Подвиг новомучеников и исповедников российских и его значение для церкви. Протоиерей Владислав Цыпин: Вся правда о новомучениках - это вопрос времени

В отечественной истории XX века в нашей стране, нашем народе совершилась страшная трагедия, приведшая к разделению общества по идеологическому признаку и гибели десятков и сотен тысяч людей от рук своих же соотечественников. Но большинство наших сограждан сегодня, к этой трагедии не имеем почти никакого отношения, даже в плане восприятия и анализа того, что произошло в те страшные годы. Мы не сопережили ту трагедию Русской Православной Церкви XX века, в которой пострадали сонмы исповедников и новомучеников. Многие недоумевают о происшедшей трагедии, задавая себе вопрос, как это могло случиться в нашей стране и с нашей Церковью?

Увы, нам очень часто свойственно сейчас, говоря о той действительно прекрасной духовно-исторической жизни, которой жила Россия в канун 1917 года, не видеть многие из тех недостатков, которые имели место.

Да, Русская Православная Церковь была крупнейшей Поместной Православной церковью в мире. Ее духовенство было самым образованным, ее богатства были несравнимы с богатствами никакой другой православной поместной церкви. Количество храмов, монастырей превосходило многие поместные церкви православного мира. И находилась церковь под защитой православной монархической власти.

Все казалось незыблемым, все казалось построенным на века. Но уже тогда, уже в нашей с вами церкви были те, кто вольно или невольно разрушал ее. Были высокомерные, далекие от своей паствы и своего духовенства архиереи, не желавшие знать нужд своих епархий. Были священники суетные, корыстные, думавшие лишь о своем земном благоустроении, но не о нуждах своих пасомых. Были ленивые и невежественные монахи.

И наконец, были православные миряне, большая часть которых причащалась только раз в год, подавляющее большинство которых воспринимало церковную жизнь, как всего лишь почетную бытовую традицию. И вот эти люди, сами того не ведая, постоянно искушая друг друга, теряли веру и убивали веру.

Именно из-за этих пастырей, не исполнявших своего долга, и из-за пасомых, живших так, как будто церковь к ним не имеет почти никакого отношения, из их же среды выходили те, кто готов был уничтожать церковь, убивать духовенство, убивать даже всех тех, кто готов был возвысить свой голос в защиту поругаемых святынь.

Не все они были просто злодеями. Многие из них становились злодеями после того, как в их жизни бывали случаи, когда кто-то из представителей духовенства или старших, почтенных по своему жизненному опыту мирян, искушал их своей неправедной жизнью.

Видя недостатки священства, недостатки мирян, эти люди решали для себя, что Бога нет, что Христос никогда в этот мир и не приходил, и что религия - это действительно опиум для народа. И вот такие обиженные «праведники», превращавшиеся в злодеев, часто оказывались самыми страшными разрушителями церкви.

И может быть, самое печальное обстоятельство того времени заключалось в том, что, когда гонение на церковь обрушилось, в первую очередь погибали именно те архиереи, именно те священнослужители, именно те монахи и те миряне, которые, наоборот, являли собой в полной мере весь идеал Христовой жизни на земле. Церковь гнали из-за худших, а погибали в ней прежде всего лучшие.

Первый из лучших, кто стал во главе новомучеников и исповедников Российских, - это святейший патриарх Тихон. Это он своим первосвятительским благословением указал чадам Церкви Российской единственно верный путь в условиях «новой» жизни: «А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою... Если нужна искупительная жертва, нужна смерть невинных овец стада Христова, - благословляю верных рабов Господа Иисуса Христа на муки и смерть за Него». Таков путь Христа, таков путь Его Святой Церкви, таков путь каждого, кто стал христианином. И Церковь Божия, и подвижник Христов свободно идут на крест и взойдут на него. В свободе - и сила подвига, и его ценность.

Принимая патриарший посох в 1918 году, митрополит Тихон знал предлежащий ему путь и не отрекся от крестного подвига. «Ваша весть об избрании меня в Патриархи является для меня тем свитком, на котором было написано: «Плач, и стон, и горе... Отныне на меня возлагается попечение о всех церквах Российских и предстоит умирание за них, во вся дни», - сказал Владыка Тихон в день своего избрания. И его умирание началось с первых дней управления Русской Церковью.

Патриарх Тихон в сонме мучеников Российских, казалось, был лишен радости мученического венца, но по силе страданий он стал первым. Его бескровное мученичество было непрестанным в течение долгих семи лет патриаршества до окончания им своего земного пути.

С Всероссийского Собора, не дождавшись его окончания, только получив благословение Богом дарованного Патриарха, уехал на страдание и смерть митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский). Священномученик митрополит Владимир шестьдесят лет шел по жизни за Богом.

Его жизнь была исполнена трудов и страданий. Ими учился он всегда и во всем исполнять волю Божию. В Церкви он прошел послушание от семинариста до митрополита. Истинное смирение вознесло святителя Владимира на такую высоту, какая только была возможна на положении иерарха. Он с застенчивостью и удивлением говорил о себе, что стал как бы Всероссийским митрополитом, последовательно занимая все основные митрополичьи кафедры России - Москвы, Петербурга и Киева.

Отстаивая единство Украинской Церкви со Всероссийской Православной Церковью, владыка Владимир незадолго до своей гибели сказал: «Я никого и ничего не боюсь. Я на всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову, за веру Православную, чтобы не дать врагам ее посмеяться над нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России там, где оно начиналось». Как перекликаются эти слова его со словами Патриарха Тихона: «Пусть погибнет имя мое в истории, только бы Церкви была польза».

И там, где крестилась Русь во Христа, где руками апостола Андрея Первозванного было воздвигнуто знамение победы - Крест Христов - в Киеве над Днепром был вознесен на крест преемник апостольского служения священномученик митрополит Владимир, и с этого же места началось крещение Русской Церкви огнем и кровью.

Без суда, без объявления вины, как на разбойника, вышли взять митрополита неведомые, не знаемые никем, новые хозяева жизни со штыками и оружием. Издевались над ним, вывели за ворота Киево-Печерской Лавры. А он, воздев руки свои к небу, молился. Потом, благословляя крестообразно обеими руками своих убийц, сказал: «Господь вас благословляет и прощает». Мученик сам благословил смерть свою и вымолил убийцам прощение. «Господь вас прощает!» А распоясавшийся мир зла, не вынося укоризн правды и света, смертельными пулевыми и штыковыми ранами завершил суд над Божией правдой.

Через четыре года вслед за митрополитом Владимиром мученичеством завершил свой жизненный путь святитель Петербургской епархии - митрополит Вениамин (Казанский). Он еще в детстве помышлял о мученичестве, о котором много читал в житиях многих святых. И это было так глубоко и сердечно, что Господь исполнил желание того, кто возлюбил Его и всей жизнью своей Господу отдал свое сердце. «В детстве и отрочестве я зачитывался житиями святых, - писал о себе владыка Вениамин, - восхищался их героизмом... жалея, что времена не те и не придется пережить то, что они пережили».

Небывалая разруха и голод охватили страну в 1921 году. С ними начались и гонения на Церковь, которые проводились якобы с целью изъятия церковных ценностей. Владыка Вениамин, являя пример высокой христианской любви, благословил передачу ценностей, не имеющих богослужебного употребления, на нужды бедствующих. «Мы все отдадим сами», - говорил он. Но изъятие было не основной целью власть предержащих. Им нужно было устроить показательный судебный процесс над духовенством, обвинив его в заговоре.

Взятый в заточение по этому сфабрикованному делу, владыка митрополит особенно страдал за тех, кто был судим вместе с ним. Страдал от клеветы беззаконных судей и от лукавства лжебратьев - новоявленных «иуд» - обновленцев, предающих истинную Церковь.

