексея опасались отпускать на боевые задания. Летчик переживал, но рук не опускал. Не просил — требовал! И добился своего — в июле сорок третьего снова пошел в бой. С тех пор регулярно поднимался в воздух, выходил на цель, уходил от преследования.

Воевал Маресьев храбро и был удостоен звезды Героя Советского Союза. Всего за время Великой Отечественной он совершил 86 боевых вылетов, сбил 11 самолетов врага: четыре — до ранения и семь — после. Учли, конечно, и его беспримерное мужество, когда он пробирался к своим…

О летчике Маресьеве страна узнала после войны — после того, как в 1946 году вышла книга Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке». Спустя два года вышел фильм с тем же названием — с Павлом Кадочниковым в главной роли.

Маресьев превратился в легенду, но не зазнался и, тем паче, не превратился в живой памятник. Шумихи вокруг себя не терпел, вспоминать о прошлом не любил. В который уже раз сердито отмахивался от назойливых журналистов: «Воевали все. Ну, сумел я выжить, ну, сумел полететь — и все! Не я один такой был».

Что верно, то верно. В истории Великой Отечественной было несколько случаев, когда летчики после тяжелейших увечий возвращались в строй. Например, Герой Советского Союза Захар Сорокин . В сорок первом совершил воздушный таран, его поврежденный самолет упал в тундре. Летчик шесть суток добирался до своих, за это время прополз около семидесяти километров! Сильно обморозился, лишился обеих ступней. Но вернулся в строй и продолжал бить врагов в воздухе…

А на Полевого Маресьев обиделся — за то, что писатель не дал ему прочитать рукопись, и книга вышла с фактическими ошибками. Так, во всяком случае, утверждала молва.

Есть и другая версия — Алексей Петрович вообще не читал книгу о себе. Мрачно шутил: «Не довелось». Не говорил, что его образ писатель сильно приукрасил, но, возможно, так думал. Однако автографы на книге Полевого подписывал.

Между прочим, в «Повести о настоящем человеке» автор изменил фамилию главного героя — Маресьев стал Мересьевым. Случайно ли это или нет? Летчик шутил: «Может, Полевой боялся, что я сопьюсь, и книжку запретят. А так можно сказать, что книжка не про меня». Может, это и впрямь близко к истине?

«Когда снимали фильм по книге Полевого, отец часто ездил на студию, где его обо всем расспрашивали, — поведал сын летчика Виктор Маресьев . — Более того, ему даже предлагали сыграть… Мересьева! Но отец запротестовал: „Да вы что! Никогда в жизни!“ Только после его отказа на главную роль утвердили Кадочникова».

Фильм Маресьев посмотрел, — но только однажды, на премьере. Потом его спрашивали, понравилась ли картина? Но он морщился, отделывался общими словами. Ведь ему пришлось снова пережить тот кошмар, те мучения. Как такое могло понравиться?!

В свое время в Большом театре поставили оперу «Повесть о настоящем человеке». Конечно же, с Маресьевым никто не советовался. И правильно сделали, иначе бы он непременно вспылил. Потому что опера получилась странной, вызвавшей немало иронических и даже злых отзывов. Но, об этом лишь шептались. Вслух оперу, конечно, хвалили.

На премьеру Алексей Петрович пришел. Точнее, был вынужден. После просмотра его опять спросили: «Вам понравилось?» Он ответил коротко: «Хорошо сымитирован звук мотора самолета». И все.

После войны Маресьев продолжал летать — уже на учебных самолетах. Постоянно поддерживал физическую форму — бегал на лыжах, коньках, катался на велосипеде. Отменно плавал — без особого труда переплывал Волгу.

Алексей Петрович поражал своей необыкновенной жаждой жизни, доброжелательностью и постоянным желанием помочь людям — особенно фронтовикам. Маресьева, активиста Комитета ветеранов войны, часто можно было видеть в президиумах различных съездов, на важных совещаниях. Во время встреч все хотели к нему приблизиться, прикоснуться — он был живой реликвией войны, человеком, вызывающим глубочайшее уважение.