Напрасно любящая владыку паства ходатайствовала за него, напрасны были и его духовная мудрость, и разум, изобличавшие всякие клеветы на подсудимых. Приговор - «повинен смерти» - ничто не могло изменить. И, ожидая исполнения своей участи, митрополит Вениамин оставляет своим ученикам и сопастырям заповедь - бессмертные слова возвышенной силы. «Тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить эту границу, чтобы всецело без остатка предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий». «Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение, - пишет он. - Я радостен и покоен... Христос - наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо. За судьбу Церкви Божией я не боюсь. Веры надо больше, больше ее надо иметь нам, пастырям. Забыть свою самонадеянность, ум, ученость и дать место благодати Божией».

На суде в своем последнем слове владыка Вениамин сказал: «Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре - жизнь или смерть, но, что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горé, возложу на себя крестное знамение и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все».

Незадолго до исполнения приговора близкие получили митрополичий клобук владыки Вениамина, и на донышке его с внутренней стороны было написано: «Я возвращаю мой белый клобук незапятнанным». По достоверным сведениям, владыка митрополит шел на смерть спокойно, тихо шепча молитву и крестясь.

Участь владыки Вениамина разделили и миряне, активные участники в церковной жизни: мученики Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров, а также священномученик архимандрит Сергий Шеин.

Архимандрит Сергий, обращаясь к суду, в последнем слове сказал, что монах очень тонкой нитью связан с жизнью. Его удел - богомыслие и молитва, и разрыв этой нити для монаха не страшен. «Делайте свое дело. Я жалею вас и молюсь о вас... «Последними словами его перед смертью были слова молитвы: «Прости им, Боже, не ведают бо, что творят».

«Господи, прости им, не знают, что делают!» - была последняя молитва и Великой княгини прмц. Елисаветы перед тем, как черная бездна заброшенной шахты поглотила ее.

Она шла к этой зияющей бездне сознательно, категорически отказавшись выехать из России, когда начались беззакония. Она шла за Христом, и ее душевным очам оттуда, из бездны, бил свет Воскресения. Что привело ее, аристократку, чужестранку в далекий уральский город Алапаевск, ставший для нее Голгофой? Что отдало в руки неведомых, демонической злобой одержимых людей? Жизненные пути их никогда не могли ранее соприкоснуться. Она видела этих людей первый и последний раз в жизни. Она встретилась с ними только для того, чтобы они исполнили над ней приговор неведомо где состоявшегося суда. Но это по человеческому суждению. А как по-Божьи? А по-Божьи это был суд человеческий - «за Бога» или «против Бога».

И Великая княгиня Елисавета, бывшая протестантка, принявшая Православие на своей новой Родине, в России, и возлюбившая Православную Церковь и Россию «даже до смерти», ответила злу. Какой бы приговор не вынесло ей разнузданное, обезумевшее зло, она примет его как приговор свыше, как ниспосланную ей возможность делом подтвердить то, что составляло смысл и содержание ее жизни.

Великая княгиня потеряла супруга, погибшего от злонамеренной руки террориста. Своими руками она собирает то, что осталось от любимого ею человека, и, неся в сердце боль страшной утраты, идет в темницу к преступнику с Евангелием, чтобы простить его и привести ко Христу с раскаянием.

Любовь к Богу и любовь к людям была истинно смыслом ее жизни, и она привела Великую княгиню на крест. И ее крест вырос и преложился в Крест Христов, сделав ее избранницей Божией для вечной жизни с Богом. Вся дальнейшая ее жизнь в России стала делом милосердия в служении Богу и людям. Великая княгиня собрала сестричество, устроив Марфо-Мариинскую обитель и служа по примеру двух евангельских сестер всем обездоленным и скорбящим. Она вложила в это дело все свои средства, отдала все свои силы без остатка, и сама отдалась этому делу милосердного служения до конца. Ее любовь к людям возвращалась и преумножено возвращается к ней ответной любовью людей.

«Я... уверена, - продолжает Великая княгиня, - что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит». Вот мера ее духовного возраста, вот мера ее самоотдачи до истощания. Она уже сама добровольно стала жертвой, и Господь принял ее жертву за Россию, которую она так любила. И ни единой бы власти не имели над ней эти, невесть откуда появившиеся на ее жизненном пути люди-палачи, если бы не было дано им свыше. Всех, кто был с Великой княгиней Елисаветой, побросали в шахту живыми, кроме одного, оказавшего сопротивление. Они умерли не сразу. Еще долго слышали местные жители Херувимскую песнь, пробивающуюся из-под земли. А Великая княгиня и там, в этой их братской могиле, продолжала делать дело Божие - голова одного из тех, кто был с ней, перевязана была ее апостольником.

Церковь Русская прославила и прославляет Новомучеников и Исповедников своих не потому, что они нуждались в этом. Ведь они и без нашего прославления «во страдании своем венцы от Бога нетленныя прияли». Но мы прославили их для того, чтобы перед всем миром засвидетельствовать их подвиг и их веру, засвидетельствовать нашу к ним любовь и то, что мы духовно с ними, что мы нуждаемся в их помощи и молитвенном предстательстве за нас.

Все Новомученики и Исповедники Русской Церкви всем нам являют пример и путь, коим побеждаются козни врагов Христовых и врагов нашего православного Отечества. Все они предстоят ныне престолу Божию, вознося молитвы об их и нашем земном Отечестве.

Мы этим прославлением провели четкую грань, которая одних поставляет на сторону новомучеников и исповедников, а других, - с гонителями и убийцами. Мы положили на совесть мира вопрос, на чьей он стороне?

Прославить мучеников, - это значит духовно приобщиться к их подвигу и следовать их примеру в своей жизни. Последуем же их примеру! Имея перед собой такое облако свидетелей, новомучеников и исповедников, сбросим с себя запятнавший нас грех, как говорит Апостол Павел, чтобы прославление, которое мы совершили, было бы и для нас духовным обновлением. Аминь.

Тропарь Собору новомучеников и исповедников
Церкви Русской, глас 4

Днесь ра́достно лику́ет Це́рковь Ру́сская,/ я́ко ма́ти ча́да, прославля́ющи новому́ченики и испове́дники своя́:/ святи́тели и иере́и,/ ца́рственныя страстоте́рпцы, благове́рныя кня́зи и княги́ни,/ преподо́бныя мужи́ и же́ны и вся правосла́вныя христиа́ны,/ во дни гоне́ния безбо́жнаго/ жизнь свою́ за ве́ру во Христа́ положи́вшия/ и кровьми́ и́стину соблю́дшия./ Тех предста́тельством, Долготерпели́ве Го́споди,// страну́ на́шу в Правосла́вии сохрани́ до сконча́ния ве́ка.

Кондак Собору новомучеников и исповедников
Церкви Русской, глас 3

Днесь новому́ченицы Росси́йстии в ри́зах бе́лых предстоя́т А́нгцу Бо́жию/ и со а́нгелы песнь побе́дную воспева́ют Бо́гу:/ благослове́ние, и сла́ва, и прему́дрость,/ и хвала́, и честь, и си́ла, и кре́пость// на́шему Бо́гу во ве́ки веко́в. Ами́нь.

Молитва новомученикам и исповедникам
Церкви Русской

О, святи́и новому́ченицы и испове́дницы Росси́йстии:/ святи́телие и па́стырие Це́ркве Христо́вы,/ ца́рственнии страстоте́рпцы,/ благове́рнии кня́зие и княги́ни,/ до́блии во́ини, мона́си и мирсти́и,/ благочести́вии му́жие и жены́,/ во вся́цем во́зрасте и сосло́вии за Христа́ пострада́вшии,/ ве́рность Ему́ да́же до сме́рти свиде́тельствовавшии/ и вене́ц жи́зни от Него́ прие́мшии! Вы во дни гоне́ния лю́таго,/ зе́млю на́шу от безбо́жных пости́гшаго,/ на суди́щах, в заточе́ниих и про́пастех земны́х,/ в го́рьких рабо́тах и вся́ких ско́рбных обстоя́ниих/ о́браз терпе́ния и непосты́днаго упова́ния му́жественне яви́ли есте́./ Ны́не же, в раи́ сла́дости наслажда́ющеся,/ пред Престо́лом Бо́жиим во сла́ве предстои́те/ и при́сно хвалу́ и хода́тайство со А́нгелы и все́ми святы́ми Триеди́ному Бо́гу возно́сите. Сего́ ра́ди мы, недосто́йнии,/ мо́лим вас, святи́и сро́дницы на́ши:/ не забу́дите земна́го оте́чества ва́шего,/ грехо́м Ка́инова братоуби́йства,/ поруга́нием святы́нь, безбо́жием и на́шими беззако́нии отягче́ннаго./ Умоли́те Го́спода Сил,/ да утверди́т Це́рковь Свою́ непоколеби́му в ми́ре сем многомяте́жнем и лука́вом;/ да возроди́т в Земли́ на́шей дух братолю́бия и ми́ра;/ да па́ки бу́дем мы ца́рское свяще́ние,/ род Бо́жий, избра́нный и святы́й,/ при́сно с ва́ми сла́вящий Отца́ и Сы́на и Свята́го Ду́ха во ве́ки веко́в. Ами́нь.

ИКОНА СВЯТИТЕЛЯ ТИХОНА ПАТРИАРХА ВСЕРОССИЙСКОГО

ИКОНА СВЯТЫХ НОВОМУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РОССИЙСКИХ

ИКОНА СОБОРА КЕМЕРОВСКИХ СВЯТЫХ

ПОДВИГ НОВОМУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РОССИЙСКИХ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЦЕРКВИ. На исходе второго христианского тысячелетия Русская Православная Церковь приносит Христу плод своих голгофских страданий - великий сонм святых мучеников и исповедников Российских XX века. Тысячу лет назад Древняя Русь приняла учение Христово. С тех пор Русская Православная Церковь просияла подвигами святителей, преподобных и праведных. Церковь во многие периоды своей истории переносит совершенно открытые скорби и преследования, и мученическую смерть лучших ее служителей. Господь укреплял учеников Своих, уверив их в том, что если люди будут преследовать их и даже убьют, то душам их никогда повредить не смогут (Мф. 10, 28). И вера древней Церкви в эти слова Господа была очень сильна. Это помогало христианам мужественно встретить мучения. Эти непобедимые воины веры утверждали, что не чувствовали отчаяния перед смертью. Напротив, они встречали ее спокойно, с невыразимой внутренней радостью и надеждой. Живя во имя Христа, непоколебимою верою в нетленность и вечность, они всею душою желали принять смерть за Христа. Вся история Церкви строилась на подвигах. Мученичество имело огромное значение для утверждения Церкви Христовой в мире. XX век для России явился эпохой мучеников и исповедников. Русская Церковь пережила беспрецедентные гонения, воздвигнутые богоборцами на веру Христову. Многие тысячи иерархов, священнослужителей, монашествующих, мирян прославили Господа мученической кончиной, безропотным перенесением страданий и лишений в лагерях, тюрьмах, ссылках. Они умирали с верою, с молитвою, с покаянием на устах и в сердце. Их убивали как символ Православной Руси. Главой сонма Российских мучеников и исповедников за веру Христову явился святой Патриарх Тихон, который, характеризуя эту эпоху, писал, что ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле переживает тяжелое время: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово... А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: “Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?” (Рим. 8, 35). Многие из тех, кто пострадал за веру в XX веке, ревнуя о благочестии, желали жить в то время, когда верность Христу запечатлевалась мученической кровью. Святой Патриарх - исповедник Тихон писал: “...Если пошлет Господь испытание гонений, уз, мучений и даже смерти, будем терпеливо переносить все, веря, что не без воли Божией совершится это с нами, и не останется бесплодным подвиг наш, подобно тому, как страдания мучеников христианских покорили мир учению Христову”. Сбылись чаяния исповедника веры святителя Тихона - на крови мучеников ныне возрождается Русская Православная Церковь. Святая Церковь, от начала возлагающая упование на молитвенное предстательство пред Престолом Господа Славы Его святых угодников, соборным разумом свидетельствует о явлении в ее недрах великого сонма новомучеников и исповедников Российских, в XX веке пострадавших. Боголюбивая полнота Русской Православной Церкви благоговейно хранит святую память о жизни, подвигах исповедничества святой веры и мученической кончины иерархов, священнослужителей, монашествующих и мирян, вместе с Царской Семьей засвидетельствовавших во время гонений свою веру, надежду и любовь ко Христу и Его Святой Церкви даже до смерти и оставивших о себе грядущим поколениям христиан свидетельство о том, что живем ли - для Господа живем, умираем ли - для Господа умираем (Рим. 14, 8). Терпя великие скорби, они сохраняли в сердце мир Христов, стали светильниками веры для соприкасавшихся с ними людей. Они прославили Господа своими подвигами. Возлюбив Его и заповеди Его спасительные всем сердцем, всем помышлением, всею силою, они были столпами веры святой Церкви. Подвиг мучеников и исповедников укрепил Церковь, став ее твердым основанием. Огонь репрессий не только не смог уничтожить Православие, но, наоборот, стал тем горнилом, в котором Церковь Русская очистилась от греховной расслабленности, закалились сердца верных ее чад, непоколебимым и твердым стало их упование на Единого Бога, победившего смерть и даровавшего всем надежду Воскресения. Подвиг новомучеников и исповедников дает возможность сегодня всем желающим увидеть, что существует духовный мир и что духовный мир важнее, чем материальный. Что душа дороже всего мира. Самим фактом мученичества как бы спадает завеса со всех событий и обнажается суть: он напоминает, что испытания наступают, когда человек не может жить по совести и правде, не может быть просто честным гражданином, воином, верным своей присяге, не может не быть предателем всех, - если он не христианин. Жизнь новых мучеников Российских свидетельствует, что мы должны доверять Богу и знать, что Он не оставит Своих. Что мы должны готовиться более не к пыткам, не к голоду или к чему-нибудь подобному, но мы должны готовиться духовно и нравственно - как сохранить душу свою и свое лицо (Божий образ в человеке) незамутненными. Прославляя подвиг новомучеников, Русская Православная Церковь уповает на их предстательство пред Богом. И ныне в раскрытой истории Русской Церкви XX века навечно запечатлен подвиг Святых Царственных Страстотерпцев, новомучеников и исповедников, который учит нас строгой вере и служит для нас спасительным уроком.

Возведенный на стяжавшем в 30-е годы XX столетия страшную славу Бутовском полигоне, известен по всей России. Это место предельного страдания - расстрела тысяч невинных людей - в наши дни стало местом молитвы и памяти. Здесь пострадал целый сонм мучеников за Христа: архиереев, священнослужителей, монашествующих, простых верующих мирян. Здесь хранится память о них; в дни расстрелов - а это более ста дней в году - служатся панихиды, работает научно-просветительский центр, изучающий связанные с ними исторические материалы. О значении почитания новомучеников и о том, как приход храма трудится над сохранением исторической памяти, наш корреспондент побеседовал с протоиереем Кириллом Каледой - настоятелем храма Новомучеников и Исповедников Российских в Бутово.

Сотни тысяч людей свидетельствовали о своей вере, невзирая на страшные условия, на угрозу репрессий даже до смерти - не боялись говорить, что они веруют во Христа.

О подвиге новомучеников и исповедников и о той колоссальной трагедии, которая произошла в России, надо говорить везде.

- Почитание новомучеников в наши дни растет или умаляется?

Несомненно, растет. Об этом свидетельствует и число людей, которые сюда приезжают, проявляют интерес. Отрадно, что состав этих людей меняется. Когда мы начинали служить здесь, не считая тех, кто приходил просто помолиться, как в приходской храм, сюда в основном приезжали родственники пострадавших, которые помнили их лично: дети, иногда внуки. Как-то приехала жена убиенного, в другой раз - младший брат. Сейчас приезжают правнуки - не только людей, прославленных в лике святых, но и просто убиенных, которые узнали, что кто-то из их предков был расстрелян. Зачастую они имеют весьма обрывочные сведения - ведь люди боялись говорить о репрессированных родственниках.