В мае 2001 года в Театре Российской армии все было готово к празднованию 85-летия Маресьева. Когда гости уже стекались к подъезду, пришла горестная весть, что Герой Советского Союза, орденоносец, внезапно скончался от инфаркта. Вечер, который должен был начаться с аплодисментов, открылся минутой молчания…

4 апреля 1942 года в воздушном бою был подбит самолёт Алексея Маресьева. Восемнадцать суток лётчик боролся за свою жизнь: через леса и болота он ползком пробирался к советским войскам и несмотря на все трудности — добрался до своих. После тяжелого ранения Алексей Петрович лишился обеих ног, но продолжил боевые полеты и бил вражеские самолёты. Об этом удивительном человеке и пойдёт речь.

На краю гибели. Подвиг лётчика Маресьева

С самого детства Алексей мечтал стать лётчиком, но по состоянию здоровья его не приняли в лётное училище. В 21 год был призван в армию и в 1938 году сбылась мечта — Маресьева направляют в 30-ю Читинскую школу военных пилотов. Позже началась война.

Первый боевой вылет Маресьева состоялся 23 августа 1941 года в районе города Кривой Рог. А 5 апреля произошёл роковой случай — во время боевой операции его самолёт подбили. Маресьев сумел дотянуть самолет до своей территории через линию фронта, и в 4 км севернее деревни Рабежа при попытке совершить вынужденную посадку в лесу упал с высоты 30 метров. Когда Алексей попытался встать — то почувствовал дикую боль, понял, что обе ноги сломаны. Тогда собрав силы и волю он пополз в сторону своих.

Экипирован Маресьев был неплохо: меховой комбинезон, унты и шлем давали шанс продержаться в зимнем лесу. Но он не предполагал, насколько долгим окажется его путешествие. Уже на следующий день ноги опухли так, что идти стало невозможно. Пришлось ползти. Вместо воды он ел снег, питался корой, шишками и мхом. Всего в заснеженном лесу летчик провел 18 суток. Ближе к концу скитаний появились проталины, и Алексей поймал ящерицу. Она ему оставила свой хвост, и бедняга попытался его есть, однако чувство отвращения оказалось сильнее голода… Ночевал Маресьев в оврагах, дно которых выстилал ельником, им же и укрывался.

«Смочу ладонь, приложу к кучке муравейника, насекомые на нее налипнут, я их слизываю и ем» А.П. Маресьев

Восемнадцать суток лётчик через леса и болота ползком пробирался к людям на восток, ориентируясь по солнцу. Его обнаружили жители деревни Плав в Валдайском районе. Серёжа Малин и Саша Вихров. Отец Саши отвез Алексея на подводе в свой дом. Там он провел еще неделю, потом летчика отправили в московский госпиталь.
Перелом конечностей, обморожение. Гипс нельзя наложить, потому что гангрена началась, и обморожение нельзя лечить, потому что кость раздроблена. Пришлось ампутировать. Он вернулся в «строй» уже через год – в июле 1943-го.

Алексей Маресьев после госпиталя

Ещё в госпитале Алексей Маресьев начал тренироваться, готовясь к тому, чтобы летать с протезами. Тренировки продолжались в санатории, куда он был направлен в сентябре 1942 года. В начале 1943 года прошёл медкомиссию и был направлен в Ибресинскую лётную школу (Чувашская АССР).

В феврале 1943 года совершил первый после ранения пробный вылет. Добился отправки на фронт. В июне 1943 года прибыл в 63-й Гвардейский истребительный авиационный полк. Командир полка не отпускал Алексея на боевые задания, так как обстановка в небе накануне Курской битвы была крайне напряжённой. Алексей переживал. Ему посочувствовал командир эскадрильи А. М. Числов и взял с собой в пару на боевой вылет. После нескольких удачных вылетов в паре с Числовым доверие к Маресьеву возросло.

20 июля 1943 года Алексей Маресьев во время воздушного боя с превосходящими силами противника спас жизни двух советских лётчиков и сбил сразу два вражеских истребителя Fw.190, прикрывавших бомбардировщики Ju.87. Боевая слава о Маресьеве разнеслась по всей 15-й воздушной армии и по всему фронту. В полк зачастили корреспонденты, среди них был будущий автор книги «Повесть о настоящем человеке» Борис Полевой.