Так, к нам пришли несколько человек лет сорока, которые сказали, что их двоюродный дед был монахом и пострадал. Когда они назвали фамилию, оказалось, что это священномученик Николай (Добронравов), архиепископ Владимирский и Суздальский, - достаточно известный богослов, член Собора 1917 года. Его кандидатура обсуждалась на должность ректора Московской духовной академии. То есть человек действительно значимый - а в семье не сохранилось никаких сведений, только то, что он был монахом и где-то пропал... И этот случай не единичный. Иногда люди, узнав, что кто-то из их родных невинно пострадал, начинают искать какие-то материалы о них, обращаются в архивы, расспрашивают своих бабушек и дедушек; некоторые даже воцерковляются через эту работу. С моей точки зрения, это очень важно.

Обращаются ли к памяти новомучеников на приходском уровне - имею в виду не ваш храм, а приходы, где, может быть, служил кто-то из пострадавших потом за веру?

Если первое время всего несколько приходов в Москве и Подмосковье проявляли интерес к подвигу новомучеников, то теперь к нам приезжают из множества храмов, говорят: «У нас батюшка пострадал...» - служат панихиду или молебен, просят материалы, иногда делятся сведениями, которые им самим удалось обрести на местах.

- То есть подвиг новомучеников достойно почитается в наши дни?

К сожалению, этого сказать мы не можем. По большому счету, конечно, ни нашим церковным обществом, ни светским не осознано то, что произошло в России в XX столетии. С моей точки зрения, это достаточно печально.

А произошло удивительное, говоря светским языком, героическое, а по-церковному - чудесное стояние за веру, когда не один, не два, не десять и не сто, а сотни тысяч людей - может быть, надо говорить и о миллионах, свидетельствовали о своей вере, невзирая на страшные условия, на угрозу репрессий даже до смерти. Не боялись говорить, что они веруют во Христа. Конечно, о подвиге новомучеников и исповедников и о той колоссальной трагедии, которая произошла в России, когда наш народ прельстился идеей построения Царства Божия на земле и заплатил за это страшную цену надо говорить везде. И я не могу исключить, что потери, которые наш народ понес в XX столетии, могут привести к национальной гибели, если мы так и не осознаем случившегося.

Но, кажется, церковный-то народ все осознал; на праздники новомучеников земли Русской и новомучеников Бутовских здесь собираются целые сонмы молящихся...

На Патриаршем богослужении памяти Бутовских новомучеников присутствуют три-четыре тысячи человек А в этой земле - только по документам - лежит 21 тысяча. На панихиде же, которую мы служим в будний день в память какого-либо из расстрелов, присутствует в лучшем случае десять бабушек.. А когда совершалась служба в память кого-то из новомучеников в вашем приходском храме? Хотя бы поминают ли их на отпустах в дни памяти?

- Что можно сделать, чтобы наш народ глубже осознал значение подвига новомучеников? - Изначально наша община ставила задачей не исследование житий и подвига новомучеников, а сохранение этого места. Нашим приходом и созданным при нем научно-просветительским центром была проведена определенная научная работа. Без преувеличений скажу, что не знаю, где бы еще было проведено подобное исследование мемориальной культуры России. У нас более пятисот единиц хранения самых разных вещей - начиная с уникальных богослужебных предметов и заканчивая какими-то совсем небольшими записочками и т.п.

Мы взаимодействуем с родственниками пострадавших и приходами, где они служили. У нас есть сотрудники, которые проводят экскурсии для приезжающих сюда и, в свою очередь, фиксируют сведения, сообщаемые гостями. К сожалению, у нас пока нет возможности обобщить полученные материалы подобно тому, как это делает Свято-Тихоновскиий университет: у нас все же приходской храм, причем даже не московский, а подмосковный... Сейчас мы делаем базу данных, связанную с картой, где будут отражены места служения Бутовских новомучеников, - чтобы приходы, краеведы, паломнические службы знали, где проходил жизненный путь того или иного святого.

- А Ваши предки пострадали в годы гонений?

Да, мой дед пострадал здесь, в Бутово.

Вы происходите из необыкновенной семьи: отец был тайным священником, почти все Ваши братья и сестры стали служителями Церкви. Как это произошло?

Наверное, по молитвам дедушки и бабушки. Они мечтали иметь двенадцать детей и чтобы все они стали проповедниками слова Божия. У деда была необычная судьба. Его отец был чистокровным армянином, а мать - немкой с Поволжья. Как это ни странно, в среде армянской интеллигенции начала века было достаточно распространено лютеранство. Прадед получил образование в Швейцарии. Когда скончалась его первая супруга и осталось несколько детей - а он в это время жил в Саратове, - он обратился в лютеранскую общину, попросил помощи в их воспитании. О женитьбе он тогда не помышлял. Прабабушка откликнулась из христианских соображений - а позже прадед предложил ей руку и сердце. От этого брака родился дед. Он был воспитан в лютеранстве.

В молодости перешел в баптизм. Был одним из руководителей, а в двадцатых -годах главой Российского студенческого христианского движения, которое объединяло и протестантов разного толка, и православных. А бабушка происходила из древнего русского, московского рода Алексеевых -ее родственником был, например, Николай Александрович Алексеев, первый глава Московской городской думы. Так сложилось, что бабушка не встретила в своей жизни каких-либо достаточно ярких православных священников и перешла в баптизм . Скончалась она достаточно рано, будучи, к сожалению, баптисткой. А дед уже после ее кончины принял Православие. Стал священником, трижды арестовывался и наконец был расстрелян. Это священномученик Владимир Амбариумов - отец моей мамы. Дедушка получил высшее образование, в годы, когда он не имел возможности служить, он работал в ряде научных организаций, имеет немало авторских свидетельств. А мой отец был его духовным сыном... Папа происходил из верующей семьи и всегда был глубоко церковным человеком. Большую часть жизни он работал геологом.

В 1972 году тайно принял рукоположение в священника, и на протяжении восемнадцати лет у нас дома каждое воскресенье, каждый большой праздник совершалась Божественная литургия, совершались и другие таинства.

Так, папа венчал у нас дома архитектора Михаила Юрьевича Кеслера - того самого, который позже разработал проект нашего храма. Я, мои братья и сестры тоже имеем опыт работы в разных областях: мы двое - геологи, остальные - медики. Нас было шесть человек, старший брат Сергей погиб в автомобильной катастрофе. Он принимал активное участие в обустройстве Бутовского полигона, в строительстве деревянного храма. Вто- рой старший брат, Иоанн, - настоятель в храме Троицы на Грязех , на Покровке. Младшая сестра в течение десяти лет работала реанимационной сестрой в Филатовской больнице, теперь она - настоятельница Зачатьевского монастыря игумения Иулиания, фактически его возобновительница. Еще одна сестра, Александра, была замужем за ныне покойным отцом Александром Зайцевым, клириком Санкт-Петербургской епархии. Сейчас она живет в Зачатьевском монастыре. И младший брат Василий - медик, психиатр, профессор Свято-Тихоновского университета.

Беседовала Алина Сергейчук

Источник материала: журнал «Церковная ризница» № 40 (осень 2013 г.) издательства «Русиздат».

Прежде чем говорить о значении подвига новомучеников нужно сказать о том, что такое мученичество и какое оно имеет значение в христианской церкви. Дело в том, что славянское слово "мученик" не отражает всей полноты этого явления, а показывает только одну его сторону - страдание и смерть. В греческом языке слово мученик (мартирос) имеет совсем иное значение: "свидетель". Своей смертью он утверждает самую главную истину - Христос победил смерть, Он воскрес, и, умирая с ним, мы не умираем, а наследуем жизнь вечную. "Смерть мучеников есть поощрение верных, дерзновение Церкви, утверждение христианства, разрушение смерти, доказательство воскресения, осмеяние бесов, осуждение диавола, учение любомудрия, внушение презрения к благам настоящим и путь стремления к будущим, утешение в постигающих нас бедствиях, побуждение к терпению, руководство к мужеству, корень и источник и мать всех благ" (святитель Иоанн Златоуст). Широко известны слова, ставшие крылатыми, сказанные в конце II века христианским апологетом Тертуллианом: "Кровь мучеников - это семя христианства".

Век XX обильно засеял этим семенем Русскую землю. 2500 святых почитала Русская Православная Церковь в начале ХХ века, из них русских святых было 450. В ХХ веке Русская Церковь дала миру десятки тысяч святых мучеников и исповедников. К январю 2004 года уже прославлено 1420 новомучеников и число их с каждым заседанием Священного Синода увеличивается.

Поскольку канонизация подвижника есть свидетельство Церкви, что прославляемый человек угодил Богу, то его жизнь и подвиг предлагаются верным чадам Церкви для назидания и подражания. Жизнь и подвиг мучеников первых веков протекали перед глазами христианской общины. Во время гонений в XX веке власти предприняли все возможное, чтобы жизнь подвижников имела наименьшее, насколько это возможно, влияние на народ, и сделали практически потаенными обстоятельства следствия, заключения в тюрьме и мученической кончины.

Председатель Синодальной комиссии по канонизации святых митрополит Ювеналий рассказывает: "Знакомство с архивно-следственными делами показало, что человек еще до своего страдания или во время его мог совершить страшные нравственные падения, которые, по причине закрытости следствия, удавалось скрыть от других. К числу таких относятся: отречение от веры или от сана, согласие на осведомительство, лжесвидетельство против себя или ближнего (когда человек вызывался в качестве свидетеля или обвиняемого и подписывал различные показания, угодные следователю, оговаривая себя или другого в различных вымышленных преступлениях). Малодушие, лежащее в основе таких поступков, не избавляло жертву гонений от расправы. Вот почему для канонизации важен не только вопрос реабилитации человека государством (что нет на осужденном юридической вины), ведь реабилитированы все пострадавшие в это время по политическим статьям и верующие, и неверующие, потому что осуждены они были несправедливо. А особую важность приобретают те обстоятельства, через которые проявилась побеждающая все искушения вера во Христа.

Лица, подвергавшиеся арестам, допросам и различным репрессивным мерам, не одинаково вели себя в этих обстоятельствах. Отношение органов репрессивной власти к служителям Церкви и верующим было однозначно негативным, враждебным. Человек обвинялся в чудовищных преступлениях, и цель обвинения была одна - добиться любыми способами признания вины в антигосударственной или контрреволюционной деятельности. Большинство клириков и мирян отвергали свою причастность к такой деятельности, не признавали ни себя, ни своих близких и знакомых и незнакомых им людей виновными в чем-либо. Их поведение на следствии, которое порой проводилось с применением пыток, было лишено всякого оговора, лжесвидетельства против себя и ближних.

Церковь не находит оснований для канонизации лиц, которые на следствии оговорили себя или других, став причиной ареста, страданий или смерти ни в чем не повинных людей, несмотря на то, что и они пострадали. Малодушие, проявленное ими в таких обстоятельствах, не может служить примером, ибо канонизация - это свидетельство святости и мужества подвижника, подражать которым призывает Церковь Христова своих чад" 1.

Жизненные перипетии святых, особенно новопрославленных российских святых, близких к нам по времени, могли бы лечь в основу замечательных художественных произведений для детей и юношества. Лагеря, ссылки, внутренняя борьба этих людей - все это неисчерпаемый источник для создания героических образов, так необходимых подрастающему поколению. Здесь можно привести жизнь таких святых, как Великая княгиня Елизавета Федоров на Романова, в 1918 году брошенная в шахту, обреченная на смерть, раненая, она оказывала помощь страдающим с нею людям.

Пример из другого ряда - подвижническая жизнь святителя Луки (Войно-Ясенецкого), профессора хирургии, лауреата Государственной Сталинской премии, автора учебника по гнойной хирургии, который в самые трудные годы, когда за веру можно было поплатиться жизнью, принимает в 1921 году священный сан, затем становится архиереем. На его долю выпало то, что пережил любой русский православный архиерей того времени: поношения, тюрьмы, лагеря, ссылки, изгнания, пытки. В 1941 году, находясь в ссылке после многих лет лагерей, святитель Лука обратился к правительству с просьбой направить его работать в госпиталь хирургом и всю войну он проработал в Красноярских госпиталях, делая сложнейшие операции и спасая самых безнадежных раненых. По окончании войны его даже наградили медалью "За доблестный труд в Великой Отечественной войне". После войны святитель совершенно ослеп, но продолжал служить, давал консультации врачам. Похоронен он в г. Симферополе. Несмотря на многочисленные церковные публикации, его подвиг остается неизвестным для большинства наших соотечественников.

И, конечно, нельзя обойти молчанием жизнь святителя Тихона, Патриарха Всероссийского. Не случайно его имя возглавляет список новомучеников и исповедников Российских. Он в высшей мере явил подвиг исповедничества (исповедник - христианин, претерпевший за Христа мучения, но по каким-либо причинам не казненный). В самые тяжелейшие годы он принял на себя бремя Первосвятительства и пронес его незапятнанным через все испытания и лишения.

После октябрьского переворота 1917 года и захвата власти большевики ни на один год не оставляют Церковь своим жестоким вниманием. Чтобы понять условия, в которых приходилось существовать Православной Церкви, приведем периоды гонений и происходившие в это время основные государственные и церковные события .

Первая волна гонений (1917-1920 годы). Захват власти, массовые грабежи церквей, расстрелы священнослужителей.

20.01.18 Декрет Советской власти об отделении Церкви от государства - изъяты все капиталы, земли, здания (включая храмы).

15.08.17 - 20.09.18 Поместный Собор Православной Российской Церкви, на котором митрополит Тихон избран Святейшим Патриархом Московским и Всея Руси.

01.02.18 Послание Святейшего Патриарха Тихона, анафематствующее всех, проливающих невинную кровь.

07.02.18 Расстрел священномученика Владимира (Богоявленского), митрополита Киевского бандитами, ворвавшимися в Киево-Печерскую Лавру.

Лето 1918 года "Красный террор". Первая волна гонений унесла в расстрелах более 15 000 жизней только в 1918-19 гг. Общее число репрессий более 20 000. Почти все столкновения, все аресты заканчивались расстрелами. В это время были убиты епископ Тобольский Гермоген (Долганов), архиепископ Пермский Андроник (Никольский). С особым зверством убили епископа Соликамского Феофана (Ильменского) - в декабре 1918 года, в самые лютые морозы его привязали за волосы к двум шестам и погружали в прорубь до тех пор, пока он совсем не обледенел.

16.07.18Расстрел царской семьи в Екатеринбурге и в их лице всей старой России.

14.02.19 Постановление наркомата юстиции о вскрытии мощей святых, что вызвало массовые сатанинские издевательства над святыми останками.

В конце 1920 года началась повсеместная ликвидация монастырей, домовых церквей и часовен. К осени 1920 года по всей Руси было закрыто 673 монастыря, конфисковано 827 540 десятин монастырской земли3. Была введена регистрация всех верующих, составляющих церковную общину, с указанием биографических данных, рода занятий, местожительства. Кроме поименных списков учредителей и священнослужителей требовался устав и разовые разрешения на проведение собраний, крестных ходов и других мероприятий. Несоблюдение условий договора между общиной и исполкомом влекло за собой уголовную ответственность. Договор мог быть расторгнут властями в любое время, что автоматически влекло к закрытию храма.