24 августа 1943 года за спасение жизни двух лётчиков и сбитие двух немецких истребителей старший лейтенант А. П. Маресьев, заместитель командира эскадрильи 63-го гвардейского истребительного авиационного полка 3-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 1-го гвардейского истребительного авиационного корпуса 15-й Воздушной армии, удостоен звания Герой Советского Союза.

В 1944 году А. Маресьев согласился стать инспектором-лётчиком и перейти из боевого полка в управление вузов ВВС. Всего за время войны совершил 86 боевых вылетов, сбил 10 самолётов врага: три (по другим данным - четыре) до ранения и семь после.

«Жизнь меня, конечно, потерла. Но, если все начинать сначала, я бы снова стал летчиком. До сих пор не могу вспоминать о небе без особых, благородных чувств. У меня самые счастливые минуты жизни связаны с самолетами. Когда после госпиталя в моей карточке написали: «Годен во все рода авиации», я чувствовал себя на вершине счастья» А.П. Маресьев

После войны летать Маресьеву не дали. И он занялся своим образованием. Окончил ВПШ, Академию общественных наук. Защитил диссертацию по истории. С войны демобилизовался капитаном, в мирное время дошел до полковника

Правила жизни от героя Маресьева

«Пять качеств, необходимых человеку для того, чтобы вырасти настоящим: сила воли, смелость, упорство, мужество, умение преодолевать трудности. Все они между собой связаны, но ни одно нельзя выделить, ни одно убрать» А.П. Маресьев

Фото Алексея Петровича Маресьева: военное и послевоенное фото, фото с семьёй

1 of 13

Документальный фильм телеканала «История» «Алексей Маресьев. Судьба настоящего человека»

Книга Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке»

Книгу Бориса Полевого «Повесть о настоящем человеке» разрешили опубликовать только после войны. Говорят, наши пропагандисты боялись, что немцы подумают, будто в Советской Армии плохи дела. Вот, мол, уже и инвалидов воевать посылают.
Сам Алексей Петрович о появлении книги узнал, услышав отрывки по радио. Он позвонил в «Правду», попросил номер телефона Полевого и наконец смог встретиться с автором.
— Полевой действительно не показывал мне книгу до того, как она появилась в магазинах. Когда повесть напечатали, мне подарили экземпляр. Но я ее так и не прочитал. Несколько раз пытался. Но все как-то… В принципе Полевой все написал правильно. Придумал, правда, роман, который якобы был у меня с девушкой Ольгой. Хотя созданный им образ советской девушки мне нравится.

Интересные факты о лётчике Маресьеве

• После крушения самолёта, к обессиленному лётчику подошёл медведь. Любопытствуя над лесным гостем, зверь ударил лапой Маресьева, распоров комбинезон. Кое-как нащупав пистолет, Алексей выпустил в косолапого всю обойму. К счастью, патрон хватило: медведь заревел и рухнул замертво.Чтобы убить косолапого, летчику пришлось израсходовать все патроны, стрелял он практически в упор.
• В госпитале, едва взглянув на пациента с гангреной, дежурный медик отрезал: «Не жилец». Всю ночь умирающий летчик лежал на каталке возле морга. Спасло только то, что мимо проходил главврач. Он осмотрел ноги больного и скомандовал: «Срочно в операционную!»

Я хочу рассказать о своем двоюродном деде - Алексее Петровиче Маресьеве. Да-да, вы не ошиблись - о том самом Маресьеве. Впрочем, о нем сейчас редко пишут или говорят и никто не ставит его в пример детям. А ведь совсем недавно слава летчика Алексея Маресьева гремела на всю страну и в школах писали сочинения по книге Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке". Что ж, у нового поколения свои герои...