Вторая волна гонений (1921-1923 годы). Изъятие церковных ценностей, под предлогом по мощи голодающим Поволжья. Образование Святейшим Патриархом Тихоном Всероссийского комитета помощи голодающим, который был закрыт через неделю по распоряжению властей.

23.02.22 Декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, 19.03.22 - секретное письмо Ленина ("именно теперь мы должны дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству... Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше"4).

По признанию официальной прессы в связи с изъятием церковных ценностей в России произошло 1414 кровавых эксцессов. Большая их часть приходится на март 1922 года. По республике было организовано около 250 судебных дел по поводу сопротивления изъятию. На конец 1922 года по суду было расстреляно 2601 человек из белого духовенства, 1962 монашествующих, 1447 монахинь и послушниц 5. Сам Святейший Патриарх был арестован по делу московских священников и находился под домашним арестом на Троицком подворье. Самым известным является "Петроградский процесс" над священномучеником Вениамином, митрополитом Петроградским и расстрел его 13.08.22. В отличие от самосудов 1918 года, большевики изображают справедливость, устраивают показательные суды.

Гонения 1923-28 годов. При поддержке ВЧК-ГПУ-ОГПУ насаждается обновленческий раскол для уничтожения Церкви изнутри.

Апрель 1923 г. Подготовка суда и расстрела Святейшего Патриарха Тихона (переписка Политбюро с наркомом иностранных дел Е.В.Чичериным "о нерасстреле патриарха" и записка в Политбюро Дзержинского от 21.04.23 "необходимо отложить процесс Тихона в связи с разгаром агитации за грани цей (дело Буткевича)"6).

29.04.23-09.05.23 1-й "собор" обновленцев. Обновленцы вводят женатый епископат. Обновленческих епархий и храмов становится, с поддержкой ОГПУ, почти столько же, сколько и православных, но все их церкви пусты - народ не ходит в храмы, где служат обновленцы.

16.06.23 Заявление Святейшего Патриарха Тихона: "...я отныне Советской власти не враг". 25.06.23 Освобождение Святейшего Патриарха Тихона.

07.04.25 Кончина Святейшего Патриарха Тихона.

12.04.25 Cвященномученик Петр, митрополит Крутицкий приступил к исполнению обязанностей Патриаршего Местоблюстителя.

10.12.25 Арест священномученика Петра.

29.07.27 Послание (Декларация) Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия - попытка найти компромисс с властью: "Мы хотим... сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой - наши радости и успехи". После 10 лет бесправного существования, Церковь получает государственную регистрацию.

В течение 20-х годов православное духовенство подвергалось постоянным гонениям со стороны властей. Практически не было ни одного архиерея, не подвергавшегося арестам, ссылкам, допросам. При каждой высылке высылаемого сперва арестовывали и содержали в тюрьме более или менее продолжительное время, а затем этапным порядком препровождали на место ссылки. Причем высылаемые духовные лица перевозились в тюремных вагонах вместе с уголовными преступниками и в течение всей дороги подвергались бесчисленным издевательствам, а иногда ограблениию и побоям. Часто репрессии проводились даже без предъявления какого бы то ни было формулированного обвинения7.

Третья волна гонений (1929-1931 годы). "Раскулачивание" и коллективизация. Гонения в три раза сильнее 1922 года (около 60 000 арестов и 5 000 казней в 1930 и 1931 годах). Начало 1929 г. - письмо Кагановича: "церковь единственная легальная контрреволюционная сила".

8 апреля 1929 года вышло постановление ВЦИК и СНК РСФСР "О религиозных объединениях", согласно которому религиозным общинам дозволялось лишь "отправление культов в стенах молитвенных домов", просветительская и благотворительная деятельность категорически запрещались. Духовенство устранялось от участия в хозяйственных и финансовых делах двадцаток. Частное обучение религии, дозволенное декретом 1918 года, теперь могло существовать только как право родителей обучать своих детей. По всей стране началась кампания борьбы с "религиозными предрассудками". Отменено это постановление было только в 1990 году.

Гонения 1932-36 годов. "Безбожная пятилетка", названная так по поставленной цели: уничтожение всех храмов и верующих.

05.12.36 Принятие Сталинской Конституции. В статье 124 новой Конституции было записано, что "в целях обеспечения за гражданами свободы совести Церковь в СССР отделена от государства и школа от Церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами"8. Но преследования верующих продолжались.

Несмотря на гонения, сравнимые по силе с 1922 годом, "Безбожная пятилетка" провалилась: в переписи населения 1937 года православными верующими назвали себя 1/3 городского населения и 2/3 сельского, то есть более половины населения СССР.

Четвертая волна - 1937-38 годы. Страшные годы террора. Стремление уничтожить всех верующих (включая и обновленцев). Расстрелян каждый второй репрессированный (200 000 репрессий и 100 000 казней в 1937-1938 гг.).

05.03.37 Завершение работы Пленума ЦК ВКП(б), санкционировавшего массовый террор.

10.10.37 Расстрел после восьмилетнего пребывания в одиночной камере Патриаршего Местоблюстителя священномученика Петра.

В 1937 году председатель Союза воинствую щих безбожников Е. Ярославский (Губельман) заявил, что "в стране с монастырями покончено"9 (их было в 1917 г. более 1000). Было закрыто более 60000 храмов - служба совершалась примерно в 100 храмах.

К 1939 году церковная организация была почти полностью разгромлена. На свободе оставалось только 4 архиерея, включая митр. Сергия. Церковная жизнь, ставшая почти невозможной в легальных формах, ушла в подполье. Многие священники и епископы тайно окормляли верующих. В журнале "Безбожник" за 21 апреля 1939 года в статье "Церковь в чемодане" рассказывалось о том, что у священников, снятых с регистрации НКВД и передвигающихся из города в город, все необходимые принадлежности для совершения обряда находились с собой в чемодане. Часто священники странствовали под видом сантехников, печников, точильщиков. Их вылавливали, сажали, расстреливали, но уничтожить Церковь не могли.

Однако победа безбожников была недолгой: в 1939 г. с присоединением Прибалтики и западных областей Украины и Белоруссии в СССР опять стало много православных монастырей и храмов.

Гонения 1939-1952 гг. Вторая мировая война. Преследование священнослужителей в присоединенных Прибалтике и западных областях Украины и Белоруссии, а также в освобожденных областях.

22.06.41 Нападение Германии на СССР.

04.09.43 Встреча Сталина с Патриаршим Местоблюстителем митрополитом Сергием и митр. Алексием и Николаем.

12.09.43 - Архиерейский собор и избрание Патриарха Сергия.

15.05.44 Кончина Патриарха Сергия. 31.01.45-02.02.45 Поместный Собор Русской Православной Церкви. Избрание Патриарха Алексия.

1947,1949-1950 гг. опять всплески репрессий (по докладу Абакумова "с 1.01.47 по 1.06.48 арестовано за активную подрывную деятельность 679 православных священников".

В 1953-1989 годы репрессии носили другой характер, расстрелов было мало, арестов сотни в год. В этот период производились массовые закрытия храмов, лишения священнослужителей государственной регистрации, а тем самым и средств к существованию, увольнения верующих людей с работы и т.п.

Вплоть до 1943 года атеистическое государство вело настоящую войну с Церковью. Употреблялись любые способы. Вначале прямой террор, а затем внесение в Церковь расколов. Пожалуй, 20-е годы явились для Церкви самым тяжелым испытанием. Время, когда было непонятно где правда, а где ложь, где Божие, а где человеческое.

Многие соблазнились и лишь немногие остались верны Церкви и священноначалию. Это и неудивительно. Ведь если раскол обновленцев, объявивших себя "красной церковью", был явным отступлением от канонов, то, например, расколы "григорьевцев", "иосифлян" были менее явными. Остаться верным каноническому священноначалию, или, как его называли власти, "староцерковному" было в то время большим подвигом. За это сажали в тюрьмы, отправляли в ссылки. Но, кроме того, это многих соблазняло.

До сих пор Русскую Церковь попрекают тем, что она сохранила каноническое устройство, не ушла в подполье и не замкнулась только на том, чтобы выжить. Пойти на соглашение с властями, начать строить жизнь Церкви в тех условиях, в каких оказалась наша страна, было нелегким решением. Но святой Патриарх Тихон пришел к нему и его преемник, митрополит Сергий (Страгородский), продолжил эту политику. Они спасли церковную организацию и, в конечном счете, саму Русскую Церковь. И очень важно, что в 1943 году Сталин встретился не с обновленцами, а с митр. Сергием.

Все страдания, которые испытал и испытывает русский народ, разделяет и Церковь. Русская Православная Церковь оказала великое противостояние тоталитарному сатанинскому режиму, когда все силы ада обрушились на нее! Тысячи простых сельских священников, над которыми кто только не иронизировал в России, оказались великими героями. С какой верой и верностью, с каким самопожертвованием прошли они свой жизненный путь. Их подвиг заслуживает того, чтобы стать достойным примером для воспитания подрастающего поколения.

Критерии канонизации новомучеников // Воскресная школа. N4 (268), 2004. С.2.

За основу взяты данные из статьи: Емельянов Н.Е. Терновый венец России // Воскресная школа. N4 (268), 2004. С. 5.

Агафонов П.Н. Епископы Пермской епархии. 1918-1928 гг. С.29.

Русская Православная Церковь в Советское время. Кн.1. М., 1995. С.153-156.

К канонизации новомучеников российских. Комиссия Священного Синода РПЦ по канонизации святых. М., 1991. С.30.

Архивы Кремля. Кн.1. Политбюро и Церковь. 1922-1925гг. М.- Новосибирск, 1997. С.269-273.

Их страданиями очистится Русь. М.,1996. С.79.

Русская Православная Церковь в советское время (1917-1991). М., 1995. Кн.1. С.324.

Алексеев В.А. Иллюзии и догмы. М., 1991, С. 299.

http://www.russned.ru/stats.php?ID=511

С 1980-х годов в Русской Православной Церкви сначала за рубежом, а затем и в Отечестве начался процесс канонизации новомучеников и исповедников Российских, пик которого пришелся на 2000 год. К настоящему моменту прославлено уже около 2 тысяч подвижников, причем надо понимать, что это лишь малая часть из тех церковных людей, кто пострадал в годы гонений при коммунистической власти. Всего же только за первые 20 лет советской власти было расстреляно более ста архиереев Русской Православной Церкви, десятки тысяч священнослужителей, сотни тысяч монашествующих и мирян 1 . С этим сопоставимо число тех, кто умер в заключении. Общее количество верующих, подвергшихся репрессиям, оценивается от 500 тысяч до 1 миллиона 2 .

Встает, однако, вопрос: можно ли считать их мучениками, пострадавшими за Христа? Проблема заключается в том, что формально в СССР (в отличие, скажем, от Албании) преследований за веру не было. Советская власть, провозгласив в январе 1918 года «свободу совести», многократно заявляла, что ведет борьбу не с религией, а с контрреволюцией. Большинство церковных людей, репрессированных в 1920-1930-е годы, были осуждены за действия, «направленные к свержению, подрыву или ослаблению власти <…> Рабоче-Крестьянского Правительства» (58-я статья УК РСФСР).

Насколько правомерны были обвинения Церкви в контрреволюции? Была ли Церковь нелояльна советской власти, и если да, то в чем эта нелояльность, имевшая следствием многочисленные жертвы среди церковных людей, заключалась? Вела ли Церковь какую-то борьбу с «Рабоче-Крестьянским Правительством» и предпринимала ли какие-то действия, направленные к его «свержению, подрыву или ослаблению»?

Ответить на эти вопросы можно, приняв во внимание следующие факты. Осенью 1919 года, в наиболее критический для большевиков момент Гражданской войны, когда Белая армия победно двигалась на Москву, Патриарх Тихон призвал архипастырей и пастырей Православной Церкви не подавать никаких поводов, оправдывающих подозрительность советской власти, и подчиняться ее велениям, поскольку они не противоречат вере и благочестию 3 . Летом 1923 года Патриарх, чтобы отвести от себя политические обвинения, заявил Верховному суду РСФСР, что он окончательно и решительно отмежевывается как от зарубежной, так и внутренней мо-нархическо-белогвардейской контрреволюции 4 . В последующий период заявления православных иерархов о лояльности советской власти делались постоянно. Примерами могут служить послание Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) лета 1925 года, в котором содержался призыв являть везде и всюду примеры повиновения гражданской власти 5 ; проект декларации Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгород-ского), представленный летом 1926 года, в котором он от лица всей православной иерархии и паствы засвидетельствовал перед советской властью искреннюю готовность быть вполне законопослушными гражданами Советского Союза 6 ; появившееся тогда же так называемое «Соловецкое послание» заключенных епископов: «С полной искренностью мы можем заверить правительство, что ни в храмах, ни в церковных учреждениях, ни в церковных собраниях от лица Церкви не ведется никакой политической пропаганды», - писали они 7 . Летом 1927 года митрополит Сергий пошел еще дальше, охарактеризовав все предшествовавшие заявления о лояльности как «половинчатые» и провозгласив: «Теперь мы переходим на реальную, деловую почву и говорим, что ни один служитель церкви в своей церковно-пастырской деятельности не должен делать шагов, подрывающих авторитет советской власти» 8 . Изданная тогда митрополитом Сергием июльская декларация 1927 года многих в Церкви привела в крайнее смущение. «Всякий удар, направленный в Союз, <.> сознается нами как удар, направленный в нас», - говорилось в декларации 9 .

Казалась бы, что после таких заявлений (подкрепленных к тому же целым рядом конкретных действий: требованием к русскому зарубежному духовенству дать подписку о лояльности советской власти, введением обязательного поминовения власти за богослужением, перемещением целого ряда неугодных власти епископов на другие кафедры), по крайней мере, сторонников митрополита Сергия власть должна была перестать преследовать: они доказали, что причислять их к контрреволюционерам нет оснований. (Впрочем, и оппозиция митрополиту Сергию против самого по себе требования гражданской лояльности ничего не имела. Так например, самое громкое заявление оппозиции - воззвание ярославских иерархов, возглавляемых бывшим Заместителем Патриарха Тихона митрополитом Агафангелом, гласило: «Мы всегда были, есть и будем лояльны и послушны гражданской власти; всегда были, есть и будем истинными и добросовестными гражданами нашей родной страны» 10 .) Однако никакого смягчения репрессий не произошло, и размах гонений с каждым годом только нарастал, что хорошо видно из собранной в ПСТГУ статистики репрессий (если принять число арестов по «церковным делам» в 1926 году за 100%, то в 1927 году этот показатель равен 166%, в 1928 - 223%, в 1929 - 785%, в 1930 - 2175%) 11 . Даже из тех иерархов, кто подписал в 1927 году упомянутую июльскую декларацию, большинство было расстреляно (репрессий избежали лишь двое из девяти - будущие Патриархи Сергий и Алексий I). Более того, жестоким репрессиям в 1930-е годы подверглись и многие так называемые «церковные обновленцы» («красные попы», как их звали в народе), выступавшие с начала 1920-х годов в качестве ревностных сторонников новой власти. Все это позволяет утверждать, что действительной причиной гонений на Церковь была вовсе не ее мнимая нелояльность советской власти. Причину эту следует искать в самой природе большевизма.