Судьба забросила нас в Иркутск, но корни нашей семьи в Поволжье. Там, в маленьком городке под названием Камышин, что неподалеку от Саратова, жили-были три брата. Ну вот, начало почти как в сказке... Только тогда никто и предположить не мог, какая действительно сказочная судьба уготована младшему из них - Алексею.
В детстве Ленька был хилым и болезненным. Он страдал от болей в суставах и порой даже не мог ходить. А ходить приходилось в школу за 4 километра - в рваной обуви, по лютому морозу. Семья была бедной, и с раннего детства Алексей начал работать. Косить, бороновать, молотить и пахать Маресьев выучился раньше, чем читать и писать.
Небом Алексей заболел внезапно. Как-то раз, набирая воду из реки, он услышал жужжание. Поднял голову - и обомлел. В небе, как птица, кружил самолет... Конечно, болезненного паренька не взяли ни в одну летную школу. Зато как активного комсомольца его отправили строить Комсомольск-на-Амуре. Почти год Маресьев валил лес в тайге, а во сне летал. Впрочем, уже не только во сне. В местном аэроклубе состоялся первый его полет на маленьком учебном самолете У-2.
На медкомиссии в Читинское истребительное училище врачи признали Маресьева абсолютно здоровым - работа на лесозаготовках вылечила получше санатория... А потом война и тот роковой вылет 4 апреля 1942 года под Новгородом, когда самолет лейтенанта Маресьева был сбит и упал за линией фронта. Тяжело раненный, без еды, он 18 суток ползком добирался к своим. Случайно на него наткнулись двое ребят из близлежащей деревушки Плав, поначалу приняв за недобитого фрица. Они потом не раз приезжали к Алексею Петровичу в Москву с рассказами о судьбах односельчан, когда-то спасших Маресьева.
Но это оказалось лишь первым испытанием, которое приготовила Маресьеву судьба. Самый страшный удар ожидал его в госпитале. Гангрена обеих ног... Приговор врачей был неумолим: "Ампутация! Резать, иначе умрешь!" Летчик без ног - что птица без крыльев... Многие в подобных ситуациях сдавались и ставили на себе крест, но только не Алексей Маресьев. Он заново учится ходить, бегать, даже танцевать. Маресьев обивает пороги всевозможных военных и медицинских инстанций и добивается невозможного. После ампутации ног - возвращение в строй и новые сбитые самолеты врага.
Многие так и не поверили до конца в правдивость этой истории. Мол, человек физически не способен на такое - это пропагандистский трюк, фантазия писателя... Заявляю со всей ответственностью: подвиг Алексея Маресьева - не вымысел, все так и было. Сама я, к сожалению, видела его лишь однажды, когда была совсем маленькой. Но моя мать, племянница Алексея Петровича, часто гостила у Маресьевых в Москве. Она много рассказывала нам о своем знаменитом дяде. И уж кому, как не ей, знать правду о членах нашей семьи...
Впрочем, кое-что в книге действительно вымысел писателя. Не было в ту пору у Алексея Маресьева любимой девушки Ольги. Женился он уже после войны, и не слишком удачно.
Ему, тогда уже прославленному герою, сосватали Галину, девушку красивую, но истеричную и взбалмошную. Да и два их сына - Виталий и Леонид - доставили Маресьеву немало проблем... Что ж, это только в сказках все заканчивается замечательно и героев после испытаний ждут лишь слава, почести и счастье. В жизни все сложнее...
Часто говорят: "Вот, если бы Полевой не написал книгу о Маресьеве, ничего бы не было: ни всенародной славы, ни всеобщего восхищения..." Может, и не было бы, если бы Василий Сталин не познакомил Героя Советского Союза Алексея Маресьева с писателем. Наверняка не приходили бы мешки писем, которыми завалили Маресьева после выхода фильма "Повесть о настоящем человеке". Но золотую звезду Героя он получил за сбитые самолеты и беспримерное мужество, а не за свою популярность. И подвиг Маресьева остается подвигом независимо от книги и фильма - они лишь помогли нескольким поколениям мальчишек в нашей стране получить достойный идеал, образец для подражания. А кому подражают нынешние мальчишки - Бэтмену или Человеку-пауку? Комментарии, как говорится, излишни...
Алексей Петрович Маресьев умер в мае 2001 года, не дожив 2 дня до своего 85-летия. Он застал 55-летний юбилей Победы, до последнего дня оставаясь бессменным председателем Совета ветеранов и отдавая все свои силы этой работе.
Его именем назван один из астероидов Солнечной системы. Когда-то Алексей Маресьев поднялся в небо и оставил там свою душу. Теперь он связан с небом навечно.