Обращаясь в начале 1922 года к народам мира, Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Антоний (Храповицкий) определил большевизм как «культ убийства, грабежа и богохульства» 12 . Сказано это было, конечно, резко, но, по сути дела, правильно. Победивший в России большевизм был одержим пафосом богоборчества. Всякий, кто не исповедовал этого «культа убийства, грабежа и богохульства», каким бы добросовестным гражданином Советской Республики он ни был, воспринимался большевизмом как враг. В силу этого любой верующий человек, поскольку он не мог стать носителем богоборческой идеологии, рассматривался большевистской властью как контрреволюционер. Новая власть требовала не просто законопослушности: борьба шла за души людей. Сам факт существования Церкви в СССР был для богоборческой власти сильнейшим вызовом. Секретарь ЦК ВКП(б) Л. М. Каганович в секретном обращении к местным партийным комитетам в феврале 1929 года писал, что религиозные организации «являются единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы» 13 . И это при том, что свидетельства лояльности советской власти со стороны этих религиозных организаций множились день ото дня! В служителях Церкви (служителях в широком смысле слова) большевизм видел прежде всего своих духовных врагов, подлежащих в конечном итоге полному уничтожению. Их большая или меньшая готовность демонстрировать свою лояльность советской власти могла влиять лишь на очередность нанесения удара по ним, но удар должен был последовать неизбежно. В период наибольшего накала гонений (годы так называемого «Большого террора», 1937-1938) гарантию личной безопасности (насколько такая гарантия в советском государстве вообще была возможна) для «церковников» мог дать только полный разрыв с религией и открытый переход на службу воинствующему безбожию (как это сделал, например, обновленческий «митрополит Ленинградский» Николай Платонов, объявивший в 1938 году, что более не имеет к Церкви никакого отношения, и устроившийся на работу хранителем музея атеизма 14).

Впрочем, был еще один способ уцелеть в те годы. Как правило, прямого отречения от Бога власти не требовали. Чаще требовали другого: от епископов - помочь выявить «контрреволюционное» духовенство, от священников - «контрреволюционных» мирян, та же роль «осведомителей» предлагалась и мирянам. Как описывал священник Михаил Польский, бежавший в 1930 году из СССР, сначала предлагалось дать просто подписку «честного гражданина Советской Республики» с обязательством доносить «о всяком случае контрреволюции», затем, через некоторое время, следовало уже требование дать вторую подписку: обязательство исполнять все распоряжения ГПУ 15 . В конечном итоге все сводилось к тому, что для того чтобы не сесть самому, надо было сажать других, причем делать это столь усердно, чтобы у хозяев из Госбезопасности не возникало сомнений в полезности своего секретного сотрудника. Тогда внешне от Бога можно было и не отрекаться. Служить интересам безбожия не снимая рясы - такую возможность власть готова была предоставить. И находились люди, этой возможностью пользовавшиеся. Так например, обновленческий «митрополит Ставропольский» Василий Кожин с удивительным цинизмом говорил в 1944 году представителю власти, что «своим 20-тилетним существованием обновленческая церковь вела работу, сводящуюся, в конечном счете, к изъятию реакционных элементов тихоновской церкви» 16 .

Однако для подавляющего большинства служителей Церкви подобный путь скрытого предательства оказался столь же неприемлем, как и путь открытого отречения. Они хорошо понимали, что предательство своих собратьев равносильно отречению от Самого Христа: «Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40). И, соответственно, страдания, вызванные отказом доносить на своих собратьев, равноценны страданиям за Самого Христа. По этой причине можно без всякого сомнения считать всех христиан, пострадавших за отказ как-либо служить советской власти в деле

насаждения безбожия, мучениками за Христа. Их страдания - результат принятия Евангелия во всей полноте. Им предлагали делать то, что было противно их христианской совести, именуя это «борьбой с церковной контрреволюцией». Они предпочли смерть. В этом выявилось величие их подвига.

Образец такого страдания за Христа являет, например, митрополит Серафим (Чичагов). Как и многие, он был расстрелян в 1937 году. Расстрелян не за то, что вел какую-то антисоветскую работу. И даже не за то, что был митрополитом, а по происхождению - дворянином. К тому времени 81-летний митрополит Серафим был уже совершенно бессильным и прикованным к постели. С такими людьми НКВД обычно уже не связывался, и митрополит Серафим вполне мог бы умереть дома, но Господь не лишил его мученического венца. Его бывший келейник-секретарь сбежал из лагеря и попросил убежища у митрополита Серафима, которое тот ему и предоставил. Однако вскоре после этого беглец явился в комендатуру НКВД с повинной и на первом же допросе выдал, у кого скрывался. Арест митрополита был вызван именно тем, что он не донес на своего запутавшегося духовного сына 17 . Выносить арестованного из дома пришлось на носилках.

Другой пример - Патриарший Местоблюститель митрополит Петр (Полянский). Власть неоднократно предлагала ему «договориться», но он был непреклонен и за это, проуправляв Церковью лишь восемь месяцев, на долгие годы был отправлен сначала в ссылку, а затем заключен в одиночную тюремную камеру. Ему обещали жизнь и свободу в обмен на согласие стать осведомителем ОГПУ, но он категорически отказался, объяснив затем, что подобного рода занятия несовместимы с его званием и несходны его натуре 18 . В итоге, пробыв 12 лет в невыносимых условиях в заключении, митрополит Петр был в 1937 году расстрелян, как и митрополит Серафим.

Таких историй подвига страдания за Христа, за Церковь Христову, за ближних своих, чад этой Церкви, - сотни тысяч. И хотя физически к концу 1930-х годов Русская Церковь была практически полностью уничтожена (служили всего четыре-пять архиереев из примерно двухсот, несколько сотен священников из более чем 50 тысяч, бывших до начала большевистского террора), духовно она оказалась не сломлена, ибо, по слову митрополита Петроградского Иосифа (Петровых), «смерть мучеников за Церковь есть победа над насилием, а не поражение» 19 . Столкнувшись с таким духовным сопротивлением, силы воинствующего безбожия отступили. Промыслом Бо-жиим ход истории в годы Второй мировой войны был направлен так, что советское руководство вынуждено было отказаться от планов скорейшего искоренения религии в СССР. Насадить повсеместно «культ убийств, грабежа и богохульства» большевикам не удалось.

В завершении статьи в контексте общей проблематики уместно поставить вопрос: в чем может быть усмотрен экуменический аспект подвига новомучен-ников и исповедников Российских? Что в их подвиге видится особо актуальным для христиан не только в России, но и по всему миру? Современное цивилизованное общество, все чаще именующее себя постхристианским, также как и советский режим в свое время, не требует от верующих прямого отречения от Христа. Конечно, в отличие от коммунистического тоталитаризма демократия не действует с помощью грубого насилия. В этом нет необходимости, когда в совершенстве отработаны методы ненасильственного принуждения. Под видом отстаивания прав человека всячески пропагандируется то, что христианская совесть принять не может: аборты, эвтаназия, так называемые однополые браки и прочие извращения. Все чаще за неприятие навязываемого средствами пропаганды греха христианин рискует стать изгоем в современном обществе. И здесь опыт новомучеников становится особенно ценным: они не боялись жить по Евангелию даже в самые мрачные годы сталинской тирании, жить так, как велела им их христианская совесть, и готовы были умереть за это.

Примечания

1 Православная Энциклопедия. Русская Православная

Церковь. М., 2000. С. 186.

2 Емельянов Н. Е. Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь с 1917 по 1952 гг. (по данным на январь 1999 г.) // Богословский сборник. Вып. 3. М., 1999. С. 264.

3 Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943 / Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 164.

5 Акты Святейшего Тихона… С. 420.

6 Там же. С. 473-474.

7 Там же. С. 505.

10 Акты Святейшего Тихона. С. 573.

11 Данные для расчета см.: http://pstbi.ru/bin/ code.exe/frames/m/ind_oem.html?/ans

12 Деяния Русского Всезаграничного Церковного Собора, состоявшегося 8-20 ноября 1921 года (21 ноября - 3 декабря) в Сремских Карловцах в Королевстве С., Х. и С. Сремские Карловцы, 1922. С. 155.

13 ГА РФ. Ф. 5263. Оп. 2. Д. 7. Л. 2.

14 См.: Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. М., 1996. С. 630-631.